35 килограммов

Глава 3

- Ну что, не жмёт? - Незабудка поправляет бинт у меня на плече, её пальцы скользят по коже, оставляя лёгкие мурашки. - Думаю, что жить будешь.

- Только если ты меня приютишь, - ухмыляюсь я, ловя её взгляд. - Я же бездомный.

Она смеётся, и звук этот - как звон хрустальных колокольчиков смешивающийся с шумом проснувшегося города за окном.

- Ха! Старуха, у которой я снимаю комнату, тебя на порог не пустит. У неё нюх на мужчин, как у гончей на зайца.

- А парень у тебя есть? - спрашиваю я, наблюдая, как её зрачки-щёлочки сужаются.

Вдруг её улыбка гаснет. На секунду.

- Был. Сейчас нет.

На её шее амулет из зубов. Прикасаюсь к нему, трогая кожу на шее.

- Это тебе он подарил? - спрашиваю я.

- Нет, - отвечает она, - Это от родителей. Амулет на удачу.

- Он волшебный? - спрашиваю я.

- Ага, - смеется она, - Защищает от придурков. Но у тебя иммунитет к магии.

- Так, ладно, - морщусь я, - Это было обидно. Ну, так а парня почему нет?

- Потому что мне это ни к чему, - она резко дёргает бинт, и я вздрагиваю. Но её пальцы уже скользят ниже, к рёбрам, намеренно нажимая на синяк.

- А-а-а, ведьма! …Тогда я буду твоим парнем, - говорю я сквозь оскал.

- Посмотрим, - она прикусывает губу, но в глазах - озорной блеск. - Сначала выздоравливай. А потом… может, и поговорим.

Её пальцы снова находят больное место - на этот раз под ключицей. Я морщусь, но смеюсь.

- Ладно, тут ты права.

- Вечером увидимся, - она встаёт, поправляя юбку. - Если хочешь крышу над головой - спроси у Марка. У него есть комната для постояльцев. Думаю, он тебе её отдаст почти даром… после сегодняшнего.

Она уходит, оставляя за собой шлейф запаха - дым, пряности и что-то сладкое, как мёд с перцем.

Переодеваюсь и привожу себя в порядок. Перебинтованный с головы до ног, я выхожу из подсобки. Незабудка уже смылась - её смена закончилась ещё три часа назад, а терпеть мои стоны и проклятия в адрес сумки, содравшей сто баксов за спортивный костюм она явно не собиралась. В зале пусто, только Марк за стойкой перебирает бутылки, расставляя их по полкам. На его лице ни следа утренней драки - хотя досталось ему не намного меньше моего.

- Ну как, живой? - бросает он, не отрываясь от работы.

- Как мёртвый, - огрызаюсь я, но тут же смягчаюсь. - Ладно, не так плохо.

Сумка выдала обезболивающего без рецепта. Теперь боль где-то за ватной стеной.

Марк хмыкает и наливает мне стакан чего-то мутного и зелёного.

- На. От горечи.

Я делаю глоток - во рту сразу взрывается кисло-горькая бомба. Но через секунду становится легче. Голова проясняется, тело будто наполняется лёгким теплом.

- Спасибо. - Ставлю стакан на стойку. - Слушай, мне нужно разобраться с местными деньгами. Я тут новенький, вообще не в курсе, что тут в ходу.

Марк пожимает плечами, достаёт из-под стойки мешочек и высыпает передо мной пригоршню монет - тех самых, что я отдал ему в счёт ужина. Тех, что я отобрал у чертенка вместе с сумкой.

- Вот, изучай.

Он тычет пальцем в монетки разной формы и веса.

- Это медные драконы. Мелкая разменная монета, но везде принимают. Это гильдейские марки - их купцы чеканят, тоже ходят почти везде. Это олени - королевская семья их штампует, золотые, ценятся. - Он перебирает монеты, затем останавливается на нескольких незнакомых. - А эти… - Морщится. - Никогда не видел. Должно быть, из-за моря.

Я беру одну из «незнакомых» монет – зеленый треугольник со странными надписями. Значит, чертенок пытался скормить сумке местную валюту, но у него ничего не вышло. Наверное, поэтому он и решил, что сумка «не работает».

- А можно обменять одни деньги на другие? - спрашиваю я.

- Можно. Но курс везде разный.

Я достаю листок бумаги и пишу:

«50 медных драконов (монет)»

- Что ты делаешь? - хмурится Марк.

- Экспериментирую. - Сунул записку в сумку.

Ничего.

Я пинаю сумку ногой.

- Давай же!

Она жужжит и выдаёт… брелок в виде дракончика.

- Спасибо, хоть не пятьдесят штук, - вздыхаю я и возвращаю брелок обратно.

Решаю рискнуть. Пишу новую записку:

«Книга заклинаний (минимальная цена)»

Едва не зажмуриваясь, кладу её в сумку.

Тишина.

Разумеется. В моём мире не было книг заклинаний. А вещи из этого мира сумка выдавать похоже не может.

- Какие ценные металлы тут в ходу? - спрашиваю я Марка.

- Те же, что и везде. Мифрил, нетерит, золото, серебро…

Достаю ещё один листок, пишу:

«Слиток серебра, 100 грамм»

Сумка тут же отзывается - в ней появляется аккуратный блестящий брусок.

- Вот это другое дело.

Расходы: 5,990; Баланс: 2,699,500; Лимит веса 34.754

Я беру слиток, взвешиваю на ладони. Тяжёлый, холодный. На нём даже клеймо какое-то - вроде герба. С учетом костюма, что мне уже выдала сумка, получается, что 35 – это тридцать пять килограммов, теперь ясно.

- Где тут ближайший скупщик?

- Два квартала на восток. Вывеска с монетами и слитком.

- Спасибо.

Я выхожу через чёрный ход.

Уже почти полдень, солнце жарит, но в узких улочках между кривыми двух и трехэтажными домами хватает тени. Воздух густой - пахнет жареным мясом, специями и чем-то ещё, сладковато-гнилым, будто перезрелые фрукты валяются где-то рядом.

Сумка болтается на плече, слиток серебра - в кармане, отдаёт холодком в бедро.

Город живёт своей жизнью. Где-то кричат торговцы, их голоса переплетаются, как нитки в пестром ковре.

- Свежий хлеб! Только из печи!

- Рыба! Морская, солёная!

- Амулеты от сглаза!

Я иду, впитывая звуки, запахи. Где-то в переулке играет дудочка - тоненько, жалобно, как плач ребёнка.

Ломбард «Золотая Горсть»

Вывеска действительно бросается в глаза - горсть монет, драгоценные камни, слиток золота. Да и сам дом приметный. Резные деревянные рамы, витражи с изображением драконов, дверь с железными накладками в виде змеиных голов.

Внутри - смесь банка, ломбарда и ювелирного магазина. Полки за стеклом ломятся от украшений, оружия, странных артефактов. Вдоль стен - тяжёлые сундуки, вероятно, с деньгами. Посередине - зарешечённое окошко, за которым сидит неприветливый старик с лицом, будто вырезанным из коры старого дуба.

- Чего надо? - бросает он, даже не поднимая глаз от какой-то книги.

Кладу слиток на подоконник.

- Сколько дадите за такой?

Старик наконец смотрит на меня, потом на серебро. Его глаза сужаются.

- Подожди у стола.

Он выходит из-за решётки - оказывается, он не такой уж и дряхлый, двигается легко, почти бесшумно. На столе расставляет несколько бутылочек с разноцветными зельями, вставляет в глаз ювелирный монокль и начинает изучать слиток.

Спрыскивает его зельем - жидкость шипит, но серебро не меняется.

- Восемьдесят драконов, - наконец говорит он.

- Девяносто.

Старик жуёт губы.

- Восемьдесят пять.

- Сделка.

Он уходит, возвращается с сундучком, наполненным монетами. Тяжёлым.

- Спасибо.

Я выхожу на улицу, неся сундук в руке. Килограмм десять, не меньше.

Иду по улице, размышляя о том, что так долго продолжаться не может. Нужно найти способ зарабатывать здесь, а не торговать вещами из сумки.

В этот момент чувствую знакомую вибрацию.

Останавливаюсь, ставлю сундук на мостовую, заглядываю в сумку.

«Расстояние превышено. Предмет возвращён. Баланс: 2,699,500; Лимит веса: 34,854»

- Какого хрена?

И тут слышу крики.

Оборачиваюсь - старик стоит в дверях ломбарда, что-то кричит двум стражникам и указывает на меня.

Те сразу бросаются в мою сторону.

Бросить деньги и свалить втихую? Они наверняка не побегут следом. Но я за эти медяки шесть тысяч отвалил. Такие деньги на дороге не валяются. Не здесь - уж точно.

- Вот же ж…

Подхватываю сундук и - бегу.

Сундук с монетами внезапно кажется легче. Встяхиваю его на бегу - нет, вроде полный. Адреналин, наверное. Ноги, крепкие и здоровые, легко отталкиваются от земли, но боль от ран ещё даёт о себе знать - каждый шаг отдаётся горячей волной в рёбрах.

Первая улица. Толпа. Люди в ярких одеждах, запах жареного мяса, крики торговцев. Я врезаюсь в группу чертят, тащащих корзину с рыбой.

- Эй, осторожно!

Рыба разлетается по мостовой, скользкая, липкая. За спиной - громкий шлёпок и ругань. Один из стражников поскальзывается, падает.

Вторая улица. Узкий переулок, крыши почти смыкаются над головой. Впереди - телега с бочками.

- Проходи, не задерживай! - орёт возница.

Я прыгаю на телегу, перекатываюсь через бочки - одна падает, разбивается, и по мостовой растекается густое, тёмное вино. Второй стражник влетает в лужу, поскальзывается, падает на спину. Впереди приставная лестница.

- Да чтоб тебя!

Я уже на крыше. Кровля под ногами скрипит, черепица местами шатается. Прыгаю на соседний дом, потом ещё раз - и вот я уже в тихом переулке, где никто не кричит, не гонится.

Только моё дыхание. Глубокое, хриплое.

Чердак

Забрался через разбитое слуховое окно. Чердак низкий, пыльный, пропахший старым деревом и сушёными травами. В углу - паутина, в лучах света она переливается, как шёлк.

Осторожно выглядываю наружу. Чёрт. Подтянулись новые стражники. Ушли вперёд, но оставили парочку следить за перекрестком. Незаметно мне не выйти. Придется ждать.

Сумка на полу. Я достаю листок, пишу:

"Монета (юбилейная)"

Кладу записку внутрь. Жужжание. Заглядываю внутрь.

- Хм, значит ты всё-таки можешь возвращать деньги…

Взвешиваю кругляш в руке. Подбрасываю и ловлю. Ну что ж, приступим.

Эксперимент первый.

Бросаю монету в противоположный конец чердака. Три метра. Жду.

Ничего.

Подбираю монету и возвращаюсь к окну.

Пять метров.

Тишина.

Восемь.

Десять.

Монета отскакивает от стены и закатывается в угол. Ничего. Нужно найти помещение побольше или отложить эксперименты на потом.

Вздыхаю и поднимаюсь с пола. Делаю шаг к монете.

Ж-ж-ж-ж.

Монета исчезает.

- Значит лимит - около десяти метров. Но исчезают вещи не сразу…

Пробую с ножом. Кидаю его в стену - воткнулся. Проходит пять секунд. Десять.

Пятнадцать.

Жужжание. Нож пропадает.

- Время не одинаковое…

Пишу ещё одну записку: "Камень (маленький, дешёвый, не драгоценный)"

Сумка выдаёт гладкий голыш. Я открываю окно, выжидаю момент, когда стражники не будут смотреть в мою сторону. Выбрасываю его на крышу соседнего дома.

Двадцать метров.

Камень лежит. Потом - исчезает.

- Чем дальше, тем быстрее пропадает…

Повторяю эксперимент с предметами разных размеров. Время исчезновения у каждого своё, но непонятно, отчего оно зависит.

Стражники всё не уходят.

Я сажусь на пол, прислоняюсь к стене. Голова гудит.

Что это за магия вообще?

Плохо соображаю, устал. Глаза закрываются.

Я засыпаю на несколько часов.

Просыпаюсь и первым делом осматриваю местность. Вроде чисто. Спускаюсь на улицу и первым делом иду на поиски банка - таскаться по городу с сундуком денег совсем не так весело, как может показаться.

Был уже вечер, когда я вышел на знакомую улицу. Запах дыма ударил в нос ещё до того, как я увидел пламя.

"Красный Петух" горел.

Оранжевые языки лизали стены, чёрный дым клубился над крышей. Люди метались с вёдрами, но огонь пожирал здание с неестественной скоростью.

- Это не просто пожар…

Толпа зевак собравшаяся возле заведения шумно обсуждала произошедшее.

- Дюжина человек…

- Разумеется ворьё…

- Не местные…

- Из столицы наверное…

Кто-то метался и носил ведра с водой, но таких было не много. Все ждали кого-то.

Пламя было слишком ярким, слишком жадным. Оно не тлело - оно пожирало, как живое существо.

Подбежал ближе - жар обжёг лицо.

- Марк! Незабудка!

Никто не ответил.

Потом пришли маги. Трое, в синих мантиях. Толпа расступилась, пропуская их к полыхающему зданию. Они встали полукругом, подняли руки - и огонь схлопнулся, будто его задули.

Дым ещё валил из-под крыши, но пламени не было.

Я вошёл первым.

Пепелище

Воздух внутри густой, едкий. Пепел кружится в луче света, как снег.

Под ногами хрустят стекла. Осколки. Очень тонки, очень мелкие, ими усыпан весь пол. Поднимаю с пола, разглядываю – на посуду совсем не похоже. Может это от ламп? Задираю голову, разглядывая прогоревший насквозь потолок.

Первое тело - у входа. Обугленное, сведённое в позе бегства.

Движение под ногами. Ручеек горящей жидкости, извиваясь ползет возле моих ног. Поднимает крошечную головку, глядит на меня, шевеля раздвоенным языком и уползает прочь, оставляя позади себя выжженую извилистую дорожку.

Точно такими же дорожками покрыты пол, стены, потолок – точно эти твари ползали повсюду, выжигая глубокие борозды на почерневшем дереве.

Второе тело - за стойкой. Марк? Почерневшие фигуры невозможно отличить одну от другой, но этот крупнее остальных.

Он сидел, прижавшись спиной к полкам с бутылками. Руки сжаты в кулаки - он боролся до конца.

- Чёрт…

Где-то внутри что-то сжалось.

Война. Горящие деревни в джунглях. Трупы, которые даже не успевали схоронить. Гиены, размером с лошадь, разрывавшие их на части и растаскивавшие кости. Тяжкое болотное марево.

Я видел такое. Много раз.

Но здесь не война. Это - расправа.

Незабудки нет. Может, сбежала? Несколько почерневших женских фигур - хотя может просто какие-нибудь мелкие создания. В этом мире размеры живых существ так сильно отличаются, что взрослого не отличишь от ребенка, а женщину от мужчины, особенно, когда тела настолько обезображены.

Ищу её среди тел - и нахожу.

У дальней стены. Она не сгорела.

Она обуглилась полностью. Но ожерелье из зубов каких-то хищников по-прежнему у неё на шее. Не уберег амулет.

Рот открыт - кричала.

Я закрываю глаза.

Дышу.

Солдат не плачет.

Но пальцы сами сжимаются в кулаки.

Пора идти к реке

Я выхожу.

Ноги сами несут меня вперёд.

К "Золотому Мосту".

К Гарре.

К тому, кто это сделал.

Кровь в висках стучит ровно, методично.

Я не бегу.

Иду.

Повозка скрипит и подпрыгивает на ухабах, а я сижу, сжимая в руках сумку. Возница - кривозубый темнокожий рогатый черт со сломанным рогом в рваном плаще - бросает на меня косые взгляды, но молчит. Видимо, чувствует, что сейчас не время для болтовни.

- Слушай, я таких как вы в этом городе впервые увидел, - говорю я, пытаясь разбить молчание.

- Да ну? - отвечает он, - Я думал нас везде много. Ты откуда сам?

- Издалека… А как вы себя называете?

- Мы-то? - черт чешет подбородок, - Онофтан. Но на общем нас речными келпи называют. Живём мы там, в реках.

Снова молчим.

- До «Золотых Ворот»? - спрашиваю я ещё раз, чтобы убедиться.

- Ага, ага. - Он бьёт кнутом по спине тощей клячи. - Только не задерживайся там долго, а то обратно не поеду. После заката в этом районе даже мне страшно.

Я не отвечаю.

Город за окном меняется, как будто кто-то медленно выкручивает регулятор «убогости» на максимум. Чистые, пусть и кривые, улочки сменяются гнилыми переулками, где дома стоят, будто пьяные, подпертые друг другом. Деревянные стены покрыты плесенью, ставни болтаются на одной петле, а из-под половиц торчат клочья соломы, словно внутренности.

Запах.

Боги, этот запах.

Смесь тухлой рыбы, человеческих нечистот и чего-то сладковато-гнилого, будто здесь кто-то похоронил бочку мёда в реке навоза. Воздух густой, липкий, он обволакивает кожу, пропитывает одежду, лезет в лёгкие. Я дышу ртом, но это не помогает - вкус стоит на языке, как будто я лизнул ржавую монету.

Повозка останавливается.

- Вон там, - извозчик-келпи тычет пальцем в конец улицы. - Дальше не поеду.

Я спрыгиваю, швыряю ему несколько медяков. Он ловит их на лету, прикусывает один, хмыкает и тут же уезжает, даже не дожидаясь, пока я отойду.

Улица передо мной - это одна сплошная канава. По центру - поток мутной жижи, в котором плавают объедки, тряпки и что-то ещё, на что не хочется смотреть. По краям - узкие тропинки, вытоптанные в грязи.

Иду.

Старуха, сидящая на крыльце полуразвалившейся лачуги. Лицо у неё как сморщенное яблоко, глаза мутные, безжизненные. Она что-то жуёт, слюна стекает по подбородку. Когда я прохожу мимо, она плюёт мне под ноги и бормочет:

- Чужая кровь... Чужая...

Я ускоряю шаг.

Дети. Трое, голодные, с животными глазами. Они копошатся в куче мусора, выискивая что-то съедобное. Один замечает меня, тянет за рукав:

- Дай монетку, дядя?

Я отстраняюсь. Он тут же хватает меня за сумку.

- Отвали! - рычу я и отшвыриваю его.

Он падает в грязь, но не плачет - только смотрит на меня с ненавистью.

Пьяный пузатый людоящер. Сидит посреди улицы, обняв пустую бочку. Его зелёная кожа покрыта язвами, изо рта течёт пена. Он что-то бормочет, потом резко наклоняется и изрыгает фонтан рвоты прямо перед собой.

Я перешагиваю через лужу и иду дальше.

Кабак.

Он возвышается над этим дерьмом, как замок над деревней. Трехэтажный, с кособокими мезонинами и покосившимися стенами, облупившейся краской и вывеской, на которой когда-то был нарисован золотой мост, а теперь остались только ржавые пятна.

Лестница.

Деревянная, скрипучая. Каждая ступенька прогибается под моим весом, будто вот-вот проломится. Я поднимаюсь медленно, держась за перила, которые шатаются, как зубы у старика.

Дверь.

Массивная, с железными накладками. Заперта.

Стучу.

Ничего.

Стучу сильнее.

В двери открывается окошко. Оттуда на меня смотрит морда, которую природа явно собирала из обрезков: кривой нос, шрамы, один глаз мутный, другой - жёлтый, как у кошки.

- Чё надо? - хрипит охранник.

- К Гарре. Он сам меня звал.

Охранник прищуривается, изучает меня. Потом окошко захлопывается.

Звук засова.

Дверь распахивается.

Внутри.

Шум.

Гул голосов, звон кружек, визгливые ноты какого-то инструмента, похожего на скрипку, которую пытают. Воздух густой - смесь табака, пота, перегара и чего-то сладковато-приторного.

Люди.

Нет, не люди. Существа.

В углу - группа ящеров, они что-то горячо обсуждают, размахивая руками. У стойки - пара чертей-келпи, один из них что-то выкрикивает, разбрызгивая слюну. За столиками - полупьяные рожи, некоторые с оружием на виду.

Сцена.

Маленькая, кривая. На ней - три девушки. Полуголые, в потрёпанных платьях. Танцуют вяло, будто их заставили. Одна из них ловит мой взгляд, улыбается - зубы жёлтые, но ровные.

Музыканты.

Трое. Один бьёт в бубен, другой дёргает струны какого-то инструмента, третий дудит в дудку. Звук - как если бы кошку зажали в дверях.

Девушка.

Подходит ко мне. Напудренная, надушенная, но запах духов не перебивает запах пота.

- Ну что, красавчик, хочешь весело провести время? - Берёт меня за талию.

Я отстраняюсь.

- К Гарре.

Она морщится, но тут же снова улыбается.

- Ой, по делу? Ну ладно...

Я достаю монету, протягиваю ей.

- Проводи.

Она ловко прячет монету куда-то в складки платья и берёт меня за руку.

- Пойдём, солнышко.

Мы идём через зал. Мимо столиков, где на меня смотрят с любопытством и враждебностью. Мимо игроков в соседнем зале - через приоткрытую дверь видно, как они перекидываются картами, на столе - груды монет.

Лестница.

Узкая, тёмная. На площадке - ещё две девушки. Курят что-то из трубки, дым пахнет не табаком - сладковато и остро.

- Новенький? - одна из них спрашивает.

- Деловой, - отвечает моя провожатая.

Они хихикают.

Дверь.

Тяжёлая, дубовая. Девушка стучит, потом открывает без разрешения.

Комната.

Просторная, но убогая. Кровать, стол, просиженный диван, пара стульев. На столе - бутылки, еда.

Гарра.

Сидит на кровати. Две девушки - обнажённые - рядом с ним.

- Я не вовремя? - спрашиваю я.

Гарра улыбается.

- Ничего страшного. Они подождут.

Он вежливо кивает девушкам, те нехотя одеваются и выходят, бросая на меня любопытные взгляды.

Гарра встаёт, натягивает рубашку, поправляет волосы.

- Наливай себе. Что хочешь. - Кивает на бутылки.

Я молчу.

- Ну так что, присоединяешься к нам? - Гарра наливает себе вина. - Скоро едем в столицу. Дело будет... особенное.

- Какое?

- Пока рано говорить. - Он улыбается. - Но человек, который не боится магии... ты нам пригодишься.

Я сжимаю кулаки.

- А Марк?

- А что Марк? - Гарра пожимает плечами. - Жадный старик. Когда-нибудь это его погубит.

Ярость.

Она подкатывает к горлу, как волна.

Он не знает.

Или притворяется?

Я делаю глубокий вдох.

- Спустимся вниз? - говорю я, сжимая зубы. - Поедим. Выпьем.

Гарра улыбается.

- Отлично. Заодно с парнями познакомишься. - Встаёт, хлопает меня по плечу. - Ну, с теми, с кем ещё не знаком.

Мы выходим.

А я думаю только об одном.

Он умрёт.

Но не сейчас.

Сначала он расскажет мне всё.