Хозяин антимагии #6

Глава 5

Сквозь высокие окна кабинета лился безразличный свет дня, он резко контрастировал с тем мраком, что я только что обрисовал другу.

Митя сидел неподвижно, пальцы сцеплены в замок. Взгляд направлен на руки, в глазах был не страх, а холодная, бездонная пропасть осознания.

— Рассказывай, как нам спасти воздушные миры, — тихо повторил он, но в голосе чётко можно было различить стальные нотки приказа.

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как тяжесть ответственности ложится на мои плечи.

— Да, у меня есть план. И мне кажется, тебе должно понравиться его название, — я позволил себе кривую ухмылку. — План называется «Гиена».

Дмитрий медленно моргнул, переваривая это.

— «Гиена»? — переспросил друг, и в голосе зазвучало недоверие. — Падальщик? Трусливый и подлый зверь? Ты хочешь, чтобы мы подбирали объедки после чужой трапезы?

— Нет, — я покачал головой, взгляд стал твёрдым. — Хочу, чтобы мы стали стаей. Стаей, которая отнимет добычу у хищника, многократно превосходящего в силе. Не силой, так хитростью, наглостью и алчностью. «Гиена» не уничтожает мир, Митя. Она выгрызает его болезнь. Представь… заражённую рану на теле империи. Мы не будем отрезать конечность, изолируя этот мир. Мы прижжём её калёным железом и выскоблим до здоровой плоти.

Заметил, как в глазах друга мелькнуло понимание. Медицинские аналогии почему-то были ему ближе, чем абстрактные рассуждения о войне.

— Ладно, — Митя откинулся на спинку кресла, поза выражала как скептицизм, так и интерес. — Выкладывай своё «калёное железо». В чём заключается план?

— Он состоит из трёх фаз, — начал я, выстраивая логическую цепь, как делал это на университетских лекциях. — У каждой своё название. Фаза первая — «Кувалда».

— Звучит многообещающе. Что за кувалда?

— Флотилия из нескольких дирижаблей. Они прибывают к инкубационным плато, и сильнейшие маги империи наносят сокрушительный комбинированный удар. Цель этой фазы — перепахать всю территорию плато, уничтожив семьдесят-восемьдесят процентов скопившихся монстров и дезорганизовав оставшихся.

Дмитрий фыркнул, и в его смехе прозвучала горечь.

— Несколько дирижаблей? Четыре? Пять? Сколько у тебя их? И где ты возьмёшь «сильнейших магов империи»? Собрать их вместе — это как попытаться заставить звёзды сойтись в одной точке! Это просто невозможно!

— Подожди, — я поднял руку, останавливая поток сомнений. — Не спеши. Дай закончить по плану, а потом вернёмся к твоим «невозможно».

Дмитрий посмотрел на меня исподлобья, но кивнул.

— Итак, фаза вторая — «Обеззараживание». Сразу после магического удара, пока оставшиеся твари, выжившие только благодаря врожденной магии, будут в растерянности и смятении, с тех же дирижаблей я сброшу специальные контейнеры. Бомбы.

— Какие ещё бомбы? Взрывчатка против таких масс бесполезна! Если они пережили сильнейшую магию, то спокойно переживут и твои бомбы.

— Это не взрывчатка. Это… антимагические мины.

Митя при моих словах прищурился.

— Внутри будут модифицированные передатчики, создающие на ограниченное время обширную мёртвую зону. Магия в ней становится невозможной.

Лицо Дмитрия вытянулось.

— Ты хочешь нейтрализовать магические щиты и способности выживших тварей? Но тогда и наши маги на кораблях станут бесполезны! Они не смогут ни защитить дирижабли, ни нанести новый удар!

— Именно так, — холодно подтвердил я.

— Так в чем же суть?

— В том, что магию на плато больше нельзя будет применить, есть существенный плюс. Во-первых, крылатые особи муравьидов, филанты, не смогут открывать там порталы, чтобы эвакуировать уцелевших или подтянуть подкрепления. Мы изолируем плато, превратив в гигантскую ловушку.

Дмитрий задумчиво кивнул.

— А что во-вторых?

— Это уже касается наших магов… они перейдут, ну как бы это правильнее сказать… на следующий этап. Фаза три — «Зачистка».

Я сделал паузу, давая ему осознать.

— В мёртвую зону высаживается десант. Обученные бойцы с лучшими образцами холодного и огнестрельного оружия.

— Маги с винтовками и револьверами? — скептически фыркнул друг.

— Да, именно. Они высадятся на плато, а дирижабли будут поддерживать их огнём из орудий, стреляя обычными снарядами. Мы расстреляем обезоруженных монстров как в тире. Потом бойцы пройдут по территории и добьют выживших.

В кабинете снова воцарилась тишина.

— Ты только представь: у людей появится возможность убить сильнейших тварей. Какие шикарные это будут трофеи!

Дмитрий водил пальцем по краю стола, задумавшись. Он сейчас явно оценивал размах и безумие моего плана.

— Слабые места, — наконец произнёс он, поднимая на меня взгляд. — Их очень много. Начнём с главного: «сильнейшие маги». Это не безликая сила, Кирилл. Это патриархи кланов, гордые и могущественные старики, которые веками не подчинялись никому, кроме собственной выгоды. Император может «приказать», «попросить», но они найдут сотню причин отказать. Стимула рисковать своими родами в такой авантюре у них нет. В лучшем случае согласятся лишь те, у кого есть прямые интересы в воздушном секторе. Шесть, ну, может, восемь человек максимум. Ещё примерно столько же я смогу направить из тех родов, которые служат в высоких военных чинах, и всё!

Я не смог сдержать улыбку. Это был момент триумфа мозга современного человека, не привыкшего мыслить прямолинейно, шаблонно.

— Ты прав, Митя. Заставлять их бесполезно. Но кто сказал, что я собираюсь их заставлять?

Дмитрий смотрел на меня с немым вопросом.

— Я их соблазню, — на этих словах друг ещё больше удивился.

— Соблазнишь? Чем? Деньгами? У этих родов казны побольше твоей, они собирали её веками. Да даже императорская казна, по слухам, может уступить нескольким знатным родам!

— Нет, не деньгами, — я отрицательно помотал головой. — Я соблазню их тщеславием. Помнишь «сафари», что я устроил в «Новоархангельске» около Балтийска?

Дмитрий кивнул, а я продолжил:

— Молодые аристократы платят мне приличные деньги за возможность пострелять по тварям с бронепоезда. Я превращу операцию «Гиена» в величайшую охоту в истории. Не в отчаянную битву за выживание, а в эксклюзивное мероприятие, честь участвовать в котором — удел сильнейших. Мы объявим, что количество мест ограничено, всего три дирижабля. Будет жёсткий отбор. Только для избранных. Это станет вопросом престижа. Если род Юсуповых участвует, а род Голицыных нет, то кто тогда сильнее? Кто смелее?

Я видел, как в глазах Дмитрия сначала вспыхнуло непонимание, затем проблеск осознания, и наконец чистое, почти детское восхищение.

— Я превращу их страх и апатию в жажду славы.

— Чёрт возьми… — прошептал он, откидываясь на спинку кресла. — Это… это гениальное безумие. Это ведь и правда может сработать.

— И сработает, — уверенно заявил я. — Запущу эту идею через Павловский вокзал, через светские сплетни, через закрытые клубы. Они сами прибегут к нам, умоляя дать место на этой «охоте».

Дмитрий застыл, несколько секунд он молча смотрел в потолок, а затем решительно кивнул и ударил ладонью по столу.

— Хорошо. Карт-бланш на все необходимые ресурсы в пределах колоний ты получаешь. И можешь заявлять, что это мероприятие проходит при высочайшем покровительстве императорской семьи.

— В первую очередь нужны артиллерийские системы и снаряды, я должен понимать, на что могу рассчитывать в момент строительства воздушных кораблей.

— А какие сроки?

— Дорогой друг, — я развёл руками. — Точные сроки я смогу назвать через пару дней, после совещания с моими людьми. Жду точные цифры по производству.

— Ладно, — Дмитрий встал, показывая тем самым, что аудиенция закончена.

Мы обменялись крепким рукопожатием. Его взгляд говорил о многом: о доверии, о тяжести предстоящего и о зарождающейся надежде.

— Действуй. Я жду твоего сигнала.

Спустя два дня мой кабинет на производстве был забит до отказа.

Здесь собрался костяк моей промышленной империи.

За большим дубовым столом сидели Осип и Иван Гурьевы, они были спокойны, привыкли к подобному формату моих совещаний. Рядом — Черепанов, что-то отмечавший на углу развёрнутого чертежа, и Пётр Арсеньевич Бадаев. Его сыновья, Сергей и Николай, стояли позади, а самый младший, впервые приглашённый пятнадцатилетний Борис, робко жался в углу, стараясь быть незаметнее.

Фердинанд Цеппелин и Мирослава Оболенская, только недавно вернувшиеся из поездки, выглядели уставшими. Они сидели рядом, их пальцы бессознательно переплелись.

Евгений Павлов, мой главный искатель и первооткрыватель, прислонился к косяку двери, его взгляд, внимательный и оценивающий, следил за всеми. Виталий Кучумов ходил туда-сюда по кабинету, распивая кофе. Смольников, мой партнёр по Павловскому театральному вокзалу, то и дело раскачивался на стуле.

Замыкали список присутствующих Лунев и Марсов, инженеры-путейцы с серьёзными лицами. И, наконец, мой юный начальник разведки, Лёня Гурьев, стоял у стены, стараясь держать невозмутимую осанку, как у отца, но выдавая себя лёгким нервным подёргиванием руки.

Я обвёл взглядом собравшихся. Эти люди прошли со мной огонь, воду и медные трубы.

— Итак, коллеги, ситуация критическая. У нас есть полтора года, чтобы предотвратить катастрофу, о которой знаем пока только мы с вами. Я вкратце обрисовал план под кодовым названием «Гиена», который несколько дней назад был одобрен на самом верху. Теперь дело за техникой, сроками и людьми. Докладывайте по очереди.

Первым начал Кучумов, его доклад был кратким и обнадёживающим:

— Запасы бурых водорослей стабильны, добыча идёт по плану.

Тут же это подтвердил Иван Гурьев и добавил, что алхимические линии работают без сбоев. Эликсиров первой помощи и прочих зелий выпускается сейчас в достатке.

Осип Гурьев доложил, что с железной дорогой тоже всё в полном порядке. Сеть растёт. Грузоперевозки приносят постоянно увеличивающийся доход.

Фундамент моей империи был прочен.

Затем слово взяли Лунев и Марсов.

— По вашему указанию, ваше сиятельство, — начал Лунев, развернув схему, — мы разработали план ускоренной прокладки дополнительных путей к телепорту в воздушный сектор. А также начали создание инфраструктурных узлов для быстрой погрузки и разгрузки составов, перевозящих секции дирижаблей. Одновременно прокладываем пути для патрулирования бронепоездами центральных городов на случай, если угроза станет осязаемой раньше срока.

— Отлично, — кивнул я. — Скорость и мобильность — наши главные козыри.

Настал черёд Цеппелина. Фердинанд встал, опираясь на спинку стула.

— Каркас «Гордости графа» удалось спасти. Восстановление, с учётом дополнительного усиления корпуса, займёт как минимум два месяца. Но, Кирилл Павлович, вы требуете подготовить её не просто к полётам, а к прорыву. К чему такая спешка?

— Нас ждёт восьмое кольцо, Фердинанд, — ответил я, и в комнате повисла тишина. — «Гиена» — это тактическая операция в седьмом кольце миров. Она отрежет щупальца чудовищу. Но чтобы убить его, нужно найти и уничтожить голову. «Гордость» будет нашим разведчиком и тараном. Сразу после удара по плато я планирую уйти дальше, вглубь воздушного сектора миров. Нужно найти колонию муравьидов и, по возможности, уничтожить их матку.

Тут в разговор вступил Павлов. Он перестал опираться на дверной косяк.

— Кирилл Павлович, я понимаю желание нанести упреждающий удар. Но муравьидов не один вид. Есть болотные, песчаные, скальные… Уничтожив одну колонию, мы не решим проблему глобально. Уверен, их десятки, если не сотни, — с лёгким сомнением сказал он.

— Вы абсолютно правы, Евгений, — согласился я. — Но мы воюем вслепую. Ни одна экспедиция не описала их жизнь, их социальную структуру, не нашла «мозговой центр». Я хочу найти эту колонию, изучить её и нанести точечный удар. Если мы поймём, как обезвредить одну, это даст нам ключ к борьбе с остальными. Это начало долгой войны, и мы должны сделать первый осмысленный выстрел.

Павлов задумчиво кивнул, одобряя тем самым мой план. Научный подход ему был близок, и мужчина сразу понял суть.

Затем слово взял Черепанов. Инженер разложил на столе новые чертежи воздушных судов.

— Три новых дирижабля. Конструкция отработана на «Гордости», но здесь я усилил каркас и увеличил гондолы для размещения большего числа магов и десанта, заложил места под усиленное артиллерийское вооружение. Это не просто дирижабли, это настоящие летающие крепости.

— Сроки? — спросил я, впиваясь взглядом в линии и цифры.

Пётр Арсеньевич Бадаев, старший и самый осторожный, скептически хмыкнул:

— Один такой корабль в спокойном режиме строили полгода. Три — это беспрецедентно. Ресурсы, люди…

— Мы можем делать их параллельно, — уверенно парировал его сын Николай, отвечавший за литейные цеха. — Конвейерная сборка узлов. Каркас первого — за три с половиной месяца, второго — закончим к четвёртому месяцу, третьего — к пятому с половиной. Оснащение и обшивка будут идти параллельно. Девять месяцев это реальный, но крайне сжатый срок.

— Девять месяцев — это крайний срок, — я встал, опираясь ладонями о стол. — Хочу, чтобы все три были готовы через восемь с половиной. И чтобы «Гордость» отремонтировали и модернизировали за два. Если монстры начнут наступление раньше, именно она должна будет нанести сдерживающий удар.

В комнате повисла пауза. Черепанов, Цеппелин и Николай Бадаев переглянулись, затем кивнули.

— Будет сделано, — уверенно и твёрдо сказал Черепанов.

— Отлично, — я перевёл взгляд на Смольникова, который всю встречу то и дело качался на стуле, и его ножка издавала противный скрип. — Илья Артурович, самый деликатный вопрос. Рекламная кампания «Величайшая охота». Сможешь раздуть этот пожар?

Смольников вскочил, словно его подбросило пружиной, и с истинно театральным жестом воздел руки к небу.

— Дорогой Кирилл Павлович, это же шедеврально! — воскликнул он. — Я начну с намёков, с лёгкого шёпота за кулисами! Через закрытые охотничьи клубы, через «случайные» откровения в светских гостиных! Мол, граф Пестов готовит нечто, затмевающее даже «Балтийское сафари»! Места — только для избранных, всего три корабля! Интрига! Тайна! Эксклюзивность! — он эффектно опустил руки и, понизив голос до конспиративного шёпота, добавил: — Они будут грызть локти, наблюдая со стороны!

— И как только слухи поползут, — подхватил я, — мы купим колонку в «Новогородском вестнике». Будем публиковать списки участников. Не всех сразу, а одно-два имени в неделю, чтобы все видели: вот, князь такой-то уже в деле. А ваш род — ещё нет. Это вызовет ещё больший ажиотаж, а главное зависть. Они будут сами ломиться в двери, умоляя дать место на охоте.

— Блестяще! — Смольников захлопал в ладоши, не скрывая восторга. — Мы создадим искусственный дефицит славы! Это заставит элиту бороться за место не ради долга, а ради того, чтобы их имя гремело в числе героев!

Затем мой взгляд упал на Лёню, который за время эмоционального выступления Смольникова немного освоился.

— Леонид, у тебя особая задача. Официальные реестры сильнейших магов империи — это одно. Но мне нужна информация изнутри. Кого в кулуарах боятся, о ком ходят легенды, кого называют «гроза клана Мамонтовых» или «старый черт Демидовых». Часто настоящая сила скрыта от глаз властей. Собери эти слухи. Мне нужно знать, на кого можно сделать ставку.

Лёня выпрямился, стараясь придать лицу взрослую серьёзность.

— Будет сделано, Кирилл Павлович. Через две недели у вас будет полная сводка.

Я обвёл взглядом всех собравшихся. На лицах старых вассалов была спокойная решимость.

У молодых — робкий, но загорающийся энтузиазм. У инженеров — сосредоточенность на цифрах и сроках.

— Восемь с половиной месяцев, друзья. Ни дня больше. Мы делаем то, что спасёт не просто часть миров, мы делаем то, что в дальнейшем спасёт нашу империю. От нашего успеха зависит будущее. Всем понятна задача?

В ответ прозвучало единодушное, пусть и негромкое «так точно».

— Тогда… за работу.

Все стали расходиться, погружённые в свои мысли и расчёты.

Борис Бадаев со вздохом облегчения, что ничего ему не поручили, выполз из своего угла. А Лёня, стараясь не бежать, вышел одним из первых: ему предстояло запустить сложнейший механизм светской разведки.

Я остался стоять у стола, глядя на разложенные чертежи новых воздушных судов.

Гора задач была осознана, и теперь предстояло начать долгий и опасный подъём на её вершину.

Восемь с половиной месяцев. Это не просто срок. Это обратный отсчёт до часа «Х», когда стая «Гиен» должна будет ринуться в бой и ухватить за горло настоящего монстра.