Император Пограничья 7

Глава 17

Звуки боя нарастали с каждой секундой. Я резко развернулся к ближайшим дружинникам, разгружавшим подводы у ворот.

— Тревога! — рявкнул я голосом, привыкшим командовать в битвах. — Десять человек со мной, остальные — готовить оборону острога!

Реакция была мгновенной. Бойцы бросили мешки с зерном, хватая оружие. Рядом со мной материализовался пиромант Безбородко. За ним подтянулись ещё девять дружинников, включая двух Валькирий.

— Прохор! — на главную площадь выбежала Полина, сжимая в руках свой жезл, её ореховые глаза расширились от тревоги. — Что происходит?

— Кто-то ведёт бой неподалёку, — коротко ответил я, проверяя ножны с мечом у левого бедра. — Возможно, путники попали в засаду Бездушных. Или враги пытались незамеченными подобраться.

— Я с вами, — решительно заявила гидромантка.

Спорить было некогда. Я кивнул и повернулся к постовому на стенах:

— Найдите Бориса! Готовьтесь к возможной атаке на острог. Это может быть отвлекающий манёвр!

— Да, господин воевода!

Я вскочил в седло, чувствуя знакомый прилив адреналина перед боем. Остальные последовали моему примеру.

— За мной! — скомандовал я, пуская коня в галоп.

Копыта лошадей выбивали дробь по утоптанной тропе. Вскоре деревья замелькали по сторонам размытыми тенями. Мы неслись сквозь лес, пригибаясь к гривам, чтобы не снесло ветками.

Стрельба становилась громче, к автоматным очередям добавились взрывы гранат, чавканье разрубаемой плоти и гул магических заклинаний. Судя по интенсивности огня, кто-то вёл организованную оборону против серьёзного противника.

Я мысленно выругался — сейчас бы очень пригодился Скальд для воздушной разведки. Без него приходилось действовать вслепую.

Лес внезапно расступился, и мы вылетели на открытое пространство. Картина боя развернулась перед нами во всей своей жестокой красоте.

Два десятка военных в камуфляжной форме отбивались от целой орды Бездушных. Три внедорожника стояли треугольником, создавая импровизированное укрепление. Вокруг них кипела схватка — Стриги всех форм и фасонов пытались прорваться к людям, а более медленные, но живучие Трухляки напирали своей массой.

Бойцы действовали слаженно, профессионально. Автоматные очереди косили наступающих тварей, гранаты разрывали их скопления. Двое магов — пиромант и, судя по ледяным копьям, криомант — прикрывали фланги заклинаниями. Раненых оттаскивали в центр периметра, где кто-то оказывал первую помощь.

Но моё внимание приковала одна фигура на краю этого организованного хаоса.

Сердце вдруг ёкнуло узнаванием, словно пропустило удар. Хильда! На мгновение мне показалось, что это моя оставшаяся в далеком прошлом возлюбленная и жена танцует сейчас танец Смерти.

Наваждение мелькнуло и пропало. Нет не она и даже не похожа. Разве что движениями, стремительными и точными, так что я залюбовался.

Высокая женщина с длинными медно-рыжими волосами, заплетёнными в косу, двигалась среди врагов как смертоносный вихрь. В её руке сверкал одноручный меч необычного серебристо-синего оттенка — я сразу узнал Грозовой булат, редчайший сплав, способный накапливать и проводить магическую энергию стихии воздуха.

Стремительная, как вихрь, девушка металась в самой гуще боя, и вокруг неё творилось настоящее безумие. Правой рукой она рубила с хирургической точностью — вокруг клинка вращались почти невидимые режущие потоки воздуха, превращавшие и без того смертоносный металл в орудие чудовищной силы.

Каждый удар не просто отсекал конечности или головы тварей — воздушные лезвия расширяли раны, превращая их в зияющие провалы, из которых фонтанировала чёрная кровь. Каждое движение было выверено до миллиметра, а магически усиленный клинок оставлял за собой следы такой разрушительной мощи, что плоть тварей просто рвалась на куски.

Левой же рукой она направляла магический жезл то на одну, то на другую тварь. Когда Стрига попыталась зайти сбоку, женщина даже не повернулась — просто выбросила в его сторону артефакт, и сжатый до отказа воздушный полумесяц прошёл сквозь монстра, разрезав его пополам от макушки до пяток.

Она двигалась с какой-то яростной, дикой грацией. Звенящий от накопленной энергии меч рассёк Трухляка от плеча к бедру, разворот — и новое воздушное лезвие срезало голову массивной Стриги в десяти метрах от неё.

— Одиннадцать часов, гранаты! — её голос, хриплый от боевого клича, разнёсся над полем боя. — Марков, прикрой Степанова! Елена, экономь патроны, целься в голову!

Команды были короткими, точными. Бойцы выполняли их мгновенно, что говорило о железной дисциплине и авторитете командира.

Это была не хрупкая красавица из высшего света, а воительница. Настоящая валькирия, рождённая для битвы. В её движениях читалась не просто техника, а страсть, обжигающее пламя, которое заставляло кровь быстрее бежать по венам.

Ихор Бездушных покрывала её форму, но она не обращала внимания. Прядь волос выбилась из косы и прилипла к вспотевшему лбу. Она смахнула её окровавленной рукой, оставив чёрный след на щеке, и в этом простом жесте было больше изящества, чем в танцах самых умелых придворных дам.

Стрига попыталась зайти ей за спину, но девушка словно почувствовала опасность. Резкий разворот, и вихревой клинок распорол твари брюхо, попутно срубив вскинутые передние лапы. Смоляная кровь брызнула фонтаном, но она уже крутанулась к следующему противнику.

Заметив приближение группы людей, несколько стрелков развернули стволы в нашу сторону. Я уже готовился поставить Каменные заслоны на пути пуль, когда девушка бросила взгляд в нашу сторону.

— Свои! — гаркнула она, когда её взгляд упал на мой отряд, точнее — на Полину. — Это Белозёрова! Не стрелять!

Я выхватил меч из ножен, одновременно трансформируя его в глефу, с силой оттолкнулся от седла, бросив себя ввысь по дуге, и активировал Воздушный шаг. Мир замедлился, и я рухнул в самую гущу боя. Лезвие из Сумеречной стали вспороло плоть Стриги, развалив её на два вонючих ломтя. Уйдя в кувырок, следующим движением я снёс головы паре Трухляков, третьим — вскрыл подбрюшье Стриги в теле мутировавшего лося. Чёрная кровь заливала землю, превращая её в скользкую, чавкающую под ногами кашу.

Волна боя вынесла меня прямо к девушке с мечом. Краем глаза я заметил, как массивная человекоподобная Стрига обходит рыжеволосую командиршу сзади, пока та добивала другого монстра. Не думая, я развернулся и выбросил в сторону монстра Каменный клинок. Гранитное копьё пробило тварь насквозь, пригвоздив её к земле.

В тот же момент я почувствовал движение воздуха за спиной, но режущий вихрь прошёл в сантиметре от моей головы, и я услышал влажный звук разрубаемой плоти. Обернувшись, увидел расколотый череп Стриги-волка, которая почти дотянулась до меня когтями.

На миг наши с незнакомкой взгляды встретились. Её глаза полыхали боевым азартом, но в их глубине мелькнуло что-то ещё — признание равного. Она чуть кивнула, и мы снова развернулись к врагам, продолжая смертельную пляску.

Мои дружинники атаковали ряды Бездушных с флангов. Безбородко сжигал Трухляков пачками, Валькирии работали слаженной парой, прикрывая друг друга. Полина заморозила группу Бздыхов, превратив их в ледяные статуи.

Постепенно натиск тварей ослабевал. Последние враги падали под градом пуль и ударами клинков. Поле боя покрылось изуродованными телами монстров, чёрная кровь пропитала землю.

— Проверить раненых! — скомандовала рыжеволосая женщина, вытирая меч о штанину убитой твари, когда-то бывшей грузным мужчиной. — Собрать кристаллы! Дозоры по периметру!

Я выдернул глефу из тела последнего Трухляка и огляделся. Поле боя представляло собой жуткое зрелище — больше полусотни трупов Бездушных устилали землю, но люди выстояли. Несколько раненых не в счёт.

Её люди бросились выполнять приказы с чёткостью, говорящей о долгой совместной службе. Она повернулась ко мне, и я снова почувствовал это странное притяжение.

Высокая — лишь на полголовы ниже меня ростом, что для женщины было редкостью. Старше и Полины, и Василисы, лет двадцать пять или около того. Под испачканной кровью формой угадывалось красивая, атлетическая фигура, выдававшая годы упорных тренировок. Медно-рыжие волосы, собранные в тугую косу с вплетёнными металлическими кольцами, частично растрепались во время боя. Несколько прядей обрамляли лицо с резкими, но привлекательными чертами — высокие скулы, прямой нос и волевой подбородок с небольшой родинкой. Шрам через левую бровь придавал ей особую, хищную красоту, но серо-голубые глаза цвета штормового моря смотрели прямо и честно.

Даже залитая кровью тварей, с грязью на лице, она излучала особую харизму — не красоту в привычном понимании, а притягательность силы и уверенности. Это была не изнеженная аристократка, от скуки играющая в войнушку, а настоящий ратница, закалённая в горниле сражений. Полени́ца[1], шагнувшая на поле боя прямиком из древней былины.

Я поймал себя на том, что не могу отвести взгляд. Почувствовал, как что-то сжалось в груди. Не от покидающего тело адреналина — это чувство я знал слишком хорошо. Нет, это было иное. Словно молния прошла через моё тело, оставив странное тепло и одновременно холод. Время замедлилось, и я будто впервые по-настоящему увидел её, хотя что-то в ней отзывалось болезненно знакомым.

«Моя!», — пронеслось в голове, и я тут же одёрнул себя. Что за бред? Я даже не знаю, кто она такая. Но сердце упрямо стучало: «Моя, моя, моя».

— Благодарю за помощь, сударь, — после боя её голос звучал с лёгкой хрипотцой. — Княжна Засекина Ярослава Фёдоровна, капитан ратной компании «Северные Волки» к вашим услугам.

Полина сбоку от меня напряглась, как готовая к броску кошка. Она переводила пристальный взгляд с Ярославы на меня и обратно, а затем шагнула ближе. Её пальцы побелели от того, как сильно она сжимала рукоять своего жезла

— Боярин Платонов Прохор Игнатьевич, воевода острога Угрюм, — представился я, стараясь не обращать внимания на ревнивые взгляды Белозёровой. — Рад был помочь. Что привело вас в эти края?

Засекина оглядела поле боя, где её люди методично добивали подёргивающихся тварей и собирали кристаллы Эссенции.

— Ехали по дороге, когда эта мразь вывалилась из леса, — она вытерла лоб тыльной стороной ладони, вновь размазывая грязь. — Судя по количеству, это первые отголоски надвигающегося Гона. Обычно Бездушные не собираются такими толпами без причины.

— Сударыня, — в голосе Белозёровой зазвенел лёд, — вы так и не объяснили, что делаете здесь. Насколько мне известно, база Северных Волков расположена в Твери. И, кстати, княжна… — Полина сделала многозначительную паузу. — Любопытно слышать этот титул, учитывая, что князей Засекиных в Содружестве вообще не существует.

Ярослава медленно повернулась к гидромантке, и её лицо окаменело, а губы сжались в тонкую линию.

— Пока я жива, графиня, — процедила она сквозь зубы, — у меня сохраняются все права на престол Ярославского княжества. Шереметевы могут сколько угодно играть в князей на моей земле, но это не делает их власть законной.

Засекина резко сменила тему, но злость в её голосе никуда не делась:

— А что касается нашего присутствия здесь — ваш отец нанял нас. Приказал вывезти вас из Угрюма до начала Гона. Сказал, что вам слишком опасно оставаться в Пограничье во время нашествия тварей.

— Что⁈ — Полина побагровела. — Я никуда не поеду!

— У меня контракт, — Ярослава пожала плечами. — Граф Белозёров щедро заплатил, чтобы мы обеспечили вашу безопасность.

Почувствовав, как во мне поднимается холодная злость, я шагнул вперёд и встал между женщинами.

— Пока я жив, никто не заберёт отсюда графиню Белозёрову против её воли, — мой голос прозвучал спокойно, но в нём слышалась сталь. — Ни за какие деньги.

Бойцы «Северных Волков» напряглись, руки потянулись к оружию. Мои дружинники ответили тем же. Воздух между двумя отрядами почти искрил от напряжения.

Засекина смерила меня оценивающим взглядом, словно прикидывая шансы в возможной схватке. Долгий момент мы смотрели друг другу в глаза. Наконец она вздохнула и покачала головой.

— Граф предупреждал, что его дочь может упрямиться. В контракте прописано — если графиня откажется ехать, мы должны обеспечить её безопасность там, где она находится. А это означает защиту вашего поселения.

Напряжение спало так же быстро, как возникло. Бойцы убрали руки от оружия.

— Значит, добро пожаловать в Угрюм, — сказал я, чувствуя странное облегчение от того, что рыжеволосая валькирия останется поблизости. — Где остальные ваши бойцы? — спросил я, оглядывая два десятка воинов. — Насколько мне известно, в «Северных Волках» полсотни отборных воинов.

Ярослава удивлённо вскинула брови.

— Откуда такая осведомлённость?

— Ваша ратная компания на слуху, — пожал плечами я. — Специализация на штурмовых операциях, тактика стремительного прорыва. Говорят, вы никогда не бросаете своих и справедливо относитесь даже к пленным.

На самом деле я навёл справки после того, как Фадеев упомянул о продаже им снайперских винтовок, но признаваться в этом не стал.

— Впечатляет, — собеседница окинула меня новым взглядом. — На такое рисковое дело, как возможная защита Пограничного поселения в условиях Гона, я взяла только бессемейных. К тому же после последней операции у нас остались раненые в Твери. Не хотела рисковать всем составом.

Она оглядела моих бойцов с профессиональным интересом.

— Ваши, к слову, неплохо дерутся для лопоухих крестьян и охотников. Почти как настоящие солдаты.

— Почти? — я театрально вздохнул. — Вы правы. Настоящие солдаты умеют проигрывать с достоинством. А мои упрямо побеждают.

— Посмотрим, — в её глазах мелькнул огонёк вызова.

Объединённый отряд двинулся к Угрюму. Северные Волки ехали на своих внедорожниках, мы — верхом. По мере приближения к острогу я краем глаза наблюдал за реакцией наёмников.

Сначала издалека они увидели двойной частокол внешнего периметра и выдающиеся вперёд бастионы. Когда же перед ними предстали гласис, мощные стены с равелинами башнями и теналем перед вратами, даже видавшие виды ветераны присвистнули.

Ярослава старалась сохранить невозмутимость, но я заметил, как расширились её глаза при виде укреплений.

— Неплохо для лопоухих крестьян? — не удержался я от ехидства.

— Сойдёт, — она пожала плечами, но в голосе слышалось неподдельное уважение. — Для Пограничья это вообще чудо инженерной мысли.

Внутри острога я быстро ввёл своих соратников в курс дела. Василиса подошла ближе, и я заметил, как она с Полиной обменялись тихими репликами, а затем и многозначительными взглядами. Обе теперь косились на высокую рыжеволосую княжну с плохо скрываемой ревностью.

«Только этого не хватало», — мысленно вздохнул я.

Бойцы Северных Волков выгружали снаряжение из машин. Ярослава остановилась, заметив винтовки в руках дозорных на стенах.

— Знакомые стволы, — произнесла она задумчиво. — Очень знакомые.

— Ну да, ведь их вам продал я через Фадеева, — в голосе прозвучала ирония.

В глазах княжны отразилось искреннее удивление.

— А откуда они у вас? — с интересом уточнила она.

— У поляков затрофеил. Забредали к нам тут одни горячие головы. Экскурсия по нашему краю им не понравилась. Напрочь.

— Поляки такими не воюют, — возразила она, и любопытство в её глазах разгорелось ещё сильнее.

— Правда? Буду знать, — я пожал плечами с самым невинным видом. — Видимо, это были неправильные поляки. С неправильными винтовками.

Засекина фыркнула, но расспрашивать дальше не стала.

К нам подошёл Борис, выглядевший взволнованным.

— Воевода, можно на пару слов? Есть разговор.

Я кивнул собеседнику и повернулся к Ярославе:

— Располагайтесь пока. Мои люди покажут, где можно разместиться.

Отойдя в сторону с командиром дружины, я заметил его необычное возбуждение. Обычно спокойный и рассудительный охотник едва сдерживал эмоции.

— Что случилось? — спросил я, когда мы отошли достаточно далеко.

— Во время сбора урожая в Копнино наши нашли кое-что интересное, — Борис понизил голос. — Целую поляну каких-то незнакомых Чернотрав. Я взял образцы, показал Зарецкому. Он чуть в обморок не упал от восторга.

— И что это за растение?

— Сам не знаю, но Александр сказал, что это настоящее сокровище. Говорит, раньше такого там точно не было — видимо, выросло за последние дни. Сами ж говорили, что перед Гоном Чернотравы тянутся как на дрожжах.

Заинтригованный, я направился к лаборатории Зарецкого. Борис шёл рядом, продолжая объяснять:

— Поляна большая, метров сто в диаметре. И вся покрыта этой травой. Выглядит жутковато — серебристые стебли с чёрными листьями, да ещё светятся.

В лаборатории нас встретил суетливый алхимик. На столе перед ним лежали образцы растения — действительно необычного вида. Тонкие серебристые стебли переливались на свету, а бархатистые чёрные листья имели серебряные прожилки.

— Прохор Игнатьевич! — Зарецкий буквально подпрыгнул от радости. — Это невероятная находка! Лунный покров — редчайший вид Чернотрав!

— Лунный покров? — я взял в руки один из образцов, ощущая странное покалывание в пальцах. — Первый раз слышу.

— Неудивительно! — алхимик засуетился, доставая какие-то записи. — Я изучил этот вопрос. Нашёл кое-какую информацию в Эфирнете. Это растение появляется только перед Гоном. В обычное время его просто не существует!

Молодой человек ткнул пальцем в экран магофона.

— Смотрите, его главное свойство — усиление магического дара. Если правильно обработать листья и создать настойку, она временно усиливает убойную мощь творимых заклинаний. Представляете?

Это звучало особенно интересно в контексте нашего с ним недавнего разговора о закреплении усилений человеческого тела с помощью алхимии.

— Ох-хо-хо, — выдохнул я. — Но наверняка есть подвох?

— Есть, — Зарецкий кивнул. — Собирать нужно только ночью, иначе растение теряет свойства. Это, — он кивнул на сорванный экземпляр, — уже годится только для салата. И сборщик должен иметь хотя бы минимальный магический дар — обычные люди получают ожоги от прикосновения. Плюс создание настойки весьма сложное — нужны особые реагенты и точное соблюдение температурного режима.

Я принял решение мгновенно:

— Собираем всех, кто имеет магический дар и может работать. Выделяем усиленную охрану — минимум тридцать бойцов. В преддверии Гона Бездушные тоже активизируются.

— Я составлю подробную инструкцию по сбору, — пообещал Зарецкий. — И подготовлю ёмкости для хранения.

— Кстати, как там наши подопечные? — вспомнил я о Дмитрии и Раисе.

Лицо алхимика просветлело:

— Отличные новости! Удалось полностью стабилизировать их состояние. Магический дар пробудился окончательно. Вот только я не смог определить их стихийную предрасположенность. Возможно, вам стоит самим посмотреть. Так или иначе, метаболизм постепенно приходит в норму. Ещё пара недель наблюдения, и можно будет считать их полностью здоровыми.

— Хорошо. Продолжай наблюдение.

Покинув лабораторию, я вернулся на центральную площадь. Бойцы Северных Волков уже обустроились в одном из пустующих бараков, возведённых для беженцев, прибывающих из Сергиева Посада. Заметив меня, Ярослава отделилась от своих людей и подошла.

— Боярин, нам нужно поговорить. Наедине.

Я кивнул, и мы отошли к одной из хозяйственных построек, где нас никто не мог подслушать. Княжна скрестила руки на груди и окинула меня оценивающим взглядом.

— Давайте начистоту, — начала она без предисловий. — Я понимаю, что это ваше поселение, но по контракту я отвечаю за безопасность графини Белозёровой. А значит — и за оборону Угрюма.

— Допустим.

— У меня за поясом почти десять лет военной службы, — продолжала Засекина. — Сначала в Стрельцах, потом создала с нуля собственную ратную компанию. За пять лет мы провели десятки успешных операций. Я не хвастаюсь, просто объясняю вам масштаб лежащей между нами пропасти в том, что касается боевого опыта. Мои люди — профессионалы, прошедшие массу сражений. Без обид, но ваши крестьяне и охотники…

Я прислонился к стене, с интересом наблюдая за ней. Вот стоит передо мной гордая воительница, уверенная в своём профессионализме, и пытается объяснить недалёкому деревенскому воеводе, как правильно организовать оборону. Забавно.

— Лопоухие? — подсказал я с улыбкой.

Она поморщилась:

— Я не это имела в виду. Просто они не обучены современной тактике. Не знают, как правильно строить эшелонированную оборону, организовывать секторы обстрела, ротацию постов…

Я слушал её профессиональную лекцию, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. Она так старательно и обстоятельно втолковывала мне азы тактики, размахивая руками для убедительности, что на её щеках появился румянец. Огненноволосая воительница пытается научить старого волка охотиться — и даже не подозревает, насколько это очаровательно.

Спокойно, Прохор. Ты же не мальчишка.

— … поэтому я предлагаю разделить зоны ответственности, — закончила княжна. — Мои люди возьмут на себя ключевые участки обороны, а ваши будут выполнять вспомогательные функции.

— Понятно, — кивнул я. — То есть вы хотите командовать обороной Угрюма?

— Я хочу, чтобы мы выжили, — отрезала она. — И для этого нужна чёткая иерархия. Руководить должны профессионалы. Вот и всё. Надеюсь, ваше самолюбие от этого не будет задето?

Какая же она мила в своей самоуверенности. Искренне считает местных неумелыми простаками, а меня — выскочкой, случайно получившим власть. И ведь не поймёт, если начну объяснять про десятилетия войн в прошлой жизни.

— Знаете что, княжна, — я оттолкнулся от стены и подошёл ближе. — А как вы относитесь к состязаниям?

[1] Полени́ца — дева-воительница в русских былинах, женщина-богатырь.