Королевство Русское. Книга четвертая. Крестоносцы

Глава 23

Событие шестьдесят пятое

Войско разделилось. Андрей Юрьевич от жадности и от вредности флот, что имелся у Мемеля, частично приватизировал. Поступил по принципу, что когда от многого берут немножко, то это не грабёж, а делёжка. Морские корабли не тронул. Что толку от них? В Неман далеко не зайдут. Речных же больших лодей набралось на причалах у города пять штук. Нет, мелких-то полно, но от них только морока. Проблем с ними, как с большими, а перевести могут пуд ржи. А вот пять лодей были большие, вместительные и плоскодонные, то что доктор прописал. Туда загрузили провизию и с полсотни стрельцов, они теперь пойдут назад к Юрбарку, сначала вдоль берега по Куршскому заливу, а потом войдут в Неман и вверх по нему поднимутся. Остальное же войско со всеми трофеями, добытыми в Мемеле, и всей артиллерией, пойдёт на юг вдоль берега залива по дороге, а потом по той дороге, что идёт вдоль реки. По той самой дороге, что десять дней назад использовали крестоносцы под руководством Вернера фон Орзельна (нем. Werner von Orseln) — 17-того Великого магистра Тевтонского ордена, двигаясь к Юрбарку. Снова пересекать те реки, разлившиеся, Андрею Юрьевичу не хотелось. Очень так себе удовольствие. На любителя. Как эти мазохисты называются, что на байдарках по горным холодным рекам сплавляются? Вылетело из головы… Дурни, в общем. Ну, и кроме того, существовала возможность разминуться с крестоносцами. Они местные, и про разлив рек знают, а следовательно, по той дороге, которую использовали русские, не пойдут назад, они вот по этой, вдоль реки, сухой и безопасной дороге, и будут возвращаться.

Вопрос только в том, будут ли они возвращаться? У одноухого епископа Курляндского удалось выведать, что двух гонцов о подходе войска неизвестного он Великому магистру послал. Доехали ли гонцы, и как на это отреагировал Вернер фон Орзельн, неизвестно. Андрей Юрьевич на его месте срочно бы назад повернул. Какая там нафиг мелкая крепостца, если в одном из главных городов твоей державы враги. Юрбарк можно и весной вернуть, а вот Мемель нужно срочно спасать. Но, это же Андрей Юрьевич так думает, а чего творится в крестоносной голове — неизвестно. Тевтоны — они все вояки. Дух у них тевтонский. Это понятное явление, если не мыться долго, то от тебя дух пойдёт. Может и в голову ударить.

Мемель ограбили основательно. В кораблики и на возы погрузили кучу всяких полезных вещей. Больше всего Андрея Юрьевича обрадовали два металла. На всяких разных складах обнаружили до тонны свинца в виде слитков и примерно столько же в виде листов. Крыши собирались крыть мемельцы. Теперь купелированием золота можно заниматься смело. Будет у Русского королевства своя золотая монета и несколько видов серебряной, а не как сейчас только рубли из привозного серебра. Второй металл — это ртуть. Зачем ртуть хранили немцы профессор Виноградов не понял. Может, мази всякие делают? Известно же, что в этом времени и позднее мази всякие от всех подряд болезней делали из ртути.

Андрей Юрьевич у себя в княжестве всё это сразу прекратил, изъяв всю ртуть и запретив лекарства на её основе делать. Радовался же по той причине, что хотел для картографов барометры изготовить для определения высоты местности над уровнем моря. Да, нужны стеклянные трубки, но раз их научились делать без его помощи в Реальной истории, пусть и позже, то с ним проще будет. Зато карты уже настоящие будут, с указанием высот.

Кроме костела Пресвятой Девы Марии, во всех кирхах изъяли все золотые, серебряные и бронзовые вещицы. В том числе и большую серебряную купель из главного храма города. В замке и покоях епископа сняли гобелены. И вывезли все книги и рукописи. Ну, и понятно, в городе почти все железо у народа отобрали. Теперь кузнецам во Владимире, если оно туда попадёт, будет из чего орала и даже настоящие колесные плуги делать. Косы опять же. Нужно поднимать производительность труда в сельском хозяйстве.

Ну и главное изъятое богатство в виде серебренных монет, золотых, а также целого сундука с драгоценными безделушками, этим Мемель откупился. В сумме на тридцать пять тысяч рублей. Если в киевской гривне пять рублей, то выкуп получился в семь тысяч гривен. Ровно столько, за сколько он намеревался у Гедимина отцову землицу утраченную выкупить. В Юрбарке и отдаст Великому князю Литовскому. Не нужно будет думать об охране сокровищ. Местные купцы и всякие бургомистры и члены городского совета выторговали снижение выкупа. Андрей Юрьевич сначала с них десять тысяч гривен запросил. Начали канючить и пугать, что собирать будут месяц. А вот если семь, то за три дня соберут.

— Чёрт с вами. Пусть будет семь, — махнул рукой на немцев профессор Виноградов. Зима приближается и опять же приличное войско тевтонов под Юрбарком ошивается. Пора возвращаться, пора с тем войском разбираться, пора тестюшке Гедимину помочь.

— Мы придём и разорим все твои земли, князь, — напоследок пообещал ему епископ Курляндский Эдмунд фон Вёрт (Edmund von Wörth).

— Это будет лучший подарок, который вы только можете мне преподнести, Ваше Высокопреосвященство. За этими трофеями я пёрся сюда по грязи. Лошадей калечил, люди простывают и болеют. Как ни старался, расстройства желудка всякие начались. Ещё и помереть кто может. Опять же семь человек уже с лошади упало и расшиблось. Беда, одним словом. А тут вы сами приезжаете, привозите кучу железа, приводите много коней. Вы покрупнее выбирайте, клячь брать не буду. Ещё ведь и богатые рыцари будут. Мы их потом продадим вам назад. Готовьте сразу деньги для выкупа. А ещё несколько тысяч ваших кнехтов и рыцарей мы закопаем в землю, под яблони, и урожай яблок будет грандиозным, а яблоки вырастут сочные и вкусные. Вот такенные. В трупах немцев так много полезных микроэлементов и железа…

Бамс. Это переводчица опять в обморок грохнулась. Ох, уж эти графини. Хотя… епископ тоже оседать в осадок начал. Что за люди? Им про вкусные яблоки, а они…

Графиня, между прочим, тоже с войском отправляется. Тоже трофей. Зовут её Мария Луиза фон Арнебург. Как-то уж Данька её уболтал, и она согласилась переехать во Владимир и выйти через пару месяцев за него замуж, предварительно перейдя в православие. Ну, так-то Андрей Юрьевич её понимал. Видел он её мужа… видел он его труп. Мелкий труп, чернявый, горбоносый, прыщавый. На Гитлера немного похож. Хрень, а не труп. Так ещё и труп. А Данька вон живой, во-первых. А ещё он в батяньку пошёл. Воевода Владимира за метр восемьдесят, наверное, даже все метр девяносто. И в этом не меньше. Плюсом — косая сажень в плечах. Бонусом, он голубоглазый кудрявый блондин. Ну, как можно чернявый труп горбоносый и гитлерообразный сравнивать с этим былинным богатырём.

— Графство-то? — Андрей Юрьевич на вопрос Даньки, сможет ли он графство потом себе забрать, кивнул головой, — А чего? Пошлём тысячу наших стрельцов с твоими пушкарями. Не знаю, где этот Арнебург, но раз её муженек бывший сын маркграфа Бранденбурга, то где-то рядом видимо. А Бранденбург с другой стороны Польши. И они вечно воюют. Так что поляки с радостью к твоему войску присоединятся. А батянька твой — Мечеслав князь Словакский с юга, с полудня, на них насядет. Разорвёте, как Тузик грелку. Глядишь, если карта ляжет, то вернёшься не графом, а маркграфом. А наш митрополит тебя королём объявит.

— Грелку?

— Забудь. Просто разорвёте.

Событие шестьдесят шестое

Нобиль Санька Юрьев разглядывал в подзорную трубу городок небольшой, даже не сам городок, а стоящую на возвышенности церковь. Православную, между прочим, что для этих мест — редкость. Тут католики в основном обитают. Ничего красивее он ещё не видел. (Андрей Юрьевич сказал бы, что на Кижи похожа). Над крышей высилось чуть не десяток луковок куполов. Они были покрыты свежим, ещё не почерневшим деревом, видимо ещё и олифой пропитаны, так как в лучах солнца поблёскивали янтарём.

— Красота! — он передал трубу Мечеславу — князю Словакскому. Трубы эти пока мало у кого были. И имелся по ним строжайший указ князя Владимирского, ни при каких ситуациях не должны они в руки врагов попасть. Да и своим давать строго запрещалось. Только старшим по рангу. И только посмотреть, когда тот рядом с тобой находится. У князя Мечеслава Словакского вот не было ещё. Обещал Андрей Юрьевич прислать, как сделает следующую. Но это будет уже после того, как они с крестоносцами разберутся в Юрбарке.

А там, рядом с этой красотой, были другие крестоносцы. Может и не все они крестоносцы, но рыцари точно. Именно в белых хламидах с чёрными крестами было не много народу. В основном рыцари были одеты разноцветно. Много красных с белым плащей и стягов. Вроде как это цвета Богемии. Один такой диверсанты его выкрали. (Герб короля Богемии — серебряный лев на красном поле). Рыцари остановились в городке на ночёвку и отдых, а вместо ночёвки гужевали там третий день, грабя местное население и насилуя местных жёнок и девиц. Санька хотел было сразу, ещё позавчера их атаковать, но Мечеслав не дал.

— Пусть горожане почувствуют все прелести самостоятельности. Мы же всем городам Словакии предложили перейти под мою руку. Многие согласились, а эти вот дулю показали. Пусть вкусят свободы. Утром завтра, как выходить будут богемцы с крестоносцами из города, мы их и уничтожим. А свободные жители Ружомберока радостно присягнут мне и Андрею Юрьевичу.

Продвижение на Запад Словакии, и правда, шло неравномерно. Одни города и селища с радостью признавали власть Мечеслава, устав от венгров и вечных неурядиц и войн, которые их разоряли, а некоторые, в основном на севере, ближе к Богемии и Польше выделывались, посылая по матушке присылаемых Санькой и Мечеславом переговорщиков. Здесь было много немцев, переселившихся из Бранденбурга, ну и поляков тоже хватало. И уж точно все были католиками. В результате, пока русская часть Словакии вот до сюда и продвинулась, на сто пятьдесят вёрст от Кошице. До Brezalauspurcа (Братиславы) — столицы Словакии же было ещё больше двух сотен вёрст.

Об этом войске именно такой переговорщик Саньке и доложил. В то время оно ещё до Ружомберока не добралось, находились в городе Жилина. Командиры этого войска в замке пьянствовали, а местные говорили, что идут рыцари к Кошице у схизматиков отбивать земли для католиков. Ну, переговорщик Иван Перемёт и бросился со своим десятком Саньку с Мечеславом предупредить. Собрали всех, кого могли и двинулись навстречу.

А рыцари не спешат. Пьянствуют в каждом городе и разграбляют его. При этом идут по северу, как раз по тем местам, что власть нового князя принимать не желают.

— В самом деле, пусть почувствуют прелесть воздуха свободы, — согласился с Мечеславом Санька Юрьев, — у меня там жена молодая скучает, а я тут. Пусть и они помучаются.

Силы были не равны. Этих рыцарей вместе с оруженосцами и прочили слугами, да всякими боевыми холопами, а также теми жителями Словакии и Чехии, которые к войску в виде ополчения присоединилось, было тысячи полторы. У них же с Мечеславом было две сотни стрельцов, полсотни дружинников, пять орудий с деревянными стволами и пять катапульт больших. И из двух сотен стрельцов, с Волыни и Галиции всего сотня, остальные — молодёжь местная, которую только начали учить. Вообще набрали три сотни желающих, в основном недоросли, но были и взрослые охотники или наёмники, раньше занимающиеся охраной караванов купеческих. Санька из них только сотню взял. Нужно же и Кошице защищать и Загор его.

Опытные стрельцы — диверсанты молодёжь учили, новые луки из Владимира доставлялись, но всё одно этой сотне, что с ними пришла, до уровня его диверсантов было очень далеко.

По чесноку если рассуждать, то даже надеяться с такими силами побить рыцарей из Богемии было глупостью. А только не было других сил. Ну, и природа решила два раза Саньке с Мечеславом помочь. Во-первых, стояла сухая и тёплая осень, так что проблем с луками не будет. Тетива не намокнет. А во-вторых, реки здесь горные быстрые и холодные, в воду особенно не сунешься. Да ещё на дне везде острые камни. Остаются либо мосты, либо оборудованные броды, где большие камни убраны, острые обломки, о которые лошадь может ногу повредить, тоже.

План на сражение Мечеслав с нобилем Санькой придумали такой. Рыцарям, чтобы выйти из города и попасть на дорогу, которая ведёт на восток, нужно было перебираться через две реки. Основная называется Ваг и именно вдоль неё город и расположен. Река довольно широкая и полноводная. Через неё мост каменный горбатый построен. И это бы ничего русским не давало. Но! Чуть восточнее городка в Ваг впадает река Ревуца, которая с юга бежит с гор. Она поуже, но тоже глубокая и каменистая. И через неё имеется такой же горбатый мост.

Так вот, чтобы выйти из города рыцарям придется перейти сначала один мост, а через двести саженей второй. Какое-то время большая часть их армии окажется в треугольнике между реками и между мостами. С юга этот треугольник замыкают холмы., а дальше и горы начинаются. Там Санька и решил разместить в ста саженях от дороги все пять орудий.

Когда большая часть рыцарей окажется между мостами, пушки отстреляются крупной картечью. Все пятнадцать возможных выстрелов сделают. Пять орудий по три выстрела. Имеются запасные стволы, и если этих пятнадцати мало окажется, то поставят новые. Но надеялся Санька, что рыцарям. ни разу не видевшим пушек, этого должно хватить. Потом по мечущимся туда-сюда богемцам и прочим воякам откроют огонь лучники и из катапульт горшки с греческим огнём и напалмом покидают. Они будут бить навесом с пятидесяти сажен. Дружина во главе с Мечеславом контролирует второй мост и не даёт его преодолеть противнику. А когда там полная паника начнётся пересечёт его и будет добивать и имать в плен чехов с немцами.

План выходил неплохим. Осталось подождать до завтрашнего утра и проверить, так ли он хорош на самом деле. Не забыли ли про овраги, как Андрей Юрьевич говорит.

Событие шестьдесят седьмое

Пройти успели только до Тильзита. Того самого, где на плоту Наполеон унижал Александра, прижимаясь к нему всем телом и братом называя. Куча картин есть на эту тему. Одну Андрей Юрьевич видел. Похабщина. Расположен это город у слияния рек Тыльжи и Немана. Сейчас и не город ещё, так мелкая немецко — литовская деревушка. Немцы сбежали на север, а местные в домах заперлись и зыркали через полуприкрытые ставни на проходящее мимо войско. Про бегство немцев рассказал один такой, которого выловили в реке, его лодчонку прибило назад к берегу, весло потерял беглец в спешке.

В принципе, ничего важного у него через графиню не узнали, кроме того, что все уже знают об их войске и захвате Мемеля. И даже ждут, когда крестоносцы бросят Юрбарк и ломанутся Мемель освобождать.

Поразмыслив, Андрей Юрьевич решил, что боги или бог решил ему очередной подарок преподнести. Встретить колонну на марше, что может быть лучше в его положении⁈ Фрицев с Гансами и прочими Людвигами и даже Фридрихами Барбароссами явно больше, если по головам считать, значит, нужно бить этих камарадов из засад и неожиданно. Врагов, как говорил один небезызвестный товарищ: не считать, а уничтожать надобно.

Основная дорога проходит в четырёх верстах севернее, это они из-за боязни потерять кораблики идут вдоль берега. И вот сейчас между Тильзитом и дорогой настоящий сосновый бор, на опушке которого отлично встанут орудия, которые будут войско растянувшееся по дороге чуть не в упор расстреливать.

Часть орудий оставили в Юрбарке, помочь Гедимину отбиваться от псов рыцарей. Потому цепочка получилась куцая. Мортиры вообще сначала Данька не хотел использовать. Мол, на таком расстоянии как пользоваться? Они же немцы-то не за стенами. Однако профессор Виноградов вовремя вспомнил про миномёты. Они ведь не в замки пуляют, а по равнине. Взяли пристрелочные ядра, которые внутри песком с опилками наполнены, и пристреляли мортиры. Пришлось ещё на сто метров отнести их в лес и бить по диагонали, но получалось, что всё же можно и с такого близкого расстояния бабахнуть.

По этой же самой причине и баллисты пришлось боком ставить. В лес не занесёшь, там ветки будут мешать. Это же не ядра, а хрупкие керамические горшки. Тоже пристрелочные снаряды-кувшины покидали. Всё бы хорошо, но из-за такого расположения орудий и баллист позиции артиллерии растянулись на километр почти, и прикрыть их теперь по-настоящему стрельцами и арбалетчиками получилось хреново. Жиденькая такая цепочка выстроилась. Если тевтоны смогут организовать кулак, хотя бы из пару десятков конных тяжеловооружённых рыцарей, то они сметут защиту из стрельцов и смогут порезвиться в тылах его войска, круша прислугу орудий и баллист. И никак по-другому не построишь. Остаётся только надеяться, что выстрелы картечью в упор, разрывы огромных бомб, посылаемых мортирами и горшки с напалмом м греческим огнём вызовут панику, и рыцари разбегаться и сдаваться начнут, а не свиньи свои устраивать. Если свинью огреть хворостиной, то она убегать будет, а не в бой кидаться.

— Данька, из пушек бейте с максимальной скорострельностью, нужно не дать немцам опомниться, — плюнув на возможные атаки рыцарей, всё же предупредил будущего короля Бранденбурга Андрей Юрьевич, — Нужно дать херам почувствовать блага цивилизации.