135
Первым необычного путника обнаружил Емельян. Под самоходной печью. И обнаружил-то случайно – запнувшись за тяжеленный сапог, торчащий из-под колеса.
– Через три колена в дымоход! – выругался печник и наклонился.
Навстречу ему понеслась брань – отборная, изысканная, да с такими оборотами и эпитетами, что челюсть у хозяина транспорта отвисла. Это был малый морской загиб, отточенный долгими годами тренировок. Если бы в этот момент рядом оказалась атаманша Элли, она бы сразу узнала и загиб, и произносившего его человека. Впрочем, к концу загиба на подмогу печнику уже спешили разбуженные громкими криками разбойники и давно уже не спавший Казначей.
Над дорогой повисла мертвая тишина. Из придорожных зарослей спешно вылезал государственный преступник. Рыцарь, монах и некрасивый юноша, уже выучившие на своей шкуре, чем грозит малый морской загиб, выбираться на дорогу не торопились.
– Что за шум? – Казначей стремительно приближался.
– Вот! – указал на неожиданного гостя Емельян.
Из-под печи выбирался крепкий, немолодой человек. От окружающих его отличали куртка из грубой кожи поверх полосатой тельняшки, ботфорты с загнутыми обшлагами и абсолютно лысая голова.
– Извините, пригрелся, – отряхивая с себя пыль, признал тот. – Холодно у вас тут по ночам.
– А чего сразу браниться-то?! – надулся печник.
– Ты первый начал. Я только показал, как бранятся по-настоящему, – лысый путник потащил из-под печи котомку и…
– Лопату от-дай! – из кустов пулей выскочил Ярослав.
На лице лысого появилась счастливая улыбка:
– Все! Остаюсь здесь жить!