Целительница в бегах, или Истинных нам не надо!

Глава 26

Вельтимор Брисед

Он был зол и встревожен.

Для начала, они не успели к следующему испытанию, и Иветта уже час, как вошла в новый портал. О том, куда он вел, Вельту пришлось узнавать окольными путями. Он повстречал старика Рольди и попросил расспросить об этом целителей, которые помогали Фарлею. Это тоже заняло время. Наконец Рольди сообщил, что участники ушли в Пещеру Шепота, и стало ясно, что туда они с драконом уже тоже никак не успевают — до Пещеры лету почти полдня. Зато последнее испытание должно было пройти в Ледяных холмах, что тоже совсем не близко.

— Если полетим сейчас, то к вечеру как раз будем там, — предложил дракон. — Рольди же сказал, что их опять сразу отправят туда, без передышки.

— Для начала я должен знать, все ли в порядке с Иветтой, — упрямо заявил Вельтимор. — Как она вообще все это выносит?

В зал, где были открыты порталы, они не пошли, Вельт нашел место на дереве, откуда хорошо были видны его окна, и следил за всем в подзорную трубу.

Наконец из портала появился хмырь, которого Вельт подозревал во всех грехах. Тот надолго не задержался в зале. Перехватил какой-то еды на ходу и переоделся в теплую одежду, после чего ушел в следующий портал. Похоже, он был кандидат на победу, и Вельтимора это заранее бесило. Иветта ведь намного лучше этого белобрысого!

Прошло больше получаса, прежде чем наконец вышла Иветта с той, другой девчонкой, темненькой. Вельтимор насторожился, увидев, что они тащат на себе бездыханного второго парня. В этой Пещере точно произошло что-то плохое, понял он. Вельт разозлился на себя, что не смог быть рядом с Иветтой в тот момент. Но хвала богам, что с самой ней все в порядке. Правда, выглядела она очень уставшей, и Вельту до зубовного скрежета захотелось пойти туда и забрать ее, послав ко всем демонам этот конкурс и все остальное!

Но вот Иветта начала одеваться, что-то выпила из маленького флакона и, забрав свою любимую сумку, отправилась к порталу.

— Полетели, — тут же позвал он дракона. — И как можно быстрее. Если с Иветтой там что-то случится, я эти Ледяные холмы превращу в пустыню.

— Я в деле, — отозвался дракон, довольно хмыкнув.

И они взмыли в небо.

***

На той стороне портала солнце уже садилось, отбрасывая последние лучи на Ледяные холмы, покрытые искристым снегом. Невдалеке справа возвышались снежные пики, похожие на застывшие волны, а за ними, словно пробиваясь сквозь лед, чернели острые скалы.

— Говорят, что среди этих холмов спят древние духи, и если разбудить их, начнется вечная буря, — Анхела поежилась и сильнее закуталась в мех.

— По-моему, куда опаснее дрейфующие снега, — заметила я. И показала вперед: — Смотри, следы. Похоже, Харвина.

— Как думаешь, куда он сразу направился: за змеей или оленем? — задумчиво протянула Анхела.

— Оленя, если повезет, можно встретить на рассвете у незамерзающего ручья, — вспомнила я.

— А змея — ночной хищник, — подхватила Анхела. — Но нам сама она не нужна, достаточно шкурки. Кстати, сейчас как раз снежные змеи меняют кожу, поэтому у нас есть все шансы найти именно ее.

— Ты столько знаешь о них, — с улыбкой заметила я. — Мои же познания о снежных змеях не настолько хороши.

— Ну хоть в чем-то пригожусь, — усмехнулась она. — Предлагаю поискать тихое место ближе к горам и развести костер. А там подумать, что делать дальше. Время все равно у нас еще есть.

Поскольку другого плана у нас не было, я согласилась на этот.

Мы нашли неглубокую пещеру почти у подножья горы и с помощью огненного порошка развели огонь. От согревающего тепла слегка улучшилось настроение, а после пары глотков чая и вовсе все показалось не так уж плохо.

— А что ты еще знаешь о снежных змеях? — вернулась я к прежнему разговору. — Зачем, например, нужны их чешуйки? Я что-то никак не могу вспомнить.

— Их используют для прояснения ума, если не ошибаюсь, — отозвалась Анхела.

Для ясности ума… Что-то не сходится. Для чего тогда они в этом рецепте? Тогда он совсем не похож на рецепт антидота.

Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Странно, но меня начало клонить в сон, а ведь я выпила бодрящую настойку. Некоторое время я пыталась бороться с этим состоянием, но оно все больше засасывало меня. Сквозь эту полудрему мне вдруг показалось, что Анхела встала и куда-то пошла, ничего мне не сказав. Дальше, похоже, я все-таки провалилась в непродолжительный сон, а проснулась оттого, что меня трясут за плечо.

— Иветта, Иветта, — голос Анхелы был испуганный, — змея рядом! Она нас учуяла. Надо уходить!

Я подхватилась и с трудом поднялась, Анхела схватила меня под руку и потянула за собой к выходу из пещеры. Сзади раздался шорох, похожий на скольжение.

— Она близко! — вскрикнула Анхела и потянула меня сильнее, но я не удержалась на ногах, за что-то зацепилась и упала.

Рука Анхелы оторвалась от меня, и девушка сама стала заваливаться назад. Я услышала ее тихий вскрик — и она исчезла во тьме, остался лишь шелест падающего следом за ней снега.

О боги… Неужели там обрыв?..

За спиной раздалось угрожающее шипение. Я развернулась и начала отползать. Змея, белая как иней и почти невидимая на снегу, была совсем близко. Глаза, два черных провала, смотрели прямо на меня. Она высунула раздвоенный язык из пасти и снова зашипела, на острых зубах сверкнул голубоватый яд.

Змея готовилась к броску, а сзади меня был обрыв. Сердце билось так сильно, что с болью отдавалось в висках. И в этот миг, когда мое отчаяние почти достигло апогея, из рукава выскользнула Муна и на моих глазах стала расти в размерах. Подобное я видела впервые и даже забыла как дышать. Снежная змея и Муна одновременно кинулись друг на друга, но мой фамильяр оказался быстрее. Ее зубы вонзились в шею хищника. Снежная змея замотала головой, словно ослепла и потерялась в пространстве. Потом же, дезориентированная, со всей силой ударилась в обледенелый камень скалы и, отпружнив назад, кубарем скатилась в пропасть.

«Уходим», — услышала я приказ Муны.

Она снова уменьшилась до своих размеров, вот только ее лунное мерцание стало тусклее.

— Я не знала, что ты так можешь, — сказала я, наконец поднимаясь на ноги.

«Я еще и не такое могу, — отозвалась она, заползая на меня. — Но если в следующий раз соберешься в логово снежной змеи, согласуй это со мной».

— Обязательно, — со всей искренностью ответила я.

И тут вспомнила об Анхеле, подошла к обрыву и попыталась позвать ее. Никакого ответа и непроглядная тьма.

Боги… Глаза защипало от подступивших слез. Как так вышло? Анхела… Неужели…

«Пойдем отсюда, — поторопила Муна. — Ты тут уже ничем не поможешь. А если думаешь, что снежной змее конец, то ошибаешься. Уверена, она уже оклемалась и ползет обратно сюда. Кстати, тебе были нужны чешуйки. Я видела, пару валялось на снегу».

И действительно, что-то блеснуло недалеко от меня в лунном свете. Я подняла несколько чешуек и с тяжелым сердцем положила их в карман своей сумки. Потом попыталась найти в ней маячок, но его нигде не было. Я даже перетряхнула всю сумку — он исчез. Неужели потеряла?..

Мне стало совсем не по себе: как теперь найти портал? Я собиралась позвать кого-нибудь на помощь, надеясь, что Анхела, возможно, еще жива, просто ранена, но теперь…

Передо мной лежала заснеженная долина, а за спиной возвышались горы, и все, что оставалось, идти вперед, положившись на чутье. Я пошла вдоль горной полосы, понимая, что здесь можно найти больше мест для укрытия, если оно понадобится. Ноги и руки постепенно леденели, дыхание сбивалось, но я продолжала шагать вперед.

Миновав небольшую рощу, я внезапно услышала журчание. А потом и увидела — горный незамерзающий ручей, текущий прямо посреди снежных сугробов. И тут, словно сотканный из лунного света, из-за деревьев вышел белый олень. Его рога сверкали, как тысячи бриллиантов. Я замерла, боясь сделать лишний шаг и потревожить его.

Но вдруг заметила краем глаза еще одну фигуру, крадущуюся с другой стороны. Харвин! Мне показалось, что в его руке блеснуло лезвие. Нет, не может быть, чтобы он решил раздобыть слезы таким зверским способом — причинив оленю физическую боль!

— Стой! — в порыве крикнула я.

Олень встрепенулся, вскинул голову и навострил уши, а потом увидел нас и помчался прочь.

— Ну что ты наделала? — взмахнул в сердцах руками Харвин. — Ты все испортила!

— А ты что собирался делать? Уже совсем ничем не гнушаешься, даже убийством? — я направилась к нему. Во мне все кипело. — На что ты еще готов ради победы, Харвин?

— Да о чем ты? — он посмотрел на меня с подозрением.

— О чем? — я удрученно хохотнула. — О том, как ты украл мои корни морозника в Диком лесу и, как я понимаю, с легкостью расправился с ночным вепрем. А в Пещере Шепота пытался столкнуть Дагрея в озеро, тем самым избавившись еще от одного соперника. И, к несчастью, тебе это удалось. Дагрей вышел из игры.

— Что? Я никого не толкал в озеро! — глаза Харвина округлились. — Я вообще не встречал Дагрея в Пещерах. И корни я твои не крал, сумасшедшая, что ли?

— Как можно еще и так лгать? — я покачала головой. — А что у тебя в руке?

— Серебряная флейта, — Харвин протянул мне предмет, который держал.

Мои щеки вспыхнули от стыда: это действительно была тонкая флейта, которую я так опрометчиво приняла за нож.

— Я собрался сыграть на ней какую-нибудь мелодию, чтобы разжалобить оленя, а ты все испортила! — Харвин выглядел расстроенным.

— Я думала, ты хотел его убить, — сдавленно прошептала я.

— Что за целитель, который намеренно причиняет боль живому существу? — парень возмущенно сверкнул глазами. — И вепря я не убивал. Только усыпил его и взял немного крови с помощью иглы. Там такой хряк был огромный, что для него это как укус комара вышел.

Огромный хряк? Но тот вепрь, который попался мне, был совсем молодым... Выходит, мы брали кровь у разных животных…

— И корни ты не крал, чтобы насолить мне? — уточнила я.

— Делать мне больше нечего, — хмыкнул Харвин. — Тратить еще на это время.

— И Анхеле ничего не давал?

— Анхеле? Да я только раз видел ее за сегодня. В Пещере.

— В Пещере? Значит, ты видел нас с ней и слышал, как она звала тебя? Но не захотел отзываться, — я все еще пыталась подловить его на лжи.

— Тебя я не видел. Только ее. Мы разминулись у Лабиринта, — Харвин снова стал раздражаться. — Я как раз возвращался из грота с озером.

— Подожди, я ничего не понимаю… Мы с ней шли вместе, увидели тебя, позвали… А потом обнаружили парализованного Дагрея у озера.

— Да не было Дагрея в гроте, когда я набирал там звездную пыль! — Харвин сорвался на крик. — После меня туда зашла Анхела!

Мне начало казаться, что я действительно схожу с ума.

— Смотри, — Харвин вдруг дернул меня за рукав. — Он вернулся…

И действительно перед нами снова стоял белый олень и, кажется, внимательно слушал нас.

— Видишь, он не убежал. Значит, я говорю правду, — Харвин посмотрел на меня. — Белые олени не выносят лжи.

Осознание истины ударило меня словно под дых. Анхела… Все это время Анхела вредила мне и другим?.. Но как и зачем?

Харвин тем временем поднес флейту к губам и заиграл медленную проникновенную мелодию. Его исполнение было прекрасно, и этим он открылся для меня с новой стороны. Глаза оленя увлажнились, и несколько слезинок скатились вниз, на лету превращаясь в прозрачные кристаллики.

Харвин продолжал играть, но тут олень вздрогнул и отшатнулся, глядя куда-то позади нас. Я обернулась. Из-за деревьев вышла Анхела. Ее плащ был порван, и она чуть прихрамывала на одну ногу. Мелодия оборвалась, и парень тоже повернул голову в ее сторону.

— Как я рада, что все живы, — произнесла она притворно радостно. — И оленя вы нашли… Чудесно как! Мне как раз не хватало его слез.

Анхела бросилась к поблескивающим на снегу кристаллам, отпугивая оленя. Ее попытался опередить Харвин, но она вдруг бросила ему в лицо какой-то розовый порошок со словами:

— Как же ты мне надоел!

Харвин стал кашлять, упал на колени, я ринулась к нему, но не успела. Он прямо на моих глазах потерял сознание.

— Что ты с ним сделала? — выкрикнула я, пытаясь привести парня в чувства.

— Ой, это обычные споры пурпурной белладонны, — отмахнулась от меня Анхела, как от назойливой мухи. Она продолжала собирать слезы оленя, который уже успел убежать. И на этот раз он уже навряд ли вернется.

— Споры белладонны? — я не могла поверить в услышанное. — Да это же яд чистой воды!

Если ему не дать противоядие в течение часа, он умрет, и если не от яда, то от обморожения. Я бросилась искать в своей сумке что-нибудь, что может замедлить распространение яда. Жаль, что не взяла с собой больше капель тирроника, а все, что у меня были, я израсходовала на пропитку оберега для Вельта.

— Ты собираешься его спасать? — Анхела быстро глянула на меня через плечо. — Но это ведь он чуть не убил Дагрея.

— Это ты чуть не убила Дагрея, — тихо отозвалась я. — А теперь убиваешь Харвина.

Анхела замерла. Я ожидала, что она сейчас будет оправдываться, но вместо этого на ее губах расцвела ухмылка.

— Догадалась наконец-то, — она поднялась на ноги. — Ну и ладно. Мне же проще.

Я тоже подскочила.

— Зачем, Анхела? Неужели ради приза?

Боги, я все время думала на Харвина, приписывая ему чужие пороки, а оказалось…

— Глупая девчонка, вечно крутящаяся под ногами, — Анхела пошла на меня. — Если бы ты знала, как мне надоела. Как ВСЕМ надоела.

— Кому — всем? — под ее напором я невольно сделала назад несколько шагов.

— Не твое дело, — ее глаза яростно сверкнули. — Просто. Не нужно было. Совать. Везде. Свой. Нос.

Она положила в карман сумки слезы оленя, а когда доставала обратно руку, на землю выпал кусок белой змеиной кожи.

— Я раздобыла его, пока ты спала в пещере, — хмыкнула Анхела, поднимая чешую. — Очередной тебе урок: не ешь и не пей все, что тебе дают. Даже те, кому доверяешь. А ты дважды повелась на это.

— То есть это ты побеспокоила змею? — поняла я, делая еще шаг назад.

— Я не планировала это, но как уж получилось, — она пожала плечами. А потом резко и со всей силы толкнула меня.

Я не удержалась и полетела назад, прямиком в ледяной ручей.

— Одна польза от тебя — твоя книга с ядами, — процедила Анхела, наблюдая, как я пытаюсь бороться с быстрым течением, пусть неглубокого, но невероятно холодного ручья. — Скажи спасибо, что не прикончила тебя. Но выбираться отсюда будешь сама. Если не замерзнешь насмерть вместе со своими дружком.

Она бросила взгляд на неподвижно лежащего Харвина, обошла его с брезгливым выражением лица и направилась прочь.

Мне наконец удалось ухватиться за корень, собрать последние силы, чтобы подтянуться, и выползти на берег. Все тело содрогалось от безумного холода, насквозь мокрая одежда сразу покрылась коркой льда. Я постаралась встать, но ноги уже не держали меня. Я не чувствовала ни их, ни рук. Глаза тоже просто закрывались.

«Не спи, не спи», — прошептала Муна. Она снова приняла свою телесную форму, несколько увеличившись в размерах, и попыталась обвить меня, чтобы согреть. Но мой маленький фамильяр слишком много сил потратил на борьбу со снежной змеей, и излучаемое ей тепло едва ли проникало в меня.

Пошел снег. Крупные частые хлопья падали на землю, стирая все следы.

И вдруг в угасающем сознании возникла мысль: «Чешуя снежной змеи способна растворить тебя в пространстве…»

А потом я услышала мужской голос, зовущий меня по имени.

— Иветта! Иветта…

Кому он принадлежит? Я не помнила.