Архимаг с пеленок. Том 3

Глава 13 Я поэт, зовусь я…

На первом занятии ничего интересного не произошло. И на втором тоже. И на десятом.

И знаете, честно говоря, я радовался этому как ребёнок!

По одной простой причине — весь грёбаный прошлый год постоянно случалась какая-то хрень. Будто я не трёхлетний Костя Осинский, а спаситель мира, не меньше!

Так что теперь, когда я мог просто кушать, спать, играть и учиться, я впервые за долгое время почувствовал себя свободным.

— Ну… относительно. — плюнул я в траву у высоченного забора, отделяющего садик от внешнего мира.

За ним как раз пролетел очередной патрульный глайдер. Да-да, почему-то в этом году простые авто заменили на стильные глайдеры, похожие на чёрные капли металла.

С чародеями «на броне», как говорил отец. Он-то первое время радовался этим глайдерам как ребёнок — специально ходил через прутья забора смотреть!

— Тево отнеститейно? — заглянула мне через плечо Рина. — Куда? Ой, какаска.

— Да это Хвостик гадит тут! — отмахнулся я.

Лотки для кота, разумеется, стоят и в комнате, и в коридоре — не, пофиг ему. Я бы даже сказал, насрать!

«Коты не гадят. Коты облегчаются». — тихо промурчало у меня в голове.

Да, сам санин фамильяр тоже тут. Без хозяина — сам Сашка утал на физре и уснул, только коснувшись подушки. А вот кот его отправился с нами.

— Ничё не надо отнести. — наставительно обернулся я к Рине. Та была одета в тёплую красную курточку и малиновую шапочку. — И ваще, ты нас демак… Де-мас-ки-ру-ешь! Воть!

Язык мой — враг мой. Всё ещё.

Несмотря на вечную зелень в саду, погода стоит уже осенняя. Сентябрь заканчивается — весь первый месяц мы все потихоньку учились, росли, тусовались.

И наблюдали. В основном, конечно, наблюдал я, но мне помогали и остальные.

Трёхлетнего ребёнка обычно очень легко заставить делать что-то нужное — просто похвали как следует и пообещай конфетку.

Вот и сегодня мы с Риной, Лизой и Хвостиком «играли в шпионов как в мультиках».

И пока, надо сказать, выигрывали. Даже несмотря на разодетую в яркие цвета Рину.

— Докьядываю! — подбежала к нам запыхавшаяся Лиза. — В спозале из насих трое!

— Кто? — деловито спросил я, глядя, с какой серьёзной рожицей девочка прикладывает ладошку к косичкам.

— Федька и Азат дубасятся! Маська смотрит!

Понятненько. Что ж, за месяц тут ничего не поменялось. Федя окончательно сблизился с Равилем и теперь они чему-то там учатся под началом Кузьмы.

А наша принцесска, оказавшись в нашей группе единственной (кроме Рины) из своих, всё ещё ищет, кого бы подмять под себя.

На мальчишек переключилась? Весь сентябрь-то с Долгорукой цапалась…

— Хорошо! Вольно! — отсалютовал ей я. Понятия не имею, как там правильно, но Лиза аж зарделась от счастья. — Все марш обедать!

Этот приказ был воспринят со всем энтузиазмом. Лиза с Риной, битый час лазающие со мной по колючим кустам, двумя молниями унеслись в столовку.

А я остался. Посидеть, подумать, наглаживая Хвостика.

«Чего ты ищешь?» — возник вдруг короткий вопрос в голове.

Я уже упоминал, что и обычные-то коты — мощные отдающие эмпаты? Даже дворовая кошка, подойдя к рыдающему от горя человеку, может без труда улучшить его настроение, какая бы беда с ним не случилась.

А уж фамильяр-то, да ещё такой породистый — этот уже давно пытается через эмоционально заряженные мыслеобразы выходить с окружающими на контакт.

Но пока выходит только с Сашкой и со мной. Саша хозяин, а я умею в принимающую эмпатию.

Во всяком случае, способен считывать и понимать эмоции куда лучше обычного трёхлетки.

— Возьможности. — буркнул я под нос, глядя на пролетающую в отдалении камеру. Ещё не хватало прослыть нюней, болтающим в кустах с котиками.

«С котиками могут болтать только избранные» — возникла у меня чужая мысль.

— То, что я не закрыл тебе доступ — не значит, что ты можешь ходить у меня в башке как дома. — отмахнулся я. — И вообще, с какого перепуга ты с эмпатии на телепатию перешёл?

— Мяу! — было мне ответом. Хвостик вальяжно подошёл и принялся тереться о грудь мордой, урча как заправский генератор.

Я тут же окунулся в волну положительных эмоций. Чёртовы эмпаты!

Ну или мне просто кошки нравятся.

«Коты. Коты всем нравятся».

Чёртовы эмпаты!

— Буишь много умничать — пойдёшь на фарш… ай! Да шучу я… Мало с тебя пока фарша будет.

В общем, с Хвостиком мы отлично поладили. Многие маги заводят себе чародейских котов — по самым разным причинам. Я никогда не заводил, но с котами друзей и знакомых общался регулярно.

Всё просто — уважай территорию и секреты кота, и кот будет железно уважать твои секреты. Территорию — не будет. Все коты считают любую территорию своей.

— Я хочу создать вокруг себя легенду. — начал негромко объяснять я. Изложить мысль коту, как бы это безумно не звучало, может быть полезно. Коты тоже любят славу. — Легенду о том, что я типа особенный с рождения.

«Так это правда. Ты лучше большинства людей. Где-то на уровне среднего кота».

По волне эмоций я понял, что это должно быть комплиментом.

«Мой человек тоже любит славу».

Это про Сашку. И это я тоже уже уловил — но особо его пока не втягиваю. Слава легко портит детей — а испортить полуангела не очень хочется.

Этим пока итак занимается Рина. Небезуспешно.

— Во-о-от. — выдохнул я. Прохладно уже становится! — А для этого надо что-нибудь этакое делать на публику. Я заметил, что камеры с этого года намного чаще смотрят на меня.

«Они летают прямо за тобой».

— Во-во. Вот я и наблюдаю за всем вокруг. Ищу удачный повод.

Это правда. Именно этому я посвятил весь сентябрь. В первый год в садике мне до происходящего вокруг не было почти никакого дела.

Группы больше и незнакомые, чёрт знает, кто куда потом попадёт. В груди сидела демоническая хреновина, которую надо было контролировать и вытаскивать. Занятия были в новинку и требовали кучи сил от детского тельца, да ещё эта работа на рейтинг…

В общем, как-то не было особо возможности осмотреться. А теперь группы устаканились, дышится без демона свободнее, сам я стал старше, а занятия пролетают просто фоном.

Вот я и стал смотреть, кто чем занимается, кто с кем дружит и враждует, кто чего стоит в нашей группе и в других. Даже наше собственное шоу перед сном с родителями смотрю — нарезку интересных моментов за день.

То, как я деру себе жопу, прячась в колючих кустах, мелькает в этих нарезках как-то излишне часто!

— Ко-остя, иди ку-ушать!

А вот и мама! Интересно, как она меня нашла? Неужели, опять по камерам этим? В последнее время они и правда вертятся вокруг меня слишком часто!

«Не торопись, человек. Мышки ловятся без спешки».

Именно тактики медленного наращивания потенциала я и решил придерживаться. Не нужно гнаться за дешёвой популярностью — её всегда должно быть в меру.

И, на очередном уроке чтения, на который к нам как раз залетела камера, я решил заложить первый кирпичик.

Сегодня нас учили правильно проговаривать разные слоги. Да, на уроке чтения — а кто-то думал, мы тут философские трактаты изучаем?

— Ваше Высочество, повторяйте за мной. — елейно вещала наставница. — Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!

— Неть! — насупилась тут же принцесска. Как оказалось, с согласными подряд и с буквой «р» у нашей Мари серьёзные проблемы. — То хоит в госьти поутвам, тот балбес!

— Почему⁈ — невольно удивилась наставница. — Утро же…

— Потомусьто я утьём спю! Пусь потом пьиходят!

Вот как-то так Мари в последнее время стала вести себя на многих уроках. Похоже, «Я» девочки стало проявляться как-то уж чересчур сильно.

Интересно, кстати, что у неё за Источник? Не поню, видел ли его проявления…

— Извините… — поднял я скромно руку. Имя наставницы по чтению я в очередной раз забыл. Неприметная такая тётя. — Можно мне чёто посложнее?

Пока один отвечал, остальные делали упражнение на чтение слогов шёпотом…

Ну, должны были делать. В основном шёпотом все болтают — дети же, что с них взять? Вообще, давать трёхлеткам какие-то самостоятельные упражнения сомнительная затея.

Но я сегодня решил показать наконец свой подлинный уровень.

— О… Осинский? А что, хочешь сказать, что это тебе легко? А если попробовать не болтать, а читать?

— Я не болтаю. — спокойно ответил я, зыркнув на воркующих Сашку с Лизой. — Просто я умею читать, а это легкотня!

Камера, висящая в углу класса, бесшумно приблизилась, облетая нас кругом. Наставницу это ничуть не смутило — к камерам все давно уже привыкли.

И даже перестали стесняться.

— Да? — угрожающе нахмурилась тётка. О, я успел узнать, как она не любит выскочек и тех, кто общается с ней без почтения. — Ну-ну.

Вот тебе и «ну-ну», грымза хренова! Сама лизоблюдка, принцесске, вон, только что в ножки не кланяешься — и других хочешь видеть такими же!

А вот хрен тебе! Константин Осинский бьёт поклоны только приличным людям и только по мере надобности. Давай мне что-нибудь сложное!

— Ну-с, «господин Осинский», — пробурчала она. — Посмотрим сейчас, чего вы там умеете! И если ничего, кроме как болтать языком…

Дети вокруг буквально приросли к стульям. Да ничего она сделать не может! Побубнит, да дальше будет урок вести — но в три года такой грозный тон от взрослых вызывает натуральный трепет!

По себе помню, как боялся бабки, когда был мелкий. Такое не забывается!

Бабушка была добрейшей души человеком, но умела ТАК посмотреть, что я был готов покаяться не только за стыренные со стола ягоды, но и за разрушение Вечной Библиотеки, хранившей в себе древнюю историю нашего мира!

Даже с учётом того, что тогда я и не подозревал о её существовании и разрушении!

Вот и дама эта умеет смотреть — строго, надменно… но отнюдь не так, как бабушка. Да и я уже далеко не трёхлетка, хоть по мне и не скажешь.

Так что я с вызовом встал из-за парты.

— Дайте прочитать что угодно! — лукаво прищурился я. — Я прочитаю, а вы за это разрешите мне не ходить на ваше чтение!

Наставница мгновенно пошла красными пятнами. В глазах так и вижу — «да что этот сопляк себе позволяет»⁈

— Ах вот как мы заговорили! — ме-едленно протянула она. — В том-то году пай-мальчиком был, звёздочки зарабатывал, милейший ребёнок! А в этом решил, что тебе всё можно, раз экзамен хорошо сдал⁈ Ну ладно… А выполни-ка вот это!

И на зачарованной доске по щелчку её пальцев появился… стих! Три абзаца, да ещё и первый без начала, с многоточием.

Поня-атно всё с тобой! Решила, что если я и умею что-то разбирать, то по слогам и медленно. А значит стих в устах ребёнка в любом случае прозвучит нелепо, смешно.

И остальные будут ржать, пока я пытаюсь расковырять дурацкий текст!

Что ж. Даже не глядя заранее, что я там читаю, только взглянув на экран, я самым чётким своим голосом начал декламировать:

— … Царь, вспоенный коварною лестью рабов,

Бог земной, лишь себя обожавший!

Властелин, беспощадной железной рукой

Свой народ неповинный сковавший!

Ненавистник свободы и правды святой!

Нарождавшейся мысли губитель!

Сладострастный, холодный, жестокий старик,

Наших сил молодых развратитель!

Окруженный плеядой дворцовых светил,

В облаках покупных фимиамов

Не расслышал ты вопля родимой земли

За напевом придворных боянов…

Закончив чтения, я протяжно выдохнул. Фух! Читал я выразительно, а для детских лицевых мышц это то ещё испытание! Особенно расстарался я, когда осознал, что читаю отнюдь не детский стишок!

Посреди класса, погружённого в абсолютное молчание, в воздухе висела камера и смотрела на меня и на доску с заданием слепым чёрным объективом.

Наставница шумно сглотнула. Похоже, за такие стишки у неё могут быть проблемы… хотя мне понравилось!

— Тётенька, а чё это за стишок? — захлопал я глазами с самым невинным своим выражением лица. — Мене понравился!

И тут наставница, зыркнув на меня так, будто хочет прикончить на месте… хлопнула в ладоши. Ещё и ещё — класс огласили её аплодисменты. А потом к наставнице присоединились и все дети — малышня быстро повторяет за взрослыми что-то громкое и весёлое.

Выкрутилась, сволочь, надо же! Всё-таки не растерялась и пытается сделать вид, что всё так и задумано.

А вот я радуюсь искренне. Красуюсь под объективом со скромной-скромной улыбкой и гордо выпрямленной спиной. Вот она — слава!

Похоже, из-за гонора училки, решившей поставить ребёнка на место, я сумел привлечь к себе больше внимания, чем ожидал. Вы сами представьте — трёхлетний малыш детским наивным голосом выразительно рассказывает всему миру о всяких ужасах.

Впрочем, как ужасах — по-моему, бывает очень жизненный стих.

Но декламировал я это таким загробным голосом, что у наставницы, вон, руки до сих пор трясутся.

Резко крутанувшись на месте, камера пролетела прямо сквозь стену нашего класса. Видимо, всё, что хотели, журналюги увидели.

— Так чево, можно мне не ходить на чтение? — с пустой надеждой спросил я.

О-о, кажется, я погорячился, решив, что эта дама не стесняется камер. Потому что её крик меня тут же чуть не оглушил:

— НЕТ!!! — взревела эта тётка, вся покраснев. — Осинский, сядь на место и молчи! До конца занятия — ни слова!!! Если ты менталист и можешь повторять за моими мыслями, это не даёт тебе права быть таким… таким… нахальным!!!

Хе-хе. Вот оно что — всё это время тётка стояла и искала себе оправдания. И вот, кажется, нашла! Это не я что-то там умею — я просто вытащил её мысли и тупо повторил вслух?

Ну-ну. Ну-ну.

А сразу после этого урока ко мне подскочили друг за другом Сашка, Лиза, Рина — и даже Азат. И хором затараторили:

— Наути! Наути нас тозе!

— Читать? — немного удивился я такой просьбе.

— Неть! Быть нахайными, как ты!!!

Ах вот оно что! Тоже захотелось побесить нелюбимых учителей? Ну… это святое дело, когда ты мелкий! Просто свуятое!

Но и у меня есть свои принципы!

— Хорошо. — кивнул я. — Научу тебя, Саша, тебя, Лиза и тебя, Рина. А тебя, Азат, не научу!

— Чё это⁈ Почему⁈

— Потому что ты дружишь со всякими какашками! — ответил я. — Пусть тебя Федька учит! Он тоже нахальный. Надо уметь выбирать друзей!

Жёстко я с ребёнком? Может быть. Но лучше уж пусть Азат с детства усвоит эту нехитрую истину. Чем старше человек становится, тем тяжелей происходит её усвоение.

Так что за грустно бредущим вдаль Азатом мы наблюдали без большого сожаления.

— Ну чё… — протянул я, когда мы остались одни. — Приступим помаленьку!

— Альбина Леонидовна! Как это понимать⁈

Любовь Андреевна Скуратова сидела за столом как на иголках. По другую сторону этого самого стола застыла столбом Альбина Леонидовна, наставница первой группы по чтению.

— Он!‥ Я!‥ — тут же поняла та, о чём идёт речь. Глаза этой немолодой уже дамы забегали. Ищет лучшую стратегию защиты.

— На весь мир! На весь мир мы показали, как вы решили «наказать» маленького ребёнка, а он в ответ продекламировал строки из Апокалипсиса! На весь мир!

— Да этот мелкий менталист просто вытащил у меня из головы… — как только дама услышала, как её обвиняют, все поиски стратегии защиты тут же испарились. Альбина Леонидовна вообще легко выходит из себя. — Он просто…

— Он не менталист! — хлопнула по столу Скуратова. — Он иллюзионист, у него Искажающий тип!

Альбина Леонидовна чуть не упала от шока. Да быть не может! Тогда как он…

— Вы уволены! Вон отсюда! Давно было пора… — устало вздохнула Любовь Андреевна. — Чтоб завтра ноги вашей здесь не было!

Увы, уводить бывшую наставницу чтению пришлось охране. Та никак не могла поверить, что «педагога С ТАКИМ СТАЖЕМ» просто… выгнали.

Тяжело вздохнув, Любовь Андреевна махом выпила чашку кофе. А затем взяла в руки сегодняшний номер «Русского богослова». Надпись на первой полосе гласила:

«ВЕСТНИК КОНЦА! УСТАМИ МЛАДЕНЦА ГЛАГОЛЕТ АПОКАЛИПСИС»!

— Мать вашу, святоши! Всего несколько часов прошло!

И ведь это только первая ласточка. Любови Андреевне и самой-то было не по себе, когда она слушала запись чтения Осинского. Будто вовсе не ребёнок вещал этим милым мальчишеским голоском.

И это явно только начало. Не начало конца, конечно же. Начала шумихи вокруг мальчишки! В этом наставница первой группы почему-то не сомневалась.

— Надо бы поговорить с его родителями. Узнать, как они так ловко научили мальчика читать.