Архимаг с пеленок. Том 3

Глава 19 Что нас не убивает…

Валерий приехал в этот треклятый детский сад уже на следующий день. И сразу отправился к сыну в палату, вместе с Кузьмой, докладывающим обстановку, и увязавшейся за мужем Викторией.

Валерию кажется, или она сделала это просто от скуки, а не из какого-либо беспокойства?

Когда мужчина вошёл в просторную светлую палату, выполненную в ярких, но не кислотных тонах, Федя уже ждал.

— Привет, сын. — закусив губу произнёс Бестужев. На Федю было жалко смотреть — мальчик лежал перебинтованный, бинты покрыты целительными и обезболивающими печатями, а лицо бледное без капли крови.

И всё-таки, он очнулся! На следующий день после получения таких серьёзных травм — очнулся и даже пребывает в сознании!

Валерий тут же сделал себе зарубку на память: видимо, в этом саду Источник сына всё-таки порядочно развился. Зацикленный, с упором на регенерацию, он должен здорово помочь в восстановлении.

— П-привет, папа. — неуклюже помахал целой рукой Федя. — Привет, мама.

Конечно же, Валерий тут же стал выяснять, что произошло. Нет, он, конечно, просмотрел запись того момента — но запись была скорее панорамой, не отразившей мелких деталей.

Впрочем, он уже догадывался, что и почему именно случилось. И догадка эта ему не нравилась с каждой минутой всё больше.

— У меня получилось, папа! — тихо протянул Федя, когда Валера спросил его, не специально ли мальчик упал. От самой необходимости задать такой вопрос маленькому сыну мурашки пошли по коже.

А от ответа забегали целыми табунами.

— Я сам пьиигнул! Как ты советовал, тобы подставить Осинского! При всех! Когда все смотрят! У меня получилось!

Это уж точно! Что-что, а извинения и обещания посыпались на Валеру, как только он оказался на территории заведения. Учителя и руководители наперебой обещали разобраться с причинами, покарать виновных и всё такое прочее.

Валерий не сомневался в искренности обещаний — ещё бы! Кому охота терять такого значимого спонсора?

И всё-таки сам… А ведь Валера уже успел подзабыть совет, данный сыну перед началом учебного года! Тот ведь вообще никак больше об этом не упоминал!

Ан нет — «само» ничего не прошло, и развитый не по годам Федя затаил желание подставить «конкурента». А теперь, вот, реализовал.

Самым глупым образом из возможных! Рискнув буквально собственной жизнью!

Впрочем, Валерий, конечно, не винил в этом сына. Дети плохо понимают, что жизнь их может вдруг закончиться по любой случайной причине. Он и сам ещё помнит себя в детстве, каким озорным и бесшабашным он был…

Они были. С сестрой. А теперь, вот, ребёнок сестры невольно чуть не прикончил его собственного.

— Федя. — серьёзно сказал Валера, когда сын закончил излагать свою наивную логику. — Послушай. Ты молодец, что так упорно шёл к цели. У тебя получилось. Но в первую очередь ты должен кое-что запомнить!

— Что? — настороженно спросил сын, закусив бледную бескровную губу.

— То, что мы любим тебя просто за то, что ты есть, сын! Не за то, что ты кого-то там обошёл и обставил. А за то, что ты жив, здоров, радуешься жизни! Тебе ещё рано рисковать собой ради внешнего престижа, понимаешь?

Глаза сына мгновенно наполнились слезами. И Валера не смог бы сказать — слёзы радости это, или слёзы грусти. И понял ли сын вообще хоть что-нибудь?

— П… Папа, но я же обещал!

— Обещал? Что обещал?

— Ты забы-ыл! — протянул Федя, начиная плакать. — Я обещал, что стану самым знаменитым, что покажу этому Косте и всем-всем-всем!!! Тогда вы будете меня больше всех любить…

— Федя! Прекрати это! — не удержался Валерий. — Мы любим тебя за то, что ты наш сын, а не за то, лучше ты кого-то, или хуже. Всегда помни это!

На сидящую позади жену в этот момент Валерий старался не оглядываться. И закрыть её от сына.

Уж больно он уверен — физиономия «любящей мамочки» полностью противоречит в этот момент его, Валеры, словам. В конце концов, для неё, как женщины из рода Воронцовых, влившей свою кровь в клан Бестужевых, сын интересен только если он чего-то стоит.

Иначе их брак — пустая трата времени. Это Валера в случае чего может всегда найти себе другую, и она родит кого получше… А для Вики тогда всё будет кончено.

Но почему тогда она хоть немного не может участвовать в воспитании⁈ Почему скидывает всё на служанок⁈

Валера вдруг осознал, что не может дать себе ответа. Что они с женой ни разу это так нормально и не обсудили. И это нужно будет исправлять.

Мальчик же смотрел на отца с лёгким недоверием. Валера правда старается быть искренним! Но… всё-таки доля лукавства есть в его словах. Всё-таки сейчас он даже немного… гордится храбростью сына?

— Федя, я горжусь тобой. — честно признался отец. — Хоть ты и глупо рискнул собой, но хотел ты как лучше. Я понимаю это и горжусь тобой, сын мой!

Федя слабо улыбнулся и расслабленно обмяк на постели. Похоже, именно этих слов он ждал куда сильнее, чем простых заверений в любви. Валерий и плетущаяся за ним скучающая Вика поспешили покинуть палату.

Сыну нужно дать время покоя. А в коридоре их уже ждали виновники «торжества». Осинские.

В конце концов, палата их собственного сына тут же, рядышком.

Очухался я, как выяснилось, лишь спустя пару дней.

Каникулы подходят к концу, скоро возобновится учёба, включая унылый Этикет, а я вот, лежу в палате, смотрю в потолок. Стараюсь получше понять, чем всё это для меня закончилось.

В первую очередь, закончилось всё явными проблемами.

Родители, пришедшие сегодня меня навестить и очень обрадованные, что я иду на поправку, ничего не говорят, разумеется. Только вот очевидного не скроешь.

Постная физиономия отца, нервничающая мама, кто-то из управляющих, ругающийся с ними в коридоре прямо за дверью палаты… Всё это не осталось незамеченным.

И всё-таки, я ещё здесь. Я всё ещё не отчислен! А родители не привлечены за какую-нибудь там халатность. А значит, жить можно.

Значит, надо больше сил сосредоточить на другой стороне вопроса. На том, что я в итоге приобрёл. А с проблемами будем разбираться по мере их поступления.

А приобретения определённо есть! Прикрыв глаза, я стал погружаться в свой астральный фон, «ощупывать» каналы, узлы маны и сам Источник!

— Хе-хе-хе. — не удержался я, тихонько посмеиваясь. Ведь то, что я вижу, не может не радовать!

Часть каналов вновь выжжена, это несомненно. Плечи, часть узлов в руках, в груди… Всё это опять придётся восстановить. Но теперь намного быстрее, чем раньше — ведь все эти каналы не только выгорели.

Они снова расширились!

Общий магический фон, который в садике повышен, постоянный контакт с тем же Лабиринтом — всё это повышает «эластичность» всех каналов в теле. Заставляет их постоянно прогонять через себя небольшие дозы маны.

И сейчас, когда я резко сотворил аж два мощных заклинания подряд, когда через тело было пропущено настоящее озеро энерги, каналы эти не только и не столько разорвались…

Сколько растянулись. Расширились!

— Не думал, что это станет возможно так рано. — в задумчивости пробормотал я, глядя на капельницу, уходящую в руку. Я чувствую. как из неё льётся целительный астрал, восстанавливающий сожжённое и взорванное.

Приятное чувство.

Знаете, почему даже одарённых детей обычно берут учиться магии далеко не с рождения? Почему я сам настоял на возрасте в восемь лет для поступающих в мой Гимнасий?

Да, в том числе потому, что до семи лет ребёнок хочет в первую очередь играть, а не учиться. Это тоже. Но.

Главным критерием для меня было то, с какого возраста детям можно активно расширять каналы и укреплять узлы ауры. Не «хирургически», калеча и уродуя ауру и тело, а методом упражнений.

До сего дня я был убеждён, что даже у гениев шесть-семь лет — нижний предел. Ан нет — теперь я могу точно сказать: укрепление моих каналов вследствии творения чар — вовсе не случайность.

А это значит, что дальнейший путь развития намечен и определён!

Главное — с обращением к Заклинанию не переборщить. Уж лучше я буду вспоминать и сам творить чары попроще, но из своей маны.

Телекинезом я подтащил детскую кружечку с водой, стоящую на столе. Специально попросил маму налить и оставить. Телекинез в таких пределах, конечно, уже почти ничего во мне не развивает, но это лучше, чем ничего вообще.

Довольный собой и уверенный в завтрашнем дне (в том, что он будем унылым и тяжёлым, но всё это к лучшему!), я продолжил вглядываться в себя и скурпулёзно укреплять повреждённые каналы.

Благо, недостатка в астральной жидкости, наполненной живительной маной, у меня пока нет. Круглые сутки капельница подключена!

Это заняло ещё два дня. Мама с папой в это время старались ничем меня не беспокоить, приходили поиграть и поболтать ребята… даже Валера Бестужев, рыжая морда, заглянул разок.

Сказал, что беспокоиться мне не о чем. Что с родителями моими он обо всём договорился и претензий ко мне ни у кого из его рода не будет… при одном условии.

— Подружись с Фёдором. — в лоб заявил он мне вдруг. — Я знаю, вы не ладите. Но, пожалуйста, попробуй отнестись к нему получше.

— Он сам кинулся! — резко ответил я, не став даже слушать. — Сам упал под ноги Снегокошке!

Валера тогда тяжело вздохнул.

— Федя тебе завидует, Костя. Он думает, что мы не будем его любить, если он не будет лучше тебя.

— А вы будете?

И, по секундной заминке Валеры, по брошенному им оценивающему взгляду, я сразу понял. Он и сам не вполне уверен. Придурок грёбаный!

— Ну ты и козёл. — беззлобно махнул я рукой, опутанной трубочками. Валера даже отбалтываться никак не стал. Кивнул только.

— Мне нужен наследник, Костя. Ты пока маленький и не поймёшь ничего, что я сейчас скажу. Но мне, всему нашему роду, нужен крепкий и сильный наследник. Сильный духом, сильный как маг, крепко держащийся в обществе. А Федя… изначально мы думали, что окружение гениальных детей потянет его вверх. Но, кажется, мы загнали его в ловушку постоянной гонки за другими. Постоянной зависти. Мне жаль это говорить.

М-да. Жаль «говорить» ему. Никогда не поверю, что все твои слуги, да и ты сам, не сумели предвидеть нечто столь очевидное!

Все эти бредовые мантры на тему «тусуйся с теми, кто успешней, и они потянут тебя наверх» работают лишь в головах инфантильных мажориков, которых в любых отношениях заменяют их деньги.

Вверх тянет общая цель и коллективная деятельность вместе с РАВНЫМИ. А постоянно поднятая голова, с восхищением глядящая на других, потянет разве что в дурку.

Неврозы лечить. И комплекс неполноценности. Это уже и в моём мире прекрасно знают.

— Сейчас уже поздно откатывать что-то назад. — после паузы продолжил Валера. Выговориться ему некому, или что? — Но я хочу разорвать этот порочный круг зависти. Я сделаю всё возможное со своей стороны… А вы — со своей. Твои родители уже пообещали мне это. И Федя либо станет популярным, как все твои друзья, находясь в твоём свете, либо, в идеале, сама эта гонка потеряет для него всякий смысл в новых реалиях.

Как-то так сказал Валера, я с важным видом покивал, и он удалился. Видимо, сеанс терапевтического слушания у меня удался на ура, потому что больше он не возвращался.

Что ж. Раз это должно послужить компенсацией, раз родители уже согласились… Я буду плохим сыном, если стану их специально подставлять, не так ли?

Но и метать бисер перед всякими хитрожопыми Федями желания никакого нет. Так что попробуем наладить отношения — но без особого энтузиазма.

А уж если он сам будет всё портить — что ж. Туда ему и дорога.

Куда сильнее меня печалило другое. Все дни, что я восстанавливался, я не мог смотреть сны. Мне просто ничего не снилось.

Душа, постоянно подпитываемая капельницей, просто слишком плотно сидела в теле, не могла нормально покинуть его, отправиться в Царство Сна. Так что и ночью я скучал не меньше, чем днём.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и лечение. А вместе с ним — и зимние каникулы. Так что, выписавшись из больницы, я на следующий же день отправился на занятия.

Перед этим, однако, и родители провели со мной воспитательную беседу. Тема следующая: «Федя всё-таки тоже наша родня, а с роднёй хорошо бы иметь тёплые отношения, так что ты же умный мальчик, вот и подружись с Бестужевым».

Сделав вид, что разговора с Валерием не было и я удивлён, я послушал, покивал, со всем согласился. А вместе со мной — и мои друзья.

Тех-то наш с Федей «конфликт» вообще никак особо не коснулся же. Он всё-таки не жалкая крыса вроде Маришки, которая использует любой повод, чтобы над нами поглумиться.

Ну… пытается использовать. Обычно выглядит сие нелепо и жалко.

Так что перед первым же занятием, с честью исполняя свой сыновний долг, я сам подошёл к Фёдору.

— Привет.

Мальчик всё ещё выглядит очень неважно, но сам факт приятно удивляет. Он сумел восстановить ткани и рёбра всего за пять дней! И сейчас уже может ходить на занятия!

Пусть не все бинты ещё сняты и не все целебные печати стёрты.

А ведь его, насколько я понял, не лечил кто-то уникальный, типа Адама. Обычная маго-техническая медицина. Всё-таки Зацикленный Источник творит чудеса.

Со временем Федя может стать столь же неубиваемым, как Адам.

— Привет. — настороженно ответил мальчик. — Чево те?

Что ж. Грубить с порога не стал, а значит уделю ему внимание.

— Давай не буим больше ссориться! — ткнул я в него пальцем. — Ты хоёший. Я тоже. Давай вмести буим крутыми!

Федя так и сел на спортивный мат. Первым уроком нынче оказалась физкультура. А я что-то подумал, что погорячился.

— Ну не прям вмести! Просто без вражды. Без подстав и ругани. Я даже могу тебе помочь в тренировках колдовства!

Это чистая правда. Пусть я никогда не работал с Зацикленными сам, но богатый жизненный опыт берёт своё. Я могу помочь Феде Разумным Усилием, которое в его случае сработает гораздо эффективней. Могу научить его специальным медитациям — с его типом Источника они тоже многое ему дадут.

В отличии от меня. Мне для развития силы придётся творить дешёвые фокусы и искажать пространство…

Видя, что мальчик мнётся с ответом — не решается ни отказать, ни согласиться, я решил сжалиться.

— Ну ты подумай. Все, кто тусят со мной, становятся крутыми! Во всём! Ты же не крыса, как Маришка… ну, кроме последнего твоего поступка. Ты очень плохо поступил. Но я не обижаюсь. Хочешь — можем стать крутыми вместе и уделать всех в группе. Не хочешь — твоё дело.

Говорил я медленно, с паузами, чтобы весь смысл слов дошёл как надо. Федя кивнул.

— Хорошо. Я подойду сам, если чё.

На том мы и расстались.

Я ожидал. что проблемы у меня (и у всех нас) начнутся с первого же учебного дня. Что, ну не знаю, в класс ворвётся взлохмаченная Любовь Андреевна, начнёт рвать и метать, ругать меня на чём свет стоит, а потом как-нибудь оштрафует.

Реальность оказалась иной. Первый день прошёл как обычно — в спортивно-ориентировочных занятиях ничего не изменилось. Изменилось всё на следующий день.

И перемены мы все увидели уже к утру. Когда дети с родителями гурьбой вывалились из своих комнат, отправляясь на завтрак, все с удивлением уставились на странных людей, запахнутых в чёрные мундиры.

Люди эти, которых прежде никто не видел, парами патрулировали улицы садика. И от их активных аур воздух аж дрожал — в нос тут же ударил стерильный запах, заглушающий ароматы зимней свежести. Ауры этих людей оказались словно зачищены, а в уши, при их приближении, будто набивалась вата.

— Что, камер уже недостаточно? — не скрыл своего недовольства кто-то из взрослых. — Решили просто садик в концлагерь превратить⁈

Изменились и камеры — старые заменили новыми, чуть большего размера и мерцающие полупрозрачным синим полем.

Тоже какие-то навороченные, судя по всему.

А обо всех изменениях нам подробно доложили уже за завтраком. Выяснилось, что наш садик, во дела, лицо России перед миром, что к нам приковано большое внимание, а потому мы не можем допускать рисков для здоровья деток!

Поэтому с сего дня к камерам добавляются невидимые патрули. Да, эти парни в чёрном — иллюзионисты, специализирующиеся на невидимости. Сейчас трансляция не ведётся, а когда начнётся — эти люди станут скрытно патрулировать улицы.

Следить, чтобы бедные дитятки ненароком не поранились, чтоб их!

А сами камеры теперь мало того, что «защищены от широкого спектра вредоносных воздействий», так ещё и могут единоразово точечно выстреливать лучом, подавляющим магию цели!

Вы вдумайтесь только! И всё это — из-за невинной выходки трёхлетки, от которой никто даже не умер⁈ Они что там, совсем с дуба рухнули⁈

— Безопасность и устойчивое развитие наших воспитанников — вопрос нашего престижа! — жёстким голосом заключила Любовь Андреевна. — Таковы прямые слова Его Императорского Величества. Со следующего года начнутся факультативы, начнётся активное обучение чарам. Всё это будет скрыто от камер. И к этому времени мы ОБЯЗАНЫ научить детей железной дисциплине!

— … И лишить их детства. — раздался чей-то безрадостный смешок.

— Вы все знали, куда идёте! — хлёстко ответила наставница. — И у всех была возможность покинуть проект. Но вы сами решили, что именно ваши дети должны стать будущим Империи! А значит, будьте добры подчиняться требованиям этой Империи!

Да-да-да, сто раз проходили. Закон суров, но это закон, приказ безумен, но это приказ. Плавали, знаем.

А точнее — «Спасибо, я такое жрать не буду»!

Мне ведь как раз, как выяснилось, не помешает магическая практика? Вот и чудно. Стану в ближайшие месяцы чуть сильнее, укреплю каналы, чтоб ненароком не попасться, разовью способность ходить по чужим снам…

А со следующего года уже можно сколачивать банду и класть мощный такой болт на идиотские запреты. Посмотрим, чей иллюзионизм сильнее, хе-хе-хе!

Предложение уволить нахер явно некомпетентного учителя Этикета Любовь Андреевна, кстати, оставила без внимания. Тоже, видимо, распоряжение свыше. Чьему-то сынку не нашлось места работы, полагаю, или как это обычно бывает?