Хозяин антимагии #6

Глава 20

Я бежал вперёд, не замечая ничего вокруг, земля уходила из-под ног, подхваченная импульсом магии. Взгляд был прикован к хрупкой фигурке, неподвижно висящей на гигантском бивне чудовища, словно раздавленная бабочка на булавке коллекционера. Время замедлилось, сжавшись в тугую пружину, и всё, что существовало — это я, она и этот клык, пронзивший Соню насквозь.

В ушах стоял оглушительный гул битвы: рёв монстров, треск пулемётов с «Гордости», свист рассекаемого заклинаниями воздуха, но всё это превратилось в фоновый шум.

Проникающее ранение грудной клетки.

Высокая вероятность повреждений лёгкого, аорты.

Массивная кровопотеря.

В прошлом мире я бы сказал, что это стопроцентная смерть, но в этом была магия, эликсиры.

Я рухнул на колени рядом с Соней, в липкую, уже пропитанную кровью землю.

Лицо девушки ещё не обрело страшную бледность, значит, немного времени есть. Из уголка рта стекала алая струйка. Я судорожно запустил руку за борт сюртука, к внутреннему карману, где в специальных гнёздах лежали несколько флаконов моих концентрированных эликсиров.

Тут же на плечо уселся Мотя и начал озираться по сторонам, чтобы в случае чего предупредить об опасности.

В руке оказалась янтарная жидкость. Эликсир первой помощи. Эта была не панацея, но сейчас — единственный шанс.

— Держись, чёрт тебя подери, — прошипел я, одной рукой поддерживая голову девушки, а другой поднося флакон к её губам. — Даже не вздумай умирать!

Зубы Сони были стиснуты. Пришлось силой разжать челюсти.

Жидкость вылилась, часть потекла по подбородку, но глоток она всё же сделала. Рефлекс сработал. Но сознания не было. Эта пустота в глазах оказалась страшнее любого монстра.

— Какого чёрта ты вообще сюда попёрлась? — пробормотал я больше сам себе, отчаянно соображая, что делать дальше.

Бивень. Его нужно убрать. Сейчас. Магией земли отсёк его от головы чудовища, а потом вцепился обеими руками в шершавый, скользкий от крови клык.

Я не толкал и не тянул, а приказал земле под ним сдвинуться, создать контр-усилие. С хрустом, от которого заныли зубы, бивень дрогнул и с противным влажным звуком выскользнул из раны.

Кровь хлестнула с новой силой.

Тут же опрокинул в зияющее отверстие остатки эликсира, схватил второй флакон и вылил его туда же. Зелёное свечение на мгновение окутало рану, замедляя, но не останавливая поток. Этого было мало.

— Прикрою, ваше сиятельство!

Голос был молодым, напряжённым. Я мельком взглянул на подбежавшего мага. Молодой человек в порванной до лохмотьев форме с повязкой участника «Величайшей охоты» из экипажа «Грозы». Его лицо было исполосовано царапинами, залито кровью и какими-то тёмными брызгами.

Он даже не смотрел на меня, для себя маг уже принял решение. Его внимание было приковано к кольцу тварей, смыкавшемуся вокруг нас.

Маг взмахнул руками, и воздух перед ним сгустился, завихрился, превратившись в полупрозрачный мерцающий барьер. В следующее мгновение он послал в сторону наседающих тварей сноп тонких, еле заметных лезвий. Высококлассная техника. Маг воздуха седьмого, а то и восьмого уровня. В этой мясорубке выживали только сильнейшие.

Я вернулся к Соне. Пульс на шее прощупывался, но был едва различим и нестабилен.

Эликсир при таких повреждениях лишь стабилизировал её, но не более того. Жизненные силы таяли на глазах.

Нужен маг жизни. Сильный. И желательно прямо сейчас.

Над головой раздался отчётливый гул от двигателей «Гордости». Дирижабль висел надо мной. С палуб строчили пулемёты, трассирующие очереди прошивали воздух и впивались в туши тварей, не давая им организоваться вокруг нас для атаки. Гильзы, горячие и блестящие, одна за другой падали с высоты, звеня о камни и отскакивая.

С каждым залпом магу-воздушнику рядом со мной дышалось легче. Его барьер дрожал всё реже, а контратаки учащались.

Заметил, как со стороны упавшей «Грозы» к нам пробиралась группа выживших.

Во главе, хромая и опираясь на плечо матроса, шёл капитан Пилютов. За ним, поддерживая друг друга, брели ещё несколько десятков человек: матросы, маги, аристократы в порванных и окровавленных одеяниях.

И в этот момент с «Гордости» спустился трос. По нему с ловкостью, которой позавидовал бы любой матрос, стремительно спустились медики во главе с Ольгой Потоцкой.

Она приземлилась в нескольких шагах от нас и тут же подбежала, глаза метнулись от меня к хрупкой фигуре Сони.

Во взгляде Оли на мгновение мелькнуло что-то сложное: боль, ревность. Но всё это утонуло в профессиональном долге. Она была магом жизни, и перед ней умирала девушка.

— Дай мне место, отойди! — слова прозвучали не как просьба, а как настоящий приказ. Чёткий и не терпящий возражений.

Отступил в сторону, давая доступ. Моя работа была сделана. Теперь всё зависело от Оли.

Потоцкая опустилась на колени, руки магессы засветились успокаивающим зелёным сиянием. Она положила ладони на окровавленную грудь Сони, и свет начал пульсировать, проникая внутрь.

Магесса не просто лечила девушку, она в прямом смысле слова вдохнула в Соню частицу своей жизненной силы.

Я наблюдал, как под её пальцами плоть начала стягиваться, как выравнивается прерывистое и хриплое дыхание Сони. Это было чудо. Чудо, стоящее невероятных усилий. Без мага жизни такого уровня, без её уникального дара Соня была бы обречена. Никакой эликсир не справился бы с таким ранением.

Ольга не отрывала взгляда от Романовой. На лбу выступили капельки пота. Наконец она глубоко вздохнула и откинулась назад.

— Соня, — с облегчением прошептала Ольга. — Она будет жить. Но… я едва успела. Ещё пара минут…

Потоцкая не договорила, но я понял.

Кивнул, встретившись с её взглядом. Слова благодарности застряли у меня в горле. Они были бы сейчас неуместны и ничего не стоили. Всё, что нужно было сказать, заключалось в этом безмолвном кивке, в этом взгляде, полном признания её мастерства и её великодушия.

Только теперь, когда адреналин начал отступать, я позволил себе перевести дух. Сознание вернулось к стратегической картине. Я поднялся на ноги и обернулся к группе Пилютова. Они как раз подошли. Мой взгляд упал на капитана.

— Капитан Пилютов, потрудитесь объяснить, что за адская неразбериха тут творится. Почему эвакуация сорвана? Где, чёрт возьми, дисциплина? Докладывайте!

Пилютов, всё ещё опираясь на матроса, с трудом выпрямился. Его глаза нервно метнулись в сторону кучки выживших аристократов из первой группы, стоявших чуть поодаль. Их было пятеро. Все в грязи, с пустыми глазами, сейчас им активно помогали медики с «Гордости».

— Ваше сиятельство, — капитан прокашлялся, вытирая испачканный рот. — Приказ был следующим: организовать отход тремя группами, прикрыть раненых, собраться у точки за пределами зоны антимагии. Князю Горчакову было поручено удержать правый борт до моего сигнала.

Он сделал паузу, собираясь с силами. А я бросил взгляд на эту пятерку выживших.

— Из-за антимагии… мы не могли использовать лечебные артефакты. Раненых было много. Сразу после жёсткой посадки и в первые минуты боя… приходилось всё делать вручную: перевязывать, вытаскивать. Маги жизни были бесполезны, эликсиры не помогали. Я собирал людей, оружие, готовился к прорыву. И тут… — он снова бросил взгляд на аристократов, и в его глазах вспыхнула ярость, — критический момент. Горчаков, не дождавшись сигнала, объявил своим двадцати магам, что получил приказ на прорыв. Они самовольно оставили позицию, забрали с собой два пулемёта и весь запас патронов к ним и отправились вверх по склону.

Капитан сделал глоток целебного эликсира, который ему протянул медик.

— Последствия были ужасны. Именно на этом ослабленном участке твари прорвались на борт «Грозы». Начался хаос, паника. В последовавшей резне мы потеряли ещё пятнадцать человек матросов и магов, оставшихся без прикрытия. А сам отряд Горчакова… — Пилютов мотнул головой в сторону пятёрки выживших, — из двадцати человек уцелело пятеро. Остальные полегли в той бесполезной самоубийственной атаке.

Холодная ярость начала подниматься во мне, вытесняя усталость. Я повернул голову в сторону пяти выживших, среди них выделялся мужчина лет сорока пяти. Его дорогой костюм был порван, но поза оставалась надменной, а взгляд — высокомерным. Князь Горчаков. И вот за этого сумасшедшего Император хотел выдать свою дочь? Теперь я понимаю, почему она так противилась этому политическому браку.

Сделал несколько шагов в сторону группы аристократов. Они смотрели на меня со смесью страха и отчуждения. Горчаков же встретил мой взгляд с вызовом. Он даже не пошевелился, чтобы выпрямиться, демонстрируя презрение к происходящему.

— Князь, — начал я, и голос прозвучал на удивление спокойно, чётко вырезая каждое слово в оглушительном грохоте боя. — Кто отдал вам приказ оставить позицию?

Горчаков фыркнул, его губы искривились в гримасе пренебрежения.

— Мне не требуется приказа от какой-то… корабельной крысы, — он бросил уничижительный взгляд на Пилютова. — Мой род один из древнейших в империи. Я увидел тактическую возможность и воспользовался ею. А то, что это… — он небрежно махнул рукой в сторону Сони, — оказалось на корабле, я знать не мог.

В его тоне не было ни капли раскаяния. Лишь уверенность в своём праве вершить судьбы других.

— Он лжёт, ваше сиятельство!

Голос раздался из-за спины Горчакова. Это был маг-воздушник, что прикрывал меня, пока я оказывал помощь Соне. Он вышел вперёд, окровавленное лицо было искажено от гнева.

— Князь Горчаков сказал нам, что капитан Пилютов дал приказ на прорыв! Мы думали, что действуем по плану!

— Молчать, щенок! — загремел Горчаков, его надменность на мгновение сменилась яростью. — Не обязан отчитываться перед каким-то… — его взгляд скользнул по мне, — выскочкой. Вся эта ваша «Величайшая охота» — фарс, которым командует мальчишка!

Он продолжал злобно сверлить меня взглядом.

Я медленно повернулся к Пилютову.

— Капитан, вы подтверждаете, что приказ на прорыв не отдавали?

— Так точно, ваше сиятельство, — чётко, по-военному отчеканил Пилютов. — Это самовольное оставление позиции, дезинформация личного состава и дезертирство, приведшее к гибели подчинённых и срыву операции по эвакуации.

Больше не оставалось сомнений. Я смотрел на надменное лицо князя и видел не просто глупого аристократа. Я видел заносчивого индюка.

Пора этот фарс кончать.

Здесь и сейчас.

Ради тех, кто погиб из-за его чванства.

Ради тех, кто ещё может погибнуть, если такое поведение сойдёт с рук.

— Честь вашего рода, — сказал я, — кончилась там, где закончилась жизнь ваших подчинённых.

Быстрым отработанным движением я достал из кобуры револьвер. Не тот пистоль с рунами от Дмитрия Романова, а простой, барабанный, со специальными патронами внутри.

Горчаков, словно ожидая атаки, взметнул руку. Перед ним появилась плотная огненная стена. Он был сильным магом огня. Уверенная, почти торжествующая усмешка тронула губы наглеца. Он считал, что пуля не пройдёт.

Похоже, князь забыл, что я хозяин антимагии.

Не стал ждать.

Просто выстрелил.

Раздался негромкий приглушённый хлопок. Пуля с сердечником из антимагического порошка прошила защитный барьер. Она не рассеяла его, а прошла насквозь.

Князь замер. Его глаза застыли от неподдельного животного удивления. Прямо в центре лба, аккурат над переносицей, алела маленькая точка. Задняя часть черепа была сорвана взрывной волной.

Горчаков не издал ни звука, просто рухнул на землю как подкошенный.

Я холодно смотрел на его тело, дымящийся револьвер всё ещё был в руке.

— Такие отбросы империи не нужны, — произнёс я.

Никто не пошевелился.

Ни капитан Пилютов, ни матросы, ни даже его спутники. Все смотрели на меня, и в глазах читалось осознание того, что я прав.

Времени на шок не было. Повернулся к капитану, голос снова стал деловым и жёстким.

— Капитан Пилютов, соберите всех выживших. Раненых — к медикам. Остальных — построить. У вас, господа, есть один час, чтобы завершить зачистку этого плато. «Гордость» обеспечит огневую поддержку с воздуха. Вперёд! Вперёд!