Королевство Русское. Книга четвертая. Крестоносцы

Глава 4

Событие девятое

Роман Судиславич команды десятника стрельцов не послушал. Не из чванливости, мол, кто такой Кузьма, чтобы ему команды давать. Он, вона, боярин целый и не из последних, а там деревенщина бывшая. Охотник. Тьфу. Нет, по другой совсем причине припозднился с выстрелом боярин. Воем он был опытным и знал, что как ни разбирай целей, а один чёрт в кого и две стрелы прилетят, а кого и вовсе минует. А этот счастливчик развернётся и коня, скажем мечом рубанёт или того хуже, нырнёт в возок и затворится там, выкури его опосля оттуда.

Задержал чуть выстрел и правильно сделал, именно это и произошло. В ордынца, что начал открывать дверцу дилижанса стрела попала, но в левое плечо, а там наплечник из толстой кожи, может и пробила его стрела каленая, но поганый только покачнулся и продолжил дверь открывать, да уже и ногу занёс, чтобы со ступеньки сразу внутрь сигануть. Видимо не дурак и опытный воин этот ордынец. В него Роман Судиславич и пустил стрелу, но не в тулово, что пусть кожаным, но доспехом прикрыто, а в ногу, ту, что поставил на ступеньку уже поганый. Промахнуться с десяти сажен боярин не мог, татарин подскочил и свалился на землю, крутиться там принялся.

В это время стрельцы уже второй залп дали, ещё несколько татаровей повалились на землю и спешенных больше не осталось, а конные поступили ожидаемо, они принялись разворачивать коней, врезаясь мундштуками и удилами в губы животных. Ржали кони, орали раненые и живые ордынцы, но боярин не обращал на это внимание, он приладил вторую стрелу и натянул лук, но выстрелить не успел.

Вдруг всё поменялось на поле боя, к первым ордынцам подъехало ещё пару десятков чуть отставших и с ними должно быть командир был, он первым съехал с дороги и за ним воины последовали, и направили они коней не куда-то назад, а прямо на ряд кустов и молодых елей, за которыми стрельцы скрывались.

— А такой выход не примешь⁈ — закричал в азарте Роман Судиславич и пустил стрелу в неприкрытое ничем лицо ордынца.

Не промазал. Сразу ткнулся носом в гриву своего солового жеребца поганый. Только это остальных не остановило, наоборот они пришпорили коней, стремясь как можно быстрее преодолеть те десять сажен, что дорогу от леса отделяло. Эх, Андрей Юрьевич там бы приказал ям накопать… А, не было времени, ну хоть пару сухих деревьев свалить и завал устроить, да просто кучу из веток навалить. На это времени бы хватило. Нет их князя здесь, а никто, и он сам, и не подумал об этом.

Боярин выхватил из-за плеча очередную стрелу и приложил к тетиве. Как всегда, стрельцы его на пять ударов сердца опередили, и передние всадники последовали за вожаком своим в их ордынский ад со стрелами в глазу. Кто-там у них? Гурии? Или это в раю гурии? А кто в аду? Ну, не важно, вот тот орущий чего-то воин на вороном коне сейчас тоже туда направится. Боярин выцелил его и отправил стрелу, но поганый дернулся в последний момент, припав к шее коня, и стрела, схватив за бармицу, сорвала с него шелом только. Всё, не успеть следующую достать. Или успеть? Боярин сунул руку за плечо.

Наум Изотович, как только бой начался, малодушно отступил от ели на несколько шагов назад, казалось ему, что, вот, близко совсем ордынцы, руку протяни и коня можно задеть. Но, сделав эти шаги, вдруг остановился. Копьё, нагретое своей рукой, ощутил и стыдно ему стало, что бежит, даже не так, что от поганых бежит. Да ему сам Андрей Юрьевич саблю вручил из червлёного харалуга, а он степняков пугается. Не бывать тому! Помощник ключника покрепче сжал в руке копьё и шагнул назад к ели, за которой стоял до этого. И чуть не пропорол этим, выставленным перед собой копьём спину боярина Романа Судиславича, тот пятился задом от наседающего на него степняка на рыжем крупном жеребце, при этом пытаясь нащупать рукой стрелу в висящем за спиной колчане. Только тот сбился под мышку, и боярин никак не мог дотянуться.

Не раздумывая больше ни мгновения, Наум Изотович развернулся вполоборота и ткнул копьём в оскаленную морду жеребца. Острие ударилось в бляшку на налобнике и прошло дальше. Сам ключник, не встретив сопротивления, провалился вперёд и сделал два быстрых шага навстречу татарину. Хрясь. Копье врезалось в кожаный нагрудник и застряло в нём. Сила у удара слабовата для того, чтобы специально обработанную толстую кожу пробить. Но втуне этот подвиг Наума Изотыча не пропал. Ордынец отшатнулся и его копье, которым он метил в боярина пошло вверх и зацепилось за огромную лапу вековой сосны.

И тут Роман Судиславич не подвёл, сумел наконец выхватить стрелу из колчана и натянуть лук, выискивая, куда бы её направить, чтобы наверняка. Поганый справился с копьём своим и вновь опустил его, наметив в грудь здоровенного русича. Хрясь и уже безвольной тушкой, со стрелой, пробившей череп, ордынец начинает сползать со своего, ревущего и кусающего ветку ели, жеребца.

— Фух, — боярин отшатнулся от бешеного коня и провалился, не встретив препятствия, на маленькую ёлочку, — Ух, — и он уже сидит на мягкой перине из мха, пытаясь вдохнуть ставшим вдруг густым воздух. Не выдержав его веса маленькое деревце сломилось.

— Жив, Роман Судиславич, — склонился над ним помощник ключника.

— Фух! Кха, кха. А ведь ты, Наум, жизнь мне зараз спас. Век не забуду. Кха, кха. Помоги подняться, ноги не держат. Злякался. Не конь, а чёрт настоящий.

Событие десятое

Фёдор мялся перед князем Владимирским переступая с ноги на ногу.

— Так это, я не знаю. Не привык. Может я сам, без них. Сподручней одному. Да вон, хоть Сидор пусть или Хвост. Ну, чего я?

— Хвост своё тоже получит. Он в Ковно с десятком выедет, — Андрей Юрьевич терпеливо ждал пока разведчик и картограф смирится с неизбежным.

— Так сразу нас там опознают…

— Я что с тобой на китайском говорю⁈ — не выдержал князь Владимирский, — Тебе особо скрываться не надо, у тебя в десятке будет, кроме твоих воев, два литвина, что мне Кейстус обещал. Твоё дело карту подходов к этому городку составить. Литвины будут торговцев изображать, я им здесь товар выделю, а ты охрана каравана. Этот городок Россиены, как говорят литвины совсем близко от строящейся крепости Юрбарк. Приезжаете в Россиены эти. Покупаете там лошадей на три телеги. Шесть купите. Сами телеге получше найдите, грузите купленное там зерно, ещё чего, если найдёте, а я вам несколько ниток бус дам из стекла и десяток из лунного камня, браслеты и колты из него же. Ну и гобелена два выделю. А, бумаги ещё дам. Грузите всё и едете к крепости. Там, распродаёте товар или нет, не сильно важно. Важна дальнейшая дорога. Вам надо медленно, никуда не спеша и часто ломаясь, доехать от Юрбарка до Ковно. Там, по твоим же словам, восемь десятков вёрст. Вот, три дня и путешествуйте. Тебе не торговать надо, боится он, тебе подробную карту от Россиены до Юрбарка и от Юрбарка до Ковно нужно составить. И места отметить, где привалы можно организовать, где продовольствия и фуража прикупить. И вообще оценить, откуда лучше двигаться к городу от Россиен или от Ковно.

— А торговля? — всё ещё бычился разведчик.

— Да, плюнь ты! Третий раз говорю, что это прикрытие, не нужно мне там прибыли, да, вообще денег не нужно, на все эти деньги в Ковно потом закупи продовольствия с овсом и сарай хороший, не дырявый, и храни всё это там. Даже если в два раза дешевле продашь, мне фиолетово… Всё равно мне. Ясно?

— Фиолетово?

— А!!! Это ромеи так выражаются, мол, не интересно, всё равно, без разницы.

— Ясно тогда, а только, княже, может купчину какого старшим пошлёшь, ну, не моё это торговлишкой заниматься.

— Сгинь с глаз моих. Всё! Уговорил, найду купца тебе в помощники. Торговать он будет. А ты охраняй его и карты рисуй. Вот, на ровном месте сложности выдумываешь.

— Ох, хорошо, Андрей Юрьевич, я там каждый кустик нарисую. Все броды вызнаю. А торговать не моё.

— Сгинь!

Профессор махнул рукой, выпроваживая неудавшегося купца. Олимпиада продолжалась, но извилистые извилины в голове другим были заняты. Нужно было решить какую армию он двинет отбивать маленькую, недостроенную, тевтонскую крепость. Тут ведь вилка имелась. Приведёшь большую, и обрадованный, что так легко они справились с псами рыцарями, Гедимин решит на этом не останавливаться и поведёт войска Мемель или Кёнигсберг под свою длань забирать. А это уже другая война. Там вся Прибалтика в крепостях и немцев много. Не помнил точного количества Андрей Юрьевич, но что-то под тридцать тысяч было немцев с союзниками на Грюнвальдской битве. Пусть даже историки победившей стороны и увеличили количество ворогов в два раза, как это обычно делается, всё одно — это огромное количество. И это не ордынцы. Тут не пастухи, а воины будут воевать. И с таким союзником, как Гедимин — это вообще смертельно.

Это с одной стороны. С другой, если приведёшь совсем мало войск, то Великий князь Литовский обидится, разгневается, злобу затаит. А в контры с ним вступать пока рано. Несоизмеримы пока размеры территории и количество населения. Шапками закидают. И граница огромная, где ждать удара? На Брест пойдёт? А не на Возвягль? А один от другого в сотнях и сотнях вёрст.

Нужна артиллерия. И на этот раз кроме деревянных пушек нужны латунный мортиры, ему же город брать. Город с каменной стеной и серьёзными воротами. А мортиры ядра или лучше бомбы будут через все эти стены легко перебрасывать. Но и деревянные пушки необходимы, очень хорошо себя показали в Словакии по борьбе с плотной массой кавалерии. Три залпа картечью всего пяти орудий, и от сотен таких же хорошовооружённых рыцарей осталось только гора мяса. Которую, кстати, местные с удовольствием рассортировали. Коней на мясо, венгров в могилу, железо новому нобилю… Часть себе? Половину? Да, и ладно. Пусть народ хвалит щедрого нобиля Саньку Юрьева и князя Мечеслава Словакского и с радостью идёт работать на шахты. Всё железо, всю медь, и уж тем более, весь марганец за вполне себе приличные деньги нобиль купит. И даже налог на два года отменил. Гуляй, рванина!

Поток руды уже потёк к Червонограду. Там уголь. Не надо леса сводить. Ну да, бурый уголь. Так никто коксовых батарей строить и не собирался. Не тот уровень технологий. А для кричного процесса и бурый сгодится. Много серы и фосфора, ну, ничего страшного, известняка пленные ордынцы на гора тоннами выдают, на всё хватает.

А руда, что привезли из одной из шахты, в действительности, оказалась марганцем. И даже более того, самой лучшей марганцевой рудой — пиролюзитом. Набора юный химик у профессора Виноградова не было, но, чтобы проверить, он сделал немного соляной кислоты и камешки серые в неё бросил. Стал выделяться хлор. Его запах с другим не спутаешь. Последние сомнения, что перед ним оксид марганца пиролюзит исчезли.

А марганец — это!!! Это ого-го какие перспективы. Теперь шведское железо уже не нужно возить через всю Европу. Вот, и железо, и марганец под боком.

А ещё теперь можно будет делать хромовый офицерские сапоги. Там ведь для обработки кожи можно вместо солей хрома использовать соли марганца. Ничем не хуже сапоги получатся.

В общем, нужна артиллерия. А баллисты? Ну, а чего… Переброшенный через стену горшок с греческим огнём или напалмом желание сдаться крестоносцам обеспечит. А стрелы с гранатами? И они жути на рыцарей нагонят.

Получается, что артиллерия нужна вся и пушки, и мортиры, и баллисты, и скорпионы.

Тяжёлая конница? Брать её с собой? Да, нафиг. Пусть Гедимин лоб в лоб стычки устраивает. Вычёркиваем. Пару десятков гридней для личной охраны достаточно будет.

Конные арбалетчики? Обе сотни не нужны. Одной достаточно, чтобы прикрывать пушкарей.

Стрельцы конные? Да, эти нужны. Но тоже не лишку, и тоже, чтобы прикрывать артиллерию. Пара сотен.

Всё. Вот на эти пятьсот человек он вполне сможет продовольствия успеть заготовить. Благо озимые уже убрали.

Событие одиннадцатое

Анна — княгиня Владимирская сегодня разрывалась между двумя обязанностями. И это не дарить букетик цветов победителю. Это не настоящая обязанность. По крайней мере Анна — Альдона это обязанностью не считала. Это было привилегией жены правителя. Мужественные вои, позвякивая железом доспехов, подходили к ней, вставали на одно колено и принимали небольшой букетик от княгини и медаль от её мужа князя Андрея Юрьевича. За первое место полагалась золотая медаль. Красота. Она сверкала полированной поверхностью на солнце. Даже зайчики можно пускать, как зеркало настоящее. На одной стороне был выгравирован Владимирский собор, а на другой была цифра один и надпись по кругу: «Первые олимпийские игры. Город Владимир».

За второе место полагалась серебряная медаль, а за третье медная. Медали были большие. В палец диаметром и толстенькие, муж её придумал новые измерительные приборы, чтобы все меры в стране были одинаковые. Мало их пока используют, но люди привыкают потихоньку, а греки и араб только ими теперь и пользуются. Так по этим мерам толщина медали была в шесть миллиметров. Золотая при таком диаметре и толщине весила прилично.

Анна даже рот раскрыла, когда князь ей эти медали перед соревнованиями показал.

— Это же очень дорого, тут можно шёлка на десяток платьев купить? — вторила ей и дочь князя Евфимия.

— Наверное. Это ерунда. Главное, что на следующую олимпиаду через четыре года приедет гораздо больше участников. Молва же пойдёт, что за победу целую гору золота дают. А ещё меч из синего харалуга. Да со всех немецких земель их рыцари голодранцы пожалуют и франки, и наглы, и свеи. Все приедут за горой золота. И товары наши увидят. С собой часть заберут, и после этого купцы со всех стран за нашими товарами поедут. Богатеть люди у нас начнут.

Это князь говорил до того, как игры начались. Сейчас уже такое сказать не получится. Всего одна золотая медаль княжество владимирское покинет. Один из воев польского принца Казимира толкнул чугунное ядро дальше всех. При этом и не самый высокий был, и в плечах не шире остальных. Наоборот, самый худой был среди остальных воев, что ядро швыряли. Видимо, не только вес и рост важны.

Только это всё. Остальные золотые медали все у владимирцев.

А разрывалась Анна с Альдоной за кого «болеть», как это князь называет, за кого переживать. Вроде бы она княгиня Владимирская и должна радоваться победе воев её мужа Андрея Юрьевича, а с другой стороны, она всё та же девочка Альдона из Великого княжества Литовского, и успехи воев её отца Гедимина и сидящего рядом с ней старшего брата Кейстута должны её радовать не меньше.

Вот только успехов тех почти нет. Всего одна медаль у Великого княжества, да и то медная, за третье место. Это отличился Товтивил могутный воин, кидавший копьё.

Сегодня соревнования заканчиваются. Заканчиваются соревнованием по борьбе. Обнажённые по пояс воины стараются сдавить друг друга в железных объятиях, приподнять и бросить на землю, а потом ещё нужно прижать противника лопатками к ковру.

Ох и крику стоит на трибуне, что сколотили с южной стороны стадиона, чтобы солнце не слепило в глаза и не мешало наблюдать за поединками.

Рядом сидит грек — монах и учёный Исаак Аргрир и в перерыве между схватками на греческом рассказывает Анне и Евфимии, что раньше в древней Греции такие Олимпиады проводились каждые четыре года, и в это время все войны в Греции прекращались.

— Всего было проведено двести девяносто две Олимпиады. А ведь они проходят раз в четыре года. Представляете, сколько лет нужно для этого. И представляете, насколько греки опередили всех. Нет ничего величественней греческой культуры.

— Стой. Слышали мы это уже сто раз. И у нас будет не хуже. Вон уже Азбуку напечатали на бумаге. У вас умели книги печатать? — перебила его княгиня Брянская, — А почему они прекратились?

— Это печальная история. Проведение 293-й Олимпиады было отменено императором Римской империи Феодосием I, а Олимпийские игры были запрещены как языческие. Римляне вообще были тупицами, а их императоры тупицами в квадрате. Потому они и покорились варварам. Где теперь те римляне? А мы греки создали свою империю…

— Стой. Отец Исаак тебе опять гордыня обуяла, а это смертный грех. Замаливать грехи придётся, — вновь остановила астронома Евфимия, — А игры так же проводились?

— Нет, — буркнул обиженный грек, — Там… не буду я вам ничего рассказывать. Вы не… Эх, и впрямь гордыня обуяла. Ладно. Завтра после молитвы я расскажу вам, как проходили игры в Греции. Как победил на них наш великий математик Пифагор.

— Пифагор? Это тот у кого штаны во все стороны равны? Расскажи сейчас, ну прошу, — сложила руки перед собой, как святая, Анна.

— Опять обзываться будете?

— Нет! Нет!

— Хорошо. Пифагор был многократным чемпионом по кулачным боям. Из-за его малого роста судьи не хотели допускать его сначала до игр, но он им ответил «Вероятно, моя физическая форма не внушает вам доверия. Но я буду наносить удары с такой математической точностью, что противнику станет жарко. Моя святая вера в число — мое философское кредо…». После этой речи, судьи допустили Пифагора к участию в Олимпиаде. Более того, он одержал победу в соревнованиях и сохранял звание чемпиона Олимпийских игр в течение нескольких лет.

— Как же он так рассчитывал удар? — прислушивающийся к их беседе лекарь бербер не удержался от вопроса.

— Я не знаю, Езекия. Лучше расскажу про другой факт из его жизни. Именно Пифагор создал знаменитое общество пифагорийцев «Пифагорейский союз». Это была закрытая, тайная организация с определенным уставом, которая вела созерцательный образ жизни. Попасть в члены этого общества было очень не просто. Поступающие подвергались испытанию трехлетним молчанием. Только выдержавшим экзамен безмолвия можно доверить тайну!

— Три года не говорить ни слова⁈ Да, дурак он был, ваш Пифагор! Всё, не мешайте мне смотреть со своим Пифагором. Вон сейчас наш владимирец будет бороться с нашим литвином, — замахала на них руками Анна и даже чуть отсела от этой компании.