Хозяин антимагии #6

Глава 4

Наконец стук колёс стих. Вместо него раздалось шипение пара и скрежет тормозов.

Поезд был коротким: локомотив и два вагона. Один — для меня и моих людей. Второй — почтовый, для перевозки машины.

На вокзале центральной колонии царила оживлённая суета. На перроне сразу бросилась в глаза группа серьёзных людей с оружием. Охрана предприятия знала, что я везу ценный груз и прибываю вне расписания. Едва выйдя с вагона, я отдал первые распоряжения.

— Десять сундуков из почтового вагона немедленно в мою лабораторию, — обратился к старшему из охраны. — Организуйте усиленный караул. Малейшие попытки посторонних приблизиться пресекать на месте.

— Есть, — коротко бросил он и тут же занялся делом, раздавая распоряжения своим людям.

Я повернулся к Евгению Павлову и Сергею Бадаеву.

— Вы немедленно отправляетесь с этим же локомотивом в «Яковлевку», — сказал я, глядя на усталые лица служащих. — Ваша задача — оценить наши производственные возможности, провести инспекцию литейного и вагоностроительного производства. Мне нужны точные цифры: что мы можем произвести, в какие сроки и в каком количестве. Через неделю буду проводить здесь стратегическое совещание. Жду вас на нём.

Я видел, как Бадаев, повидавший угрозу в седьмом кольце собственными глазами, напрягся, осознавая всю тяжесть поручения.

— И, Сергей, — добавил я мягче, — привези с собой брата Николая. И отца. Как бы Пётр Арсеньевич ни брюзжал и ни отнекивался, его совет сейчас очень нужен. Скажи ему, что я намерен задействовать весь интеллектуальный потенциал семьи Бадаевых.

— Младшего брата тоже взять? — заинтересовано спросил Сергей.

— Бери.

— Привезу. Отец будет тронут вашим доверием.

— Что касается тебя, Виталий, — я повернулся к моему верному огневику, — выдвигайся в Балтийск для оценки ситуации с добычей водорослей. Если вскоре начнётся эта «заварушка» с тварями, я должен быть уверен, что эликсиров первой помощи в достатке.

Кучумов тут же с готовностью кивнул.

— Узнай, как работают капитаны, нет ли сбоев с логистикой, всё ли в порядке с переработкой, — перечислил я. — Вернуться ты должен к совещанию.

И тут я заметил, как по его лицу, несмотря на всю спешку и решимость, пробежала тень неуверенности.

Мужчина с беспокойством посмотрел в сторону моих предприятий, видневшихся на горизонте. Я понял, что его тревожит.

— Виталий, семья — это не отвлечение от дела, — положил руку мужчине на плечо. — Это та крепость, ради которой мы все эти дела и вершим. Поезжай, переночуй с ними. Завтра на дневном поезде отправишься в Балтийск. Одни сутки погоды не сделают.

Лицо вассала просияло от облегчения, и он уж было ринулся искать извозчика, но я остановил.

— Куда ты? — усмехнулся я. — Поедем с комфортом.

По моей команде из распахнутых дверей почтового вагона выкатили «Волго-Балт». Мы сели, и вскоре бронированный автомобиль плавно понёс нас по улицам разрастающегося поселения.

Бывшая деревушка вокруг моих производств стремительно превращалась в городок: здесь уже красовались двух- и трёхэтажные здания, а инфраструктура позволяла обеспечивать всем необходимым не только рабочих, но и их семьи. В этом небольшом городе было две школы, а также колледжи фармацевтики и технических специальностей, готовившие кадры для империи Пестовых.

Мы подъехали к дому Кучумова. Это был небольшой ухоженный особнячок, располагающийся на участке в один гектар. Жена Виталия разбила там фруктовый сад.

Солнце уже клонилось к закату, когда дети во дворе увидели подъезжающее к дому авто и бросились к нему, смеясь и крича.

На пороге появилась возлюбленная Виталия с годовалым ребёнком на руках. Её глаза сияли, а на лице застыла безграничная радость от долгожданной встречи.

Кучумов расплылся в улыбке, забыв на мгновение о делах и предстоящей войне с монстрами.

Я наблюдал за этой идиллической картиной, и в душе поднялась знакомая горьковато-сладкая волна воспоминаний.

Из прошлой жизни всплыл образ отца-геолога, вечно пропадавшего в командировках. Его редкие приезды становились для нас с матерью настоящим праздником. Вспомнил, как мы ходили в однодневные походы, рыбачили на затерянных озёрах или просто играли в настольные игры, если на улице дождь.

В эти моменты я был бесконечно благодарен отцу за то, что, несмотря на усталость, он всегда находил силы на качественное время с семьёй, а не отлёживался на диване.

Это воспоминание заставило по-новому взглянуть на предстоящие дела. И я понял: моим людям нужна передышка, хотя бы короткая. Чтобы они могли просто почувствовать себя счастливыми.

Уже собирался ехать к семье, когда меня перехватил Осип Гурьев, мой главный управляющий.

— Кирилл Павлович, добро пожаловать! — он слегка запыхался. — Не ожидал, что вы прямо с поезда…

— Времени на раскачку нет, Осип, — прервал я. — Как дела на алхимическом производстве? А с железной дорогой всё в порядке?

Осип привык к моей прямой манере и тут же перешёл к делу, сыпля цифрами. Всё шло как по маслу, но меня волновало другое.

— Ты случаем не в курсе, где сейчас Дмитрий Романов? — спросил я, перебивая управляющего.

К моему удивлению, Осип развёл руками.

— У меня точной информации нет, ваше сиятельство. Но завтра с утра попрошу Лёню к вам заскочить, он наверняка знает больше.

— Хорошо. И ещё, отправь весточку в Балтийск. Срочно вызовите ко мне Василия Меркулова.

— Сделаю, — кивнул Осип, и на его лице появилась тень гордости. — Телеграфная связь теперь налажена. За время вашего отсутствия мы протянули телеграфные линии даже до самых отдалённых колоний, не то что по центральным. Это позволяет отслеживать не только всё движение поездов, но и перемещение людей по колониям.

Я с одобрением кивнул.

Созданная мной инфраструктура начинала приносить стратегические дивиденды.

Взглянув на карманные часы, я с досадой убедился, что время уже позднее. Ехать в новое родовое поместье, где сейчас жили мать и сестра, не было смысла. Я поехал в старый дом, расположенный здесь же, в поселении. Завтра всё равно нужно на производство, а тут рукой подать.

Следующим утром, едва я успел прогнать остатки сна крепким кофе, приехав с первыми лучами солнца в свой кабинет, ко мне вошёл Лёня Гурьев. Юноша с тёмно-каштановыми взъерошенными волосами и большими зелёными глазами с каждой новой встречей становился серьёзнее и взрослее.

В его осанке и взгляде чувствовалась уверенность человека, осознающего свою ответственность. Он был уже не просто смышлёным пацаном, а главой разведывательной сети, основанной в вокзально-театральном комплексе «Павловска».

— Кирилл Павлович, — начал он без лишних предисловий, — через наши каналы проходит огромный объём информации, но установить точное местонахождение Его Высочества пока не удалось. Он не при дворе и не в своих обычных резиденциях. Но я его обязательно найду. Дайте только время.

— А вот времени, Лёня, у нас нет. Найди Дмитрия как можно быстрее, — я протянул парню запечатанное письмо. — И передай лично в руки. В нём я прошу о срочной аудиенции.

Лёня взял конверт с видом заправского резидента.

Эта встреча лишний раз подтвердила, что Павловский вокзал стал для меня не только культурным центром, но и мощнейшим инструментом влияния и сбора информации.

Проводив Лёню, я наконец смог сосредоточиться на накопившихся делах.

Мои глаза с удовлетворением время от времени скользили по десяти сундукам, аккуратно поставленным около двери в лабораторию. Я уже поменял макры и планировал в свободное время заняться производством антимагических пластин и модулей. Но, к сожалению, сейчас было не до антимагии.

Осип Гурьев вновь зашёл ко мне, на этот раз с кипой бумаг, требующих подписи.

Пока мы разбирали текущие документы, дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул его брат, Иван, ведавший алхимическим производством.

— Входи, — кивнул я. — Как успехи?

Его доклад был обнадёживающе скучным: всё шло по плану, производственные линии работали без сбоев, объёмы выпуска эликсиров и реагентов стабильно росли. Та самая рутина, которую я в иное время мог бы счесть застойной, а сейчас готов ценить на вес золота. Стабильный тыл и предсказуемый доход были тем самым фундаментом, на котором можно выстроить оборону против надвигающегося хаоса.

Лишь на исходе следующего дня мне удалось вырваться в новое родовое поместье.

Подъезжая, я невольно залюбовался: особняк, возвышавшийся на холме, был куда величественнее старого дома прадеда, что когда-то сгорел дотла. Белоснежные стены, просторные террасы, высокие окна — всё говорило о возрождённом и приумноженном величии рода Пестовых.

Мать и Тася встретили меня на крыльце.

Мы прошлись по роскошному саду, утопающему в розах — маминой страсти. Их аромат заполнял воздух, а клумбы были разбиты с таким же вкусом, с каким обставлена гостиная.

Дорожка вела к небольшому чистейшему пруду, в котором плавали здоровые золотистые карпы. Рядом стояла ажурная беседка, увитая плетистыми розами.

— Кирилл, наконец-то! — с мягким упрёком сказала мама, обнимая меня. — Мы с Тасей так старались, всё обустраивали к твоему приезду. А ты… мало того, что сразу не появился, так и сейчас приехал к самому вечеру. Неужели нельзя было выделить нам чуть больше времени?

— Братец, ты же обещал! — тут же подхватила Тася, хватая меня за руку. Её глаза сияли не столько от радости встречи, сколько от предвкушения. — Бал в честь моего восемнадцатилетия! Он же через семь месяцев! Ты говорил, что он будет самым грандиозным в истории колонии! Ты вообще помнишь о своём обещании? Все мои подруги только об этом и говорят!

Я чувствовал, как по спине ползёт тягучее чувство вины. Они были здесь, в своём уютном безопасном мире, полном планов на балы и новые шторы, а в моей голове стоял оглушительный рёв ветра седьмого кольца и всплывали картины чудовищного питомника.

Как разорваться?

Как объяснить, что их «важные» заботы — песчинка перед лавиной, что надвигается на нас всех?

— Конечно, помню, — заставил я себя улыбнуться, освобождая руку от цепких пальцев сестры. — И бал будет таким, что в столице заговорят. Я уже дал указание Смольникову начать подготовку.

Мысленно же я составлял список: проверить запасы макров, ускорить производство бронелистов для поездов, запросить у Яковлева партию вездеходов для теста в полевых условиях… Мой внутренний монолог был прерван появлением слуги.

— Ваше сиятельство, из «Новоархангельска» прибыл господин Меркулов.

— Отлично, — кивнул я, с облегчением хватаясь за предлог уйти. — Проводи его в мой кабинет.

— Опять! — недовольно всплеснула руками мать. — Кирилл, сынок, ты только приехал! Уже снова за дела? Да сколько же можно?

— Дела, мама, не ждут, — мягко парировал я, целуя её в щёку. — Обещаю, завтра постараюсь освободиться раньше.

Это была ложь во спасение, и мы оба это понимали.

В кабинете меня уже ждал Василий Меркулов. Он оказался на редкость оперативен.

— Как только получил вашу телеграмму, сразу выехал, ваше сиятельство, — доложил он, слегка уставший, но собранный. — Не сомневался, что вопрос не терпит отлагательств.

Его отчёт о положении в «Новоархангельске» и Балтийске был обстоятельным. Город рос, административный аппарат работал словно часы. Особенно меня порадовали данные о «сафари» на монстров.

— Это начинание приносит стабильный и весьма солидный доход, — с деловым видом констатировал Василий. — Часть средств я планирую направить на развитие колоний следующего кольца: на инфраструктуру и создание крепостей, опорных пунктов. Это послужит и нашей безопасности.

— А как успехи с очисткой океана от тварей? — поинтересовался я.

— Работа идёт, — уверенно ответил Меркулов. — После вашего отъезда Дмитрий Михайлович заменил адмирала Клюкова на более деятельного. Зубов — новый командующий. Он человек действия, и, я уверен, менее чем за год справится с поставленной задачей. Признаться, большую часть оперативной работы в море ведёт его помощник. Очень толковый офицер.

— И кто же этот трудяга? — спросил я больше для проформы.

— Вы его знаете, ваше сиятельство, Амат Жимин.

Я невольно поднял брови.

— Амат? Но он должен был как минимум ещё год учиться в Кронштадте!

— Не удивляйтесь, — Василий усмехнулся. — Создаётся впечатление, что он и так знает всё, чему там могут научить.

Я кивнул, делая вид, что не вижу в этом ничего особенного.

В этом и правда не было ничего удивительного, если помнить, что в теле юного Амата жил не студент, а опытный архимаг, чей возраст перевалил за три сотни лет.

Прошло несколько дней, заполненных работой, тревожным ожиданием и тем временем, которое я выкроил для семьи.

Мама, не оставлявшая попыток устроить мою личную жизнь, организовала два «скромных» семейных ужина, на которые были приглашены очаровательные дочери наших соседей. Я отбивался от этих деликатных сватовств с вежливой, но железной учтивостью, вызывая у матери вздохи разочарования.

В качестве отвлекающего манёвра я возобновил наши с Тасей уроки вождения. По сложившейся уже традиции мы мчались на «Волго-Балте» по просёлочным дорогам, и её счастливый смех, смешивавшийся с рёвом мотора, на несколько минут прогонял из моей головы тени грядущей войны.

И вот, когда я уже начал терять надежду, пришло долгожданное приглашение от Дмитрия Романова: явиться в администрацию центральной колонии.

Я отправился немедленно.

Кабинет Дмитрия поражал своей сдержанной, но внушительной роскошью. И сам друг показался мне изменившимся. В его осанке, во взгляде чувствовалась тяжесть власти, сделавшей его спокойнее и сдержаннее.

Он не бросился ко мне с расспросами, как бывало раньше, а остался сидеть за массивным столом с серьёзным лицом.

— Кирилл, рад, что ты цел и невредим, — начал друг. — Но прежде чем говорить об открытиях, доложи о положении дел в колониях, вверенных твоему попечению. Мой отец, Император, желает знать: как обстоят дела в «Новоархангельске»? И как поживает город-крепость Балтийск? Надеюсь, ты не забыл о них, погнавшись за призраками в воздушном секторе?

Я был слегка ошарашен таким приёмом, но быстро взял себя в руки.

Чётко, почти по-военному, я изложил ему всё, что мне сообщил Меркулов, добавив данные от Осипа Гурьева. Доложил о развитии колонии, росте грузопотоков и стабилизации обороны.

По мере моего доклада строгие складки на лице Дмитрия разгладились, а в уголках губ появилась лёгкая улыбка.

— Вот видишь, — произнёс он, и в голосе впервые прозвучали знакомые нотки. — Есть у тебя один талант, который мне, пожалуй, не переплюнуть.

— Какой? — недоверчиво спросил я, посмотрев на Митю.

— Ты находишь людей. Людей, которые видят суть дела и горят им. Меркулов тому доказательство. Да чего Меркулов! — он с лёгким смешком покачал головой и начал загибать пальцы на руках. — У тебя они все такие. И Бадаевы, и Черепанов, и братья Гурьевы, и твой огневик Кучумов, и Лунев с Марсовым, и Смольников, и Цеппелин. Как ты умудряешься собирать такие самородки вокруг себя?

Я лишь улыбнулся и пожал плечами. А что тут ответить?

Словно убедив себя, что даже когда я нахожусь в другой части колоний, дела всё равно делаются, Дмитрий перешёл к сути.

Его взгляд снова стал тяжёлым, почти мрачным. Он откинулся в кресле, сложив пальцы домиком.

— Так, — тихо произнёс он. — Теперь говори. Что ты там увидел? Что заставило тебя мчаться сломя голову и вырывать меня из всех государственных дел? Я вижу в твоих глазах не просто проблему, Кирилл. Я вижу пропасть.

Сделал глубокий вдох.

— Пропасть — это правильное слово, Митя. У нас есть полтора года. В лучшем случае. Но эта буря не будет ждать, пока мы достроим стену и подготовимся. Чтобы встретить тварей во всеоружии, надо быть готовыми уже через год. Позже — значит похоронить всё, что мы построили в колониях.

Дмитрий не моргнул. Его лицо оставалось непроницаемой маской. И я продолжил, рассказав другу всё от самого начала до конца. Прошёл, наверное, как минимум час.

В глазах третьего наследника престола не было страха, лишь холодная решимость.

— Кирилл, я хорошо тебя знаю, ты никогда не примчался бы с пустыми руками. У тебя уже есть план, как через эту пропасть перепрыгнуть. Рассказывай, как нам спасти воздушные миры.