Хозяин антимагии #6

Глава 22

Вихрь перехода стих, оставив после себя оглушительную тишину. Давление в ушах, знакомое по предыдущим прыжкам, в воздушном секторе на этот раз не пришло.

Я стоял на капитанском мостике «Гордости графа» и видел, что корабли вышли в ничто.

Восьмое кольцо миров не было похоже ни на что из виденного мною ранее. Ни тебе парящих островов, ни лазурного океана над головой, ни гигантских облаков. Лишь бескрайняя тёмно-фиолетовая пустота, пронзённая бесчисленными холодными звёздами. Они были везде. Иллюзия верха и низа исчезла, и наш дирижабль словно завис в центре исполинской чёрной космической пещеры.

— Доклады о состоянии атмосферы! — услышал я голос Цеппелина.

— Ветра нет! — доложила Милослава, стоявшая у измерительных приборов. — Давление шестьсот миллиметров ртутного столба.

— Соответствует высоте двух километров, — задумчиво произнёс Фердинанд, всматриваясь в звёздное небо под нами. — А что слышно на палубе?

Кучумов тут же вышел из рубки и через полминуты вернулся.

— Только гул наших моторов. Больше ничего.

Это было жутко.

Жужжание пропеллеров «Гордости» и «Мороси», обычно тонувшее в шуме ветра, теперь было единственным звуком, нарушающим безмолвие вечности звёзд. Оно не разносилось в пространстве, а словно вязло в вате, отчего казалось, что мы не летим, а беспомощно барахтаемся на месте.

— В каком направлении держать курс? — спросил капитан.

— Ориентиры хоть какие-то есть? — уточнил я.

— Пока судить сложно, в этом мире, похоже, ещё ночь, возможно, когда взойдёт солнце, нам удастся что-то рассмотреть.

— Тогда ждём рассвета.

Я вышел на открытую палубу, крепко ухватившись за леер. Холод мгновенно пробрал до костей. Дышать стало тяжелее. Маги-воздушники на палубе уже создавали вокруг корабля локальное поле сжатого воздуха, но оно было ненадёжным, дрожащим, как мыльный пузырь в невесомости.

Даже виверны, наши верные союзники, казались дезориентированными. Понятное дело, что если бы они не обладали крупицами воздушной магии, то уже бы падали.

Ящеры сейчас не летели, как обычно, уверенным строем, а плавали рядом с дирижаблями. Они изредка взмахивали крыльями, будто в густой жидкости, и беспокойно вращали головами.

Ольга подошла и прикоснулась к моей руке.

— Кирилл, Сереброкрыл говорит… он не чувствует землю. Нигде. Его внутренний компас, тот, что всегда ведёт его стаю, молчит. Он в растерянности.

В этот момент Мотя вылез из-за отворота куртки и полез во внутренний карман сюртука.

— Спокойно, дружок, — пробормотал я, пытаясь его утихомирить.

Но Мотя настойчиво пытался туда влезть, выталкивая визитницу с антимагическими пластинами. Я сунул руку внутрь, чтобы переложить её в другой карман и освободить место зверьку.

И тут меня осенило.

— Спасибо тебе, дружище, — тихо прошептал я. И потянулся к серебряным карманным часам.

Они не ходили, но стрелки всегда исправно указывали на место большей концентрации антимагии. Будь это отсек, в котором хранились бомбы с этим веществом, или антимагический модуль, установленный на каждом дирижабле.

Что же они покажут сейчас?

Я щёлкнул крышкой.

Все три стрелки: часовая, минутная и секундная, словно замерли, указывая в одну сторону: на юго-запад. Чётко, недвусмысленно, как стрелка компаса указывает на магнитный полюс.

Есть направление, значит, есть и источник. А самый мощный источник антимагии в мире — это муравьиды.

Вернувшись в рубку, я застал там совещание трёх капитанов: Цеппелина, Пилютова и по связи Ефимова, который сменил капитана «Мороси» на его борту.

— Мы не можем сориентироваться. Возможно, даже рассвет этого не изменит. Уж больно странный мир. Никаких опознавательных знаков. Возможно… возможно, стоит вернуться, пока портал ещё стабилен? — спросил меня Пилютов.

Цеппелин, стоявший у штурвала «Гордости», молча смотрел на меня, ожидая решения.

— Если у кого-то есть желание вернуться, то пожалуйста, — сказал я спокойно, — сейчас есть такая возможность. Пересаживайтесь на «Морось» и вперёд, никто не сочтёт это за трусость, вы все сделали намного больше, чем планировалось. Но я иду дальше.

— Куда? — почти выкрикнула Софья Потоцкая, сильный маг-воздушник. — Смотреть не на что! Лети куда угодно — везде одно и то же!

Я подошёл к штурвальной рубке, глядя на корабельный компас.

— Курс на юго-запад, Фердинанд. Полный вперёд.

— Так точно! — Цеппелин не раздумывая кивнул и начал отдавать команды.

— Но… с чего вы взяли? — попытался понять логику Пилютов. — Почему именно туда, Кирилл Павлович?

Я встретился с ним взглядом, а затем перевёл его на остальных.

Раскрывать секрет часов?

Расписываться в том, что я ношу с собой детектор самой опасной субстанции в мире?

Нет.

Слишком много ушей, слишком много чужих взглядов. Антимагия была моим козырем, и раскрывать его перед всей этой толпой, пусть даже героической, было бы верхом глупости.

Мои друзья — Цеппелин и Ольга — знали, и этого было достаточно.

— Поверь, я знаю, — коротко и безапелляционно ответил я. Тон не оставлял места для дискуссий. — Всем занять свои посты. Приготовиться к возможному контакту.

Казалось, мы шли вперёд сквозь безмолвную звёздную пустоту целую вечность.

Ориентироваться на внешние объекты было невозможно, лишь компас и часы в моём кармане служили путеводной звездой в этом лабиринте.

Я уже догадался, что внизу расстилалась гигантская, идеально ровная пелена. Она не была ни водой, ни льдом. Скорее, это напоминало колоссальное скопление облаков, состоящих из мельчайших кристаллов, возможно, замёрзшего газа или иного соединения с крайне высокой отражающей способностью. Они лежали неподвижным мерцающим ковром, создавая иллюзию гигантского зеркала. В нём, как в тёмном стекле, отражались наши дирижабли и холодные узоры звёздного неба, рождая головокружительное ощущение полёта в самой сердцевине симметрии, где не было ни верха, ни низа.

И вдруг свет изменился.

Это произошло внезапно, без каких-либо переходов.

Ещё секунду назад нас окружала глубокая звёздная ночь.

А в следующее мгновение кто-то будто щёлкнул гигантским выключателем, и пространство наполнилось ровным, безжалостно ярким светом. Он лился отовсюду сразу, не имея видимого источника.

Ни тени, ни бликов, лишь ослепительная монотонная иллюминация, выхватывающая из тьмы каждую заклёпку на обшивке и превращающая космическую пустоту в стерильное безликое пространство, отражаемое от здоровенного зеркала, висевшего прямо под нами.

Объяснять этот феномен было некогда, да и небезопасно. Ведь на горизонте, вернее, в той точке бесконечности, куда указывали стрелки, что-то появилось. Сначала это была лишь смутная тень, но по мере приближения она росла, приобретая умопомрачительные очертания.

Оказалось, что это гигантский остров, бесформенный конгломерат сросшихся каменных глыб, похожих на астероиды.

Его поверхность мерцала. Воздух вокруг искрился и переливался, словно огромная новогодняя ёлка, проявляющаяся сквозь дымку.

— Боги стихий… — прошептал Пилютов. — Да это же… порталы.

Он был прав.

Каждая мерцающая лампочка это был эффект от открытия или закрытия портала. Я сейчас смотрел в бинокль и наблюдал за работой тысяч, точнее, десятков тысяч крошечных телепортов. Они вспыхивали и гасли в каком-то немыслимом бешеном ритме.

В воздухе из них вылетали филанты, складываясь в стройные эскадрильи.

На поверхности из них выползали бесконечные колонны рабочих муравьидов, несущих куски добычи, блестящие минералы, слитки какого-то тёмного материала.

А в центре острова высился город.

Нет, не город, а настоящий мегаполис, цивилизация. Исполинские башни, напоминающие то ли готические соборы, то ли африканские термитники, но доведённые просто до каких-то абсурдных масштабов. Они были выстроены муравьидами, образуя стройные остроконечные структуры, испещрённые бесчисленными ходами. Башни соединялись между собой мостами-трубами, частично прикрытыми сверху, но через просветы были видны непрерывные потоки тёмных рек их тел.

— Целая цивилизация, — с почти религиозным трепетом произнёс Павлов. — Смотрите, Кирилл Павлович!

— Это конвейер, Евгений Константинович, — холодно парировал я, поднося к глазам бинокль.

Мой мозг учёного уже анализировал, систематизировал, искал закономерности.

— Высокоорганизованная и предельно эффективная система. Смотрите на логистику.

Я указал рукой на движение толп существ.

— Все дороги, все потоки ведут туда, к центральному кластеру.

В сердце мегаполиса высился самый крупный и сложный муравейник. Он был больше и массивнее других, его шпили взмывали в пустоту, а вокруг кольцами располагались другие, менее значимые структуры, и чем дальше от центра, тем они становились ниже.

Похоже, что в центре была цитадель.

Мозг.

Логово королевы.

— Именно там наша цель, — тихо сказал я. — Там находится сердце этого улья. И его нужно остановить.

Мы продолжали плавное сближение, двигаясь под усиленным куполом невидимости. Мирослава и ещё десяток воздушников работали на износ, поддерживая огромный маскировочный пузырь, внутри которого скрывались три дирижабля и стая виверн. Риск быть обнаруженными у самого логова был слишком велик.

И этот риск материализовался с пугающей внезапностью.

Прямо по курсу «Гордости», без малейшего предупреждения, в воздухе разверзлась светящаяся воронка портала. Расстояние было критическим. Цеппелин рванул штурвал, пытаясь увернуться, но дирижабль — не истребитель. Мы задели край портала маскировочным куполом.

Защита дрогнула, по её поверхности пробежали яркие радужные разряды, и на пару секунд наши силуэты, должно быть, отчётливо проявились в небе.

Купол тут же восстановился, но нас могли заметить. Надо срочно уходить в сторону, чтобы не быть обнаруженными летающим патрулём.

Но портал теперь оказался внутри маскировочного купола. Из него, словно осы из потревоженного гнезда, начали вываливаться филанты. С десяток летающих муравьидов замерло в воздухе.

Промедление было смерти подобно.

Мы должны действовать до того, как они подадут сигнал или ринутся назад в портал с вестью о непрошеных гостях.

— «Морось», вперёд! — рявкнул я в коммуникатор. — Прикрой нас расширенным куполом! Замаскируйте бой.

Дирижабль рванул вперёд, и его маги воздуха, синхронизировавшись с нашими, начали растягивать и уплотнять маскировочное поле перед нами.

— Ольга, Сереброкрылу! — я повернулся к девушке. — Ни один из них не должен уйти. Ни один не должен вернуться в портал. Уничтожить, тихо и быстро!

Через её разум моя воля тут же достигла вожака виверн. Сереброкрыл издал короткий клич, и несколько ящеров, находившихся рядом, ринулись в атаку.

Это не было сражением.

Это был хищный молниеносный разгром.

Виверны не использовали своё пламя, которое могло бы привлечь внимание или повредить дирижабли. Они действовали когтями и зубами. Один ящер на полном ходу пронёсся сквозь стаю, и на его пути остался лишь кровавый туман. Двое других, работая в паре, расчленили нескольких филантов, пытавшихся развернуться к порталу.

Последний муравьид, до которого ещё не добрались, метнулся к светящейся воронке. Но Сереброкрыл могучим взмахом крыльев настиг его. Гигантская пасть сомкнулась на твари, и через мгновение от неё не осталось и следа.

Портал, потеряв связь с создавшим его существом, тут же схлопнулся.

Я посмотрел на мерцающий вдали муравейник-цитадель.

Прямой подлёт был самоубийством. Каждую секунду вокруг него открывались и закрывались десятки порталов. Шанс нарваться на очередной портал или рейд стражи стремился к ста процентам.

— Фердинанд, — сказал я, всё ещё глядя в ту сторону. — Набирай высоту. Максимальную, какую только смогут выжать наши воздушники. Мне нужно найти путь в цитадель.

«Гордость» и «Морось» медленно ползли вверх.

Я стоял и смотрел вниз. Муравьиный мегаполис теперь раскинулся под нами, как гигантская пульсирующая живая микросхема. С этой высоты почти в километр, её структура читалась с пугающей чёткостью. Исчезли ослепляющие вспышки порталов, можно было всмотреться в детали, разрабатывая план прорыва.

Вивернам на такой высоте пришлось ещё тяжелее. Их крылья, созданные для полётов на меньших высотах, быстро уставали. Подошли к проблеме с военной изобретательностью. Между «Гордостью» и «Моросью» натянули толстые стальные тросы. Ящеры цеплялись за них когтистыми лапами, а маги на дирижаблях удерживали наши суда на одной высоте. Это дало союзникам передышку, возможность сохранить силы для решающего броска. Уставший хищник был бесполезен в бою, а нам предстояло сражение, где каждый коготь имел значение.

— Ну и чертоги, — пробормотал Павлов, стоя рядом со мной и вглядываясь в панораму внизу. — Смотрите, Кирилл Павлович, это же как настоящий город. Видите магистрали? А там, слева, явно находятся склады, судя по потоку рабочих особей, несущих провиант и стройматериалы. А это, должно быть, что-то вроде казарм.

Он был прав. Мегаполис был разделён на чёткие функциональные зоны.

Одни районы испещряли прямые, как стрелы, «проспекты», по которым нескончаемым потоком двигались рабочие особи.

В других зонах возвышались куполообразные строения, похожие на гигантские зернохранилища.

Третьи были усеяны низкими бункероподобными зданиями: явно производственные цехи или питомники.

И в центре всего этого — цитадель. Огромная многоуровневая конструкция, окружённая концентрическими кольцами более мелких башен, словно придворными, толпящимися вокруг монарха.

Моё сердце вопреки воле учащённо забилось. Я подсознательно надеялся, что логово окажется чем-то менее грандиозным: пещерой или крупной колонией. Но нет. Перед нами был хорошо защищённый, стратегически выверенный центр управления целой цивилизацией.

Созвал всех ключевых командиров в кают-компанию для решающего совещания. На столе лежала схема, наспех начертанная мной на основе наблюдений.

— Цель — матка, — начал я, тыкая пальцем в центр цитадели. — Логика подсказывает, что она находится здесь, в самом сердце конструкции. С учётом того, что весь этот город висит посреди бескрайнего неба, вряд ли она ушла глубоко под грунт. Снизу к ней не подобраться, все поверхности острова кишат рабочими особями и солдатами. Они карабкаются по вертикали и вниз головой с одинаковой лёгкостью.

— Но какой тогда выход? Прямой штурм снаружи — самоубийство, — мрачно констатировал капитан Ефимов. — Любая наша атака на цитадель вызовет лавинообразную реакцию. Нас задавят числом за минуты.

— Именно, — кивнул я. — Но я наблюдал за муравьидами. Это идеальные солдаты, но их инстинкты — система шаблонов. Они реагируют на очевидные угрозы. Нам нужно создать такую угрозу. Не одну, а несколько. И переключить их внимание.

Я провёл на схеме две широкие дуги от нашего местоположения к окраинам мегаполиса.

— «Гордость» и «Морось» — это наш отвлекающий манёвр. Они атакуют вот здесь и здесь, по крупным узлам: казармам, складам. Используем всё: орудия главного калибра, скорострелки, остатки фугасных и зажигательных бомб. Задача — не разрушить цитадель, а выманить оттуда и отвлечь на себя максимальное количество защитников. Создать шум, заставить их отправиться в погоню.

— А что насчёт их антимагии? — спросил Пилютов, уже мысленно примеряя на себя роль капитана «Гордости».

— Антимагия у них врождённая, но не бесконечная, — ответил я. — Если бить по одной особи массированно, её защита «слетает». Мы будем бить по скоплениям. Артиллерия, огонь, сталь — всё, что не является чистым заклинанием. Магия будет работать как поддержка: усиление щитов, создание помех. Главный удар нанесёт сталь.

Я перевёл палец на тонкую, почти невидимую линию, ведущую от нашей позиции прямиком к цитадели.

— А вот это — кинжал. Пока большинство муравьидов отвлечётся на громких забияк, небольшая группа на вивернах прорвётся к сердцу. Скорость, маскировка и точечный удар.

— Пробраться и уничтожить, — кто-то из приглашённых на совещание магов из старых родов скептически хмыкнул. — Легко сказать.

— Сделаем, — мои слова прозвучали с ледяной, не допускающей сомнений уверенностью. — Потому что иного выхода у нас нет.

Состав ударной группы я определил ещё до начала операции на плато в седьмом кольце миров, теперь же, исходя из обстановки и благодаря новым союзникам, пришлось внести коррективы.

— Возглавлять эту группу буду я. Со мной Ольга Потоцкая. Её связь с вивернами критически важна для координации высадки.

Все находящиеся в комнате кивнули, ведь это было очевидно. Затем я сделал паузу и посмотрел на решительную Соню Романову.

— И вы, Софья Михайловна.

В рубке повисло изумлённое молчание. Сама Соня смотрела на меня с немым вопросом, её глаза были широко раскрыты.

— Кирилл, она же… — начал Цеппелин, но я его перебил.

— Она — сильнейший маг жизни, и, я уверен, вскоре возглавит инквизицию, как только мать передаст ей бразды правления. А это значит, что Софье доступны многие сильные и запретные техники, недоступные простым смертным. Тот же зоокинез. Она сможет не только оказать помощь, но и, возможно, на короткое время захватить контроль над одной из вражеских особей, посеяв хаос в рядах врага.

В этот момент Соня вздрогнула и отшатнулась, будто от невидимого удара. Её взгляд стал отсутствующим.

— Он… он говорит со мной, — прошептала девушка, имея в виду Сереброкрыла. — Говорит… что это правильно.

Этого было достаточно, чтобы скепсис сменился настороженным принятием.

Дальше я назвал имена своих верных вассалов: Евгения Павлова с его сокрушительными цепными молниями и Виталия Кучумова, мага огня, чья преданность делу и растущая магическая мощь уже не раз решали исход боя. Затем взгляд упал на Цеппелина.

— Мирослава, Фердинанд, вы тоже мне нужны.

Цеппелин хотел что-то сказать, но его опередила Мирослава. Она уверенно сделала шаг вперёд и сказала тихим голосом:

— Я пойду. Мои навыки воздушницы помогут нам быстрее и тише прорваться. И… — она посмотрела на Цеппелина, — кто-то должен присмотреть за тобой, Ферди.

Цеппелин замер, его усы дёрнулись.

— Мила… — улыбнувшись, сказал он.

— София Потоцкая, — назвал я последнюю. — Ваша сила воздуха станет третьим опорным пунктом для нашей маскировки и манёвренности.

Таким образом, костяк группы был сформирован: три воздушных мага: Мирослава, София Потоцкая и Фердинанд, два мага огня: Кучумов и Павлов, два мага жизни: Ольга и Соня и один маг земли, обладающий антимагией: я. По мне это был сбалансированный мобильный отряд.

— А мы? — раздались голоса других аристократов. — Мы тоже хотим участвовать в главном ударе!

— Ваша задача не менее важна. Устройте такой шум, чтобы у божков муравьидов зазвенело в ушах от нескончаемых обращений к ним. Собрать на себя как можно больше тварей. Чем громче и непредсказуемее будет ваш бой, тем выше наши шансы прорваться незамеченными.

Последние минуты перед атакой прошли в лихорадочной подготовке. На палубе «Гордости» царила атмосфера сосредоточенного напряжения, словно в операционной перед сложнейшим вмешательством.

Вместе с Пилютовым и старшим артиллеристом склонился, рассматривая цитадель.

— Первый удар — зондирующий, — объяснял я. — Бьёте не по цитадели, а вот сюда, по этому узловому складу. Вызовем максимальный отклик.

— Но вы же хотели, чтобы я одну запустил в цитадель.

— Одну, да. Вот сюда, — я ткнул в основание крупной башни. — Нам не нужно разрушать её, лишь проделать брешь ближе к предполагаемому тронному залу. Именно там мы и будем высаживаться впоследствии.

Тем временем моя команда уже готовилась. София и Мирослава, стоя в стороне на открытой палубе, синхронизировали свои заклинания. Их пальцы выписывали в воздухе сложные узоры, и между ними возникал едва заметный вихрь.

— «Воздушный таран», — тихо пояснила Мирослава, увидев мой взгляд. — Короткий, но мощный импульс. Когда путь будет расчищен, он придаст вивернам дополнительное ускорение, чтобы мы проскочили в брешь, пока её не закрыли.

Ольга и Соня проверяли на поясах мешочки с макрами для подзарядки.

Пора было начинать.

Виверны, которые должны были нести нас, уже ждали. Сереброкрыл, исполинский и величественный, подлетел ближе. Он склонил свою серебристую голову.

Я помог Ольге взобраться ему на спину и устроился позади, крепко ухватившись за ремни, вплетённые в чешую ящера. Остальные члены группы сели на других, чуть меньших виверн, тоже по двое.

Часть стаи осталась с дирижаблями, чтобы прикрывать их в бою.

Наши же спутники, ведомые Сереброкрылом, мягко отцепились от тросов. Цеппелин создал огромный шар невидимости, в котором мы начали плавный и неспешный спуск.

«Гордость» и «Морось» напротив ускорились и вскоре сбросили маскировочные купола. Их грозные силуэты чётко проявились на фоне синевы. Орудийные башни уже нацелились на ключевые точки для атаки.

Я увидел, как с открытой палубы «Гордости» сигнальный дал знак флажком, предупреждая о начале боя.

Время замерло.

Оглушительный рёв главного калибра «Гордости графа» разорвал безмолвие восьмого кольца. За ним, чуть запаздывая, ударили орудия «Мороси». Внизу, в районе предполагаемых складов, взметнулся ослепительный фонтан взрыва, за ним второй, третий. Картечь и зажигательные снаряды прочертили в скоплениях башен кровавые борозды.

Колония муравьидов закопошилась словно растревоженный улей. Все крыши и стены были заполнены чёрной шевелящийся массой из солдат и рабочих. А от цитадели в сторону дирижаблей полетела целая туча филантов.

И в этот же момент бомба ударила точно в цель, открывая моему взору внутренности цитадели.

Виверны сгруппировались и ринулись вниз, держа курс на едва заметный с этой высоты пролом в стене цитадели.