Исекайнутый

Глава 19

Замок барона показался из-за холма, когда мы сделали последний поворот. Каменные стены, высокие и суровые, тянулись вдоль дороги, а у ворот уже ждали стражники — по двое с каждой стороны. Уровни не впечатлили. У трёх над головой красовалась восьмёрка, и только последний мог гордиться полноценной десяткой.

Наша телега замедлилась. Аврелия поправила плащ, а я соскочил и помог ей спуститься. Эрик как-то неуверенно спрыгнул следом и поправил ремешок с посохом, оглядываясь по сторонам. Люцианна с Рудгардом давно слезли с лошадей и уже переговаривались с командиром стражи.

Пленников передали без лишних слов. Мрачные, помятые и немного пахнущие после долгой дороги, они покорно двинулись под конвоем в сторону замка. Но сначала прошли целый квест: им нужно было выбраться из клетки, где они провели несколько часов в суровой тесноте.

— Твою же мать… Как у меня ляжка затекла! — простонал один, пытаясь высвободить ногу, зажатую между чужой спиной и прутьями.

— А у меня поясница теперь матерится голосом твоей мамаши, — буркнул второй, скрипя, как старое кресло в таверне.

— Кто мне в печень пихал всю дорогу⁈ — возмутился третий, с ненавистью смотря на своих коллег по разбойничьему делу. — Отвечайте, бараньи отрыжки, пока я по отпечатку ноги не нашёл виновника!

Последним наружу выбрался тип с настолько покрасневшим лицом… Он словно косплеил красного Халка. Или Хэлбоя. Или просто какого-нибудь рака. Мужик звонко похрустел суставами, после чего облегчённо протянул:

— Благослови тебя Вельхет Ловкий… Я уж думал, что больше никогда не почувствую свои ноги!

— Не радуйся сильно, — тут же подскочил один из стражи и лупанул его дубинкой. — Думаю, это ненадолго. Даже интересно, на рудники вас, отребье, отправят, или просто повесят…

После короткой процедуры растягивания, похрустывания и коллективного мата вся эта шумная процессия потянулась под бдительными взглядами стражи в глубь замка. При этом пахли все разбойники так, будто только что вылезли со свалки.

— Какой ужас… — протянула Аврелия, брезгливо помахав ручкой перед носом. — Человек просто не может так вонять! Может, они демоны, а? Саш, давай их проверим!

Я посмотрел на почёсывающихся и хмыкнул:

— Ну на демонов они точно не похожи. А касательно запахов… Может, сделаешь что-нибудь с этим? Ты же у нас… — я посмотрел по сторонам и, заметив подслушивающего нас стражника, продолжил: — ты же у нас жрица Богини Ароматов и просто обязана уметь решать подобные задачи.

Аврелия смерила меня прищуром, потом театрально постучала пальцем по скуле, мол, дайте подумать, как бы с этим пахучим безобразием поступить, и наконец решительно направила руку на пленников.

— Цветите! — объявила она с такой серьёзностью, будто провозгласила начало весны.

Из её руки вырвался мягкий свет, прошёлся волной по головам и плечам разбойников, из-за чего те одновременно замерли.

— Это… что? Сирень⁈ — изумился один и втянул носом воздух, будто впервые в жизни почувствовал приятный запах.

— Какая, на хер, сирень? Тут же шоколадом несёт! — воскликнул второй, старательно себя обнюхивая.

— А у меня мята и лимон, — мечтательно протянул третий. — У меня так в детстве мама пахла!

Аврелия брезгливо встряхнула пальцами, будто запахи, которые она только что извлекла из разбойников, прилипли к её божественной ручке и теперь грозили испортить её божественный маникюр.

— А что это было за «цветите»? — поинтересовался я, с лёгким подозрением втянув воздух.

Увы, мой личный «походный букет» остался прежним: лёгкие ноты пота, дорожной пыли и прилипшего к колёсам телеги навоза.

— И почему у них ароматы разные?

— Обычная магия, обычный активатор заклинания. Чего мне в гримуар лезть ради такой мелочи? — с невозмутимым видом ответила она, стряхивая с одежды невидимую пыль. — И заодно способ не привлекать лишнего внимания. Понимаешь, в этом мире только Верховные жрецы и равные им по силе владеют безмолвной магией. Остальным приходится либо использовать гримуары, либо произносить полные заклинания, либо устраивать долгие ритуалы с песнопениями, свечами и бубнами.

Она втянула воздух и, удовлетворившись полученным эффектом, продолжила:

— Так что своим действием я просто решила сразу несколько проблем: убедила присутствующих, что являюсь жрицей Богини Аврелии, а заодно сделала мир чуточку… приятнее.

— А про «разные запахи»? — напомнил я, краем глаза видя, как один из разбойников с мечтательной улыбкой обнюхивает своё плечо.

— А, это, — Аврелия хмыкнула: — просто побочный эффект. «Цветите» — это благословение персонального аромата. Каждый чувствует то, что ему приятнее всего. Кто-то сирень, кто-то шоколад, а кто-то будет пахнуть глинтвейном с рыбой, если именно это создаёт для него уют.

— В таком случае… проверни такой же фокус с бароном. Думаю, это поможет произвести наилучшее впечатление. А я пока поговорю с магами и попробую выяснить, чего стоит опасаться.

Закончив разговор с богиней, я приказал Эрику не отсвечивать и держаться неподалёку от Аврелии, после чего догнал Люцианну. Та шла спокойно, чуть приподняв подбородок, будто произошедшие за последние несколько дней события были для неё обычной рутиной, не требующей особого внимания.

— И как же ваша славная компания собирается меня благодарить? — вдруг произнесла она, скосив на меня взгляд и криво усмехнувшись. — Цветы люблю, шоколад — обожаю. Но вкусный ужин в приятной компании, пожалуй, самый универсальный способ выразить признательность. — Склонив голову, добавила: — Особенно в компании интересного мужчины.

— Поесть я всегда рад, — кивнул я, — но всё же хотелось бы сначала выяснить, за что именно вас благодарить. Если не изменяет память, это мы прибыли в Калверию, чтобы получить награду за пойманного некроманта. Ну а то, что у него получилось сбежать — это уже не наша проблема. Или я что-то забыл?

— Ну как же! — всплеснула руками Люцианна, изображая оскорблённую невинность. — Я, между прочим, не выдала вашего чернокнижника! Даже поссорилась ради него с представителями Торговой гильдии. Ты должен был оценить такой… жест доброй воли.

Я ухмыльнулся. Приятно, когда тебя держат за наивного туриста, впервые выбравшегося за пределы своей провинциальной деревни. Прямо-таки умилительно. Но увы, я такие ситуации читаю на раз-два.

Мы свернули, заходя на второй этаж, и я отметил, что с каждым поворотом охрана становилась всё внушительнее. У дверей стояли по двое, иногда по трое стражников, и, судя по системным подсказкам, их уровни понемногу росли. Видимо, чем ближе к трону, тем выше шанс встретить по-настоящему серьёзного бойца.

— Люци, — негромко начал я, — давай без притворства. На улицах ты действовала исключительно в собственных интересах. Судя по реакции стражи и обычных жителей, вы с Рудгардом тут что-то вроде местных звёзд. А значит, дорожите репутацией. И если бы вы при всех отдали Эрика торговцам, даже несмотря на их официальную форму и угрозы, это выглядело бы как слабость. И ладно бы мы были одни, но за вами наблюдали десятки глаз и половина городской стражи.

Люцианна бросила на меня долгий взгляд и, чуть прищурившись, едва заметно усмехнулась:

— С каких это пор ваш чернокнижник стал «нашим человеком»?

— Ну так обычные жители этого не знают, — пожал я плечами. — Поэтому для всех Эрик является вашим человеком.

Она не возразила. Только чуть ускорила шаг, намекая, то разговор окончен. Но по тому, как дрогнули уголки её губ, я понял, что попал в точку.

Двери тронного зала распахнулись с глухим скрипом, и стража, шагнув в стороны, пропустила нас внутрь. Мы вошли неспешно. Старались сохранять спокойствие, но чувствовалась лёгкая напряжённость. Как будто нас пригласили не на аудиенцию, а на экзамен с непредсказуемым результатом. А нехорошее предчувствие всё усиливается…

Зал оказался высоким и просторным, с витиеватыми колоннами, поблескивающим мраморным полом и с несколькими внушительными гобеленами, изображающими герб баронства. Внутри пахло жареным мясом, духами и чем-то похожим на благовония.

На троне, больше напоминающем уложенный подушками шезлонг, сидел, развалившись, барон. Мягко говоря, мужчина был в теле. А если говорить честно, он выглядел так, словно решил лично доказать поговорку: в каждом из нас живёт по два человека.

Пухлое лицо блестело от пота и масла, глаза маленькие, но цепкие — и сейчас они буквально прилипли к Аврелии.

— Ах… — протянул барон, с нескрываемым интересом разглядывая Аврелию с головы до ног. — Так это вы… жрица Богини Аврелии?

Примечательно, но на остальных членов нашей процессии он не обратил ровным счётом никакого внимания. Ни меня, ни Эрика, ни даже Люцианну с Рудгардом… Лишь богиня приковала его взгляд. Тяжёлый, маслянистый, с оттенком самодовольного восхищения.

Аврелия выпрямилась ещё сильнее, словно вытягивая гордость в струну. Подбородок высоко, взгляд прямой, осанка ровная и гордая. И всё же я успел заметить, как она едва заметно дёрнула щекой от раздражения.

— Да, — ответила она голосом, в котором уже ощущалась ледяная корочка. — Это действительно я.

Тем временем барон с ленцой откусил от аппетитно подрумяненной курицы. Жир тут же заструился по его пальцам, капая на шёлковый кафтан, но ни малейшего беспокойства на его лице не отразилось. Даже к салфетке не потянулся, словно подобные мелочи не стоили внимания человека его «величины».

Слева тут же склонилась служанка с промасленной тряпкой и принялась аккуратно стирать капли жира с его рук, словно выполняла нечто священное. Справа вторая начала энергично разминать бароновы плечи, вжимая пальцы в мясистую спину с деловитостью профессионального костоправа.

Стоит отметить: обе служанки выглядели так, будто кастинг на их должности проходил на местном конкурсе красоты. И талия, и бёдра, и особенно выдающиеся… достоинства — всё говорило о том, что барон не терпит посредственности.

— Чудесно… — смачно чавкнув, протянул он. — Очень… очень… интересное лицо. Вдохновляющее. Знаете, миледи, я большой поклонник… духовного. Особенно если оно в такой обёртке…

— Ваша милость, — поспешно вклинилась Люцианна, — позвольте кратко отчитаться. Мы разоблачили деревенского старосту, оказавшегося некромантом. Но при транспортировке в город на нас было совершенно нападение группой разбойников под предводительством Эмиля Лысого. Конфликт удалось урегулировать, пленники доставлены. В наличии шесть живых, остальные… — она сделала паузу, — сопротивлялись слишком активно. Самому бывшему старосте деревни Валыкино удалось сбежать.

— М-м-м, да-да, замечательно, — отмахнулся барон, даже не повернув головы.

Он был занят важным делом. Как раз откусывал хрящик с бедра с каким-то почти эротическим предвкушением.

— Люцианна, девочка моя, ты, как обычно, молодец. А вот Рудгардом я разочарован. Разве не ты у нас специалист по сковывающим заклинаниям?

Здоровяк мрачно поёжился, но ничего не ответил.

В этот момент рядом с троном незаметно шелохнулся высокий, худощавый мужчина в чёрном. Видимо, это и есть тот самый Архип, про которого рассказывала Люцианна. Бледный как смерть. И с настолько выточенными чертами лица, что ему бы впору позировать для барельефов.

Насколько я успел понять из разговоров Люцианны и Рудгарда, именно Архип был настоящим властелином здешних земель. Не по титулу, а по влиянию. Тихий, безликий, почти невидимый… Именно он определял, кому в этом баронстве жить, а кому исчезнуть без следа. От его решения зависело и наше будущее. Если он даст добро, уйдём спокойно. Если нет… придётся пробиваться силой

Он скользнул по нам мельком, словно отмечая лишь факты, без эмоций. Затем вполголоса, почти шёпотом, спросил:

— А эти? — Кивок был едва заметен, в голосе звучала сдержанная прохлада.

— Это Александр, — с лёгкой ленцой отозвалась Люцианна, махнув в мою сторону, — маг, прибывший с севера. Рядом с ним жрица Богини Аврелии, Ави. И чернокнижник Эрик. Именно они нейтрализовали некроманта в Валыкино ещё до нашего прибытия. Я сочла, что их действия должны быть вознаграждены.

Архип снова взглянул на меня, теперь чуть пристальнее. Его холодный, безразличный взгляд пробежался по моему лицу. Меня передёрнуло. Будто мои кости рассматривает…

— Маг… и без кольца? — произнёс он то ли удивлённо, то ли с ноткой сомнения.

— Мы с дальнего севера, — ответил я спокойно. — У нас немного другие порядки. Кольца — скорее формальность, чем правило.

— Понятно… — протянул Архип, чуть наклонив голову, словно делал в уме пометку. — Можно тогда поинтересоваться, как именно вам удалось вывести старосту на чистую воду? Этот человек, насколько мне известно, служил в баронской страже и за всю свою жизнь не выдал ни единого намёка на магические способности. Ни скандалов, ни жалоб, вообще никаких тёмных пятен на репутации.

Голос его был спокойным, почти отрешённым, но под этой маской чувствовалась острая, холодная настороженность.

Я откашлялся и сделал шаг вперёд, ясно давая понять: говорить буду я.

— Всё началось с нашей встречи с отрядом демонов, — начал я, стараясь держаться уверенно. — Они околачивались неподалёку от деревни, так что мы решили разобраться с проблемой, прежде чем пострадали бы мирные жители.

Небольшое отступление от правды? Возможно. Но рассказывать, что мы с Аврелией буквально материализовались в этом мире прямо перед носом у демонов, — идея, мягко скажем, сомнительная. Такими признаниями и до допросов с пристрастием недалеко.

Архип слушал в полной тишине. Его лицо оставалось неподвижным.

— После победы над демонами, — продолжил я, — мы добрались до деревни, где нас принял староста. Он вежливо попросил помочь с неким личом, якобы терроризирующим соседнее поселение. Мы согласились, но очень скоро поняли, что в этой истории что-то не складывается. Провели небольшое расследование, призвали в свидетели дух мальчишки, обращённого кем-то в лича и…

Я сделал паузу, давая словам осесть.

— В итоге оказалось, что лич — подросток, пропавший довольно давно. Староста — потерявший всё человеческое достоинство от собственной безнаказанности некромант, а предводитель местных разбойников — его родной брат.

Знаете… мы всего неделю в вашем баронстве, а уже успели столкнуться как с кучей мерзавцев, так и с действительно прекрасными людьми. Мы бы с удовольствием здесь задержались и попытались бы вновь найти сбежавшего некроманта, но нас ждёт большое паломничество Ави. Так что, с вашего позволения, мы отправимся дальше своей дорогой, пожелав вам всего самого наилучшего.

На несколько секунд в зале повисла звенящая тишина. Даже барон, хрустевший куриной ногой с неприличным энтузиазмом, вдруг остановился — то ли из интереса, то ли потому что у него действительно что-то застряло между зубами.

— Увы… — протянул Архип. Голос его был мягким, почти сочувствующим. — До окончательного выяснения всех обстоятельств я не могу вас отпустить. Это было бы… легкомысленно. Но при этом, — сделал он лёгкий жест рукой, — мне не хотелось бы, чтобы вы чувствовали неудобства.

Он медленно обошёл трон, словно разминаясь.

— Поэтому предлагаю вам остаться на несколько дней в замке. Лучшие комнаты к вашим услугам. Считайте это благодарностью… и временной мерой предосторожности.

Он внимательно следил за нашими лицами. Не грубо, но настойчиво. Так наблюдают шахматисты за соперником, которому только что указали на слишком заманчивый ход.

— К тому же… — продолжил он, бросив взгляд на Эрика, — мне сообщили, что по пути в город вы столкнулись с представителями Торговой гильдии. Судя по всему, они пытались забрать вот этого молодого человека.

Эрик рефлекторно сделал шаг назад, будто надеялся спрятаться за моей спиной.

— Мне бы хотелось узнать подробности этой ситуации, — спокойно сказал Архип. — А пока… Люцианна, Рудгард, проводите наших гостей до их комнат. Потом вернитесь. Мне понадобится ваш подробный отчёт.

Он снова обернулся к барону:

— А сейчас мне, с вашего позволения, пора обсудить с господином бароном государственные дела.

И вот тут на лице барона, до того сосредоточенного на курице и служанках, появилась новая эмоция — довольное предвкушение. И мне это совсем не понравилось.

Спустя некоторое время. За массивными дверями тронного зала…

Барон Измайлов доедал куриное крыло и слизывал остатки жира с пальцев, словно боялся упустить хоть каплю. Его щёки лоснились от масла, нижняя губа блестела, а расстёгнутая рубаха открывала большой живот, где золотые цепи едва выделялись на фоне толстых складок.

— Ах… какая женщина, — протянул он, откидываясь на подушки с томным вздохом. — Глаза как сапфиры. А фигура какая… Архип, мне нужна эта жрица! И побыстрее, пока не села в седло и не ускакала в свой райский храм или куда там они, эти божественные, убегают от земных удовольствий.

Советник стоял рядом, вытянутый, как стрелка солнечных часов — без единой складки на своём чёрном, безупречно выглаженном одеянии. Его лицо не выражало ничего, кроме вечного спокойствия, но глаза… Глаза сверкнули холодным огоньком. Он слегка склонился вперёд.

— Какими методами вы хотели бы её… расположить?

— Не нагружай меня ненужными подробностями… — отмахнулся барон и стянул третью куриную ножку с подноса. — Сделай всё, как ты умеешь — без следов и лишних вопросов. Главное, чтобы она сама захотела стать моей наложницей! Ну или… это должно выглядеть именно так. Ты меня понял?

Барон хрюкнул, довольно облизнув косточку, и бросил её в чашу рядом.

Архип медленно выпрямился. Его губы едва заметно изогнулись в вежливой полуулыбке — ровно настолько, чтобы не показаться бесчувственным. Но в глубине глаз, как в бездонных колодцах, засиял холодный расчёт.

— Понял, господин. Всё будет сделано… изящно.

Архип развернулся, собираясь покинуть зал, но барон его остановил:

— Ах да… И проследи за её спутниками. Особенно за этим… северным парнем. В нём что-то есть. Нахальство, уверенность… Мне это совершенно не нравится. И еще больше не нравится, как эта жрица на него смотрит!

— Уже взял под наблюдение, — спокойно ответил Архип. — И если позволите, я займусь этим лично. Так будет… надёжнее.

— Делай что хочешь. Только доставь эту жрицу в мою коллекцию. — Барон довольно вздохнул и махнул служанке, чтобы та долила вина. — Таких шикарных экземпляров у меня ещё не было…

Архип чуть склонил голову:

— Конечно, мой господин.

Он вышел из зала бесшумно, как тень, уже выстраивая в голове подробный план последующих действий, результаты которых незваные гости точно не переживут.