Хозяин антимагии #6

Глава 2

Мозг, привыкший к анализу, оценивал шансы с холодной, почти отстранённой точностью.

И эти шансы стремились к нулю.

Дирижабль завис в десяти метрах от ядовитых растений. Сейчас он был идеальной мишенью: почти неподвижной, сильно израненной.

Ветер, гулявший над стеблями, свистел в пробоинах обшивки «Гордости графа». Он завывал. Каждый порыв сотрясал повреждённый каркас, напоминая, что судно висит над бездной лишь благодаря самоотверженной работе двух магов-воздушников и магических артефактов подъёмной силы.

Я вцепился в поручень, осматривая врагов.

Первая виверна была угольно-чёрной, вся в шрамах от былых битв. Её чешуя отливала маслянистым блеском.

Вторая, со светло-серой чушуёй, висела чуть поодаль, и её поведение красноречиво говорило само за себя. Тварь не летела в атаку сломя голову, а внимательно следила за старшей, словно юный ученик, перенимающий опыт у матёрого хищника.

Вспомнил теорию из бестиария, всё указывало на то, что это молодая неопытная особь, ещё только обучающаяся ремеслу убийцы.

— Цеппелин! Купол невидимости, сейчас же! — крикнул я.

Фердинанд, бледный как полотно, судорожно вздохнул. Его руки дрожали, а пальцы пытались сложиться в уже знакомый жест. Я видел, как мужчина пытался перебросить последние крохи сил с удержания корабля на создание купола. Но резервов не осталось. Граф закатил глаза и безвольно осел на пол рубки, потеряв сознание.

— Он слишком измождён… я тоже уже без сил… — голос Мирославы оборвался. Она, державшая штурвал, едва стояла на ногах.

«Гордость графа», лишившись поддержки одного из магов, снова медленно и неумолимо поползла вниз.

— Виверна собирает заряд! Огненный шар! — проревел Павлов.

В пасти чёрной особи уже клубилось багровое свечение, собирая огненную магию в смертоносный заряд.

Нужны были варианты для спасения, но уклоняться некуда. Однако сдаваться я тоже не намерен.

Оставалось только одно: отчаянная, почти суицидальная ставка, чтобы выжить.

— Сергей! Антимагический модуль! Полная мощность! — выкрикнул я, принимая единственно возможное решение.

Бадаев, не раздумывая, рванул рычаг.

Знакомая давящая пустота накрыла «Гордость». Тут же исчезла подъёмная сила магических артефактов, вшитых в обшивку. Магия воздуха Мирославы была подавлена. Она ахнула и отпустила штурвал, едва устояв на ногах. Дирижабль, державшийся лишь на честном слове и остатках магии, камнем рухнул вниз.

В этот же миг из пасти старой виверны вырвался багровый сгусток. Огненная струя пронеслась в метре над дирижаблем.

На миг всё вокруг поглотил ослепительный свет и оглушительный треск.

В десятке метров от нас запылали ядовитые растения, тут же поднимая в воздух клубы чёрного дыма с невыносимым запахом палёной шерсти.

«Гордость графа» с грохотом плюхнулась на упругие стебли, завалившись на бок.

Старая виверна, недовольно рыкнув, зависла в воздухе, наблюдая за нами и медленно размахивая здоровыми крыльями. Эта тварь была опытна, умна и, по всей видимости, осторожна.

Испытав ещё несколько раз нашу защиту на прочность, она выжидала.

Жёлтые бездонные глаза изучали нас, выискивая слабину.

А вот вторая, молодая и нетерпеливая, оказалась очень агрессивной: она с оглушительным визгом спикировала на дирижабль.

Приземлившись на корпус, виверна начала рвать обшивку, которая не могла выдержать когтистого натиска. Металл скрежетал, каркас трещал.

А чёрная особь по-прежнему висела в воздухе, наблюдая, словно принимала экзамен у младшего сородича.

— Парни, к пушкам! — закричал я. — Оля, подмени Сергея!

Кучумов с Павловым побежали к носовой части, спотыкаясь на накренённой палубе, а мы с Бадаевым — к кормовым орудиям.

Молодая тварь заметила движение в окнах гондолы и ринулась по обшивке к нам.

Дирижабль резко накренился от переноса веса, и виверне пришлось взлететь.

Она подставила своё тело под удар.

Павлов и Бадаев выстрели почти в упор из заряженной картечью пушки. Снаряд угодил в основание крыла молодой твари. Раздался сухой хруст костей. Тварь взвыла от боли, пытаясь отлететь от огрызнувшегося врага, но повреждённое крыло не слушалось.

Она беспомощно закрутилась и свалилась в гущу растительности где-то по левую сторону от нас.

Но это была лишь временная передышка.

Старая виверна вновь вступила в схватку. Не сумев пробить антимагический щит, крылатая тварь перешла к физической атаке. Она спикировала прямо в центр гондолы.

Её целью на этот раз было раскромсать нас как консервную банку. Когтистые лапы впились в разорванную обшивку. Дерево и металл трещали. Виверна оторвала кусок борта вместе с дверью в соседний отсек.

Густой удушливый дым от полыхающих рядом растений тут же хлынул внутрь. Я закашлялся, глаза заслезились.

Против когтей и зубов антимагия бессильна.

Мы отползали в соседний отсек, спотыкаясь в полутьме, которую едва пробивали аварийные светильники. И тут сквозь клубы дыма прямо перед нами возникла морда. Огромная, покрытая блестящей чёрной чешуёй, с горящими жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

— Ольга, отключай модуль! Огневики, вперёд! — рявкнул я.

Давящая пустота исчезла.

Павлов тут же метнул в виверну шаровую молнию. Разряд брызнул снопом искр в её бронированную морду. Кучумов направил с десяток фаерболов, пытаясь достать до глаз. Но виверна лишь фыркнула, а пламя слегка опалило её веки, не причинив реального вреда.

Она была практически неуязвима для магии огня.

Я выхватил пистоль с рунами, прицелился в ближайший немигающий глаз твари и нажал на спуск.

Раздался оглушительный хлопок.

Я ожидал как минимум увидеть смертельную рану, а максимум разорванную морду. Ведь это был не простой пистоль, а с рунами.

Пуля попала точно в цель. Но я смог лишь лишить тварь глаза. Остатки студенистой жидкости брызнули в разные стороны.

Чудовище взревело от нестерпимой боли и дёрнулось назад, с размаху задев один из бортов.

Пистоль выпал у меня из рук и, звякнув, улетел в тёмный угол разрушенного отсека.

Тварь, разъярённая до предела, вновь начала собирать в пасти багровый сгусток энергии.

Командной рубки больше не было, а следовательно, и антимагического модуля.

Я потянулся в ту сторону, где лежали ящики с антимагическим веществом, но было слишком поздно. Сгусток в пасти уже сформировался в здоровый огненный шар.

И тут, откуда ни возьмись, на морду чудовища вскочил Мотя.

Мой маленький бесстрашный зверёк словно разъярённая белка впился коготками в кожу вокруг уцелевшего глаза и принялся яростно его царапать.

Виверна замотала головой, пытаясь сбросить назойливого вредителя.

Сгусток энергии в её пасти поплыл, потерял форму. В этот миг хвост чудовища, взметнувшись, обрушил потолок в отсеке, где хранились мои сундуки с антимагическим веществом.

Раздался оглушительный грохот.

Я увидел, как часть отсека вместе с сундуками отделилась от корабля и полетела вниз.

А один сундук раскрылся в воздухе, и несколько пробирок выпали.

Одну из них на лету поймал Сергей.

— Кирилл! — крикнул он.

— Давай сюда! — ответил я, находясь ближе всех к монстру.

Бадаев метнул в меня бесценную пробирку.

Ловля почти в кромешной тьме, под рёв чудовища…

Но я поймал.

Холодное стекло упёрлось в ладонь.

И в этот самый момент виверна, наконец стряхнувшая Мотю, снова собралась плюнуть в нас огнём.

Я не раздумывая швырнул пробирку с антимагическим порошком прямо в разинутую пасть. И та, попав в сгусток формировавшейся энергии, разорвалась на множество осколков.

Тварь словно захлебнулась, затрясла головой, пытаясь откашляться.

Багровое свечение в глотке погасло, сменившись клубами чёрного дыма, вырывавшегося из ноздрей.

Виверна не могла больше использовать магию! Но её ярость лишь удесятерилась. Тварь с новой силой принялась крушить всё вокруг, отламывая от гондолы всё новые и новые куски.

И в одну из образовавшихся дыр с криком провалилась Ольга.

Я тут же рванул к ней, чтобы спасти, но схватил лишь воздух.

Успел увидеть, как фигура девушки кувыркаясь катится вниз по одному из гигантских листьев.

Её одежда — прочный костюм военного кроя с ремнями — зацепилась за острые, как бритвы, шипы ядовитого растения.

Через мгновение Ольга повисла вниз головой на армейском ремне. Явно растерянная, напуганная, но она была жива.

Следующие десять минут стали бесконечной пыткой. Ослеплённое чудовище, ведомое лишь яростью и болью, не прекращало атак.

Мы отстреливались из всего, что было под рукой: пистолей, ружей, даже сигнальных ракетниц. Пули и заряды отскакивали от прочной чешуи, словно горох от стены, лишь сильнее распаляя виверну. А мой пистоль с имперскими рунами, с трудом найденный в тёмном углу, больше не мог причинить вред из-за антимагии, действовавшей в зоне головы чудища.

Павлов и Кучумов, слившись в едином порыве, пытались пробить корпус виверны, но огнём сделать это было невозможно.

Мы пятились по изуродованному коридору, отчаянно отбиваясь и чувствуя, как с каждым ударом когтистых лап по корпусу наша «Гордость графа» всё ближе к окончательной гибели.

В воздухе висели пыль, дым и горький привкус безысходности.

Мы не столько сражались, сколько отсрочивали неминуемый конец, покупая драгоценные секунды ценою последних сил.

Радовало только то, что Ольге удалось скрыться и, возможно, она выживет и встретит помощь, а также доложит о том, что мы видели в седьмом кольце миров.

Люльки не осталось, мы лезли по каркасу дирижабля внутрь, в технические помещения. Возможно, там я найду что-то, что сможет нам помочь.

И тут с нижнего яруса донёсся истошный, полный боли и ужаса вой.

Это была вторая виверна.

— Мы погибнем! — зарыдала Мила.

Цеппелин, еле передвигавшийся по обшивке корпуса, нашёл в себе силы подойти и обнять княжну.

А я посмотрел в здоровую дырку, где ещё минут десять назад была пассажирская люлька с рубкой.

Из дыма прямо по растениям ползла серая виверна.

В тот же миг угольно-чёрная тварь, до этого занимавшаяся выковыриваем нас из корпуса, вспорхнула.

А дальше произошло нечто невообразимое.

Серая особь резко взметнулась вверх. Она набрала высоту и тут же спикировала, но не на нас, а на старшую, чёрную.

Молодая вцепилась ей прямо в шею! А потом направила внутрь раны огненную магию. Прошло уже минут десять-пятнадцать с того момента, как антимагический порошок взорвался у чёрной во рту. Антимагия больше не действовала.

Огромная старая виверна, ещё секунду назад бывшая владычицей положения, затрепетала в предсмертной агонии, её тело обмякло, и она рухнула вниз, увлекая в бездну и убийцу.

В наступившей тишине, оглушительной после грохота боя, мы так и стояли, минут, наверное, пять, а может, и десять, пытаясь переварить увиденное.

Даже не верилось, что мы выжили, и было непонятно, почему молодая виверна напала на старую.

Да и как она могла лететь, она же была ранена в крыло?

И тут из дыма, прямо к нам, по изгибающейся от тяжести растительности, поползла серая особь.

А на шее у неё сидела Ольга, испуганно смотревшая в нашу сторону.

— Вы живы⁈ — первое, что сказала девушка, когда мы её втянули в корпус разбитого дирижабля.

— Зоокинез… — прошептала Мирослава, отшатнувшись от Потоцкой, словно от чумы.

— Но… это же запрещено! За это… за это смертная казнь в империи! — прошептал ошеломлённый Бадаев.

Все смотрели на Ольгу со страхом и какой-то брезгливостью. Все, кроме меня.

Потоцкая, тяжело дыша, обвела взглядом присутствующих и остановила его на мне.

— У меня не было выбора, — тихо сказала девушка. — Это был единственный способ спасти вас.

Потом её взгляд снова устремился на меня, полный вопроса и вызова:

— А ты, Кирилл, почему ты не удивлён?

— Знал, — просто ответил я.

— Ты… знал? — переспросила Ольга, и в её голосе прозвучало недоумение.

— Да. Ещё год назад, когда ты помогла мне с Мотей, я попросил одного друга с хорошими связями узнать про тебя.

Девушка с удивлением смотрела на меня, ожидая продолжения, и я не стал её разочаровывать:

— Дело Потоцких: нападение на ваше родовое поместье. Родители убиты, старшая сестра Софья едва не надругана… а младшая, совсем юная маг жизни, проявила невероятную силу, буквально через день после инициации, чтобы защитить её.

Ты тогда применила запрещённый зоокинез. Напустила на нападавших их же монстров, которых они взяли с собой, чтобы прикрыть злодеяния.

— Но откуда ты знаешь это? Этого не знают даже мои тёти и дяди. Всё засекречено!

— Дмитрий Романов, — лишь сказал я, продолжив. — Тебя оправдали только потому, что тебе едва исполнилось восемнадцать, и суд счёл это аффектом. Но клеймо осталось. Путь в официальную магию для тебя был закрыт.

Ольга смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых читались и боль от воспоминаний, и шок от того, что я знал её самую страшную тайну.

— И зная это… ты всё равно взял меня в экспедицию?

— Твои знания, твой ум, твоя связь с фауной были слишком ценны, чтобы от них отказываться, — сказал я. — А насчёт запрета…

Я усмехнулся.

— Что смешного? — не выдержала девушка.

— Представь врага, контролирующего боевых грифонов или имперских скакунов под гвардейцами Императора. Страшно? Да. Но что, если я создам ошейники для таких животных с микродозой антимагического вещества? Никакой зоокинез тогда не сработает. Твоя магия не опасна, как и антимагическое вещество. Но всегда найдётся тот, кто применяет её со злым умыслом. А мы с тобой… служим нашей империи.

Мои слова повисли в воздухе.

На лицах команды читалась борьба: вековые страхи и имперские запреты против только что пережитого ужаса и факта нашего спасения.

— Она спасла нам жизни, — твёрдо сказал Павлов, первым прервав молчание. — Всё остальное — демагогия для кабинетных инквизиторов.

— Именно, — поддержал я. — И наше главное оправдание находится в тех сведениях, что мы везём. Ольга, ты помогла спасти не только нас, но и, возможно, тысячи жизней в колониях. Мы доложим о готовящемся прорыве, и твоя роль не последняя в этой истории. А с учётом перспективы создания антимагических ошейников… Думаю, я смогу договориться с царской семьёй.

В этот момент слабый стон привлёк наше внимание. Цеппелин в ужасе схватился за голову.

— Сундуки… — мучительно прошептал Фердинанд. — Наши трофеи… они же… все там… — он слабо махнул рукой вниз.

— Три месяца работы… пропали, — мрачно констатировал Кучумов, смотря на обломки, разбросанные по стеблям здоровых растений. — Мы их никогда не найдём в этих джунглях.

— Без паники, — сказал я, и все взгляды снова устремились на меня.

Я полез во внутренний карман сюртука и достал серебряные карманные часы. Циферблат был чист, но секундная стрелка мелко подрагивала. А стоило их наклонить, и она чётко показала куда-то вниз.

— Закрытые сундуки экранированы контуром Фарадея. Но один из них раскрылся. Там были макры для подпитки и пробирки. Антимагия никуда не делась, господа и дамы. Она там. А где один сундук, там рядом и остальные.

Я повернулся к команде, чувствуя, как усталость отступает перед новой целью.

— Фердинанд, Мирослава, ваша задача сейчас оценить, возможно ли как-то восстановить «Гордость графа», дать задание остальным, а самим вздремнуть хоть парочку часов.

— Восстановить дирижабль невозможно! — тут же вспылил немец.

— Дорогой, — Мила взяла и погладила его руку, — всё возможно. Нам не нужно создавать что-то монструозное и сверхнадёжное, надо лишь подняться в воздух и долететь до точки открытия портала.

Тот прищурился, явно задумываясь, а потом решительно кивнул.

— Есть у меня одна идейка.

— Ну вот видишь, — Оболенская положила голову графу на плечо, — я же знала, что ты что-нибудь придумаешь.

Я посмотрел на свою команду: она была полна решимости как никогда.

— Евгений, Сергей, Виталий, вы помогаете нашим воздушникам.

— А ты?

— А мы с Ольгой отправимся на поиски сундуков, — я повернулся к до сих пор стоявшей в шоке девушке. — Твой Горыныч всё ещё подчиняется тебе?

Она как-то неуверенно кивнула, и лицо озарила лёгкая улыбка.