Инженер Хаоса: Рождение Легенды

Глава 20 «Армия скелетов и королевский приказ»

По итогу, Канавару арестовали. Его, полумёртвого, с искалеченными руками, нашли лежащим у статуи, словно брошенную куклу. Его отправили в королевскую тюрьму, где он, скорее всего, проведёт остаток жизни или будет казнён. Угроза миновала, как гроза, прошедшая стороной.

Но… на этом проблемы не закончились. Город был спасён от призыва Рыцаря Ада, но его жители… все работники в На Маране были истощены. Барьер поглотил их силы, страх и ужас сломили их дух, как буря ломает молодые деревья. Они не могли продолжать работу. И из-за этого Су Хо… не мог завершить постройку якорных систем, которые обещал. Без них склон оставался нестабильным, как карточный домик. А без завершения проекта… нет денег, нет прибыли, нет награды.

«Ладно, не время ныть», — подумал Ллойд, приходя в себя спустя какое-то время в своей постели, окружённый запахом лекарств и трав. Он был в порядке. Немного устал, но в порядке, как путник после долгого пути. Нужно придумать, как заработать деньги независимо от обстоятельств. Ведь он был здесь не только ради спасения, но и ради прибыли, как любой здравомыслящий бизнесмен.

Тем более что… когда главный герой очнулся, оказалось, что он приобрёл парочку ценных навыков. Победа над Ги Алексиусом не прошла даром. Парень впитал часть его сил, часть его сути, как губка впитывает воду.

Контроль над нежитью. Невероятно. Теперь некромантия — это буквально новая ветвь его развития, новое поле для экспериментов. И кроме того… похоже, всякие ограничения и требования по некромантии, вроде необходимости тёмной маны или особых ритуалов, для главного героя попросту не действуют, как для гения, перешагнувшего правила своего искусства.

«А это значит…» — на лице Ллойда появилась медленная, хищная улыбка, как у волка, почуявшего добычу. — «…что мертвецы могут буквально стать бесплатной рабочей силой!»

А ещё… система выдала ему новый титул и навык. Титул: Проклятый певец. Навык: Аккустический террор (Пение).…Но выйдет ли толк? Проклятый певец? Аккустический террор?

«Это что, сарказм?» — пробормотал Ллойд, почёсывая затылок. Его пение, ставшее навыком, как шутка, ставшая реальностью.

Ладно. Теперь вопрос: где этих мертвецов достать? На словах бессмертные работяги — это хорошо, они не устают, не требуют зарплаты, еды, жилья, как идеальные наёмники. Но на деле… получается, что ему нужны свежие трупы? Где их взять, не становясь таким же, как Канавара?

Единственное, что выглядело круто, это… его глаз. В отражении он увидел, что один его глаз теперь светится тусклым фиолетовым светом, излучая ауру, похожую на ауру Ги Алексиуса, как метка демонического прикосновения.

«Вот это да…» — подумал он, рассматривая себя в зеркале. С таким глазом можно было бы сейчас сказать что-то пафосное, величественное. Что-то вроде… «Восстание!» или «Идите за мной, легионы теней!», как полководец, ведущий армию.

Кстати… кто там в дверь стучит, нарушая его размышления о величии?

Стук был тихий, неуверенный, как шаги мыши по паркету. Ксавьер спал на соседней кровати, полностью измотанный битвой и ранениями. Ллойд встал, подошёл к двери и открыл её, не ожидая увидеть ничего необычного.

И увидел… перед собой стояли обезглавленные скелеты. Нежить, как выставка в музее ужасов.

Они вообще кто такие? И почему… обезглавленные, словно палачи в шутку казнили самих себя?

Один из скелетов… хотел сформировать голову из костей, чтобы говорить, как актёр, надевающий маску для роли. Но Ллойд тут же поморщился, его лицо выразило крайнее отвращение.

— Фу! Слишком противно! Пусть придумают другой метод! — он замахал руками, отгоняя эту жуткую идею. Он же не какой-то там некромант-извращенец, наслаждающийся видом разложения.

Ну тогда… скелеты как-то иначе… достали таблички с текстом! Они держали их в руках, показывая Ллойду, как немые актёры на сцене.

Надпись на первой табличке: Мы… мстительные духи. Надпись на второй табличке: Мы лишились своих тел. Надпись на третьей табличке: Из-за реинкарнации Рыцаря Ада.

«…Ломает четвёртую стену», — подумал Ллойд, глядя на таблички, но не слишком удивился. — «Ну ничего страшного». Он уже привык к странностям этого мира и системы, как к причудливому сну, который никак не закончится.

В общем, эти скелеты были призраками, которые лишились физической оболочки в результате разрушительной энергии призыва Ги Алексиуса, как цветы, выгоревшие под палящим солнцем.

Надпись на четвёртой табличке: Скитаясь по округе… Надпись на пятой табличке: …мы почувствовали силу. Надпись на шестой табличке: Способную дать нам физическую форму.

«Ах… моя новая способность», — понял Ллойд, осенённый внезапным пониманием. — «Контроль над нежитью, притягивающий их, как магнит — железо».

Надпись на седьмой табличке: Вот мы и пришли. Надпись на восьмой табличке: Это не про новую силу Ллойда, если что.

«Система, прекрати,» — мысленно вздохнул Ллойд, устав от её шуток и комментариев.

Надпись на девятой табличке: В общем… спасибо вам. Надпись на десятой табличке: За то, что упокоили наши мстительные души.

«Упокоили души?» — Ллойд нахмурился, вспоминая, как листья перебирая воспоминания. — «Неужели… речь о тех черепах? Для которых я сделал могилу под солнцем?» Да. Это их души. Они пришли поблагодарить его за то, что он очистил их останки от тёмной магии и, по сути, дал им хоть какой-то покой, как путник, укрывший могилу странника покрывалом от непогоды.

Надпись на одиннадцатой табличке: В общем… мы чего пришли? Надпись на двенадцатой табличке: Хотим отблагодарить тебя за твою доброту.

Благодарность? За доброту? Ллойд, циничный и прагматичный, тут же увидел в этом… возможность, как дельец, заметивший выгодную сделку. Он не был святым, и никогда не претендовал на этот титул.

Он тут же сделал предложение, его лицо приобрело деловитое выражение, словно у торговца, нашедшего редкий товар по низкой цене.

— Я могу дать вам… работу, — произнёс он, тщательно подбирая слова.

Скелеты замерли, держа таблички, как актёры, забывшие роль на сцене.

Надпись на тринадцатой табличке: Нам нужна зарплата?

— Что? Нет! — махнул рукой Ллойд. Бесплатная рабочая сила, вот в чём суть! Идеальные работники, не знающие усталости, не требующие оплаты.

Надпись на четырнадцатой табличке: А еда?

— Нет! — повторил он, почти с восторгом от такой удачи.

Надпись на пятнадцатой табличке: А что насчёт места проживания?

— А… — Ллойд задумался, почесав затылок. Им нужна база, какое-то пристанище. — Даже гроб сгодится! Или просто место для хранения костей. Что-нибудь придумаем.

Надпись на шестнадцатой табличке: …Поняли.

— Ну отлично! — Ллойд широко улыбнулся, его глаза сверкнули азартом. — Тогда… я поздравляю вас со вступлением в новое подразделение! Строительный Отряд Графства Фронтера!

Надпись на семнадцатой табличке: Ура… Надпись на восемнадцатой табличке: …новые рабочие.

«Да! Наконец-то! Я получил их!» — ликовал Ллойд внутренне, почти подпрыгивая от радости. — «Дармовых! И неустающих работников! Гип-гип… Ура!» Своим криком Су Хо даже Ксавьера разбудил, который спал, обессиленный после битвы с Рыцарем Ада.

Рыцарь, проснувшись, сонно протёр глаза, увидел стоящих у двери скелетов с табличками, услышал радостные возгласы господина. Он лишь зевнул, его лицо выражало полное смирение с происходящим. «Опять какая-то хрень происходит в поместье», — пробормотал он себе под нос, поворачиваясь на другой бок. В общем, вполне в стиле его господина. Так что…

Ксавьер тут же снова рухнул на подушку, погружаясь в сон. — Нужно ложиться спать обратно. Устал.

И работа пошла как по маслу. Скелеты, бессловесные, неутомимые, выполняли всё, что от них требовалось, как хорошо отлаженные механизмы. Они чистили завалы, перетаскивали камни, копали траншеи для якорей с невероятной эффективностью, не требуя ни отдыха, ни пищи, ни оплаты.

Жаль только… своим видом они Графа На Мараны испугали. Когда тот пришёл посмотреть на ход работ и увидел целую армию скелетов, работающих под руководством Ллойда, как неутомимые муравьи, возводящие муравейник, он аж сознание потерял, рухнув на землю как подкошенный.

— Ой, не пугайтесь, Граф! — поспешно успокоил его Ллойд, когда тот пришёл в себя, помогая ему подняться. — Я просто… легендарный заклинатель! Ну, в смысле, я! Это мой навык!

Граф На Мараны смотрел на скелетов, потом на Ллойда, потом снова на скелетов, его лицо выражало смесь ужаса и недоумения, как у человека, увидевшего невозможное. «Но… это… это же некромантия?» — пробормотал он, отступая на шаг.

— Ну да, — ответил Ллойд невозмутимо, пожимая плечами. — Ваша же дочь тоже маг, верно? Ей, получается, можно использовать магию, а мне нельзя? Ну то-то же!

Граф, с трудом придя в себя, не стал спорить. Увидев, насколько эффективно работают «работники» Ллойда, он решил промолчать, как мудрый человек, знающий, когда нужно закрыть глаза на необычное. Главное — результат.

В итоге, несмотря на проблемы с работниками На Мараны, скелеты сделали своё дело. К зиме им всё же доставили якоря, и они начали их закреплять в грунте. В принципе, строительство можно сказать почти завершено. Город был стабилизирован, угроза обрушения склона миновала, как тёмная туча, унесённая ветром.

И в один из таких зимних дней, пока строительство подходило к концу, Ксавьер отдыхал на пригорке за городом. Он смотрел на На Маран, вспоминая недавние события, которые навсегда изменили его жизнь. Битва с Рыцарем Ада… ужасное пение господина… И… он невольно вспомнил, как он и Силурия, оба истощённые, поддерживали Ллойда, вливая в него ману, и как в тот момент их руки ненадолго соприкоснулись. Он вспомнил лицо Силурии, её решимость, её силу, подобную скрытому пламени.

Похоже, не он один чувствует что-то подобное, нечто новое и волнующее, как весенний ветер, приносящий перемены.

В этот момент к нему подошла Силурия. Её лицо было серьёзным, задумчивым. Она тоже, очевидно, о чём-то размышляла, что-то важное занимало её мысли.

— Господин Асрахан, — начала она, и в её голосе слышалась неуверенность, как у человека, впервые ступающего на незнакомую тропу. — Я… я чувствую, что моя магия… она достигла своего предела. Я не могу продвинуться дальше, развить её полный потенциал.

Ксавьер повернулся к ней, встретившись с её взглядом. Он видел в её глазах стремление к силе, желание стать сильнее, преодолеть преграды. У него, мастера меча, тоже были такие моменты, когда он чувствовал барьер, который нужно преодолеть, как стену, разделяющую его и совершенство.

— В общем… — Силурия замялась, её щёки слегка порозовели, придавая её обычно серьёзному лицу трогательную мягкость. — Может… может, Ксавьер… вы могли бы мне помочь? У вас такая сильная аура, такой контроль… Вы могли бы стать моим наставником.

И конечно, он понял намёк, скрытый за её словами. Ей нужен учитель. Кто-то, кто поможет ей преодолеть этот барьер, как поводырь помогает путнику найти дорогу в тумане. И он… с радостью ей поможет, поделится своими знаниями и опытом. Он улыбнулся ей своей самой искренней, не саркастической улыбкой, озарившей его лицо подобно солнцу, выглянувшему из-за туч.

— Конечно, госпожа Силурия. Это будет честью для меня. Я с радостью поделюсь своими знаниями, помогу вам стать сильнее.

Наблюдая за этими двумя с небольшого расстояния (он всегда знал, где находится Ксавьер, как охотник всегда чувствует направление к дому), Су Хо невольно вспоминал события из романа «Рыцарь железа и крови». В нём Ксавьер был протагонистом, героем, который побеждал зло, но всегда оставался одиноким, как волк, идущий по пустынной равнине. Его никто не благодарил за спасение. «Ты убил монстра, но расплачиваться нам!» — вот что, по сути, сказали жители На Мараны в романе, когда он спас их ценой неимоверных усилий. Ксавьер был вынужден идти дорогой жизни в одиночестве. В романе была даже какая-то проклятая линия, связанная с его силой: если в его жизни появится дорогой ему человек, то этот человек несомненно умрёт. Его безграничная сила обрекла его на бесконечные страдания и одиночество, как цена за могущество.

Но прямо сейчас… всё было не так. Этот рыцарь… наконец-то счастлив. Он нашёл кого-то, о ком заботится, кого учит. Кого-то, кто видит в нём не просто машину для убийства, а человека, достойного уважения и восхищения.

В итоге, строительство было завершено. Якоря установлены, склон стабилизирован. Город спасён от обрушения и от призыва демона. Деньги за проект получены, золотые монеты звенели в казне. И, в общем-то, всё хорошо. Все жители в этом городе, от мала до велика, любят Ллойда Фронтера. Герой, спаситель, благодетель!

И, конечно, главный герой рад этому. Его репутация выросла, его имя стало известно, как имя героя из легенды. Но ещё больше он рад полученной прибыли. Счёт в банке, который он получил от Графа На Мараны, был внушительным, как гора золотых монет. Его состояние продолжало расти, приближая его к мечте о спокойной, обеспеченной жизни.

Только вот… местный Граф прервал его наслаждение подсчётами. Довольный спасением города и растущей славой Дома Фронтера, Граф На Мараны снова поднял тему, от которой Ллойд так старался увернуться, как от летящей стрелы. Теперь он хотел бы настоять на том, чтобы Ллойд женился на его дочери, Силурии. В конце концов, он спас город, они работали вместе, их семьи теперь близки! Это был бы идеальный союз, скрепляющий могущественные дома!

Но всё же Ллойд отказался. Вежливо, но твёрдо, как скала перед морскими волнами. Он не собирался жениться на Силурии, несмотря на её красоту, магический потенциал и хорошее отношение к нему. У него были свои планы, своя мечта о будущем, и в них не входил брак по расчёту. Тем более что он уверен, отбоя от женихов у его дочери не будет. Ведь скоро, с помощью Ксавьера, она станет сильнейшим магом на континенте. Её ждёт великое будущее, слава, восхищение. Ей не нужен такой муж, как он, с его… особенностями, лицом, напоминающим картофель, слишком долго пролежавший в земле.

В общем, они двинулись в обратный путь. Ллойд и Ксавьер собрались возвращаться домой в поместье Фронтера. Но перед самым отъездом, когда карета уже ждала, Су Хо буквально приказывает Ксавьеру оставаться здесь, в На Маране, как учитель, опекающий ученика. Он поедет домой один, без своего верного рыцаря. Он даже готов увеличить жалование Ксавьеру, чтобы тот тут спокойно мог оставаться, тренировать Силурию, налаживать свою личную жизнь, которая наконец-то начала складываться так счастливо, в отличие от его судьбы в романе, полной одиночества и боли.

Но Ксавьер только покрутил пальцем у виска, услышав это предложение, его лицо выразило такое недоумение, словно ему предложили прыгнуть с обрыва в горную реку.

— Господин… — сказал он, его голос был на удивление серьёзен, без тени обычного юмора, словно клятва, произнесённая на крови. — Я рыцарь Дома Фронтера.

Он смерил Ллойда взглядом, полным преданности и… чего-то ещё. Возможно, понимания судьбы, которую он выбрал сам, осознанно и бесповоротно. Или принятия своей роли в этом мире, роли, которая стала частью его сущности.

— Любовь или не любовь… личная жизнь или нет… — продолжил Ксавьер. — Моя служба… моя клятва… она не зависит от этого. Я ваш рыцарь. Моё место рядом с вами. Я не останусь здесь.

Поэтому они возвращаются… Вместе. В поместье Фронтера.

И когда они прибыли, их ждал тёплый приём. Марабелла с Аркосом, родители Ллойда, встретили их с распростёртыми объятиями. Они были так счастливы видеть сына в порядке, возвращающимся после очередного «героического» подвига, как родители, встречающие воина с поля битвы.

— Ллойд! — Марабелла бросилась к нему, обнимая крепко, как только мать может обнять своё дитя. — Сынок мой! Мы так волновались! Ты цел? Не ранен?

Аркос стоял рядом, сияя от гордости, его лицо светилось радостью, как солнце, пробившееся сквозь тучи. Его сын, герой!

— И… и Ксавьер! — Марабелла повернулась к рыцарю, который стоял чуть поодаль, улыбаясь уголками губ. — Как хорошо, что ты вернулся цел и невредим! Мы так переживали за вас обоих!

Но увидев лицо Ксавьера, его спокойную, чуть усталую улыбку, Марабелла… внезапно побледнела. Её глаза широко распахнулись, как у человека, увидевшего призрака. Она покачнулась, словно земля ушла из-под ног.

И при этом… это даже не самое удивительное. Удивительным было то, что произошло дальше, вызвав недоумение у всех присутствующих.

Ксавьер… Ксавьер вдруг…

Аркос вдруг громко рассмеялся, хлопая Ксавьера по плечу, как старого друга. — Ксавьер! Мой мальчик! Я так рад!

Марабелла, придя в себя, тоже улыбнулась, хотя и немного смущённо, как человек, скрывающий секрет.

— Аркос рад этому, — пробормотал Граф, глядя на рыцаря с теплотой, не свойственной обычному отношению хозяина к слуге. — Его рыцарь… столько лет скрывал это…

Что скрывал? Ллойд, сбитый с толку, смотрел на них, как на сумасшедших. Реакция родителей была странной, необъяснимой. Марабелла упала в обморок, Аркос смеялся и выглядел гордым. Что, чёрт возьми, происходит, какую тайну он пропустил?

— Тяжело, наверное, — продолжил Аркос, всё ещё глядя на Ксавьера с отеческой гордостью. — Но теперь… теперь всё хорошо. Я понимаю. Все люди разные.

И Граф… принимает его таким, каким он есть, без осуждения и предубеждения.

«Принимает каким есть?» — Ллойд всё ещё не понимал, его брови сошлись на переносице. Что такого в Ксавьере, что требует «принятия»? Его склонность к женской одежде после маскировки? Его рожицы? Его невероятная сила?

Да и Ллойд тоже принимает его таким, каким он есть. Рыцарем, верным своему долгу и своему господину.

Наконец-то до Ллойда, до Су Хо, начало доходить. Что, чёрт возьми, произошло в тот момент, когда Марабелла упала в обморок? Что Ксавьер сказал? Или сделал? Что такого он «скрывал» и теперь «раскрыл»? Неужели… Неужели это как-то связано с той аурой, которую он почувствовал на Ксавьере во время битвы? С тем, что он «понял всю суть мироздания»? Или это простое недопонимание, как туман, окутавший горную вершину?

В любом случае… жизнь налаживается. Богатство есть, благодаря кристаллам и успешным проектам. Любящая семья есть. Что ещё надо для счастья? Спокойствие. Отдых. Тишина и покой, окутывающие мягким одеялом.

Ну, например… посланник от королевы, который появился неожиданно, нарушив идиллию, как камень, брошенный в тихую гладь озера.

Внезапно, из ниоткуда, выскочил человек в форме королевского вестника. Он был невероятно гибким и проворным, как цирковой акробат. Выполнив пару кувырков прямо перед крыльцом, он приземлился в позе гладиатора и развернул свиток, украшенный королевской печатью.

И зачитал приказом королевы, его голос разнёсся по двору: «Сим объявляется! Господин Ллойд Фронтера… присоединяется к делегации переговорщиков в Ашване!»

…В Ашване? Соседнее королевство? Враждебное? Переговорщиков?

И главный герой… даже закричать не успел. Его тут же подхватили под руки двое стражников, которые, очевидно, прибыли вместе с посланником, и повели к уже ждавшей карете, богато украшенной королевскими гербами. На голову ему нахлобучили какую-то официальную шляпку с пером, делающую его ещё более нелепым. Его мирная жизнь… она плакала, рассыпаясь, как карточный домик от дуновения ветра.

Да и он сам… плакал в карете. Сидел в роскошном экипаже, мчащемся прочь от поместья, и тихонько всхлипывал, как ребёнок, лишившийся любимой игрушки. «За что мне это всё?» — думал он, чувствуя, как его мечта о спокойной, безбедной жизни среднего класса рушится на глазах, превращаясь в прах.

В карете с ним ехал глава делегации, некий Граф Вентура. Он был пожилым, чопорным аристократом с надменным выражением лица и моноклем, поблёскивающим в свете дня. Он не понимал, чем же Фронтера так опечален. Этот юноша получил распоряжение от самой королевы! Это же великая честь, высшее признание его заслуг!

— Господин Фронтера, — произнёс Вентура с упрёком. — Это что за поведение? Слёзы? Неужели Вы не рады такой чести? Хмм… так это просто слёзы радости, да? Выражение Вашего… кхм… лица, возможно, вводит меня в заблуждение.

Граф Вентура не устраивала такое отвратительное поведение, такая детская реакция. Плакать? Как ребёнок? Дипломат такого ранга должен быть сдержан, как скала среди бурного моря!

Но Вентура вспомнил слова королевы. Буквально накануне он спрашивал у неё, Королевы Алисии, почему она решила добавить в делегацию этого молодого, неопытного графа из деревни, известного своими эксцентричными методами.

— Ваше Величество, — говорил он тогда. — Да, господин Фронтера многое сделал для государства. Он победил монстров, помог На Маране… Но разве это делает его хорошим дипломатом? У него нет опыта, он… он не из кругов высшей знати, его манеры… специфичны.

Королева Алисия, молодая, но мудрая правительница, задумчиво улыбнулась. — Ну… не совсем, Граф Вентура. Я даже уверена в том, что в момент, когда его посадят в карету, он там рыдать будет… Потому что это разрушает его мечту о спокойной жизни.

Вентура нахмурился, его брови сошлись над переносицей.

— Новости из На Мараны пришли, — продолжила Королева. — Видите ли… с Рыцарем Ада они сами справились. А Ллойд им так… только информацию дал. Так они, по крайней мере, докладывают.

Алисия знала правду. Очевидно, что всю основную работу сделал Фронтера. Но он сам попросил их об этом не распространяться. Сказал, что не хочет лишней славы. Они не могли отказать своему спасителю, своему герою, сокрушившему древнее зло.

— Вот такой он человек, Граф, — Алисия усмехнулась, откидываясь на спинку трона. — Его не интересует слава. И поэтому… — её голос стал серьёзным, как сталь. — Я уверена, что он вернётся к нам с результатами. Он ведь всё-таки… меркантильный и очень мелочный человек. Он вытрясет из Ашвана всё, что сможет.

И хоть Вентура уже не понимал, оскорбление это или комплимент… Королева продолжила. — Попав в стрессовую ситуацию во Ашва Кане… — так называлось враждебное королевство, в столицу которого они направлялись. — Он точно выжмет из неё все соки. Его жадность станет лучшим двигателем переговоров.

Но прямо сейчас, смотря на этого плачущего паренька в карете, Вентура ой как в этом всём сомневался. Этот «меркантильный и мелочный» человек выглядел как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку, как юноша, вырванный из привычной среды и брошенный в бурное море придворных интриг.

А тем временем, в роскошном дворце султана Самарканда, правителю Ашвана, уже докладывали о прибытии делегации, как гонцы приносят весть о надвигающейся буре.

— Ваше Величество, — произнёс евнух, кланяясь так низко, что его лоб почти касался пола. — Делегация из Мадженты уже прибыла. Они ожидают у ворот столицы.

— Отлично, отлично, — усмехнулся Султан, поглаживая окладистую бороду, полный собственного высокомерия, как павлин, распустивший хвост. — Пусть организуют для них подходящий приём. Приём, который покажет им наше могущество.

И уже спустя полчаса делегация Мадженты… была в ярости, как осиное гнездо, в которое бросили камень.

Их привели не в гостевой дворец, не в роскошные покои, как ожидалось от представителей соседнего королевства. Их привели в… казарму? В какое-то подсобное помещение, пыльное и неухоженное, словно отведённое для самых низкосортных слуг.

— Здесь точно нет никакой ошибки⁈ — воскликнул Вентура, его лицо стало пунцовым от возмущения. — Вы реально выделили нам вот эти четыре койки⁈ Покрытые тонкими одеялами⁈ И это… это для делегации⁈

— Да, Ваше Превосходительство, — ответил посланник Султана, молодой человек с надменным выражением лица. — Всё так и есть. Таков приказ Султана. Наши лучшие помещения заняты для более важных гостей.

— Ну раз так… — Вентура с трудом сдерживал гнев, его руки дрожали от негодования. — То я требую немедленной аудиенции! Я здесь не пробуду и минуты в таких условиях! Это оскорбление!

Но не тут-то было. Посланник лишь пожал плечами, словно разговаривая с назойливым ребёнком. — Прямо сейчас Султан занят, Ваше Превосходительство. Освободиться… может, через шесть месяцев.

«Шесть месяцев⁈» Возмущение Вентуры достигло предела, он едва не задохнулся от гнева. Они реально хотят, чтобы дипломаты соседнего королевства полгода жили в таких условиях⁈ В казарме, словно низшие слуги⁈

— Если вас что-то не устраивает… — посланник достал из-за пазухи небольшой, дешёвый, невзрачный медный кулончик, сделанный в форме обувной подошвы. — … то вот это. Это украшение, символизирующее благосклонность самого Султана. В Ашва Кане это значит многое. Можете попробовать… найти условия получше, используя его.

Он протянул кулон Вентуре с видом человека, делающего великое одолжение. — О, дальнейшее размещение уже не наша забота. Приятного отдыха.

Вентура был в ярости. Этот жест, этот кулон-подошва, этот тон… им по сути сейчас в открытую объявляют войну, или, по крайней мере, демонстрируют крайнее неуважение, как человек, плюющий в лицо противнику.

— Я возвращаюсь к Королеве! — воскликнул он, его голос дрожал от ярости. — И доложу ей… о вашем «гостеприимстве»! Надо позволить и другим странам узнать, как Ашва Кан относится к дипломатам! Это возмутительно!

Он повернулся к своей свите, чтобы скомандовать немедленный отъезд. — Кстати… а куда это Фронтера пропал? — спросил он, вдруг осознав, что юного графа, который ещё недавно плакал в карете, нет рядом.

Только сейчас он заметил, что юного графа, который ещё недавно плакал в карете, нет. И…

И по-ашира тоже что-то не видать. (Ашира был его личным слугой и переводчиком, но сейчас это не важно).

А Ллойд? Куда делся Ллойд? Он был здесь всего несколько минут назад! Исчез, словно дым на ветру.

А уже тем же вечером, на грязных улицах Ашва Кана, какая-то бедная девочка, одетая в лохмотья, продавала факелы. Но увы, хорошего отношения она может не ожидать. Бездомных, как она, здесь презирают и игнорируют, как грязь под ногами. У неё не купили ни одного факела. Спать ей сегодня негде. Она сидела на углу, прижавшись к холодной стене, её маленькое личико было покрыто грязью и слезами, как маска горя.

Как вдруг… к ней подошёл главный герой, возникший словно из тени.

Ллойд, одетый в простую, ничем не примечательную одежду, с улыбкой подошёл к девочке. Его лицо, то самое лицо, что пугало Графа На Мараны и демона, сейчас выражало… необычайную доброту, как свет маяка во тьме.

— Привет, малышка, — сказал он, его голос был мягким, обволакивающим. — Тебе негде переночевать? С этим… с этим я тебе могу помочь.

Он протянул ей руку и, к удивлению девочки, привёл её в шикарную гостиницу. Самую дорогую в этом районе, сверкающую мрамором и золотом.

Девочка с широко раскрытыми глазами смотрела на хрустальные люстры, мраморные полы, богато одетых постояльцев. — Я… я не могу здесь остаться! Такое мне не по карману! Комнаты здесь слишком дорогие!

— О, милая, — Ллойд ласково улыбнулся, его глаза сверкнули хитрым блеском. — Ты немного заблуждаешься. Я не покупаю комнату. Я только что купил всю эту гостиницу.

Глаза девочки стали ещё больше, как у совы, увидевшей добычу. Она смотрела на него, не понимая. Кто этот парень? Он купил… всю гостиницу? Как волшебник из сказки?

— Вот, — Ллойд достал из кармана пачку бумаг и протянул ей одну из них. — Вот договор о передаче собственности. Подпиши здесь… и заселяйся. Дарю её тебе, твоей семье, всем, кого ты захочешь пригласить.

Девочка была в шоке. Она смотрела на бумаги, потом на Ллойда, потом на гостиницу. Кто этот парень такой⁈ Ангел? Безумец? Вельможа, решивший развлечься благотворительностью?

Ллойд, видя её замешательство, потрясывает в руке тот самый медный кулон-подошву, который ему дал посланник, символ благосклонности Султана.

— Видишь этот кулон? — спросил он с хитрой улыбкой. — Это подар — символ того, что я благословлен могуществом Самарканда! Всё, что я делаю, оплачивает Султан, представляешь?

Как оказалось, по правилам Ашва Кана, расходы обладателя такого кулона, этого «подара благосклонности», оплачиваются из бюджета государства. Любые расходы, словно неиссякаемый источник золота. И Су Хо этим воспользуется по полной, как ребёнок, дорвавшийся до сладостей.

— Слушай, — обратился он к девочке, его голос стал чуть громче, а взгляд — деловитее. — Зови сюда всех своих родственников, всех соседей! Устроим самый шикарный пир! Как-никак, Самаркан за всё платит!

Он тут же нашёл управляющего гостиницей и начал отдавать распоряжения, как полководец перед битвой. — Так! Самый дорогой шоколад в мире? Дайте два! Парусный корабль? Нет, я не пришёл его арендовать, я пришёл его выкупить! Я скупаю все шесть кораблей здесь! И забиваю их специями и драгоценностями с рынка! А теперь пусть направляются в поместье Фронтера и выгружают там всё добро! Что ещё? Кто хочет продать свои товары? Да не вопрос! Ллойд купит всё!

Он скупал всё, что можно было купить, используя этот маленький медный кулон как кредитную карту без лимита, счета по которой приходили прямо султану, как проклятие, не имеющее конца. Он покупал еду, одежду, ценности, недвижимость, корабли…

Вернее, купил бы… но его повязала стража.

Группа стражников Султана, явно действовавшая по срочному приказу, ворвалась в гостиницу и схватила Ллойда посреди его торговой лихорадки, как охотники, поймавшие редкого зверя. Его привели в покои Султана, который сидел на своём троне, его лицо было пунцовым от ярости, как закат над пустыней.

— Это… это он⁈ — заорал Султан, указывая на Ллойда дрожащим пальцем. — Человек, который растратил годовой бюджет… за один день⁈

— Да, Ваше Величество, — ответил Ллойд, совершенно спокойный, без тени страха или смущения, как актёр, знающий все реплики наизусть. Его лицо было… нормальным? Не «уродливым», не «жутким». Спокойным, как у дипломата. — Меня зовут Ллойд Фронтера, и я выражаю почтение могущественному Самарканду.

Султан нахмурился. Фронтера? Он слышал это имя. Фронтера — это же тот, что остановил Домино чудищ! Герой из Мадженты! Но что он здесь делает? И почему… ведёт себя как полный безумец, как казначей, сошедший с ума?

В этот момент, когда они встретились взглядами, Ллойд внезапно почувствовал, что он и Султан Самаркан имели схожие мысли. Главный герой хотел бы избежать войны на территории своего поместья. Война означала бы разрушение его собственности, потерю доходов, угрозу мирной жизни. А Самаркан понимал, что учитывая то, что ему докладывали о Ллойде Фронтере — его победах, его методах, его внезапном появлении там, где его не ждали — уничтожить Фронтера будет ой как не просто, как попытка поймать вихрь голыми руками. Даже при полной мобилизации армии, непонятно, какие у парня есть ещё козыри в рукаве, какие неожиданные технологии или тактики он может применить. Он же не просто рыцарь или маг, он… инженер, стратег, непредсказуемый элемент в игре власти.

«Может, казнить его?» — мелькнула мысль у Султана. Решить проблему быстро, раз и навсегда.

«Хотя нет», — тут же отбросил он эту идею, как змею, готовую укусить. С ним же этот человек… эта бомба! (Имея в виду Ксавьера и его силу). Даже если они и выиграют, от столицы останутся одни руины, как после пожара. Да и просто убить героя соседнего королевства — это явное объявление войны, которой он хочет избежать… или, по крайней мере, начать её по своим условиям.

А Ллойд только на подобные размышления Султана и рассчитывал. Его спокойствие, его знание своего имени, его репутация — всё это работало на него, как отлаженный механизм. Ещё чуть-чуть… и до него дойдёт.

Да, дойдёт… что прямо сейчас Фронтера по сути шантажирует его своим присутствием. Он не просится на аудиенцию; он покупает её, используя его же, Султана, ресурсы. Он здесь, в сердце Ашвана, ведя себя как полный хаос, создавая проблемы, которые нельзя игнорировать, как камень в ботинке, который не даёт идти дальше. И это заставляет Султана действовать, принимать решения, которые он, возможно, хотел отложить.

Выбора, похоже, нет. Султан стиснул зубы, осознавая поражение в этой тонкой игре. — Отпустите его, — прорычал он стражникам, указывая жестом.

И это уже можно назвать первой победой Ллойда. Он добился внимания Султана, используя его собственные правила, как опытный игрок, обходящий соперника его же фигурами.

— Ладно, — Самаркан, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией, сменил тон на более примирительный, как змея, меняющая тактику. — Как… как господину понравилось использовать подар в своё удовольствие? Дорогой, должно быть, оказался?

И Су Хо… прямо-таки на колени падает перед троном, рассыпаясь в низких поклонах и преувеличенных благодарностях, как придворный льстец.

— О, Ваше Величество! Это… это было невероятно! — воскликнул он, его голос дрожал от «эмоций», как струна арфы. — Это же буквально как Золотая карта в Орле и решке! — Он использовал терминологию из своего старого мира, но Султан, конечно, не понял отсылки, решив, что это какое-то местное выражение. — Покупай что хочешь! Живи как хочешь! Бабки рулят! Если вы думаете, что за деньги счастья не купишь… то у вас просто не было достаточно денег! Ваше Величество — самый благородный и щедрый правитель на свете! Я никогда не забуду Вашу доброту!

Он был искренен. В своём восхищении возможностью тратить чужие деньги без ограничений, как ребёнок, получивший ключи от кондитерской.

А Султана… это напрягло. Этот Фронтера тут так рассыпался в благодарностях к правителю их страны… Он не думает, что Королева Мадженты после такого ему голову снесёт за предательство? Такой откровенный восторг от траты денег врага, от получения милостей от потенциального противника…

Но главный герой, продолжая стоять на коленях, ответил с такой невинностью, что Султан едва не поверил, как доверчивый ребёнок сказке. — О, Ваше Величество, нет! Почему же Вы так думаете?

— Но почему… почему ты настолько уверен? — Султан нахмурился, его глаза сузились, как у хищника, заподозрившего ловушку. Этот парень вёл себя слишком… спокойно, как игрок с козырями в рукаве.

— А потому что… — Ллойд поднял голову, его лицо приобрело хитрое выражение, словно маска шута сменилась маской мудреца. — Королева Алисия на самом деле… дала мне немного больше денег, чем Султан.

Султан на мгновение потерял дар речи, его глаза расширились от изумления. Больше денег? Его перещеголяли в щедрости?

— Так что… — Ллойд развёл руками, словно это было очевидно, как день. — Мне незачем её предавать. Мне выгоднее служить ей.

«Каков наглец!» — пронеслось в голове у Султана, как ураган. Он же буквально говорит, что если Самаркан даст ему больше денег… то он предаст кого угодно! Это был откровенный, циничный шантаж. Этот безумец уже совсем сошёл с ума от жадности!

Однако Ллойд вдруг прервал размышление Султана, его тон стал серьёзным, деловым, как у купца, переходящего к сути сделки. — К сожалению, Ваше Величество, если даже я приму это денежное предложение… — Он имел в виду себя. — … Самаркан наверняка не сможет мне доверять в долгосрочной перспективе. Я слишком… непредсказуем, слишком переменчив в своих решениях. Сегодня — друг, завтра — враг. Кто знает?

В ответ правитель… громко рассмеялся. Громко и заразительно, как человек, услышавший отличную шутку. Безумец! Но такой… интересный безумец. Ллойд Фронтера. Герой, который плачет о своей мирной жизни, тратит годовой бюджет за день, шантажирует правителя… и при этом так спокоен и уверен в себе, словно всё идёт по его плану.

— Ладно, ладно, — сказал Султан, вытирая слёзы смеха. — Говори уже, что задумал изначально! Ты же именно для этого потратил столько денег! Хотел получить аудиенцию!

И это… это была вторая победа главного героя. Он не просто получил аудиенцию, он заставил Султана захотеть её предоставить, как фокусник, заставляющий зрителя выбрать нужную карту.

— А теперь самое время спросить, Ваше Величество, — сказал Ллойд, вставая с колен и отряхивая одежду. — Неужели Великий Султан… хочет войны?

Султан перестал смеяться, его лицо стало серьёзным, как у воина перед боем. Этот юноша не просто так тратил деньги. У него была цель, замысел, скрытый за всеми этими безумствами.

— Скажу лишь, что война необходима, — ответил Султан, его лицо стало мрачным, как грозовая туча. Война была тяжёлым бременем, но внутренняя ситуация в его королевстве требовала жёстких мер, как горькое лекарство для больного.

— И да, — кивнул Су Хо, словно читая его мысли, как открытую книгу, — я того же мнения. Война необходима… чтобы отвлечь граждан от текущих проблем. От засухи, от нехватки еды, от бедности. И сплотить всех вокруг внешнего врага, как волков вокруг вожака.

Самаркан был поражён, его брови взлетели вверх от удивления. Да, этот парень зрит в корень! Он понял его мотивы с полуслова, словно читает его мысли!

— А что если… — продолжил Ллойд, делая шаг вперёд, его голос стал мягче, вкрадчивее. — … уничтожить первопричину проблемы? Что если… я остановлю засуху, что терзает Ашвахад? Верну воду в ваши земли, как дождь после долгой засухи?

Султан нахмурился, его глаза сузились от недоверия. Остановить засуху? Это была проблема, с которой не справлялись даже его маги, его лучшие учёные и инженеры.

— А взамен, — Ллойд улыбнулся своей самой очаровательной и одновременно расчётливой улыбкой, как купец, предлагающий выгодную сделку, — ваша делегация… делегация из Мадженты… будет принята в кратчайшие сроки. Мы начнём переговоры немедленно, как равные партнёры, а не как враги.

И это предложение… Султан выслушал внимательно, не перебивая. Он смотрел на этого странного, уродливого, но чертовски умного и наглого парня, как на дикого зверя, внезапно заговорившего человеческим голосом. Остановить засуху… Если он действительно сможет это сделать… Это решит все внутренние проблемы, как волшебный эликсир для умирающего.

А уже чуть-чуть позже, в своих временных казарменных «покоях», Ллойд праздновал свою третью победу. Султан согласился. Он принял его предложение, как путник в пустыне принимает глоток воды.

— Э… ну, Ксавьер, — сказал Ллойд, обращаясь к своему рыцарю, который сидел рядом с выражением глубокого изумления на лице, словно увидел призрака. — Видел лицо этого старого хрыча, когда он подписывал договор?

Ксавьер кивнул, его глаза были широко распахнуты. — Конечно, я видел! — Его голос был полон восхищения и… лёгкого ужаса, как у человека, ставшего свидетелем чуда. — Мой господин же цену заломил нешуточную! Это настоящий… грабёж среди бела дня!

Ллойд рассмеялся, откидываясь на жёсткую постель казармы. — Но я так не считаю! Это куда дешевле, чем война! И… это выгодно обеим сторонам! Все в плюсе!

Проблема у Султана следующая: большую часть региона охватила засуха. Реки пересохли, урожай погиб, люди голодали, как в преддверии апокалипсиса. И хоть Самаркан не сильно спешил с этим что-либо делать, считая это временными трудностями, как часть естественного цикла природы, но спустя время в городах поменьше люди начали поднимать бунты и присоединяться к ополчению, как сухие ветки к костру.

И в этом мире, в этой временной линии, события идут немного иначе. Если война начнётся до бунтов, то Ашвахад, объединённый перед внешним врагом, в ней будет достаточно силён, как зверь, загнанный в угол. И этого допустить никак нельзя — война с сильным Ашвахадом была невыгодна Мадженте. Так что эту потенциальную угрозу бунтов лучше свести на нет, решив проблему засухи в корне.

Но не один Ллойд размышлял над ситуацией, просчитывая ходы и возможности, как игрок в шахматы. Самаркан, сидя в своём дворце, тоже задумчиво стоял у окна, глядя на пыльные, высохшие сады, когда-то бывшие гордостью столицы. Он согласился на предложение этого… чудака Фронтера. Остановить засуху. Возможно ли это? Или это просто отчаянная попытка выиграть время?

В этот момент к нему подошла какая-то девушка. Молодая, красивая, с огненными глазами, подобными закату над пустыней. Это его дочь, Шахиризада.

— Ваше Величество, — сказала она, кланяясь с грацией газели.

— Ах, Шахиризада, — Султан повернулся к ней, его глаза смягчились при виде любимой дочери. — Как раз ты мне и нужна. Для тебя есть поручение.

Шахиризада выпрямилась, ожидая, её лицо было серьёзным и внимательным, как у солдата, получающего приказ.

— Завтра… Ллойд Фронтера отправится в Кандагар, — начал Султан. Кандагар был одним из крупнейших городов провинции, пострадавшей от засухи. — Ты будешь его сопровождать. И… тебе нужно покорить его сердце. Любой ценой.

Шахиризада удивлённо подняла бровь, её глаза расширились от недоумения. Покорить… сердце этого человека? Того, о ком ходили такие странные слухи? Того, кто только что устроил такой хаос в столице, потратив годовой бюджет за день? Но… это приказ отца, которому она не может противиться.

И на следующий день, когда Ллойд и Ксавьер готовились отправиться в Кандагар, Шахиризада появилась перед ними, словно видение в пустыне.

— Я пойду с вами, — заявила она, её голос был настойчив, как у полководца, отдающего приказы. Отказы не принимались, это было ясно по её позе, по взгляду, по тону.

Ллойд узнал её. Он читал о ней в романе. Она должна была быть одной из принцесс, очень важным персонажем в истории, спутницей героя на определённом этапе.

— Шахиризада… — сказал он, прищурившись, изучая её лицо. — Так это же… принцесса местная, разве нет?

И девушка в ту же секунду… начала вести себя странно. Её лицо, только что выражавшее обычную решимость, внезапно изменилось, как маска, сменившая выражение. Она приняла какую-то… соблазнительную позу. Кокетливую, неестественную для неё. И в то же время… её глаза будто хотели порвать главного героя на куски. Взгляд был полон… неприязни? Или даже ненависти? И это на фоне попытки флирта, как вино, смешанное с ядом.

«Очевидно», — понял Ллойд, мгновенно вспомнив некоторые детали из романа и собственные наблюдения за человеческой психологией. — «Я… в смысле, моя внешность, в жизни бы не понравилась Шахиризаде. Это миссия от отца — вот и всё». Это была классическая история дочери, беззаветно подчиняющейся воле отца, которую пытались использовать для достижения политических целей. Шахиризада не хотела пленять сердце Ллойда; она хотела угодить отцу, выполнив его приказ «покорить его сердце». Отсюда и внутренний конфликт, проявляющийся в этом странном, противоречивом поведении, как у актёра, играющего ненавистную роль.

— Ладно, — вздохнул Ллойд, смирившись с неизбежным. Любовные игрища — это дело второе. Главное — засуха. Пора отправляться в Кандагар и решать проблему водоснабжения раз и навсегда, ради прибыли и возможности вернуться домой, к спокойной жизни, о которой он так мечтал.