Архимаг с пеленок. Том 3

Глава 23 Полуправда

Подробный разговор об условиях всё-таки решили отложить ещё на пару дней. Подождать, пока я приду в норму — генрал заявил, что, даже если мы не договоримся, он полагает делом чести закончить моё лечение.

А лечение и правда оказалось нелишним. Если физически я был здоров — спасибо либо Сыну Неба, либо самому генералу — то духовно… На заживление даже мелких каналов в нормальной ситуации нужно немало времени.

После «подарочка» от Императора я не вполне исцелился даже полгода спустя. А сейчас я ведь потратил даже больше сил! Шутка ли — в разы замедлить вспышку чистой энергии разрушения.

Уплотнить пространство под натиском эфира, созданного для его разрушения!

Так что ещё пару дней я лежал и восстанавливался. Да и то — такой малый срок обусловлен тем, какая великолепная домашняя лечебница была у князя!

Я заметил это далеко не сразу — ведь именно «принимающие» каналы исцелялись последними, но вся палата, где я лежу, буквально перенасыщена маной. Да ещё маной упорядоченной, стремящейся чинить и исцелять всё вокруг.

Думаю, здесь и артефакты заряжать можно. Вон, чудом уцелевший амулет-накопитель снова полон, как новенький.

Каждый день меня навещали мама с батей, рассказывали, где мы, что происходит за стенами лечебницы. Ну и кормили, само собой — палату я не покидал, сидел и играл тут с кучей игрушек, где-то добытых теми же родителями.

— У генерала тут целый подземный комплекс. — воодушевлённо вещал отец. Он вообще оказался ужасно доволен тем, что выбрался наконец из садика. Чувствовал там себя взаперти. — На поверхности — просто небольшой особняк на берегу озера, а тут, под землёй, буквально крепость!

— У Бестужевых тоже есть подобные штучки. — усмехнулась мама. — Когда в середине прошлого века заокеанские маги изобрели запрещённую теперь Ржавую Стену, такие подземные бункеры быстро понастроили по всему миру. Хорошо, что потом наши предки сумели выкрасть формулы этого ритуала.

Мама, уже не давая отцу слова, стала увлечённо рассказывать мне — а может просто для себя — о том, какие это замечательные бункеры, какие прочные на них магические купола и каким количеством артефактов и печатей поддерживается полная автономность сооружения.

Вот те раз! Удивляешь, мама. Не думал, что тебе как историку интересны… вот такие штуки.

Ты, вроде, черепки там всякие раскапывать должна, древнее оружие, или что… Археолог всё-таки.

Видимо, моё недоумение ярко отразилось на лице. Мама осеклась, а отец воспользовался возникшей паузой.

— Что, Костян, думал, мама у тебя — кабинетная крыса какая-то? Или просто лопатой землю ковыряет на досуге? Ха! Меня такие девочки-заучки никогда не интересовали! Ты просто пока только с одной стороны её знаешь.

— Ого! — заинтересовался я. — А чё она, какой-то агент, или шпиён?

Или что там должен в таком случае спрашивать мальчишка моего возраста…

— Нет, нет, сынок, ты чего! — добродушно рассмеялась мама, гладя меня по голове. — Я просто специализируюсь на истории и археологии магии. Она ведь не вчера к нам пришла. И по всему миру есть много-много «мест силы», самых разных.

— Поэтому Соньке всегда так тяжело найти работу. Она… была вынуждена довольно долго не заниматься карьерой. По разным причинам. А ИАМ — история и археология магии — очень закрытая тусовка… э-э… ну вот как детский садик твой. Кто не успел попасть, тот уже вряд ли залезет.

— Не хочу в садик! — категорично заявил я. Решил немного направить родителей в сторону верного решения. То есть моего. — Мне там уже неча делать!

Думаю, это правда. Популярность я там заимел, круг друзей приобрёл… кстати, об их судьбах тоже надо бы позаботиться. Особенно о бедной Лизе. Не прощу себе, если девчонку просто вернут в детдом и она сгниёт там.

В общем, ближнему и дальнему кругу я себя зарекомендовал. Да и в целом время не прошло даром — одна только встреча с Сыном Неба чего стоит!

Но теперь, думаю, мне лучше будет скрыться. Пропасть со всех радаров на пике славы — это лишь усилит в будущем мою легенду. Особенно если вскроется, что меня взял «под крыло» сильнейший боевой маг страны.

В будущем это может послужить хорошим оправданием для многих моих действий. А разбираться со всякой мразью я собираюсь отнюдь не уговорами!

Ну а генерал… с ним я хочу поговорить заранее. Если всё пройдёт по моему сценарию, я смогу получить то, о чём в садике не мог и мечтать.

Доступ к закрытому сегменту магической науки этого мира.

Не знаю уж, что сыграло главную роль — укрепившиеся ли каналы, высокий магический фон, или просто я набрался достаточно опыта. Но именно той ночью, за день до назначенного разговора, я совершил прорыв в сноходчестве!

За прошедшие месяцы я уже неплохо освоился с собственными снами — научился в определённых рамках контролировать даже кошмары, влиять на сюжеты и тематику сновидений, хорошо помнить их содержание после пробуждения.

В первые недели мне не давалось ничего из этого! Сейчас же самый простой этап был мной освоен.

И вот, когда во сне я брёл по просёлочной дороге — сегодня я решил окунуться в одну деревню, в которой у меня случился мимолётный, но бурный роман с чародейкой-практиканткой… В общем, неважно.

Когда я брёл по подзабытой уже мной дороге, я вдруг ощутил колебания реальности.

Я уже давно погружался не в свои «анклавы», а в полноценные участки Царства Сна — мира, воплотившего в себе коллективное бессознательное разумных. Оно поистине бескрайнее — и в нём можно встретить что угодно, самые безумные места и события случаются здесь.

Только вот умение попасть в чей-то сон, встретить другого «гостя» этого мира — главное, что отделяет сноходцев от тех, кому просто снятся осознанные сны. И теперь я ощутил, что реальность передо мной как бы двоится.

Что я могу пойти вперёд, назад, влево, вправо… а ещё куда-то вглубь. «Снять» пласт моей собственной реальности, обнажив чью-то другую.

Конечно, я не мог упустить такого шанса! К тому же, я ещё недостаточно глубоко погрузился в Царство Сна, чтобы смерть здесь мне всерьёз навредила.

Максимум настроение на денёк испортит, тьфу!

И я резким усилием воли сдёрнул покров, уже догадываясь, кого я встречу. В конце концов, сильных магов, сны которых обладали бы столь высокой реальностью, поблизости почти нет.

Точнее, он такой всего один.

Просёлочная дорога, утопающая в летней листве, поплыла, уродливо исказилась, а затем распалась на мириады звенящих осколков, обнажая новую реальность.

Я ожидал увидеть какой-нибудь бой. Кровавую картину резни, или трагическое батальное полотно. Тем, кто всю жизнь сражается, нередко снится подобное.

Война не отпускает их, как бы они ни хотели.

Но нет, пейзаж оказался совсем иным, хоть и… весьма необычным. Я стоял теперь посреди раскалённой рыжей пустыни, на берегу кипящего солончака. В оранжевом небе висела целая россыпь Солнц, а главное из них — огромное и красное — нещадно алило, угрожая рано или поздно сжечь.

И среди всего этого, на разноцветном роскошном ковре, украшенном сложнейшими узорами, восседал Алексей Дашков. Что ж. Не сказать, что я удивился, увидев именно его.

Мои предположения полностью подтвердились.

Старик сидел, прикрыв глаза и что-то отхлёбывая из маленькой чашечки, смотрящейся в его лапищах совсем крохой. Я подошёл ближе.

Благо, я уже научился менять параметры собственного тела и реальности вокруг — неидеально, но научился. И я с самого начала решил предстать перед генералом… В наиболее выгодном свете.

В облике ребёнка лет девяти. В своём привычном костюме — чёрном коротком плаще поверх рубашки, чёрным брюках и высоких сапогах. Песок под моими ногами по моей воле обращался в камень, и я без труда приблизился к ковру.

— Доброй ночи, Ваше Сиятельство. — нарушил я знойную тишину раскалённой пустыни.

Старик удивлённо открыл глаза.

— Надо же! — пробасил он, разминая плечи. — Ну дела! Приснится же такое! Вроде ещё вечером ты был раза в два моложе, а, парень?

Я улыбнулся. Прикрыл глаза — и подо мной тоже появился узорчатый ковёр, но парящий в воздухе. Я приподнялся на полметра над землёй.

— А странная пустыня под оранжевым небом с кучей солнышек вас не удивляет! — утвердительно усмехнулся я звонким голосом. — Жарковато у вас тут, блин!

Решил подбавить знакомых генералу маминых интонаций. Чем достоверней я буду себя вести, тем больше у него отложится в памяти, когда проснётся.

Наверное. Известная мне теория говорит об этом.

— Это очень памятное место, юноша! — ковёр генерала, большой и пушистый, тоже приподнялся над рыжим песком. — А магу огня, достигшему слияния со стихией, жара не помеха! По крайней мере, не во сне, ха-ха! Полетаем, молодой человек⁈

Генерал здесь выглядит иначе. Помоложе — лет на пятьдесят, без следа старческого уханья, бодрый и могучий мужчина. Прямая спина, широченные плечи, угольно-чёрная аккуратная борода без тени седины.

Не чета тому бритому и коротко стриженному обрюзгшему деду, который спит сейчас в постели. А ведь сон генерала не вполне осознанный! Значит его душа искренне чувствует себя на этот возраст.

Такое часто бывает у тех, чьё тело состарилось раньше духа. Так же многим подросткам снится, что они дети, или наоборот, уже молодые взрослые.

Я кивнул. Наши ковры поднялись в воздух, пустыня стала отдаляться. Я прикрыл глаза и сотворил прохладу. Просто сделал воздух вокруг меня комфортной температуры.

А градом катящийся пот удалил.

— Что это за место, дядя генерал? — с искренним любопытством спросил я, пристально вглядываясь в исполинский город на горизонте. — Вы сами его придумали⁈

Говоря «исполинский» я отнюдь не преувеличиваю. Выглядит город старинным — с дворцами, куполами, минаретами — но каждое здание размером с небольшой небоскрёб! А зданий таких — сотни тысяч!

Алексей отрицательно мотнул головой.

— Нет, юноша. Я бывал здесь наяву. Это Каф — мир, подвластный джиннам. Когда Аллах, один из великих богов, приглядывавших за нашим миром, ушёл, попасть сюда стало очень, очень трудно. Но я однажды справился. И многое здесь нашёл. И многое потерял…

Последние слова генерал сопроводил тяжким вздохом. А за его спиной сам собой возник образ юной девушки удивительной красоты — черноволосой, с большими чёрными глазами, косой толщиной с руку, точёным станом… Девушка потрепала генерала по волосам и тут же исчезла.

— Я думал, вам будет сниться какая-нибудь битва. — честно заметил я, обдумывая полученную информацию. — А тут такое…

С джиннами имели дело и в моём мире. И я разок сталкивался. Они вообще невероятно широко распространились по мириадам миров, неся всюду имя своего бога.

И свою идиотско-витиеватую манеру речи, м-да.

Но вот их родной мир — я не знаю ни одного разумного, хотя бы приближавшегося к Кафу. Точнее, не знал. Теперь, вот, он сидит рядом на цветном ковре и качает головой.

— Это причуды памяти, юноша. Так уж вышло, что я не потерял никого особо близкого ни в одной из сотен пережитых битв и стычек. Ни разу. А проиграл за всю свою долгую жизнь лишь раз. Проиграл тяжело… но давно уже сумел отомстить. Все, кто торжествовал тогда, лежат в могилах.

— А в этом мире вы потеряли дорогого сердцу человека. — понимающе кивнул я. Пора уже переходить к делу, раз мы смогли встретиться.

Силы у меня в чужом сне отнюдь не бесконечные. Я уже начал ощущать сопротивление реальности. Сон генерала не осознанный — он движется по своему сюжету.

И меня в этом сюжете НИКАК не должно было быть. Но вот я здесь — и всё это место пытается выпихнуть меня наружу.

— Да. — сухо кивнул Дашков. — Но как вы, юноша, здесь оказались? Почему так выглядите, чего желаете от старика? Вообще-то, я хотел задать вам эти вопросы наедине, как проснусь. Но вот вы здесь. И я не верю в совпадения.

Взгляд Дашкова стал не то чтобы холодным, но цепким и пронизывающим. Так смотрят не на врага, но на того, от кого ждут каких-то важных новостей.

И я не стал заставлять его ждать долго. Изложил заготовленную мной… полуправду.

— На самом деле я плохо понимаю, как это всё работает, Ваше Сиятельство. — состроил я невинное детское личико. — Просто однажды я смог осознать себя во сне, и с тех пор двигаюсь на ощупь. Сегодня, вот, как-то смог попасть к вам.

Ни слова лжи, ни слова против истины. В любом тонком плане бытия прямая ложь легко заметна. Особенно таким сильным магом, как Дашков, да ещё на «его» территории.

— Вот как. — кивнул тот. — Значит я не зря увидел в тебе гения. Но это стало очевидно, когда ты творил там, в садике. Это было нечто! Взрослые-то искажающие не все умеют уплотнять реальность, а ты в три года!‥

Последнее сказано явно с намёком. Что ж. Получай, дедуля…

— Да, господин генерал. — кивнул я. — В душе я будто старше своих лет. Думаю, благодаря этому я выгляжу так, как выгляжу. И я понимаю значительно больше, чем другие дети. А ещё знаю и умею.

— Это у тебя с рождения? — сразу взял быка за рога Дашков.

Я вновь кивнул.

— Да. С первого дня жизни в моей голове есть знания, которых там быть от природы не должно. Я умел читать, писать, владел мысленной речью. А ещё очень рано начал колдовать. Рано и успешно.

И вновь каждое слово — чистая правда. Просто эта правда… немного поверхностная. Совсем чуть-чуть.

— Ты помнишь что-нибудь из жизни до рождения в этом теле?

Ха! А вот это уже хитрый и меткий вопрос! Отрицание будет враньём, а любое утверждение — поводом «раскручивать» меня дальше!

Хорош, чертяка! Только вот и не таких обламывали!

— Помню звуки разных голосов вокруг, много слов, кто-то всё время был рядом.

Ну а что? В прошлой жизни я слышал разные голоса и слова? Слышал. Были ли рядом со мной всё время другие? Были.

Но это легко может сойти и за воспоминания о времени в утробе матери. И, кажется, генерала это устроило.

— Вот как. — кивнул он. — А можешь ли ты думать на каком-то ещё языке помимо русского?

Дашков-то, я гляжу, продолжает жечь напалмом! Ну-ну, дядя, ну-ну.

— Да. — кивнул я в очередной раз. — Но весьма смутно, и со временем всё хуже. И я не знаю, откуда взялся этот язык.

Я действительно понятия не имею, откуда взялся тот язык, на котором говорят все люди в моём родном мире. Ряд мощных магических катаклизмов давно стёр то прошлое даже из памяти вещей. Так что это до сих пор великая загадка нашего общего прошлого.

Генерал попросил меня что-нибудь сказать на нём. Я сказал «хочу блинчики со сгущённым молоком». Благо, аналоги того и другого в нашем мире и языке имелись.

А блинчиков и правда хочется…

Дашков подтвердил ожидаемое — такого языка он никогда не слышал. Всё-таки наши миры совсем не близко. Я специально запускал душу подальше от родины.

На случай, если кто-нибудь решит меня отыскать.

— Эти знания в твоей голове. Что ты знаешь, чего не должен знать?

Твою мать, генерал, ты контрразведчик что ли⁈ Я ухмыльнулся.

«Чего не должен знать», да? Ха! Проблема в том, что все знания, которые я получил сам, своими силами, я знать ДОЛЖЕН. Я узнал — и я знаю. А вот если следовать моей легенде — источник знаний в моей голове мне неизвестен. И памяти о прошлом у меня нет. А значит, знать я не должен очень многого.

Мысли промелькнули в голове молниями, одна за другой. Я вспоминал все те секреты, которые не должен был бы знать, но ни один не подходил.

Ну какой толк, скажите на милость, если я скажу ему, что знаю, что придворный маг Арготейра переспал со всеми в гареме местного султана, за что тот, если узнает, получит возможность поработить душу этого мага?

Или о том, какова в постели Верховная Жрица одного из священных царств на севере моего мира? Ну случайно там получилось, непредвиденно!

Но затем я всё-таки нашёл ответ. В реальности мои размышления заняли секунды две и походили на простое обращение к памяти. Так что генерал вряд ли почует подвох.

Мне всё-таки нравится этот старик. Сумел ненавязчиво устроить мне небольшую проверку, одобряю. Но боги, как же это утомительно!