Пограничник. Том 12: Меж двух огней

Глава 12

— Не мешкать, идти быстро, — приказал Самсонов. — Смотреть под ноги. Видали, что с этим пакистанцем стало? По картам тут минного поля давно нет. А подарочки остались.

Бой закончился не так давно. Когда пакистанец подорвался на мине, закрутилось так, как Самсонову и не думалось.

Впрочем, вспыхнувшая перестрелка затихла достаточно быстро. Душманов было меньше, вооружены они оказались хуже. Видимо, спрятали свои пулеметы где-то в горах, а сюда, к этой пещере, пришли налегке.

Огневая мощь целиком и полностью оказалась на стороне пограничников.

Не прошло и минуты после смерти Аль-Асиха и исчезновения замкомвзвода Селихова вместе с пленным погранцом, как духи принялись разбегаться, не выдержав натиска.

Пограничники их не щадили. Самсонов, чье немногочисленное отделение заняло позиции под своим БТР, приказал пограничникам стрелять по убегавшим духам. И они стреляли.

Когда бой затих, Муха быстро организовал оборону. Приказал наблюдать за скалами. Ждать возможных укусов врага. Когда стало ясно, что укусов больше не будет, распорядился проверить бронемашины и амуницию. Готовиться к скорейшему выходу. Параллельно же поручил Самсонову взять двоих человек и прочесать близлежащие подножья гор, чтобы отыскать Селихова.

— Разрешите высказаться, товарищ старший лейтенант? — сказал ему тогда Самсонов. — Бой был яростным, ожесточенным. Останешься без укрытия — тут же пулю словишь. А товарищ старший сержант Селихов был без укрытия… Да еще и близко к взрыву оказался. Может быть, так что он уже того…

— Самсонов, — несколько раздраженно ответил ему Муха. — Ты тут человек, так сказать, новый. Селихова знаешь плохо. А я — получше. Так что не мели чепухи. Тело старшего сержанта видел? Нет? Ну и я не видел. Значит, живой он. А мы, как бы сам Саша выразился: «Своих не бросаем».

Не то чтобы Самсонов привык обсуждать офицерские приказы. Дело было тут в другом. Не по себе ему было подбираться так близко к горам, с которых совсем недавно по ним строчили из всех стволов.

Но делать было нечего.

Взяв Бычку и Пчеловеева, он торопливо, но чутко принялся прочесывать близлежащие подножья гор. Заглядывать за камни. Искать раненых врагов и «подарочки», которые те могли оставить пограничникам. Ну и, конечно, выискивать Селихова.

Первым шел чуткий и внимательный Пчеловеев. Водил по скалам и камням взглядом. Слушал. За ним, на некотором отдалении, двигался сам Самсонов. Бычка, вооруженный пулеметом, шел арьергардом. Прикрывал тылы. Топали аккуратно. Осматривали землю под ногами и смотрели, куда наступают.

— Пчеловеев! — крикнул Самсонов, щурясь от последних лучей солнца, которое, хоть и стояло высоко, уже норовило зайти за огромную гору, до конца дня покинув ущелье «Темняка».

— Я!

— Видать, что-нибудь?

— Никак нет, товарищ сержант!

Самсонов тихо выругался матом.

Совсем ему не нравились местные горы. Каменные, спокойные до… беспокойства, они казались опасными. Будто бы за каждым камнем, каждым выступом может таиться душман. На сердце у сержанта было тяжело.

Видя, что Бычка поотстал чуть сильнее, чем следовало бы, Самсонов прикрикнул на него. Поторопил идти быстрее.

— Слушай, Бычка, — сказал он, когда ефрейтор все же ускорил шаг и подобрался ближе. — Я слыхал, ты с Селиховым неплохо знаком.

— Так точно, товарищ сержант, — буркнул Бычка, поправляя ремень своего РПК, перекрутившийся на плече. Бычка немного помолчал. Потом добавил несколько изменившимся голосом: — Пришлось нам с товарищем старшим сержантом хлебнуть один раз.

Самсонов почувствовал некоторую неловкость. И дело было не в том, что бойцы, не совсем еще привыкшие к новому командиру, обращались к парню, едва старше них самих, только на «Вы».

— В колодцах? — Самсонов, несмотря ни на что, преодолел собственную неловкость.

— В колодцах.

Историю о том, как Селихов с Бычкой вдвоем отражали атаку духов в подземных катакомбах кяризов, Самсонов слышал не один раз. По большей части ее, в виде байки, часто вспоминали пограничники на привалах. Сам же Бычка каждый раз, когда речь заходила о том бою, становился мрачным и угрюмым. И никогда, совершенно никогда не участвовал в рассказе. Никогда первым не заводил о нем разговор.

История о случае в кяризах казалась Самсонову неправдоподобной. Почему, он не знал. Возможно, ее излишне приукрасили, а может, напротив — чего-то недоговаривали.

— И как он, этот Селихов? — спросил Самсонов.

— В каком это смысле, как? — не понял Бычка.

— Ну… Правду говорят, что вы в тех кяризах вдвоем против десятка духов стояли?

Бычка, привычным делом, когда речь заходила про тот случай, помрачнел. Его лицо стало кислым, недовольным.

— Так что, правда? — снова спросил Самсонов, когда Бычка не ответил.

— Правда, товарищ сержант, — пробурчал Бычка.

— И прямо так, как рассказывают, все и было?

Бычка помрачнел еще сильнее.

— Товарищ сержант, — мрачно уставился на него Бычка. — Извиняйте, конечно, но мы тут байки рассказываем или же ищем Селихова?

Самсонов, осматривавший было скалы, снова обернулся к Бычке.

— Да ладно, тихо ты, солдат. Ниче я такого не имел в виду.

Бычка не ответил. Уставился себе под ноги и переступил подозрительную, как ему показалось, ямку.

— Я к тому, — продолжил Самсонов, щурясь от последних, и оттого самых ярких лучей солнца, — к тому, что поговаривают, будто бы Селихов тогда заманивал на себя духов, а ты бил по ним из пулемета. И на Селихове после такого маневра ни царапинки не было. Вот я и хотел спросить, как думаешь, живой он?

— Ну… Тела никто не видал, — заметил Пчеловеев, озираясь и заглядывая за очередной камень. — Да и как он погиб, тоже. Лично я видел, как он залег. А потом отвлекся и все — нету его.

— Ну и что думаешь? — Самсонов теперь глянул на Пчеловеева.

Однако неожиданно на вопрос ему ответил Бычка:

— Если вы думаете, что Саня Селихов погиб, а мы тут запросто так время тратим, то не так это. Селихов — калач тертый. Его так просто не убьешь. Уж много кто хотел.

— И никто пока не смог, — подтвердил Пчеловеев, несколько задумчиво.

Потом он вдруг всмотрелся куда-то вдаль, под скалы, у подножья которых невысокой цепью стояли камни.

— Там! Там кто-то есть! — указал вперед Пчеловеев. — У тех камней!

— Враг⁈

— Не знаю!

— Отделение, к бою! — скомандовал Самсонов. — Стрелковой цепью — вперед! Огонь по усмотрению!

Пограничники, взяв оружие на изготовку, принялись быстро перемещаться вперед, стараясь подойти к камням как можно быстрее, чтобы рассмотреть странное движение, что заметил там Пчеловеев.

Когда и Самсонов тоже заметил за камнями движение, то приказал залечь.

Пограничники затихли за камнями. Притаились, держа гряду в пределах сектора обстрела.

Вдруг Бычка привстал на локтях. Слишком сильно задрал голову.

— Бычка! Ты че творишь⁈ Голову вниз! — приказал Самсонов.

Бычка, казалось, и не собирался выполнять такого приказа. Вместо этого Самсонов заметил, как на ломоносом, не очень красивом лице Бычки растянулась радостная улыбка.

— Живой! Ты посмотри, кот блудливый! Живой! — радостно крикнул Бычка и принялся подниматься.

Самсонов всмотрелся вдаль. А потом увидел…

— Душман! — крикнул он. — Уничтожить противника!

В следующий момент Самсонов дал очередь по чалме, поднявшейся из-за камней. Стрекот его автомата тут же разорвал тишину гор.

— Ты че творишь, баран⁈ — заорал на него Бычка злобно.

Самсонов от такой дерзости аж оторвал щеку от приклада своего АК. Изумленно уставился на Бычку.

— Прекратить огонь! Свои! — вдруг раздался моложавый, но твердый голос.

Самсонов бросил взгляд к его источнику. Чалма, которая сначала показалась из-за камня, а когда он выстрелил, снова скрылась за укрытием, опять появилась в поле зрения.

Спустя секунду сержант увидел и ее владельца — худощавого душмана с изуродованным шрамом лицом. А потом он увидел и Селихова.

Замкомвзвода появился следом за духом. Поднялся из-за камней. Худощавый, стройный, широкоплечий, он выглядел помятым и грязным от пыли.

— Вот чертяка! Живой! Из-под шквала ушел! — без приказа поднялся Пчеловеев. Поднялся так, будто это Селихов разрешил ему встать. Разрешил одним только взглядом.

Самсонову это не понравилось, но сержант промолчал.

Когда из-за спины Селихова вышел пограничник с «Вертушки», имени которого Самсонов не запомнил, Бычка с Пчеловеевым направились к Селихову.

Неприятное чувство появилось в душе Самсонова. Конечно, молодой сержант не мог сам себе объяснить этого ощущения. Не мог и не умел. Но если б смог, он назвал бы его чувством отчужденности. Отчужденности от боевого братства.

Когда Самсонов встал, бойцы принялись брататься и с Селиховым, и даже с незнакомым пограничником. Хлопать их по плечам. Радостно указывать на не пойми откуда взявшегося языка. В этот момент Самсонов подумал, что Селихов ему совсем не нравится. Даже сам не понял он, как эта мысль проскочила у него в голове.

Задумавшись на мгновение, он посчитал ее странной и необоснованной. Постарался выкинуть ее из головы.

— Товарищ старший сержант, живой? — с улыбкой спросил он у Селихова, когда последним приблизился к бойцам.

— Живой, спасибо. Как у нас, потери есть?

— Никак нет, Саня, — разулыбался Бычка. — Нету потерь. Все как по маслу прошло. Ни одной пули никто не схлопотал. А это что за сучий хвост?

— Его надо к лейтенанту, — Селихов серьезно кивнул на перепуганного чуть не до смерти душмана. — Язык это. Важная информация у него есть.

— Во даешь. Пропал, а нашелся уже с языком, — сказал Пчеловеев, слегка улыбнувшись. — Ну пойдемте. Муха там уже без тебя весь извелся. Шукает тебя — найти не может.

Самсонов хотел было приказать взять пленного под конвой, но Селихов его опередил. Неприятное чувство в душе Самсонова взыграло вновь, когда он увидел, как пограничники с полуслова слушаются старшего сержанта. Да только Самсонов так ничего и не сказал. Лишь улыбался Селихову. Улыбался, признаваясь сам себе в постыдном, но неопровержимом факте. Факте того, что Селихов почему-то был ему неприятен.

Смерив душмана взглядом, Муха поморщился. Заметил, что Сахибзад не справился с мочевым пузырем от страха. Самому душману, казалось, состояние собственных шаровар было до лампочки, настолько тот был напуган.

— Значит, это выживший из ихней группы? — спросил Муха после того, как мы с ним встретились у бронемашин и поздоровались. Старлей поздравил нас с Алимом с тем, что мы остались живы.

— Его нужно срочно допросить, командир, — сказал я, глядя на то, как Алиму, сидевшему на камне неподалеку, оказывают первую помощь. — Сведения он нам интересные выдал.

Бычка и Самсонов, державшие духа под конвоем, переглянулись. Самсонов как-то недоверчиво зыркнул на меня. Впрочем, очень быстро поторопился отвести глаза. Физиономия у него почему-то была очень кислой.

Муха вздохнул. Задумался.

— И что за сведения?

— Много какие, — пожал я плечами. — Но главное — обещает нам показать ближнюю дорогу до «Лабиринта».

Муха ожидаемо нахмурился.

— И ты веришь этому прохвосту? Ты глянь на него. Он же все штаны обоссал от страха. Такой, что б живой остаться, все что хочешь скажет. Может и про «короткий путь» набрехал.

— Может. Но проверить надо, — сказал я. — Ты сам знаешь, сколько мы времени потеряли. Дух говорит, что к Лабиринту есть скрытая дорога. По ней, якобы, духи переправляют оружие. Прямо грузовиками переправляют. А значит и наши машины там пройдут.

Муха поморщился. Кивнул на пленного.

— Кто-нибудь, облейте его водой, чтоб вонь отбить. А то ветер в нашу сторону. Ну лады. Допросить-то можно. Но уже по дороге. Сейчас пойдем на марш, вернемся чуть назад и завернем…

— Бычка, Пчеловеев, отведите пленного вон туда, под дерево. Напоите. Мы с товарищем лейтенантом сейчас придем. Самсонов, пошли еще кого-нибудь из своих за водой.

Бойцы отрапортовали: «Есть». Но «Есть» Самсонова оказалось брошенным как-то нехотя. Тем не менее бойцы отправились выполнять приказ.

— Отправил солдат куда подальше, — догадался Муха, выдохнув. — Что, спорить будешь?

— Буду.

Муха хмыкнул.

— Я рад, что ты живой, Саша.

— Спасибо. Я, в общем-то, тоже.

Муха вдруг помрачнел.

— Ты тоже это понял? А?

— Понял что?

— Что этот Аль-Асих специально на мину наступил? О, зараза… Знал я, что у него не все дома, что крыша подтекает, но что б настолько… И зачем он это? Неужели жить надоело?

— Такие как Асих, — начал я мрачновато, — думают не так, как обычные люди. И потому логика у них бывает вывихнута наизнанку.

— Это как?

— Я считаю, Асих думал, что если погибнет, то таким образом «победит» меня.

Муха недоуменно нахмурился.

— А ты это как к такому выводу пришел?

— Асих много болтал перед смертью. Нес всякую чушь. Думал, видимо, что если умрет, то сорвет передачу. Этим он хотел мне что-то доказать.

Муха сплюнул.

— Да хрен с ним, с этим ненормальным. Помер и помер. По собственной глупости помер.

Муха глянул на бойцов, что стерегли пленного душмана. Последний сидел на камне, широко расставив ноги, чтобы сырая ткань не прилипала к бедрам.

Бойцы посмеивались. Видимо, как-то подшучивали над опростоволосившимся бывшим командиром душманов. Сахибзад не мог понимать их слов, но судя по выражению физиономии, прекрасно понимал настроение.

— Ты ж понимаешь, что он может брехать? — сказал Муха. — Может намеренно вести нас в ловушку. На советских картах нет никакой «короткой дороги» к пещерам. И если какая-то и существует, то нам о ней неизвестно. А значит, поджидать нас там может что угодно.

— Может, — согласился я. — Если мы пойдем проложенным маршрутом, то доберемся до Лабиринта к завтрашнему рассвету. А Сахибзад обещает привести нас к сегодняшней ночи. Надо допросить его прямо сейчас, а не по дороге. Сдадим назад, потеряем еще времени. По его словам выход на секретную дорогу впереди будет.

Муха задумался.

— Если так, то много срежем.

— Много.

Старлей подумал еще немного. Потом решился.

— Ну лады. Прикажи парням, пусть тащат его к командной машине. Только сначала водой хай обольют. А то с таким пленником мы в БТР задохнемся.

Юсуф, парень лет девятнадцати, поднялся на локтях. Попытался сдвинуться ближе к краю каменной плиты, чтобы лучше рассмотреть бронемашины шурави, стоявшие далеко внизу, на дне ущелья.

— Тише! Что ты делаешь, Юсуф⁈ — испугался Касим и потянул Юсуфа за рукав. — Тебя заметят!

— Они же сейчас уедут! — воспротивился Юсуф. — У них машины, Касим! Сколько мы будем нести его по перевалам? А они доставят нас за несколько часов!

— Пригни голову, — Касим снова потянул Юсуфа за рукав, прижался к плите так, что камня коснулась его недлинная, но густая борода. — Если заметят…

— То помогут нам, — возразил Юсуф, обернувшись к Касиму. — Это шурави! Они сильные! У них есть врачи! Они помогут ему!

— Они посчитают нас душманскими разведчиками и всадят тебе пулю в сердце!

— А что еще ты предлагаешь? — Юсуф решительно отстранился, вырвал рукав из рук Касима. — Какие еще у нас есть возможности? Он умрет! Понимаешь, он умрет!

— А так мы можем умереть все!

Юсуф разочарованно покачал головой.

— Ты боишься шурави, но идешь в ущелье искать травы! А душманов тут столько, что хватит на целую армию!

— Просто я видел, на что эти шурави способны, — Касим сердито сдвинул черные, густые брови.

— Я тоже видел, — решительно ответил паренек. — Если бы не они, ни меня, ни моих сестер уже не было бы на свете. Сейчас только шурави и могут нам помочь.

Касим вздохнул. Опустил взгляд, понимая, что не сможет переубедить мальчонку.

— Нельзя спускаться к ним просто так. Это опасно, Юсуф. Давай спросим старого Мирзу о том, что он об этом думает. И сделаем, как он посоветует.

Юсуф отвел глаза.

Но потом нехотя покивал.

Они аккуратно сползли с уступа. Тихо, не поднимая голов, прошли по узкой козьей тропе, ведущей еще выше по склону. Путь их лежал к вершине, к маленькой пастушьей хижине, что пряталась там.

Вот только Юсуф туда не пошел. Он свернул с тропы и стал торопливо спускаться вниз, моля Аллаха, чтобы поспеть к советским солдатам.

— Стой! Стой, Юсуф! — не решаясь кричать в полный голос, позвал его Касим. — А! Дьявол! Несносный мальчишка! Тебя ж прикончат!

— Возвращайся к Мирзе! Я пойду один! Пусть убьют только меня!

Видя, как парень скоро спускается вниз и уже скрывается за разлапистыми кустами можжевельника, Касим выругался. Он боролся с собой недолго. Решившись, принялся спускаться ниже, вслед за Юсуфом.