Инженер Хаоса: Рождение Легенды

Глава 6 Ледяной союз и болотные амбиции

Отряд начал возвращаться из пещеры мага Руфина. Солдаты, едва держась на ногах, шли медленно, их лица были бледны, как у трупов на второй день похорон, а глаза пусты, словно витрины разорившегося магазина. Они были измучены не только физически, но и морально — после того, что им пришлось пережить в плену у мага, они выглядели скорее как тени людей, чем как воины, как выстиранные десяток раз тряпки вместо некогда яркой одежды.

Ллойд, идя впереди, время от времени оглядывался на них. Он видел, как они спотыкаются, как их руки дрожат под тяжестью рюкзаков, и что-то внутри него сжалось, как мокрая тряпка в кулаке прачки.

— Давайте сюда ваши рюкзаки, — резко сказал он, подходя к ближайшему солдату, его лицо приняло выражение решительной заботы, несвойственное для его обычной циничной натуры.

Тот посмотрел на него с недоумением, но после секундного колебания снял тяжёлый мешок и передал его Ллойду, его взгляд выражал такое удивление, словно ему предложили бесплатный обед в дорогой таверне.

— Ну и тяжелые, — пробормотал Ллойд, взвалив рюкзак на плечи и скорчив такую гримасу напряжения, будто проглотил ежа наизнанку. — Как вы вообще с этим шли? Как старушки с мешками картошки на ярмарку?

Солдаты молчали, но в их глазах читалась благодарность, глубокая и искренняя, как колодец в засушливое лето. Они были слишком измотаны, чтобы говорить, но их взгляды говорили за них красноречивее любых слов. Ксавьер, наблюдавший за этой сценой, не мог понять мотивов своего господина. Действительно ли Ллойд заботился о них, или это был лишь очередной его порыв, который закончится так же внезапно, как и начался, словно фейерверк — яркий, но недолговечный?

«Сейчас им как никогда нужен сильный лидер», — подумал Ксавьер, его брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину, как у старого дуба, пережившего не одну бурю. — «Но сможет ли Ллойд стать таким лидером? Или он как всегда просто играет роль?»

Ллойд, казалось, не замечал сомнений своего слуги. В его голове крутились мысли о том, что он видел в пещере. Маг, который хотел принести их в жертву, был мёртв, но воспоминания о его ритуалах, о криках солдат, о том, как они умоляли о пощаде, не давали Ллойду покоя, как назойливая муха, которую невозможно прихлопнуть.

— Спустя какое-то время истории о вас будут передаваться из уст в уста, — тихо сказал один из солдат, едва слышно, как будто боясь нарушить тишину, его голос звучал так слабо, словно он говорил через три стены.

— Прелестно? — Ллойд усмехнулся, но в его голосе не было насмешки, а лицо приняло такое выражение, словно кто-то предложил ему пойти поплавать в кипящем масле. — Прелестно, ага, как пятно от блевотины на новой рубашке.

В деревне их уже ждало холодильное хранилище. Однако Горош не понимал, что это за сооружение и зачем оно нужно. Он обошёл его несколько раз, принюхиваясь и хмурясь, как пес, обнаруживший странный предмет на своей территории.

— Это оно и есть? — наконец спросил он, указывая на него своим массивным пальцем, огромным, как сарделька. — Здесь не особо-то и холодно. Так мясо испортится, а мышцы ослабнут, кик!

— Ну, естественно, — ответил Ллойд, стараясь сохранять спокойствие, хотя его лицо перекосило такой гримасой сдерживаемого раздражения, что можно было подумать, будто ему засунули в задницу веник. — Это потому, что здесь ещё нет льда. Мы ещё не закончили, гений зелёный.

Горош, конечно, не знал, что такое лёд. В его мире всегда жарко, как в печке алхимика, варящего зелье из перца, и орки никогда не сталкивались с чем-то подобным. Он смотрел на Ллойда с подозрением, как будто ожидал подвоха, его глаза сузились до щелочек, а ноздри раздувались, как у быка перед атакой.

— Ничего страшного, — успокоил его Ллойд, скорчив такую мину доброжелательного понимания, что даже заправский шулер бы поверил в его искренность. — Если нет льда, мы можем сделать его сами. Как детей, только проще.

— Как? — удивился Горош, упирая руки в бока и выпятив нижнюю губу, словно обиженный ребёнок.

— Да как угодно, всё сделаем, — уверенно ответил Ллойд, хотя внутри он сам ещё нихрена не понимал, как реализуется самый важный компонент, его лицо выражало такую фальшивую уверенность, что позавидовал бы и городской шарлатан, продающий «эликсир вечной молодости».

Такой ответ, однако, не впечатлил орка, его лицо приняло выражение такого скептицизма, словно ему предложили поверить, что дерьмо — это деликатес.

Система выдала окно: «Орк начал сомневаться: а вдруг история о Королеве муравьёв тоже ложь? А вдруг этот человек просто дурачит его?»

— Заткнись, система, — мысленно огрызнулся Ллойд, чувствуя, как Горош изучает его взглядом, буравя его, словно сверло — доску. — Я никогда не считал его тупым. Он просто… любопытный. Как кот, который лезет головой в кувшин с молоком.

— Ну конечно, конечно, — ответила система, и её голос звучал с едва уловимой насмешкой, как у учителя, слушающего объяснение двоечника, почему он не сделал домашнее задание. — Это ты считаешь его тупым. А я просто читаю твои мысли, как открытую книгу для малышей.

Ллойд чуть не поперхнулся, но быстро взял себя в руки, его лицо на мгновение перекосило такой гримасой возмущения, что могло показаться, будто он проглотил лимон целиком.

— Ничего подобного! Горош — очень важный рабочий элемент… ой, то есть клиент, — поправился он, изобразив на лице такую невинную улыбку, что младенцы могли бы обзавидоваться.

Уведомление: «Уровень сарказма системы повышен. Продолжайте в том же духе, и, возможно, вы получите достижение » Мастер самооправданий''.

Тем временем Горош продолжал размышлять о произошедшем, его мощный лоб пересекли глубокие морщины, словно кто-то прочертил на нём карту горного хребта. Он пришёл к выводу, что Ллойд всё-таки спас его, и зря он так сомневался в этом парне. Он кивнул, словно соглашаясь с самим собой, как судья, вынесший окончательный вердикт, и, подойдя к Ллойду, протянул ему руку размером с разделочную доску.

— Если я ещё понадоблюсь, обращайся в любое время, кик! — сказал он, его голос звучал твёрдо и искренне, как удар молота по наковальне.

— Да-да, пусть не беспокоится и дождётся окончания работ, — кивнул Ллойд, пожимая руку орка с лёгкой улыбкой, хотя его собственная ладонь почти утонула в огромной лапище Гороша, как мышь в пасти кота.

Когда орки ушли, Ксавьер с сомнением посмотрел на Ллойда, скрестив руки на груди, как стражник, не желающий пропускать подозрительных личностей:

— Ну и где мы добудем этот чудо-лёд? Из задницы ледяного дракона достанем?

— Эээ… — замялся Ллойд, потирая затылок, словно пытаясь выиграть время, его лицо приняло такое задумчивое выражение, будто он пытался вспомнить, куда положил последнюю монету.

Ксавьер тут же понял: это был взгляд человека, который не знает, что делать, как у пьяницы, очнувшегося в чужом городе без денег.

— Это что, получается, ты подписал контракт без конкретного плана? Собираешься их надуть? — спросил он, поднимая бровь так высоко, что она чуть не слилась с линией волос.

— Знаешь, какие первые признаки провала? — ответил Ллойд, стараясь сохранять уверенность в голосе, а его лицо приняло выражение такой напыщенной мудрости, что можно было подумать, будто перед вами сам верховный мудрец, а не обычный аферист. — «Я не могу сделать то, я не могу сделать это». Обязательно найдётся куча причин. Поэтому вести себя так не нужно. Не попробуешь — не узнаешь. Преуспеет тот, кто будет открыт ко всему новому и постарается исправить ситуацию. Это и называется инновациями. Так мыслят настоящие предприниматели, а не нытики и скептики.

— Нет, нет, невозможно, — пробормотал Ксавьер, качая головой так энергично, что его волосы разлетались во все стороны, как у мокрой собаки. — Он точно провалится. У этого олуха нет шансов. Как у таракана против сапога.

Той же ночью Ллойд углубился в свои мысли. Он сидел в своей комнате, уставившись на карту местности, которую разложил на столе, как генерал перед решающим сражением. Для начала нужно было сделать огромный куб из льда. Его питомцы могли принести воду из озера, но как превратить её в лёд? В этом мире существовала магия льда, но как она работала? Заклинатели использовали магию, чтобы манипулировать маной. Ллойд чувствовал, что каждый раз, когда он поглощал ману извне, она казалась разной — имела разную природу и свойства, как разные вина из одного виноградника.

— На бумаге, если всё так, достаточно изменить природу маны, — размышлял он, чертя на листке бумаги непонятные символы, его лицо выражало такую сосредоточенность, что казалось, будто он пытается силой мысли сдвинуть гору. — Если я смогу выделить энергию холода и убрать тепло, то вода превратится в лёд. Но как это сделать? Это же не коктейль в баре смешать!

Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить всё, что знал о магии, его лицо напряглось до такой степени, что вены на висках вздулись, как реки на карте. Его мысли возвращались к пещере, к магу, которого он убил. Тот использовал мана-камни, чтобы усиливать свои заклинания. Может быть, они могли бы помочь?

— Система, — мысленно позвал он, как крестьянин, взывающий к божеству о дожде в засуху. — Как мне использовать мана-камни для создания льда?

— Мана-камни могут служить источником энергии, — ответила система с такой академической сухостью, словно читала лекцию студентам-первокурсникам. — Но для создания льда тебе нужно не просто поглотить ману, а изменить её природу. Это требует точности и высокого уровня контроля, как при выпиливании миниатюрной фигурки из мыла тупой ложкой.

Ллойд вздохнул так тяжело, словно на его плечи положили мешок с камнями. Контроль — это было не его сильной стороной, как целомудрие не было сильной стороной портовой шлюхи. Но другого выхода не было. Он должен был попробовать, иначе его репутация полетела бы к чертям быстрее, чем пьяный с горы.

На следующий день Ллойд с головой погрузился в реализацию своего замысла, как водолаз без акваланга. Его питомцы, как всегда, трудились без устали, заливая построенные соты. Теперь же предстояло самое сложное — применить технику разума Арахна. Но не так, как раньше. На этот раз Ллойд решил поглощать не всю ману, а лишь энергию тепла, оставляя в воде только холод. Это был рискованный эксперимент, но другого выхода не было, как у осуждённого, стоящего на краю обрыва с верёвкой на шее.

— Ай, блин, с первого раза не вышло, — вздохнул Ллойд, наблюдая, как вода в сотах закипает, словно кастрюля на плите, а затем резко остывает, превращаясь в лёд. Его лицо скривилось в такой гримасе разочарования, словно он обнаружил червя в откушенном яблоке. — Ну ничего, попробую ещё раз. Не зря же я столько времени потратил на изучение этой техники. Как на дрочку в подростковом возрасте.

Ксавьер, стоявший в стороне, внимательно следил за действиями своего господина, его глаза сузились, как у охотника, выцеливающего добычу. Вчера он был настроен скептически, как философ, слушающий россказни пьяного моряка о русалках, но теперь в его взгляде читалось уважение. Возможно, он действительно недооценивал Ллойда. Тот не просто болтал, а действительно искал решение, которое могло бы спасти их всех от гнева орков и финансового краха.

После нескольких попыток Ллойд наконец добился желаемого результата. Вода в сотах замерзла, оставив лишь холодную энергию, а тепло было поглощено техникой Арахна. Это был прорыв, как изобретение колеса для первобытного человека. Благодаря новому методу главный герой не только усовершенствовал свои двойные кольца, но и открыл для себя новые возможности, как путешественник, обнаруживший неизведанный континент. Уже через пару дней перед орками стоял огромный ледяной куб, сверкающий в солнечных лучах, словно бриллиант в короне. Осталось только установить изоляцию, и система отопления была бы готова.

Клиенты, увидев результат, были в восторге, их глаза сияли, как у детей, увидевших игрушку, о которой они мечтали.

— Ну вот, что я говорил? — с гордостью улыбнулся Ллойд, обращаясь к Ксавьеру, выпятив грудь так, словно он только что победил дракона голыми руками. — Мысли настоящего предпринимателя. Сегодня ты, как всегда, неправ.

— Не спорю, не спорю, — пробормотал Ксавьер, хотя в его голосе всё ещё звучала тень сомнения, как эхо давно отгремевшего грома.

Племя Стального Песка, впечатлённое результатами работы Ллойда, выразило ему свою благодарность. И не просто словами — они выдали ему 120 работников! Их мощные фигуры выстроились перед Ллойдом, как армия, готовая выполнить любой его приказ.

Вождь племени торжественно объявил, встав в такую величественную позу, что тень от его фигуры накрыла половину поляны: — С этого дня семья Фронтера и племя Стального Песка — союзники. Мы провозглашаем Ллойда своим другом. Его враги — наши враги. Если понадобится помощь, мы придём быстрее, чем голодный кабан на запах желудей!

Система тут же отреагировала на это событие, выдав окно с таким энтузиазмом, словно азартный игрок, сорвавший джекпот: «Племя орков признало главного героя другом. Теперь вы можете получать за них очки репутации. Поздравляем, ваша коллекция друзей пополнилась суровыми зелёными ребятами!»

С чувством выполненного долга Ллойд и его новая команда вернулись в деревню. Однако их возвращение вызвало настоящий переполох, словно в курятник запустили лису. Жители, увидев 120 орков, расхаживающих по улицам, были в шоке, их лица перекосило от ужаса так, словно они увидели не орков, а воплощение своих ночных кошмаров. До этого момента орков воспринимали исключительно как опасных монстров, и теперь нужно было срочно успокоить народ, как пастуху, чья отара встретилась со стаей волков.

Даже барон Аркос, отец Ллойда, был в недоумении, его брови взлетели так высоко, что почти слились с линией волос. Он знал, куда отправился его сын, но явно не ожидал такого исхода, как человек, пославший сына за хлебом, а получивший целый обоз с провизией.

Из приятных новостей: слухи о спасении солдат от магического влияния быстро разошлись, словно лесной пожар в засуху, и Ллойд получил ещё 300 RP. Кроме того, орки подарили ему множество ценных вещей, от которых ломился стол, а барон пообещал найти богатого покупателя для этих трофеев.

Однако на этом заботы Ллойда не закончились, как у многодетной матери после родов. Как будто разгребать магические артефакты Руфина было недостаточно, судьба решила подкинуть ему ещё одну головоломку, словно игрок в дартс, целящийся в одну и ту же мишень. Ллойд, как настоящий профессионал в области «что это за хлам и сколько за него дадут», тщательно осматривал каждый предмет. Его лицо выражало всю гамму эмоций: от «о, это можно продать за хорошие деньги» до «кто вообще хранит такие вещи и зачем — чтобы пугать непрошеных гостей?».

И вдруг его взгляд упал на что-то необычное, как ястреб на мышь в поле. Это была старая книга с потрёпанными страницами, которая выглядела так, будто её использовали для тренировки щенков дракона в искусстве разрывания бумаги. Ллойд быстро пролистал её, и его глаза загорелись, как у алхимика, который случайно нашёл рецепт вечной молодости в куче мусора.

— Где же он? — бормотал Ллойд, одеваясь с такой скоростью, что можно было подумать, будто он участвует в соревновании по экстремальному облачению или за ним гонится взбешённый муж любовницы.

Найдя Радоса, Ллойд с улыбкой, которая могла бы осветить всю шахту и заставить крота надеть солнечные очки, сообщил ему потрясающие новости, его физиономия выражала такое садистское удовольствие, что палач мог бы брать уроки: — Помнишь детали нашего договора? Ты должен работать на меня 520 лет. Пять веков с хвостиком, если вдруг ты не силён в арифметике.

— Да, конечно, это всё бессмыслица, — пробормотал Радос, его лицо приняло выражение такого уныния, словно ему сообщили, что его любимая таверна закрывается навсегда. Он явно не ожидал, что его день пойдёт под откос именно так, как шлюпка, спущенная с обрыва.

— Не переживай, теперь тебе не о чем беспокоиться. В этой книге сказано, как можно оживить мертвеца. А значит, ты всё-таки сможешь отработать весь срок. Даже после смерти! Ну как, рад? Где же твоя улыбка? — Ллойд сиял, как будто только что выиграл в лотерею, где главным призом была вечная подчинённость его верного Радоса, его улыбка растянулась так широко, что грозила встретиться на затылке.

— Э, да, весело, господин Ллойд, — выдавил из себя Радос, пытаясь изобразить энтузиазм, его лицо скривилось в такой вымученной улыбке, что даже профессиональный актёр не смог бы её повторить. Он выглядел как человек, который только что узнал, что его отпуск отменяется. Навсегда. И вместо пляжа ему предстоит вечность разгребать дерьмо в конюшне.

— Ну вот, отлично. Пусть не киснет, там веселее, — добавил Ллойд, похлопывая Радоса по плечу с таким оптимизмом, что тот едва не упал в ближайшую шахтную яму, как подкошенный колосок под серпом.

Система, как всегда, не упустила момента прокомментировать, словно едкий критик на премьере провального спектакля: « Король ада впечатлён вашими стараниями и уже подумывает предложить вам работу. Возможно, даже с повышением и корпоративными скидками на пытки».

— Ой, заткнись, система, — огрызнулся Ллойд, его лицо приняло такое выражение раздражения, словно ему на ухо постоянно жужжал комар, которого невозможно прихлопнуть.

Вернувшись домой, Ллойд хотел обсудить с отцом новые планы, как генерал, готовящийся к решающему сражению, но барона Аркоса на месте не оказалось. Одна из служанок сообщила, что он принимает ростовщиков — господина Митлофа и Шилу.

Услышав эти имена, Ллойд почувствовал прилив энергии, как у бойцовского пса, учуявшего соперника, сразу решив навестить старых знакомых, его физиономия перекосило такой плотоядной ухмылкой, что даже акула бы почувствовала себя неуютно.

Ростовщики уже излагали свои требования, их голоса звучали так нахально, словно они не просили, а приказывали. Обычно они настаивали на единовременном погашении долга, выкручивая руки должникам, как прачка — мокрое белье, но на этот раз предложили заплатить всего 10% от суммы в обмен на доступ к шахтам.

Дверь распахнулась с таким грохотом, словно её сорвало ураганом, и в комнату ворвался невероятно счастливый Ллойд, его лицо сияло такой ехидной радостью, как у кота, обнаружившего открытую сметану.

— Ну и чего он молчит? Выгодное же предложение, разве нет? — удивился Ллойд, стоя за дверью и скорчив такую морду наигранного удивления, что могла бы выиграть конкурс по лицемерию. — Вы что, совсем оборзели? Десять процентов за шахты?

— Какая приятная встреча! Как там ваши знакомые поживают? Ещё не посажены за мошенничество? — продолжил он, растянув губы в улыбке, которая больше напоминала оскал голодного волка.

— Теперь у нас разрешение есть, — ответили ростовщики, их лица приняли такое самодовольное выражение, словно они уже считали прибыль. — Так что можете проваливать, как собака из мясной лавки.

— Ой, да Ллойд и не сомневался, — усмехнулся он, подходя ближе и нависая над ними, как грозовая туча. — Наверное, вы пришли с очень щедрым предложением. Таким щедрым, что даже нищий бы отказался.

— Так ничего, если главный герой сделает встречное предложение? — продолжил Ллойд, улыбаясь так приторно, что зубы сводило. — Долг мы будем выплачивать частями. Маленькими. Очень маленькими. А ещё, как насчёт понизить проценты? До уровня, скажем, вашего интеллекта?

Ростовщики впали в ступор, их лица приняли такое выражение, словно им только что сказали, что солнце на самом деле холодное.

— Пусть катится отсюда! — закричали они, вскочив со стульев, как ошпаренные кипятком крысы.

— Ууу, как грубо, — пробормотал Ллойд, скорчив такую гримасу оскорблённой невинности, что святая в монастыре позавидовала бы. — Боже, какие невоспитанные люди, просто ужас.

В этот момент за его спиной появился Горош, его массивная фигура заполнила дверной проём, как плотина — речное русло.

— Кто посмел разозлить моего братана Фронтера? — зарычал он, обнажив клыки, размером с кинжалы. — Племя Стального Песка уничтожит любого, кто заставит страдать эту семью! Размажет по стенке, как слизняка!

— Ой-ой-ой, да что это Горош такое говорит? — успокоил его Ллойд, положив руку на огромное предплечье орка и скорчив такую рожу притворного ужаса, словно Горош предложил зажарить младенца на вертеле. — Всё в порядке. Ведь этот человек просто немного повысил голос, да и всё. Так что не нужно никого убивать… пока.

— Ну так что, они согласны? — спросил Ллойд, поворачиваясь к ростовщикам, чьи лица побелели, как простыни на морозе.

— Да, согласны, — пробормотали ростовщики, явно не ожидая такого поворота событий, их голоса дрожали, как осиновые листья на ветру.

— Ну и отлично, — улыбнулся Ллойд, потирая руки с таким видом, словно он только что перехитрил самого дьявола в игре в карты.

Хотя он и хотел бы избавиться от долга полностью, как от насморка в разгар лета, но понимал, что это невозможно. Заказы на систему отопления росли, как грибы после дождя, добыча угля шла полным ходом, и они быстро расплатятся. Главное, чтобы отец не потерял договор, как пьяница — последнюю монету.

Однако проблемы на этом не заканчивались, как у многодетной семьи после пожара. Орки ели в разы больше, чем люди, словно у них в животе была бездонная яма, и эти расходы были огромными, как гора после камнепада. Ллойд понимал, что нужно что-то делать, его мозг работал быстрее, чем мельничные жернова. Его решение было простым, но рискованным: поднять налоги, чтобы закупать больше еды для орков. Учитывая их продуктивность, это окупится, как инвестиции в золотую жилу.

— Да, это, конечно, неплохая идея, — пробормотал Ксавьер, потирая подбородок, его лицо выражало такую задумчивость, словно он пытался решить, прыгать ли с обрыва с парашютом или без. — Только я не уверен, что население потянет такие налоги. Они и так едва концы с концами сводят.

Ллойд это понимал, его лицо на мгновение приобрело такое серьёзное выражение, что казалось, он превратился в другого человека. Бесконечно повышать налоги нельзя. Кто захочет работать, если всё честно нажитое у тебя забирают, как конфету у ребёнка?

— Сделаем иначе, — решил Ллойд, его глаза загорелись таким энтузиазмом, словно он только что изобрёл колесо. — Дадим людям зарабатывать бо-оооо-льше денег! Так много, что они сами будут рады отдать нам часть!

Спустя пару дней, Ллойд в поисках идей бродил по лугам и полям, как философ в поисках истины, наблюдая за природой и пытаясь найти вдохновение. Однажды, когда он стоял на краю небольшого пруда, его взгляд упал на стаю птиц, которые ловко выискивали пищу среди камышей, как гурманы на рыночной площади. Вода, растения, животные — всё это было частью сложной, но гармоничной системы. И тут его осенило, словно удар молнии в ясный день: почему бы не использовать эту систему себе на пользу? Если природа может существовать в таких условиях, то и человек сможет, если подойти к делу с умом, как пьяница, выискивающий последнюю монету в карманах.

Герой предложил превратить заброшенные водно-болотные угодья на севере поселения в ферму, но тогда многие восприняли эту идею скептически, как будто им предложили построить замок из навоза. Земля, покрытая густыми зарослями тростника, болотистой почвой и непроходимыми трясинами, казалась абсолютно бесполезной, как сломанный горшок. Местные жители давно махнули на неё рукой, считая, что ничего путного из этой затеи не выйдет, как из попытки научить свинью летать. Но Ллойд, как всегда, видел потенциал там, где другие видели лишь проблемы, как старьёвщик, находящий ценные вещи в куче мусора.

— Как только мы осушим эти земли и подготовим почву, здесь можно будет выращивать всё, что угодно, — объяснял Ллойд Ксавьеру, размахивая руками, как ветряная мельница в бурю, его лицо светилось таким энтузиазмом, словно он рассказывал о золотых жилах, а не о грязном болоте. — Мы отдадим участки людям, они будут работать на них, продавать урожай, а с их доходов будем брать налоги. Это же идеально, бро! Как таверна рядом с публичным домом!

Ксавьер, стоя на краю болота, смотрел на грязную воду, покрытую ряской, словно зелёным ковром, и скептически хмыкнул, его лицо приняло такое выражение недоверия, словно ему предложили поверить, что драконы — милые домашние питомцы: — Какая ферма? Здесь даже лягушки с трудом выживают, как пьяницы в день трезвости. Ты серьёзно думаешь, что здесь что-то вырастет? Кроме малярии и вони?

— Ну, пусть не волнуется, у главного героя есть план, — уверенно ответил Ллойд, хотя внутри он сам ещё не до конца понимал, как именно всё будет работать, его улыбка была такой широкой и фальшивой, что могла соперничать с улыбкой торговца, продающего дохлую лошадь.

На деле, конечно, всё было гораздо сложнее, чем он представлял, как попытка объяснить философию крестьянину. Болота были не просто сырыми — они были настоящей головной болью для любого, кто пытался их освоить, как тёща для молодого мужа. Вода застаивалась, почва была перенасыщена влагой, словно губка в ведре, а корни старых деревьев и кустарников создавали непроходимые барьеры, как стражники у королевского замка. Но Ллойд был не из тех, кто сдаётся перед трудностями, как крыса, бегущая с тонущего корабля.

План хитрожопого Ллойда был таков:

С того момента, как Ллойд начал работу над проектом, прошло много времени. Он практически не спал и не ел, как одержимый идеей художник, полностью погрузившись в свои планы. Его питомцы — Пападонг и Колокольчик — трудились без устали, помогая ему с местностью и подготавливать почву, как муравьи, строящие муравейник. Ксавьер, хотя и сомневался в успехе предприятия, не мог не восхищаться упорством Ллойда, его взгляд смягчался каждый раз, когда он видел, с каким рвением работает его господин.

— Раньше я ненавидел своего сына, — как-то раз сказал барон Аркос, наблюдая за тем, как Ллойд с головой погружён в работу, словно пчела в цветок. — Думал, станет ли он когда-нибудь нормальным человеком. Но теперь он старается ради других и привносит небывалые перемены. Пусть работает. Может, из него выйдет что-то путное, а не только пьяница и бабник.

Ксавьер согласился: Ллойд изменился, как гусеница превращается в бабочку. Теперь он отвечал за свои слова и не сдавался, как боец на арене.

Ллойд использовал свои навыки проектировки, чтобы создавать голограммы, которые помогали визуализировать будущие изменения, как картины помогают увидеть то, что существует только в воображении художника. Он делал расчёты, вносил правки, моделировал разные варианты и постоянно консультировался с системой, чтобы уточнить детали, как ученик консультируется с мастером. Каждый шаг был тщательно продуман: от расчёта объёмов воды, которые нужно было откачать, до точного расположения дренажных каналов, как генерал планирует каждый шаг в сражении.

Наконец, спустя 21 день, Ллойд поднял руки в знак победы, как боксёр, выигравший поединок.

— Наконец-то я смоделировал! — воскликнул он, его лицо сияло таким триумфом, словно он открыл новый континент. — Теперь вода будет уходить как положено. И чем больше она будет уходить, тем больше мы сможем повысить налоги. Да здравствует райская жизнь и кущи! И мягкие перины, и красивые девицы, и вино рекой!

Он, конечно, был измотан, как загнанная лошадь, но это терпимо. Если сравнивать с тем, как он работал по ночам и перебивался подработками в прежнем мире, это пустяк, как комариный укус для тигра…

И тут вылезло системное уведомление, сияющее, как издевательская улыбка: «Приобретённый опыт повлиял на ваш навык » Дизайн«. Теперь вам доступен новый навык. Поздравляем, теперь вы можете делать за 5 минут то, над чем корпели месяц!»

— Стоп, что, серьёзно? — удивился Ллойд, его челюсть отвисла так низко, что могла бы достать до земли. — Я тут месяц корячился, а мне теперь выдали навык, в котором то же самое можно делать за 5 минут? Это как минимум нечестно!

Но система пояснила таким тоном, словно объясняла очевидное ребёнку: только знания, которые главный герой получил самостоятельно, могут быть улучшены навыком.

— Таково было моё собственное желание, — пробормотал Ллойд, скорчив такую рожу человека, осознавшего свою ошибку, что даже камень бы почувствовал его разочарование.

Кстати, об этом. Когда он впервые сюда попал, система тоже говорила про желание. И он до сих пор не понимает, какое из его желаний перенесло его в этот мир, как рыбу, выброшенную на берег.

— Всё, чего я хотел, — это колледж закончить и лицензию получить, а потом устроиться в нормальную компанию и никогда больше не волноваться о деньгах, — вспомнил он, его лицо приняло такое мечтательное выражение, словно он грезил о прошлой жизни.

Но система сказала, что это он говорит про цели. А желание его куда глубже, как корни древнего дуба.

— Ладно, ладно, поговорим об этом позже, — вздохнул Ллойд, махнув рукой, как бы отгоняя назойливую мысль. — Сейчас у меня много работы, как у пчелы в разгар лета.

Где там Пападонг и Колокольчик? Пора им встретиться с новыми друзьями, как старым приятелям на вечеринке.

Итак, первый шаг их проекта — это выкачать отсюда всю воду, как вино из бочки.

— Да, я знаю, тяжело, но пусть не пугаются, — сказал Ллойд, его голос звучал ободряюще, но в нём сквозила тревога, как у капитана, ведущего корабль через шторм. — Вдвоём им не справиться. А значит, будем призывать новую силу, как волшебник из сказки.

Для этого он использовал все свои накопленные RP, как скупец, наконец решивший потратить сбережения.

— Итак, что тут? 100 RP за крутку. Получается, цена будет увеличиваться в полтора раза с каждым новым призывом. Таким образом, я смогу получить аж четырёх существ, как коллекционер — редкие монеты.

На их навыки плевать — они не особо-то и важны. Хотя лучше бы кого-то огромного, как Пападонг или Колокольчик, чтобы реально помог с работой, а не как последняя псина у старушки.

И бам! Призванное существо отскочило Ллойду прямо в морду, как мячик, брошенный в стену.

— И что это за шарик? Это что, гиппопотам какой-то? — удивился Ллойд, разглядывая крошечное существо, которое умещалось на ладони, как пылинка на столе.

Остальные питомцы были невероятно рады видеть в своём ряду пополнение, их мордочки светились таким восторгом, словно им подарили целую корзину лакомств. Они даже хороводы начали водить, как дети на праздничной площади.

— Стоп, стоп, сначала главному герою нужна инструкция, — пробормотал Ллойд, разглядывая нового питомца, его лицо выражало такое недоумение, словно ему вручили загадочный механизм без инструкции.

Взяв скомканный листок, он понял, что к этому мерзкому способу обучения он уже привык, как моряк к качке.

— Э, что? Он не вырастет, даже если ему скормить семя подсолнечника? — удивился Ллойд, его брови взлетели так высоко, что грозились слиться с линией волос. — Неужели я где-то просчитался? Как в контрольной по математике?

Ладно, ничего. Главный герой решил сделать ещё одну крутку, как азартный игрок, не смирившийся с проигрышем. Но вот беда: её можно делать только раз в день. Да и остальные существа были очень недовольны, что их хозяин такой грубый, их мордочки выражали такое возмущение, словно им только что наступили на хвост.

— Да не грубый я! — оправдывался Ллойд, размахивая руками, как ветряная мельница. — Но вы же сами понимаете: работа становится только больше, а эммм… Гиппо слишком маленький, чтобы приносить пользу. Как муравей на стройке небоскрёба!

В ответ на это питомцы устроили настоящий бунт, их возмущение было подобно буре в пустыне.

— Долой непутевого хозяина! — кричали они, размахивая заготовленными плакатами, которые, казалось, появились из ниоткуда, как призраки в заброшенном замке.

Ллойд, видя такую решительность, сдался, его плечи поникли, как у бойца, признавшего поражение.

— Ну ладно, ладно, — вздохнул он, поднимая руки в жесте капитуляции. — Посмотрим, что там за навык у Гиппо. А то в инструкции об этом ни слова, как в бракованной книге без середины.

Оказалось, Гиппо может убрать влагу с одежды, как горячий утюг, проглаживающий мокрую рубашку.

— И сколько раз он сможет это сделать? — спросил Ллойд, прищурившись так подозрительно, словно торговался с нечестным купцом.

— Разок, — сухо ответила система, как учитель, уставший от глупых вопросов.

— А как много уберет?

— Столько, сколько поместится в его желудок. Как в бездонную бочку или как в жадного до выпивки пьяницу.

— Да, скилл идеальный, — пробормотал Ллойд, саркастически улыбаясь так криво, что одна сторона его лица почти касалась уха. — Жаль, желудок этого существа крошечный, как мозг у деревенского дурачка.

Ну ладно, пусть попробует, как говорится, кашу маслом не испортишь.

И Гиппо попробовал. Он пил, пил и становился всё больше, как губка, впитывающая воду. В итоге он выпил вообще всё, что было в резервуаре, до последней капли!

— Ещё и такое количество воды за такое время! — удивился Ллойд, его глаза расширились от изумления, как у ребёнка, впервые увидевшего фокус. — Это, конечно, ещё не всё, но такими темпами мы за пару дней справимся, как бригада опытных строителей!

— Ну вот, то-то же, — усмехнулся он, обращаясь к питомцам, его лицо приняло выражение такого самодовольства, словно он только что доказал сложную теорему. — А Пападонг и Колокольчик? Я же говорил им, что помощь близко, как свет в конце тоннеля!

Ллойд задумался, его брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину: а этот выбор действительно случайный? Или навыки появляются как по щучьему велению, как в старой сказке?

— Обычно люди перерождаются в другом мире с каким-то навыком, — напомнила система, её голос звучал так назидательно, словно она объясняла прописные истины. — А ты переродился без таковых. Так что, возможно, везение — это теперь твоя уникальная способность, как у игрока, который всегда берёт джекпот.

— Ну и что, Гиппо ещё хочет пить? — спросил Ллойд, его глаза загорелись энтузиазмом, как факелы в ночи. — Тогда пусть пьёт до посинения, потому что наша стройка начинается уже завтра, как новая глава в книге жизни!

Они решили начать с метода вертикального дренажа, как архитектор начинает с фундамента. Сначала Гиппо выкачает всю воду с оставшихся болот, как насос из затопленного подвала, а затем сольёт её в реку и снова станет маленьким. Потом разрыхлят землю, уберут корни с остатками растений, выкопают ямки, куда вставят бамбуковые шесты, заполнят всё это песком и утрамбуют с помощью Пападонга, чьи огромные лапы были идеальны для этой работы, как молот в руках кузнеца.

— В завершение Гиппо выкачает всю воду из глубин, — объяснил Ллойд, его руки жестикулировали в воздухе, рисуя невидимые схемы. — Останется только построить хранилище понадёжнее, используя навык моделирования. И всё — дело в шляпе, как яйцо в гнезде!

Итак, прошло целых 10 дней. За это время они завершили обработку первой части болот, превратив непроходимую топь в подобие ровного поля. Впереди ещё долгий путь, но что их ждёт по окончании работ? Правильно — вечеринка, шумная и весёлая, как в таверне после хорошего урожая!

— Так что нужно всем постараться на славу, — подбодрил Ллойд, его лицо светилось таким энтузиазмом, словно он был полководцем, вдохновляющим войска перед решающей битвой.

Постепенно заброшенная местность и вправду начала превращаться в фермерские угодья, как гадкий утёнок превращается в прекрасного лебедя. Земля, которая раньше была непроходимой топью, теперь дышала свежестью и готовностью принять новые семена, как невеста, ждущая жениха. Ллойд смотрел на плоды своих трудов с гордостью, как мастер на созданное им произведение искусства, хотя и понимал, что впереди ещё много работы, как у пахаря перед долгой зимой.