Ливония

Глава 15

Событие сорок первое

Пока Юрий Васильевич к нашествию хана Девлет Герая готовился. Пока бился с ветряными мельницами, пытаясь чуть не самолично город — герой Орёл основать, пока войско вооружал, ну и последние полгода, пока готовил поход к Орлу и бился на поле Смерти с Девлет Гераем, царь батюшка, чтоб ему всю задницу чирьями облепило, и думцы, совместно с ним, наделали делов. Спесь! Откуда это? Чем есть гордиться? Царь, мать его за ногу! У вас, нафиг, блин, на Пушечном дворе одни иноземцы работают. У вас крымцы каждый год набеги совершают, и тысячами людей в рабство угоняют. У вас все бояре в одежде из иноземных тканей. С чего спесь-то?

Понятно, что не всё линейно, но повод точно бояре и царь-батюшка дали Густаву Васе или Вазе начать войнушку с Москвой. В Москве в Посольском приказе шведского короля по статусу приравнивали к новгородскому наместнику, а никак не царю. Вследствие этого все дипломатическое взаимодействие с королем Густавом с русской стороны шло лишь через наместников Великого Новгорода. Новенький и первый шведский король, только что добившийся независимости своей страны от Дании, справедливо полагал, что такая ситуация с его уничижением, сказывается на международном престиже страны и собирался исправить положение дел, вынудив московского царя считаться с собой. Совсем же вывело его из себя, когда в Упсале узнали про английское посольство. Его принял в Москве сам Иван Васильевич, а посланного шведского посланника Кнута Кнутсона не пустили дальше Новгорода. С ним воевода князь Палецкий беседовал. В ответ на заявленный шведским королем протест Иван Грозный объявил, что Новгород больше Стокгольма (В это время столица Швеции находилась в Упсале, даже этого не знали), а наместники города — потомки великих правителей, в отличие от самого Густава I, чьи предки продавали коров на рынке.

Разговор был как раз о торговле. Шведы, пользуясь своим географическим положением практически монополизировали торговлю России с Европой. Они покупали у Ганзейских купцов товары и на своих кораблях везли в Ям и Орешек. При этом цена задиралась чуть не втрое. А назад брали русские товары, в том числе и мягкую рухлядь, цену на которую, наоборот сбивали, пользуясь монополией. А тут англичане приток серебра могут перекрыть. А честно по правилам ВТО торговать не хотят? Ничего в мире не меняется.

Но думать, что всё дело в коммерции, неправильно. Всё дело в престиже. Не воюет в эти времена никто за торговые пути, воюют только за престиж. Англичан приняли в Кремле, а шведского посла в Новгороде. Это — казус белли. Кроме того, посольство было направлено якобы для решения конфликта на Карельском перешейке — между двумя соседями постоянно велись споры из-за государственной границы в этом месте. Где можно и где не можно тюленей бить и рыбу ловить. И тут, бамс, царь батюшка про коров. Обидно, понимаешь. Это оскорбительное замечание и стало поводом для начала военных действий

Все эти тонкости, конечно не с этими выводами, поведал Юрию Васильевичу подьячий Захария Суслов из Посольского приказа, посланный с ним братиком Иваном для ведения переговоров со шведами, если таковые случатся, не как переговорщик, естественно, а именно для помощи, и как знаток шведского языка. Правда, мало кто шведов сейчас шведами называет либо немцы, либо германцы.

Шведы напали на несколько поселений пограничных на западном берегу Ладожского озера и потребовали с бедных карелов дань, которую они уже заплатили русским.

«нашим порубежным людем многие насилства учали делати розбои и татбами и бои и грабежи, и многие села и деревни и хлебы пожгли и многих людей до смерти побили, и через Саю реку и через Сестрею реку и через иные старинные рубежи, которые писаны во княж Юрьеве грамоте и во княж Магнушеве грамоте, через те все старинные рубежи перелезчи в наши во многие земли и в воды вступались, а назвали те наши земли и воды своими землями».

Ещё один отряд шведской армии совершил вылазку на российские земли, захватив и разорив Печенгский монастырь в горле Печенгской губы.

Побитые и пограбленные пожаловались князю Палецкому. Новгородский наместник воевода Дмитрий Фёдорович Палецкий Шереда — Рюрикович в семнадцатом колене, послал в Стокгольм Никиту Кузьмина требовать объяснений. Шведы задержали «земца» Кузьмина, даже не дав ему до Стекольны добраться, а ещё арестовали купцов русских в Выборге и Стокгольме, за это царь Иоанн Васильевич приказал новгородскому воеводе Ногтёву открыть военные действия против шведов. Ногтев отряд к границе отправил. В боях на границе шведы сумели разбить этот русский отряд под командованием Ивана Бибикова. Так себе войско — местное ополчение (земцы и чёрные люди), со слов всё того же подьячего Захарии Суслова.

Всё, больше сведений до прибытия в Новгород об этой войнушке у Юрия Васильевича не было. Дальше новости приносил Юрию Васильевичу князь Палецкий. Новгородский наместник решил пир устроить в честь высокого во всех отношениях гостя. Сам такой колобочек чуть в ширину не больше, чем в высоту. Но это не только пузо. Это и плечи ого-го какие. Наверное, так гномы выглядят. Богатырь, но ростом не вышел.

На пиру особо ничего нового Дмитрий Фёдорович зятю не поведал. Разве сообщил, что по словам местных охотников, немцы клятые накапливают силы в трёх местах. В Выборге и вокруг него войско собирается. Людно там. Чуть ближе к границе нашей есть ещё небольшая крепость с посадами Киновепи (Кивинеббе) и туда конные и пешие воска подходят, а ещё три пушки привезли на телегах. Основные же силы немцев собираются в Або (Турку), там уже с десяток кораблей стоит. И люди ещё на берегу есть. Оне костры жгут и кашу варят.

Юрий Васильевич мёд не пил, так пригубливал, боярин же разошёлся, и кубок за кубком в себя заливал. Не прошло и пары часов, как наместник новгородский оказался храпящим за столом, хорошо хоть мордой не в салате. Правда, совсем рядом с миской чёрной икры. Часть миски борода его седая роскошная накрыла.

Боровой заснуть в жарко натопленной опочивальне, что ему выделил князь Палецкий, долго не мог. Планы строил. Выходило, что он чуть раньше прибыл, чем задумывал. Он хотел шведов застать осаждающих крепость Орешек и помножить их там на ноль, а корабли либо захватить, либо, если не получится, то сжечь. Прибыл, спешил, со всех сил, а тут никаких шведов. Обломс.

когг — реконструкция

Событие сорок второе

Срок поменялся. Но в этом и плюс есть. Если по плану, что Боровой с Коробовым, Костровом и князем Иваном Михайловичем Глинским разработали, то они должны были перерезать Неву с юга и с этой стороны напасть на шведский флот и армию, что осаждает Орешек. Минус был в этом плане. Шведы могли уйти к Выборгу, как они и сделали в Реальной Истории. А вот теперь у него появился шанс, раз время ещё есть, пройти по Волхову до Ладожского озера и выйти к орешку не с юга, а с севера. И когда шведов Головин, Захария Иванович Очин-Плещеев и Семён Васильевич Шереметев шуганет от Орешка, то они, отступая к Выборгу, напорются на его людей. Там он их всех и положит. И пленных брать не будет. В Стекольне или Упсале вздрогнуть должны, когда узнают о потерях. А потом, из миномётов обстреляв флот, вынудит адмирала Якова Багге сдать корабли. В идеале затем нужно взять Выборг и Киновепи (Кивинеббе) и послать ультиматум Густаву: десять тонн серебра и тысячу тонн меди гони, брат, или возьмём Або, а потом сожжем Стекольну с Упсалой. До Або (Турку) километров двести. За пять дней можно дойти, захватывая в полон финнов и угоняя их на наш берег с дальнейшим переселением в Орёл и Самару. Финнам там лучше будет. Теплое лето, шведов поработителей нет. Лошадок им дать из захваченного Шереметевым Большим обоза в шестьдесят тысяч татарских коней. Верблюдов тоже можно им отдать. Пусть на подножном корму в Самаре плодятся. Там же степи сейчас. Верблюжья шерсть — она лечебная.

С братиком Иваном Юрий Васильевич уже поговорил. Главное условие мирного договора должно стать отсутствие поселений на шведской стороне, на расстоянии ближе, чем сто вёрст от Ладожского озера, и отсутствие крепостей в финской части Швеции.

Не дожидаясь, пока Новгородский наместник воевода Дмитрий Фёдорович Палецкий Шереда проснётся утром, войско Юрия Васильевича погрузилось на ушкуи и, налегая со всей силы на вёсла, двинулось вниз по Волхову к Ладожскому озеру. Наконец-то хоть осень настала, и комары с оводами исчезли, мошка по-прежнему одолевала, но одна беда всяко лучше, чем три сразу.

Если по карте Меркатора и шведских картографов, нанятых Боровым, лаптями измерять, то путь предстоял приличный, вёрст двести. Но реки ведь ещё и кривулины всякие выписывают. Так что смело можно на полтора умножать. Седмица пути впереди. А потом ещё от устья Волхова, до начала Невы, до будущего Шлиссельбурга по Ладожскому неспокойному озеру, ещё более сотни вёрст. Нужно поспешать. А то вдруг шведы прямо сегодня уже войдут в Неву с запада.

Как вот тут разведку высылать? Посадить самых здоровых гренадёров на вёсла? Лоцмана и капитана с парой местных рыбаков, привычных ходить под парусом, нанять? Или вдоль берега конные разъезды отправить? Неправильный вопрос. Не «или», а «И». В войне любой разведка — это половина всего успеха будущего. Наняли семейку рыбаков, что в Ладожском озере рыбачат испокон века. Отобрали двадцать самых здоровых потешных, посадили в лодью всех скопом, и они полетели вперёд. Кроме того в Новгороде купили десяток хороший коней, и на них из поместных лучших выбрали наездников и стрелков, чтобы если, что отбиться сумели. Водоплавающие пошли в дальнюю разведку, а поместные только чуть вперёд забегают, а на ночевку в лагерь возвращаются.

Все пугают Ладожским озером, дескать, налетит буря, и всё, тушите свет, сразу к царство Нептуна. То ли спал Нептун, то ли попаданцы ему по нраву, но не стал он Борового к себе залучать, спокойно пропустил через свои воды. И ещё договорился бог морей с Зевсом громовержцем, и тот отгул взял, даже отпуск, настало бабье лето. Ветерок есть, и он как бы северо-восточный. Почти встречный сначала был, а вот после мыса Пайгага команды наконец парус поставили и гребцы чуть расслабились. Но ненадолго, навстречу неслась их лодка. Тут не спутаешь. Чтобы не оказаться нос к носу с врагом, все лодки у князя Углицкого меченые-помеченные, в центре паруса нарисован «Черный квадрат» Малевича.

— Чего там, Егор? — ну, а кого ещё на такое важное задание посылать?

— Осадили шведы Орешек. Сосчитать корабли не удалось. С десяток. А солдат много. Несколько тысяч. И пушки стреляют. Мелочь, — выпалил, не вдыхая командир роты потешных.

— А чего летели? Пусть постреляют. Нам теперь спешить некуда. В Ладожское озеро корабли не зашли.

— Нет. С крепости на острове в них тоже палят из пушек. Мимо кораблям не пройти, — обнадёжил Борового Егорка.

— Ну и гут. Пусть постреляют и те и другие. Нашим практика, полезно, а шведам всё одно умирать, им без разницы. Верстах в двадцати севернее пристанем к берегу.

Событие сорок третье

Шведы, чёрт бы их побрал, высадились не на южном берегу Невы, а на северном. И кораблики — бусы, как их русские называют, тоже к правому северному берегу прижали. А на южном берегу Невы всего с тысячу товарищей этих пасётся, и время от времени из мелких пушек в сторону острова и крепости палят. Что можно сказать? Можно сказать, что генералы у Густава Вазы полные идиоты. Вазоны. Так нельзя взять эту крепость. Разве именно осадой — измором. Ждать, когда у защитников еда закончится. Воды там столько, что всей Россией за всю жизнь не выпить. Там огромное Ладожское озеро. Очень даже пресное. В принципе, с востока такими лодьями, как у Борового, можно и провизию привозить, если желание такое возникнет. Пушки с кораблей шведских и с берега причалить лодкам не смогут помешать, а сама крепость ещё и прикроет от случайного ядра. Сейчас уже середина сентября. На что шведы надеются? До зимы стоять, а потом по льду ослабленных голодом защитников взять штурмом? Ну, вариант. Но ведь они, этот адмирал Яков Багге должен понимать, что Россия, Иван свет Васильевич, сюда войска пошлёт. Не будет сидеть на попе ровно и ждать у моря погоды. У Ладоги, вдруг шторм начнётся, и все шведы утонут. Нифига. Он соберёт огромную рать и пошлёт её побить «немцев». А шведов и десяти тысяч нет, и пушки маленькие, да и, если постоянно палить, то порох кончится. Новый же не подвезут.

Разглядывая сейчас в подзорную трубу эту диспозицию, Юрий Васильевич поражался тупостью скандинавов. Правильно они в Реальной Истории проиграли эту войну. Они её выиграть с таким командующим не могли.

Плохо было то, что шведы на обеих берегах Невы. Ударишь по одним, а вторые убегут. Эх, где там Попов, когда радио изобретёт? Сейчас бы связался с Иваном Васильевичем Шереметевым Меньшим, пусть он всем войском встанет вдоль Невы и встретит шведов, бегущих, ружейным и артиллерийским огнём.

Чего нет, того нет. Придётся всё делать самому.

— Орлы, тут шведы наши планы поломали все. Придётся нам воевать. Вон видите ту площадку, что из леса выступает? Туда поставим десяток Единорогов… Ну, сколько влезет. Восемь, так восемь. Десять — тоже нормально. Это не основные силы. Это — замануха. А остальная артиллерия кроме больших пушек встанет на опушке под прикрытием сосен западнее на пару сотен саженей. В ста метрах… ай, в пятидесяти саженях от заманухи установим большие орудия. Оба два. Заряжать их будем мелкой картечью. Шведов много. Их проредить надо. Эти Единороги на площадке выстрелят пару раз обычными ядрами по шведам и замолчат. Шведы бросятся их захватывать. Тогда пушкари убегают за большие орудия. Как шведы пушки наши захватят, эти замаскированные дуры по ним из мелкой картечи жахнут прямой наводкой со ста метров… с саженей пятидесяти. Единорогам ничего не будет… Надеясь, а вот шведам конец. Нафаршируют их чугунием наши орудия. Остальных потешные из карамультуков добьют. Потом пушкари возвращаются к своим пушкам, и опять по шведам ведут огонь. Ну и все остальные тоже. А рядом с орудиями расположим фальконеты и миномёты. Как веселье пойдёт, так они поддержат Единороги.

— Их там под десять тысяч княже, и если они все побегут с копьями и саблями на опушку, то просто снесут нас, — высказал сомнения лежащий на пузе на каменном выступе рядом с Юрием Васильевичем Костров.

Брат Михаил, прикрываясь от ветра с озера, написал первые слова уже, но Юрий его остановил. Понял вопрос. Сам предполагал такую возможность.

— Когда тебя избивают, то возможны два варианта, попытаться дать сдачи или убежать, шведы с минами не сталкивались, и в них одновременно сотни орудий не стреляли. Нет, не полезут они на кручу сюда по склону, они побегут. Дорога одна — вдоль Невы. И мы сможем несколько минут стрелять им в зад… в зады. Большая часть будет ранена или убита. А следом вы идёте и добиваете раненых. До Выборга без еды и кораблей им просто отсюда не добраться. Сдаваться начнут. Тут про другое нужно думать. Как нам, не повредив кораблей, и не подставляясь под пушки и мушкеты моряков, захватить все десять кораблей. Не из жадности, и нам они не нужны. С кем тут нам на Балтике воевать, не имея обученных команд. Это просто щелчок по носу Густаву Вазе. Он должен креститься начинать при слове «русский». И больше не ввязываться с нами в войну, кто бы и что ему не пообещал.

Про обещания князю Углицкому рассказал всё тот же подьячий Захария Суслов из Посольского приказа. Юрий Васильевич и информацию и компетентность «посольцев» оцених. Можно сказать, что у них хорошо разведка политическая поставлена. Нужно будет по возращению приглядеться к этому приказу, а то он политикой, понимаешь, решил не заниматься, а братик с боярами из-за своей спесивости посорились со Швецией, а кагого замечательного союзника могли получить. Так про обещания. Перед тем как ввязаться в войну с Москвой шведский король решил сколотить коалицию из Дании, Польши, Литвы и Ливонии под своим чутким командованием для похода за зипунами на Москву. Все кроме Ливонского ордена ему отказали, своих проблем хватает.

А вот власти Ордена решили подтолкнуть шведского короля к войне с Московским государством, обещав ему помощь и содействие, но затем отказались от своих обязательств: «В 1554 году Беренда Шмертена, орденсфохта и владельца Виттенштейна (Вейсенштейна) послали к Густаву, королю шведскому просить короля начать серьезную войну с московитами. То же самое хотел сделать и магистр ливонский. Должно и сделал. Когда же в этом году король шведский решил начать войну с московитами, и был уверен, что магистр по обещанию также поможет ему против русских, то магистр и не подумал идти на войну». Это один из рыцарей в Дерпте нашему «купцу» поведал. А чего, магистр он на то и магистр, чтобы в шахматы уметь играть. Красивый ход. Жаль не знает, что ответный ход вот он, почти уже грядёт.