Ливония

Глава 2

Событие третье

А Улька? Ульяна. Иулиания. Княжна Палецкая Иулиания Дмитриевна.

Свадьба в том же году в ноябре была, в 1547, восемь почти уже лет назад, буквально через несколько дней после его совершеннолетия… Пятнадцать Юрию Васильевичу исполнилось. И опять смотр устроили. Единственная разница, что в этот раз ограничились дочерями московских и с ближних городов князей и бояр. Не стали всю страну через полгода вновь баламутить. В Грановитую палату вывели всего двенадцать девушек. Юрий одну из планок Думе и комиссии выборщиков сам поставил. Не ниже метра семидесяти должна быть девушка. Каблуки только-только на Руси стали появляться, большинство сапог пока шьют без каблука, разве князья всякие да дворяне служивые и носят, и то изредка, сапоги с каблуком переняли у иноземцев для удобства пользования стременем. Так все девушки были в сапожках с каблуком. Явно не дотягивали до установленной планки многие и отцы — князья и бояре на хитрость пошли.

Завидный ли жених Юрий Васильевич? Ну и что из того, что Юрий глухой⁈ Говорит немного необычно, как немец хорошо русский выучивший. Слова заморские часто вставляет, так понятно, окружил себя ляхами, немцами, иудеями, татарами, шведами даже, ясно от них слов поганых непонятных и нахватался. Так бог с ним, что глухой, зато он брат царя и наследник покаместь. А ещё парубок-то видный. Ежели в Иване почти метр восемьдесят, то Юрий его на вершок всего ниже (4.4 см). И ему пятнадцать только зим-то, вырастет ещё. Так не в пример старшему богатырь настоящий. Плечи широкие, шея бычья, ручищи мышцами бугрятся. Сызмальства со своими потешными то подтягивается, то железо ворочает, то бегает. Даже скоморохов пригрел, чтобы его обучили прыгать через голову и колесом ходить.

Чем не жених? А деньжищ у него сколько⁈ Сорок, сказывают, кирпичных заводов у него, да пять стекольных. И теперь второй бумажный рядом с Кукуем строит. Охти, про карандашный завод не забыть бы. Там на ём одном деньги́стоко князь заколачиват, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Про шведские его заводы мало кто знает, но везут железо через Псков и Новгород зимой на санях. Везут и везут. А тут берут и берут, знамо дело лучше нашего. Очередь из кузнецов всегда стоит, когда те обозы со свейским железом приходят.

Ульяна стояла препоследней среди двенадцати девушек. Ну, на модель не тянет. Носик чуть курносый, ресницы рыжие, из-за чего лицо простоватым кажется, на носу веснушки — конопушки несмотря на осень позднюю. Весною, видимо, вообще всю облепливают рожицу. Кроме роста ещё одно ограничение Юрию для жюри придумал. Девушка должна быть без белил, румян и прочей сажи на лице. Сейчас столько штукатурки вредной свинцовой да другой ядовитой на себя накладывают модницы, что непонятно почему живы ещё. Женившись, он и Ульке запретил хоть что-то из этих средств использовать и брата убедил, чтобы он и Анастасии запретил пользоваться косметикой импортной.

Белила, которые изготавливали на основе свинца разъедали кожу, в румяна и помаду добавлялась сернистая ртуть (киноварь). И везде была сурьма в косметике, а сурьму тоже можно отнести к категории ядов. Брови и ресницы чернили сурьмой, смешанной с маслами. Ее токсичные пары вызывали кровотечения из носа и поражения кожи. Сурьма плохо влияла на работу щитовидки.

И если бы косметикой богатые женщины и девушки на Руси ограничивались. Нет, медицина тоже вся на ртути зиждилась. С помощью препаратов на ртутной основе пытались отбеливать зубы. Свинцовые белила не только портили кожу сыпь вызывая и даже рубцы с язвами, но и оказывали пагубное воздействие на зубы, которые желтели от свинца. Козе понятно, что можно было попытаться отбелить их при помощи народных средств, того же мела толчёного, но это же долго и не так эффективно, как воспользоваться ртутью. Жаль, что эффект отбеливания был не очень долговременным, вслед за ним происходило разрушение зубов. И модницы нашли выход. Теперь на смену белоснежной улыбке пришла новая модная тенденция — чернить зубы с помощью угля. Конец отбеливанию зубов, как и чернению положил только Петр Первый, строго настрого запретив отбеливать зубы ртутью. И на всём этом наживались купцы из-за кордонов. Поток этой гадости тёк через Псков, Новгород, Смоленск.

Вдвоём с Иваном Юрий подключил к борьбе с этой дуростью сначала протопопа Сильвестра, а потом и митрополита Макария. Один дополнил Домострой запретом на косметику, а митрополит даже несколько проповедей прочёл и не поленился объявил пару княжён ведьмами. Не сожгли, сдали в монастырь. Ну, там точно косметика им не пригодится. Сейчас по истечении восьми лет уже можно сказать, что на Руси с этой бедой справились. Если кто-то из знатных москвичек и пользуется свинцовыми белилами или ртутными отбеливателями зубов, то единицы и тайком от мужа в своей светёлке изредка перед зеркалом. Мужу ведь огромная вира грозит, если дойдёт до царя или митрополита о ведьме, пригретой им.

Боровой знал, что при эксгумации останков Елены Глинской и Анастасии Романовой был проведен химический анализ. Он показал, что содержание свинца и ртути в их костях в десятки раз превышало норму. Возможно их отравили? Есть только один нюанс, не отдельных тяжёлых металлов было много, а всех. Такого яда нет. Должно быть дело в косметике импортной. Уж царицы могли себе позволить эту дорогую отраву. Возможно, теперь после запрета косметики, Анастасия подольше проживёт, и Иван Грозным не станет. Перебесится и нормальным мужем и царем будет.

Улька была самой высокой из претенденток, где-то метр семьдесят пять рост без каблуков, практически вровень с Юрием. Она была рыжей. Она была с зелёными, ведьмиными, глазами, и она не смотрела в пол, как остальные девушки, считая видимо, что скромность их украшает, сама стояла, жениха разглядывала. Ну, как тут мимо пройдёшь? Остановили зелёные глаза.

Пешее эротическое путешествие в Троице-Сергиев монастырь среди зимы Юрий Васильевич поручил самому митрополиту. Сказался больным, мол, голова, Владыко, раскалывается, кажиный божий день раскалывается, как пройдёт, так и сходим с молодою женой, а вы-то, Ваше Высокопреосвященство, нам тогда компанию не составите. Босиком по снегу. Ляпота. Смирение. Испытание угодное богу. Нет. Ну, как голова пройдёт, так скажу.

Событие четвёртое

Дат Боровой не помнил. А вот события и имена запомнились. У Ивана в начале его семейной жизни с Анастасией должны родиться двое детей. Первой была девочка Анна. Она в реальной истории умрёт, прожив меньше года и с её погребением связано перестройка Новодевичьего монастыря. С церкви после её кончины монастырь будут перестраивать и делать каменный. Потом наступит бездетность на пару лет у четы царской, никак не сможет забеременеть вновь царица. И хлынут знахарки и колдуны с попами в её покои. По богомольям ездить начнут супруги. Пусть будет, помогло, наконец в 1551 году где-то осенью родится вторая дочь, которая тоже умрёт во младенчестве в Реальной истории и полугода не прожив. А третьим на следующий год родится сын Дмитрий и этот умрёт не прожив и года, его грудным зачем-то повезут в путешествие на Волгу. И служанка случайно утопит на мостках, когда на плот перебираться будет. Зачем этот идиот потащил с собой грудного ребёнка хотелось бы у брата Ванечки спросить Боровому.

Всего этого нужно было теперь Юрию Васильевичу не допустить. Плохо, что причина смерти дочери неизвестна. Огромное количество причин может быть, от простуды, которую неправильно лечили, до оспы той же.

И что можно предпринять, не зная от чего ребёнок умрёт? В учебниках было написано, что Анастасия не доверит первого ребёнка никому, сама будет с ним возиться. Вообще, конечно, чем меньше людей в первые пару лет будут допущены к девочке, тем больше шанс на её выживание. И всех их нужно до того привить от оспы. Брата Ивана Боровой давно сам лично инфицировал. Даже медику татарско-сербскому Иссе Керимову не доверил, пусть он хоть сто раз лучший ученик придворного лекаря Крымского хана Хекима Мехмеда Недаи — автора медицинского трактата «Менафиу-н Нас». На следующий год после возвращения Юрия из путешествия по святым местам, весною, нашли в Москве тётку с сыпью на руках и привили и Ивана, и всю его дворню. Сто с лишком человек. У той доярки столько пузырьков на руках не оказалось, пришлось ещё пятерых с коровьей оспой разыскивать. Хотел Юрий Васильевич и всех думцев привить, но оба брата Глинские и Иван Шуйский упёрлись, а они боярами рулят. Ничего, пожар дело поправил. Бунт поднялся и Юрия Глинского убили. Все произошло, как и в летописях написано. Спрятавшегося в Успенском соборе дядю царя, боярина Юрия Васильевича Глинского, «убили миром»: он был побит во время богослужения, а затем забит насмерть камнями. Князь Углицкий лишь чуть подправил ход истории. В летописях было написано, что оставшиеся после пожара целыми дворы Глинских сожгли и разграбили. Тут же случился облом. Прибежала толпа к подворьям Юрия, а потом Михаила Васильевичей, а они уже какими-то более расторопными товарищами разграблены. Поджечь хотели, но тут нашлись доброхоты из буйных, айда мол Шуйского Ивана грабить, он ещё хужее Глинских. И толпа бросилась прочь, не устроив очередного пожара. А расторопным малым опередившим толпу оказался Егорка Коноплёв. Вместе с другими потешными переоделись и ворвались первыми в закрома. Ерунду не брали. Золото, серебро во всех видах. Оружие дорогое. Огромная коллекция его была у обоих дядьёв. Меха. Книги тоже с иконами прихватили. Погрузили всё на возы споро и растворились в ночи. Толпе же достались тряпки. Ну, да парча и шелка, но всё это вместе не стоит одного золотого кубка с рубинами эдак на пару литров. А толпе оставить хоть немного надо. Дома чтобы не сожгли. Тоже немалых денег стоят. Они в итоге достались Юрию, так как вдова Юрия Глинского, Ксения Васильевна Бычкова-Ростовская, постриглась в монахини под именем Евфросиньи. И детей у них не было. После в тех подворьях расположились школы, которые Юрий основал для детей боярских.

Все же нажитое непосильным трудом потом потешными было переправлено в Калугу и сокрыто на время в подземном ходе, что прокопали от одного из кирпичных заводов. Пока по большей части там всё и лежит. Ну, кроме мехов, которые быстро реализовали в Новгороде пока они не сгнили.

Михаила в отличие от реальной истории убили неизвестные во время его бегства в Литву после пожара.

Тот всё, как у Карамзина написано, сделал в точности. Испугавшись, что его, как и брата народ камнями забьёт, сбежал в Литву. За дело забьёт, такого вора и хапугу поискать ещё надо. Михаил Глинский, вместе с другом своим, князем Иваном Ивановичем Турунтаем-Пронским, в ноябре 1547 года бежал из ржевских имений, где отсиживался после пожара и бунта, в Литву. Брат старший на дядю осерчал, и вроде успокоилось же всё, вон даже свадьбу Юрия сыграли, и вдруг такой финт ушами. Послал Иван Васильевич за Михаилом Васильевичем и князем Турунтаем-Пронским отряд под командованием князя Петра Ивановича Шуйского. Уж Шуйский из ненависти к Глинским его догонит. И догнал. В реальной истории загнал куда-то в болота и арестовал обоих. А тут настигли они их в лагере. Не получилось арестовать. Примчались к лагерю, что разбили беглецы на ночёвку, а там семь трупов. Оба князя и пятеро слуг с ними. У всех лишние дырки в теле, дорогущих аргамаков нет, как и сумы пусты. Но тати, что на них напали, странные. Одежды не сняли с князей, а ведь шелка, атласы и парча с соболями. Оружие забрали, деньги и прочие ценности, коней, а одеждой побрезговали. В крови? Ну, отстирали бы. Долго татей искали в ржевских лесах. И не нашли. А Егорка Коноплёв со товарищи вскоре аргамаков передали в стадо в Калуге. Там же и ценности с дорогим оружием оставили, присовокупив к уже припрятанному в подземелье у кирпичного завода.

Последний же Глинский, сын невинноубиенного Михаила Иван тогда был вьюнош, пятнадцати годов, его Юрий к себе забрал в потешные после всех этих событий. Сейчас уже воеводой вторым в его полку правой руки.

Так вот, после этого с помощью Макария и Сильвестра Юрию удалось пробить вакцинацию. И всё плохо получилось. Один из двадцати трёх думных бояр помер в горячке. И вот ведь удивительно им оказался Последний из четвёрки Шуйских, что власть в Думе к рукам прибирали и страну грабили — Иван Михайлович по прозванию Плете́нь, который после смерти Глинских вновь возглавил Боярскую Думу. Юрий это не специально устроил. И даже жалел об умершем, в отличие от брата Андрея — этот был очень удачным и грамотным воеводой. Можно сказать, что потеря. Хотя… чем меньше Шуйских, тем лучше.

Думцы погоревали, побрыкались и утвердили царский указ о полной вакцинации всех жителей Кремля и всех новых ратников — стрельцов. Мол, посмотрим, как пойдёт, а там и решение примем о полной вакцинации России.

Сейчас семь уже почти лет спустя все дворяне, сыны боярские, князья и их дворня и послужильцы привиты с семи лет начиная. Теперь очередь купцов и мастеров в городах. И ведь несмотря на все указы и даже проповеди в церквях народ артачится, из-под палки приходится загонять. Ну для этой категории граждан указ жёсткий Иван выпустил, если кто не привьется за лето, а потом заболеет, то даже если выживет — четвертование и ссылка всей семьи за Каму в солевые прииски.

Бунт на Москве 1547 года.

Событие пятое

Медицина нужна. И Боровой, не переставая, ею занимался. Вовсю продолжала работать школа Василия Зайцева. Кроме неё Юрий Васильевич сразу после возвращения в 1545 году из путешествия на север по святым местам организовал небольшую школу для девочек. Ситуация с ними не простая. Дворянок и дочерей детей боярских не отдадут родители. Из крестьянок брать? А как отбор производить? Нужны не рохли, не тихони и не дуры. Наоборот, требуется как-то вычленить умных и боевых девчонок. Нужны будут эти девочки, когда их обучат для помощи Анастасии и Ульяне, когда у тех дети родятся. Отобрали всё же шесть пацанок из сестёр его потешных. Дворянок. Деньжат родителям Юрий подкинул, но главное обещание, что станут при дворе царицы и царевны жить. А там можно завидного жениха захомутать. С боярами и князьями видеться будут почти ежедневно.

Многому за два года не научишь. Ну, хоть гигиене, да ответственности. Когда Анна родилась, то Юрий через брата заставил Анастасию взять себе в помощницы четырнадцатилетнюю Марфу — дочь Василия Зайцева. Самая подготовленная и боевая оказалась из десятка уже школьниц, каждый год по паре новых добавляли. Девочек не только медицине учили. Они ни писать, ни читать не умели, толком и счёт не знали, так элементарное два яблока да три яблока будет пять яблок, ещё могли посчитать, и то пальцы используя. Ещё будущих компаньонок цариц да царевен учили драться и вообще бегать, прыгать, подтягиваться. Мало ли вдруг на ребёнка или мать покушение организуют, так чтобы до прихода помощи могла дубинкой сдержать воров. (вор — тот, кто злоумышляет на власть).

Ребенка чудом в одиннадцать месяцев не погубили. Наверное, всё, как и Реальной истории, получилось. Был Июль месяц и праздник церковный «Обретения мощей Преподобного и Богоносного отца Сергия, игумена Радонежского». День бы ветренный и холодный, а утром ещё и дождь моросил. Юрий предложил не ходить в Архангельский собор на торжественное богослужение, Ульяна была непраздна, но Сильвестр настоял и обязательно нужно одиннадцатимесячную Анну с собой взять. Такой ведь праздник великий. И простудили ребёнка.

На следующий день скуксилась, а потом и температура поднялась. И ведь всякими чаями с малиной не отпоишь. Мала и неразумна ещё. Ну, врезал оплеуху Сильвестру Юрий. И пообещал, если девочка умрёт, то пристрелить идиота. Тот здоровый бугай, чуть выше даже Юрия, но под лавку укатился от удара и там заскулил, не привык к такому обращению. Юрий ему колено на грудь поставил и зашипел, чтобы только он слышал:

— Молись отче, если Анна умрёт, ты тоже сдохнешь! Я же говорил нужно провести богослужение в домовой церкви⁈ Пусть бы Иван один там в соборе был. Ещё раз против моего слова пойдёшь и пристрелю! Даже если ребёнок выживет.

Потом вызвали Зайцева и Иссу Керимова, а всех знахарок и нянек выгнали из Царицыной палаты, где временно госпиталь организовали. (Золотая Царицына палата — дворцовая постройка XV—XVI веков в Московском Кремле (первоначально — часть Постельных хором великого князя Ивана III), позднее главный приёмный зал Ирины Годуновой и всех последующих русских цариц допетровского времени).

Юрий хоть медиком не был, но смотрел, чтобы эти двое беды не учинили и попов отгонял от ребёнка. Обтирали уксусом кроху. Проветривали всё время помещение. Старались напоить отварами, содержащими природный аспирин. Неделю от ребёнка не отходили. Но ведь выходили. При этом Юрию ещё три раза приходилось долгогривых бить, лезущих с окуриванием ребёнка ладаном и чудодейственными иконами. Одну икону, ну, оклад, об голову какого-то епископа разломал. Думал потом его Макарий от церкви отлучит. Но видимо митрополит не дурак у них. Замял это дело, раз Анна выжила и стала поправляться. Иван всё это время сидел в углу палаты и молился или спал там же на лавке. Что-то им есть приносили, чего-то пить, даже и не запомнилось.

Когда кризис миновал, Юрий сам нашёл протопопа Сильвестра в Успенском соборе и попросил прощения, тот пробурчал, кто его знает чего, и перекрестил три раза Юрия Васильевича. Наверное, буркнул, что бог простит, но и сам явно виноватым себя чувствует. Первенец же у Ивана. Понимает, как царь убивается.