Ливония

Глава 3

Событие шестое

В этом году осенью открывается сразу два высших учебных заведения в Москве. Одно — это медицинская академия. Школы Василия Зайцева и Иссы Керимова себя явно переросли. Спрос на учёных медиков большой, деньги они получают достойные и от желающих учиться в этих школах отбоя нет. Ну и плюсом сумел Юрий через Пересветова затащить из Греции и Вены троих преподавателей университетов, что медицине и пытались студиозов там учить. Ещё в копилку можно добавить, что две теперь типографии в Москве — Вальтера Шваба и Йоганна Шеффера, и они переведённых книг Гиппократа, Аль-Фараби (его сочинения «Об органах животных» и «Об органах человека» издали прилично, а сейчас трудятся над печатью переводов книг одного небезызвестного перса. Это никто иной как сам — Абу́ Али́ Хусе́йн ибн Абдулла́х ибн аль-Хаса́н ибн Али́ ибн Си́на, известный на Западе как Авице́нна. Преподаватели привезли с собой тоже немало книг. Они на латыни и греческом, и сейчас монахи работают над переводом. Эти же монаси пытаются научить профессоров русскому языку. Пока так себе успехи. Не думали профессора, что преподавать не на латыни придётся. А Исса Керимов через купцов, приезжающих в Астрахань и Казань, из Персии и арабских стран заказал книги известных на востоке медиков и алхимиков — (Абу Райхан аль-Бируни, Ибн Зухр, Васил ибн Ата, Абу Зайд аль-Балхи, Аль-Кинди, Ар-Рази, Абу Бакр Мухаммад) кроме Аль-Бируни Юрий Васильевич никого не знал, но бывшему янычару явно виднее, он там десятки лет на том востоке жил.

Здание почти готово. Поместье Шуйских в Кремле снесли, кончились Шуйские, и на их месте построили трёхэтажный корпус Медицинской академии. Первые два этажа учебные классы, а третий анатомический театр и туда лифт построен, из подвала с ледником трупы поднимать. Почему театр этот не внизу? Ну, спасибо митрополиту Макарию. Он настоял, дескать, на первый этаж с улицы любой случайный человек зайти может, а там трупы режут, а вот на третий, случайный человек не зайдёт.

С Макарием Юрий Васильевич долго «беседы» — переписки вёл. Против был Владыко, чтобы трупы резали. Остановились на татях и ворах, да и то не сразу. Исса ему доказывал, приезжие медикусы рассказывали…

— Чем же внутренности человека от внутренности свиньи отличаются⁈ Режьте свиней, али овечек, — упирался митрополит. Убедили Макария не немцы и не арабы, убедили греки.

Вторым учебным заведением станет Славяно-греко-латинская академия. В Реальной истории это заведение откроется через сто тридцать лет в 1687 году. И создадут его двое известных греческих учёных-иеромонахов — братья, приехавшие в Россию — Иоанникий и Софроний Лихуды. Памятник их в Москве Юрий Васильевич со студентами каждый год посещал. Он находится примерно в трехстах метрах от Кремля, прямо рядом с ГУМом. Открыли памятник в 2009 году и пять лет (пока не перешёл на работу директором музея) Артемий Васильевич к нему студентов водил в Татьянин день и рассказывал про то, как основателей академии в России привечали. Несмотря на огромный вклад обоих братьев Лихудов в дело просвещения в России, жизнь их на новой Родине не была мёдом измазана да и кисельных берегов было маловато — на братьев постоянно писали доносы, против них строили козни, они всё время попадали в немилость различным царским дьякам и самому Государю, их ссылали с глаз долой — в очень отдаленные монастыри, и очень надолго: Ипатьевский в Костроме, Солотчинский в Рязани. А эти два подвижника продолжали переводить на русский и писать учебники, продолжали учить людей, пишущих на них доносы.

Сейчас с подсказки Юрия Васильевича митрополит тоже обратился к грекам. И с Афона ему прислали двух учёных, обосновавшихся пока на Италийском полуострове, не отказали. Не братья, но тоже вполне себе подвижники. Первым приехал из Рима, родившийся на Корфу Мэтью Деварис, вторым Антониос Эпархос, тоже уроженец Корфу, который приехал аж из Венеции со своей только изданной книгой «Изображение османской тирании и способ её уничтожения». Медиками оба точно не были, поэты и переводчики, но, когда Макарий поинтересовался их мнением об анатомическом театре, оба грека в один голос высказались за его открытие и даже, тоже в один голос, оба пообещали митрополиту описать это в своих поэмах, прославляющих Россию.

Строить здание Славяно-греко-латинской академии начали летом прошлого года и к осени должны и его закончить. К осени и ещё пару профессоров должны из Европы подъехать, тоже греки, которых посоветовал Эпархос, он же им и письма с приглашением написал. Написал письма в Сербию и Пересветов, там в Белграде есть несколько школ. В 1521 году султан Сулейман захватил город. И многие сербы сбежали на север. Но не все же. Может кто и откликнется, не лучше ли в холодной Москве, чем в жарких объятиях султана.

Хотелось бы Юрию Васильевичу ещё и технический университет открыть. Но где взять преподавателей? Правда, его тут мысль интересная на днях посетила. Если пока не получается настоящий технический университет открыть, то почему не начать с одной из частей такого учебного заведения. Пусть будет металлургический институт. На это дело у него преподавателей аж четыре человека. У них и без того по нескольку учеников у каждого, а тут пусть группа первая будет из двадцати человек. Однако, мысль-то пришла, а вот когда её осуществлять, уж точно после битвы у села Судбище.

Событие седьмое

После Анны у Анастасии и Ивана родилась дочь Мария. Умрёт она в реальной истории не дожив, кажется, и до девяти месяцев? И причина смерти не известна. Если бы сразу умерла, то можно было бы на роды грешить, но нет, ведь девять месяцев прошло. К ней в 1551 году Юрий Васильевич приставил ещё одну школьницу из дворянок — сестру Егорки Коноплёва. На год она его младше. Эта успела отучиться целых четыре года и наверное… да почему наверное — она точна самая образованная девушка в России и, вот тут, наверное, и во всём мире. Нигде кроме России пока девиц не учат.

Тут ещё один аспект интересный есть. Она же сестра Егорки, а он сейчас ростом почти два метра. Девка пониже, но метр восемьдесят в ней точно есть. И она четыре года не только училась, но и физкультурой занималась. Рядом с худосочной и низенькой, в полтора метра ростом, царицы Анастасии Ефросиния Коноплёва смотрится гигантом просто.

— Гигиена! Гигиена! И закалка! Но сквозняков, чтобы не было. И за кормилицей смотри. Чтобы она грязь не занесла. Мойте там её каждый день. И всякие прыщики на ней разыскивайте. Она, конечно, привита. И оспой заболеть не может… Блин! Заболеть не может, а вот передать вполне. Ну минимальное количество контактов чтобы у неё было. Пусть по двору гуляет одна и в людской не сидит. Особенно с теми, кто на рынок ездит, и, вообще, в город часто наведывается.

Юрий Васильевич Марфе Зайцевой и Ефросинье Коноплёвой, выдал очередную вводную, отправил их на половину царицы, а сам задумался. Он решил детей прививать с пятилетнего возраста. Правильно ли? Во сколько лет в СССР прививки делали? Ну, у кого спросишь? У самого Артемия Васильевича на плече была оспина, след прививки, и детям его ставили, но это настолько обыденное дело в СССР было, что и не закрепилось в памяти. И ведь не одну прививку делали. Нет, не медик. Пока оспы хватит.

И ничего страшного с обеими девочками до сих пор не случилось. Живы, бывает болеют, зубы резались уже у обоих, температура поднимались. Бывает и простывали, но вовремя начатое лечение и главное — правильное, беду предотвращало.

А в октябре 1552 года родился у Ивана сын Димитрий. Катавасии в Думе из-за болезни Ивана свет Васильевича после взятия Казани в этот раз не было. Не надо было никому присягу принимать и даже сразу наследником Дмитрия не объявили. Вот год стукнет, тогда… Страховался братик Иван, помнил как заболела Анна, боялся бога прогневать спешкою. Юрию всё равно было. Он царством править не собирался, просто времени на это нет. Ему это царство вперёд пинками подгонять, не до обрядов и нудных заседаний Думы.

И ведь этот царь — мать его за ногу, сучонок дебильный, и в этот раз решил с женою и сыном на Волгу на лодьях прокатиться. К этому времени Юрий вырос уже выше брата и весил раза в полтора больше, и это не жир был, а мышцы, он ему, услышав такое, подзатыльник зарядил братский и сказал, что в Литву нахрен уедет, если тот дурить не бросит. Сиди в Москве, мол, и занимайся созданием и обучением войска, реформы Земские проводи. Бояр зажимай. Пытайся Табель о рангах через боярскую Думу протащить. Запрети Местничество. Спишись со всеми правителями и ближними, и дальними и попроси у них, учёных, книгопечатников, литейщиков, архитекторов.

— Делом займись, брате! И прекрати пытаться детей своих убить. Точно уеду в Литву, ещё один фортель выкинешь. Фортель? Дурость! Устрой вместо этого похода дебильного поход с полком стрельцов до Перемышля. На скорость, чтобы проблемы сейчас вылезли, а не когда нужда будет срочно его туда навстречу татаровьям посылать. Объяви прямо сейчас тревогу, дескать, беда, братцы, гонец прискакал, татаровья подходят к Перемышлю, срочно выступаем. И? И чего ты на меня ланью подстреленной смотришь⁈ Это учёба такая. Узнаешь, чего и кому не хватает, и как они службу несут за приличные деньги.

Давно это было. Теперь в апреле 1555 года у Ивана свет Васильевича ещё один парубок народился. В смысле не в апреле народился, народился он в конце марта прошлого года и вчера подняли чарки за юбилей. Год и один месяц стукнуло пацану. Тому самому Ивану Ивановичу, который Грозный на картине убивает.

Вообще, что-то не так с маманькой у него с Иваном, с Еленой Глинской. Какую-то хворь генетическую она в семейство подбросила.

Факты вещь упрямая и они говорят, что хреновая у него и Ванечки наследственность. А вот у отца всё нормально было, и братьев с сёстрами куча. А он — глухой, а Иван холерик конченный и неврастеник. В буйство легко больно впадает. Говорит-то всё разумно, спорить любит по всяким богословским темам, память очень хорошая, если вообще не феноменальная, и при этом не может на деле одном сосредоточиться, всё куда-то бежать надо. Лучше бы с ним по утрам бегал, тело закалял, подтягивался, полосу препятствий проходил. Но нет, несколько раз пробежал, мышцы забил и дела теперь у него. Некогда. Хлызда.

Дальше если считать? Ну, про старшего Димитрия ничего не известно. Утопил папашка — путешественник. Водоплавающий! Иван? У Ивана Ивановича было в Реале три жены и не было детей. Чего вдруг-то⁈ И умер непонятно от чего. Переломов ведь в башке не нашли, гробницу вскрыв. Повышенное содержание тяжёлых металлов в костях нашли, могли отравить? Или от сифилиса ртутными мазями лечился. Ну, в этот раз шалишь. Воспитаем как положено.

Ещё дальше пока не родившийся Фёдор. Болезненный, маленький и толстенький человек у дрыща за метр восемьдесят и живчика Ивана. С чего бы? И проблема опять с деторождением. В 1575 году женится и только 1592 родится дочь Феодосия. Которая умрёт в два года. Все в воспоминаниях и наши и иностранцы слабоумным и юродивым называют. Ну, правда, он кучу очень важных городов повелел основать. Если это он, а не Годунов.

Ещё есть один известный сын. Опять Дмитрий. Тот самый, про которого Боровой диссертацию писал. И вроде как падучая у него. Эпилепсия?

И один младенцем ещё умрёт, вроде Василий от Темрюковны — второй жены Грозного — Марии Черкасской.

И у Юрия сын будет тоже Василий и он умрёт в год. В Реале. Может и плохая медицина, может и травили те же Шуйские. Но скорее всего Глинская — мамочка привнесла в род Рюриковичей какое-то генетическое заболевание.

Событие восьмое

Но это всё там, в той реальности, которую он своим появлением в теле Юрия разрушил. Сейчас всё по-другому. У Ивана четверо живых детей. И все вполне нормально фунциклируют. Бегают, дерутся, ссорятся старшие девки. Мается сейчас с зубками младший — Ванька, а Димитрий уже говорит сносно и ходит нормально. И теперь четыре девки гренадёрши с лучшим в стране, а может и в мире, медицинским образованием бдят за малыми, ну и за мамашкой заодно, явно блаженной тёткой. Всем улыбается, со всеми вежлива и заботлива, словно не женщина с кучей детей и проблем, а сама матерь божья со всепрощением, а ещё Иван с закидонами. Может и заорать на медичек. Потом, правда, ходит кается, извиняется, ну, когда по роже от Юрия получит… в переносном часто смысле, но бывает и в прямом, когда уже совсем берегов морда царская различать перестаёт.

У самого Юрия двое детёнышей. Есть сынок Василий пяти лет отроду, живой и здоровый. И есть дочка. И тоже Васька. В смысле Василиса. Ей скоро три годика. И она выше своих сестёр двоюродных и поколачивает их, если те игрушки деревянные у неё отжать пытаются. Генетика она нафиг наука, а не лженаука, как в СССР считали некоторые считоводы. Если жена у него гооооораздо выше Анастасии, и он выше Ивана, да дочь с детства к физкультуре приучена и к правильному питанию без всяких постов, то она и выросла выше и сильнее сестёр. Даже плавать уже научилась. Специально для детей в доме бассейн есть из кедра. Называется купель, чтобы митрополита Макария не злить, слова поганые используя. А ещё оба… обои… (флизелиновые) в общем и Васька, и Васька рыжие. Как герои Ералаша. И тут генетика права, что рыжий ген доминантный.

Шутка сейчас Юрию Васильевичу пришла в голову глухую. Если мальчик родится, назвать его Варсонофием, а дома в Ваську переименовать. Три Васьки будет. Или Васисуалием? Есть такое имя? Или это Ильф с Петровым придумали. Не. Тот лодырем был и иждивенцом. А как вы лодку назовёте, так она и поплывёт. Петром нужно назвать.

И никаких исключений, у Ульки в компаньонках и помощницах есть две медички — гренадёрши. И скоро третья появится.

Рука совсем онемела, и Юрий Васильевич попытался снова её развернуть. Эх, разбудил Ульку. Та распахнула зелёные глазищи и на него уставилась.

— Сегодня уже? — прошептала, уткнувшись губами в шею.

Нет, Юрий слышащим не стал и по губам по-прежнему так себе читает. Может это вообще писатели придумали и такое невозможно. Этот вопрос он просто ждал. И заранее жену предупреждал, что тридцатого апреля последний день. Завра рано утром Судовая или Лодочная рать уходит по Москве реке к Оке, а потом по ней до самого Орлика. Там на другом берегу и подождут, пока мимо проедут орды татарские. А потом осторожно пойдут им вслед, чтобы к селу Судбище догнать и на ноль помножить. Ладно, попытаться на ноль помножить. Всё же силы несоизмеримы. Их шесть тысяч, а татаровей шестьдесят.

Не совсем так. Москва река ещё во льдах. У берегов растаял он, и скоро ледоход начнётся, но пока лёд. И лодки не в Москве реке в основном, а в Калуге на Оке. На берегу пока. Здесь же всего пятьдесят лодей. Это обоз. Ему особо спешить некуда. До конца Июня нужно добраться до будущего Орла. В лодках припасы съестные повезут: крупы, соль, солонину в бочках, муку разную и сухари. Ещё поплывут с обозом мины и ядра. Если у тебя численность войска в десять раз меньше, то нужно не саблей в десять раз быстрее махать, а издали артиллерией уничтожить врага, по крайней мере, панику посеять и воли к сопротивлению лишить.

При этом понятно, что в войске Девлета I Герая (Гирая) есть тоже пушки, и большинство татаровей выстрелов не испугаются. Другое дело — разрыв мин над головами. Или ядро разрывное в центре атакующей конницы. А ещё мины, закопанные в землю. Жаль мало таких. И они не нажимного действия. Не знает Юрий Васильевич, как делать бертолетову соль или гремучую ртуть. Да даже если бы знал… Попробовать-то можно. Читал же в книгах, что нужна азотная кислота, спирт и ртуть или серебро. ВОТ! А где взять в шестнадцатом веке азотную кислоту? Ясно где! И про это в книгах про попаданцев есть. Нужно серной кислотой обработать селитру. А где взять серную кислоту? Конечно. Нужна платина и железный колчедан. Всё! Хватит! Где взять платину в шестнадцатом веке? Как выглядит этот колчедан? Есть халькопирит или пирит — золото дураков. Где есть? Адрес скажите? А, на Урале. Туда ещё попасть нужно. Там пока не до экспедиций. Нет ещё Ермака Тимофеевича. Лет двадцать ему сейчас. Возможно нужно поискать после возвращения в Москву? Можно не колчедан нагревать, а серу? Ну, вот начнут в следующем году крепость Самару на одноименной реке закладывать, и поедет экспедиция серу искать. А пока мину будет приводить в действие бикфордов шнур. И тут главное время рассчитать. Мероприятие.

Основные же лодьи ждут войско в Калуге. Туда он завтра по утру в своём новом возке и отправится.