Мир на грани

Глава 11. Минуты затишья

— Кажется, вы совместимы, — в ушах Натана эхом прозвучал знакомый грубоватый голос девчонки с рысьими ушами и светящимися янтарно-жёлтыми глазами. — Ишизар. Спаси его, прошу тебя.

Теперь лицо девчонки не скрывала пелена, давно ставшая привычной для Натана. Это бесспорно была именно Калифа, чей настоящий облик он увидел во дворе дома Бернарда, но только в воспоминаниях она на семь лет моложе. Как раз столько же прошло со времён Визамской войны.

Сон оборвался.

Натан зашевелился, протёр глаза и осмотрелся. Он находился в купе скоростного экспресса. Под потолком тусклым светом горела одинокая лампочка, а за окном была лишь кромешная тьма. Стрелки на циферблате над дверью показывали около четырёх часов ночи.

Кроме Натана, все остальные спали: Калифа — приткнувшись к стене и подобрав под себя ноги, Алисия — положив голову ей на плечо, а Бернард — наклонившись вперёд, да так, что едва не падал на пол. В ногах у него лежала пустая бутылочка бренди.

«У кого-то утром будет трещать голова, — подумал Натан и напомнил себе: — Мы въехали в тоннель, едва спасшись от истребителя-штурмовика…»

Натан разогнул затёкшую правую руку и принялся растирать её левой. Лишь затем он, хватаясь за край откинутой верхней полки, поднялся на ноги. Удивился свалившемуся с него пододеяльнику, которым, по видимости, был накрыт, и взглянул на лежачие места.

На одной из полок спала Фелиция. Когда Натан поднимался, она зашевелилась и на мгновение приоткрыла глаза, крепче сжав в руке заколку для волос. Клода же нигде не было видно.

Натан бесшумно вышел из купе и, окинув взором пустой едва освещённый коридор, растрепал волосы, попытался привести мысли в порядок. Только затем он понял, что, пока не прошло онемение, смог пользоваться раненой рукой.

— Не верю!.. — едва слышно сорвалось с его губ.

Натан прошёл в туалет. Встав перед зеркалом, осторожно ощупал место ранения, затем снял бинты.

«Остался лишь рубец! — поразился Натан. — Даже если на мне всё заживает как на собаке, это уж слишком… быстро».

Он усмехнулся и прошептал:

— Неужели просто из-за того, что она рядом, способности Ишизара стали проявляться сильнее? В том числе… регенеративные.

Всё ещё глядя в зеркало, Натан начал погружаться в воспоминания о встрече с Калифой чуть более года назад, когда она впервые объявилась в Аримане…

Это случилось в мае тысяча девятьсот пятьдесят шестого года. Натан завтракал, сидя за столиком на террасе небольшого кафе, расположенного вдали от шумного центра Монъепьера. Он вернулся домой лишь глубокой ночью, даже ближе к утру, закончив наблюдение за одним из кабаре Алуара, где проходила встреча мелкой шпаны и представителя влиятельного бизнесмена. Это задание от Клода как следует вымотало Натана, а ведь предстояло ещё вновь ехать в столицу — на свою «официальную» работу в автомастерской.

Именно из-за усталости Натан не с самого начала обратил внимание на вторящие наперебой голоса парней:

— А ты не знаешь?..

— Что тебе нравится?..

— А как ты?..

Судя по всему, кто-то пытался подступиться к какой-то девушке.

Выдохнув табачный дым, Натан выглянул из-за закрывающего обзор угла здания кафе.

Пара темноволосых смугловатых парней докучала девушке немногим старше двадцати лет, которая смотрелась ослепительно яркой на их фоне. Её кожа казалась непривычно бледной, а собранные в высокий хвост волнистые русые волосы — очень светлыми. Эту яркость подчёркивала и одежда: белая блуза с вырезом со шнуровкой и бежевые брюки клёш.

Девушка даже не поднимала на парней взгляда. При этом всё происходило достаточно мирно, в отличие от большинства случаев, которые Натану приходилось наблюдать. И иногда даже вмешиваться, чтобы успокоить разгорячённых темпераментных ариманцев.

— Извините, — наконец произнесла девушка, причём нехарактерно отчётливо. — Я кое-кого жду.

Молодые ариманцы, предприняв ещё одну попытку добиться её внимания, переглянулись и ушли.

Потушив окурок о дно пепельницы, Натан поднялся с места и направился к выходу. По пути он присматривался к столь популярной у молодёжи девушке, которая оказалась коренной анхальткой и которая ему же самому была симпатична.

«Случайная встреча… а всё из-за Оливье, который несколько раз вызывал меня именно в это кафе. Даже забавно… — вспоминая эти события, сейчас думал Натан. — Тогда я впервые и увидел Калифу. Точнее, Карину… Она показалась смутно знакомой, и я насторожился: как-то совсем не хотелось, чтобы в Империи узнали, где я».

Подойдя к знакомой официантке, Натан полюбопытствовал:

— Часто у вас такие гости?

— Эту девушку я вижу впервые. — Официантка задумалась. — Она пришла чуть позже вас: минут пять спустя, наверное.

Поблагодарив за завтрак, Натан благоразумно направился прочь. Но как только из омута его памяти возник смутный образ девчонки-Хранителя, остановился. Мысленно ругаясь, вновь присматриваясь к опустившей голову необычной гостье кафе, Натан направился к ней.

Как только он подошёл к столику Карины, чиркающей карандашом в тетради, она шумно вдохнула и, уловив едкий запах табака, дёрнула носом. Но голову так и не подняла.

Натан мельком осмотрелся: из-за туристов в кафе уже практически не оставалось свободных столиков. И до того, как смог отговорить себя, спросил:

— Здесь свободно?

Карина лишь натянуто улыбнулась и поправила кажущиеся слишком большими очки. Но затем всё-таки оторвала взгляд от тетради и уставилась на Натана.

— Что?..

Натан присмотрелся к лицу Карины, попытался представить её с рысьими ушами девчонки-Хранителя из практически забытых воспоминаний… И, заставляя себя отвести взгляд, повторил вопрос:

— Здесь свободно? Как-то уже и сесть… негде.

Неуловимо изменившись в лице, Карина уже сама присматривалась к Натану. Огляделась и, помедлив, неуверенно кивнула.

«Я всё думал, что она просто согласилась заговорить с другим анхальтцем, узнала родную речь… Узнала, да, но только не речь — меня».

Натан устроился напротив Карины и заговорил:

— Зря вы так с ними. Ребята не желают ничего плохого, поверьте. Конечно, мы для них голубая кровь, а они уж слишком темпераментны, но‑о…

Он вновь окинул взглядом смутно знакомую девушку.

— Вот вам, мальчишкам, куда проще поладить, особенно с темпераментными. — Карина улыбнулась. — Намнёте друг другу бока, выпустите пар… а затем побратаетесь, обнимитесь и помиритесь. А мне что делать — перекинуться колкостями и тоже обнять? Я такому скорее глаза выцарапаю.

— А вам не рассказывали о здешних местах? Решили действовать на свой страх и риск?

Карина задумчиво склонила голову набок.

— А вы сами кто?

— Просто анхальтец. — Натан миролюбиво улыбнулся. — Здесь, в Аримане.

Карина отложила в сторону карандаш, чего не смогли добиться несостоявшиеся ухажёры, и поинтересовалась:

— И что же здесь делает… «просто анхальтец»?

«Она сразу же решила проверить меня: узнаю её или нет».

— Работаю автомехаником. В Аримане сейчас много машин с полуэфирными моторами, прямиком из Империи. Поэтому здесь нужны такие как я.

— С какими… моторами?..

— Не забивайте голову.

Натан улыбнулся, причём колко, естественно для себя, и Карина сощурилась.

— Это музыка? — кивнув на тетрадь, спросил он.

— Может быть, да. Может, и нет, — ответила Карина и, сняв очки, начала крутить их в руке.

— Не могу припомнить здесь именно анхальток. Это уж совсем редкость. Так какими судьбами?

Карина изящно подалась к Натану.

— А чем это кажется со стороны? — спросила она. — Что такого необычного? Вы же и сами анхальтец, но при этом — здесь.

— Как видите, ко мне уже привыкли. Более-менее. Ну а я повторю: именно анхальток здесь не встретить.

Карина вновь надела очки и выпрямилась, демонстрируя идеально прямую осанку.

— Если бы здешние парни так же настойчиво лезли к тебе… — многозначительно пожаловалась она.

— Хорошо. — Натан усмехнулся, причём снова едко, уже полностью сбросив добродушную маску, и вслед за собеседницей перешёл на «ты»: — Значит, не хочешь говорить?

Карина опустила взгляд на свои записи и вновь взяла карандаш. Но, на мгновение посмотрев Натану прямо в глаза, спросила:

— Почему ты решил подойти ко мне?

— Любопытно.

К этому моменту к кафе подъехала чёрная машина с чёрными номерами, из неё вышел ариманец в форме военной полиции. Он поднялся на террасу, вяло кивнул официантке и направился к столику Карины. Затем, наконец-то заметив Натана, протёр глаза и удивлённо выдохнул:

— Майер!.. Снова ты?

Натан и Карина синхронно повернулись к прибывшему.

— Я должен был догадаться, что это будешь именно ты, Оливье!.. — съязвил Натан. — Ну кто же ещё, если на твой полуостров прибыл имперец?

— Что ты тут забыл? — жёстко спросил Клод.

— Ничего-ничего, уже ухожу.

Натан поднялся из-за столика и, направляясь к выходу, одними губами сказал Карине:

— Ну всё, попала!

Клод лишь устало вздохнул и сел напротив гостьи полуострова.

Выйдя из кафе, Натан задержался, чтобы вновь закурить, и случайно расслышал за спиной голоса:

— Госпожа Э…

— Просто Карина.

— Хорошо. Карина, прошу простить за то, что пришлось ждать…

Натан искоса взглянул на Клода и Карину, но затем посмотрел на часы и, выбросив из головы лишние мысли, побежал на автовокзал.

«Интересно, что уже тогда я всё пытался мысленно «приделать» ей эти рысьи уши. Хотя даже самому казалось это глупостью», — вспоминал Натан.

Однако главный сюрприз ожидал его вечером, когда в окнах, бросая зайчики, играло садящееся оранжевое солнце.

Натан уже подходил к своему дому, вдыхая посвежевший после дождя воздух, когда заметил на террасе женский силуэт. Незваной гостьей оказалась Карина. Словно погрязнув в мыслях, она совершенно не смотрела по сторонам.

Вместо блузки и брюк на Карине были клетчатая приталенная рубашка и длинная юбка в складку, причём явно такие, какими можно обзавестись уже в Аримане.

Насторожившись, Натан начал подниматься на террасу, и Карина наконец-то заметила его.

— Привет, — помедлив, произнесла она.

Натан фальшиво улыбнулся в свойственной доброжелательной манере и спросил:

— Оливье наконец-то отпустил? Он любит приставать к имперцам. Хотя наверняка сказал это обо мне.

— Что-то вроде того, — признала Карина. — Не совсем, конечно, но‑о…

— Как ты здесь очутилась?

— М‑м, в ваших телефонных справочниках зачем-то указаны не только номера, но и адреса. Мужчин с именем на «Н» в списке достаточно. Даже Натаниэли, насколько поняла, есть.

Натана скривило от одного лишь упоминания этого имени, и Карина заметила это. Хитро улыбнувшись, она продолжила:

— Но «Майер, Н.», то есть Натан, только один.

«Оливье! — ещё тогда промелькнула его мысль. — Наверняка он намекнул, как меня найти!.. Но зачем?»

«Чтобы попытаться контролировать меня через неё и её — через меня», — уже сейчас понимал Натан.

— Хм‑м? Что-то не так?

— А‑ха‑ха!.. — изобразил Натан ироничный смех. — Да всё не так! Почему ты решила прийти? Неужели больше нечего делать в нашей глуши?

— Любопытно.

Повторив в ответ слова самого Натана, Карина хитро прищурилась.

— Хорошо… Карина. Один-один?

— Договорились.

— Тогда будем считать, что знакомы. — Натан хмыкнул и открыл входную дверь. — Могу предложить только воду. Или кофе.

Он переступил порог, махнул рукой, призывая гостью войти, и углубился в прихожую. Но затем вспомнил, что в Империи не принято при первой встрече приглашать девушку к себе, и в замешательстве обернулся, даже если именно тех намерений у него не было.

Стоя уже у порога, Карина с интересом разглядывала обозримую часть жилища. Заметив реакцию Натана, она лишь улыбнулась и ответила:

— Кофе.

Минут пятнадцать спустя Натан, сменив испачканную машинным маслом одежду на чистую, вынес на террасу приготовленный кофе.

Карина, так и не переступив порог дома, дожидалась за столиком. Получив кружку, она первым делом принюхалась к аромату напитка, причём с удивлением и едва скрываемым блаженством. Затем, отпивая маленькими глотками, принялась наблюдать, как Натан наполняет миски с водой и кормом для бродячей кошки.

Когда он наконец-то присоединился за столиком к Карине, та произнесла:

— Я прибыла в Ариман этой ночью. На пароме. Утром была уже в Монъепьере. А ты сам давно на полуострове?.. Раз уж к тебе «уже привыкли».

Отметив, что новая знакомая остра на язык, Натан усмехнулся.

— Года три.

Завязался неторопливый разговор об отличиях жизни в Аримане и в Анхальтской Империи. Он прерывался только глотками необычайно пряного кофе, созерцанием рощи по ту сторону узкой дороги и короткими рассказами Карины о том, что она уже успела повидать на полуострове.

В этот момент с весёлым громким карканьем на столик приземлился крупный ворон и вальяжно зашагал к Натану. Но затем резко остановился и настороженно уставился на Карину, а та замерла, приподняв руку с согнутыми пальцами, словно выставляя когти.

— Кошка! Большая! — прокаркал ворон и шарахнулся от неё.

«Вран!.. — вспомнил сейчас Натан и даже усмехнулся. — А ведь ворон с самого начала понял, кто скрывался под её человеческим обликом. Да и та кошка, которую я подкармливал, рядом с Калифой вела себя странно. Чувствовали…»

Вслед за Враном на террасе оказались Бернард и Алисия, которых такая гостья друга изрядно удивила. Натан представил им новую знакомую и даже едва сдержал усмешку, наблюдая за их реакцией.

— Анхальтцы теперь нам на головы сыплются? — озадаченно предположила Алисия и переглянулась с Бернардом.

Они оба захихикали.

— Натан, а нам кофе приготовишь? — попросила Алисия, хотя друзья не слишком жаловали этот напиток, и, сняв босоножки, переступила порог жилища. — Чёрт, дождь ещё этот прошедший!.. Не люблю. Да и лето почти уже!

Натан лишь хмыкнул: согласиться со словами про дождь он не мог.

— Куда ты так нагло-то?! Эй, бесстыдница рыжая! — возмутился Бернард.

— Чего‑о?! — раздалось из дома. Затем Алисия выглянула. — Натан, так что насчёт кофе?

— Сейчас-сейчас…

Натан направился уже за двумя скрывшимися в доме друзьями. Но в дверях остановился, пропустил внутрь Врана и повернулся к Карине. Та продолжала сидеть за столиком, с лёгкой улыбкой наблюдая за ними.

— Думаю, мне пора, — сказала она и поднялась с места. Но перед тем как спуститься с террасы, метнула на Натана короткий прямой взгляд. — До встречи… Натан.

Вынырнув из тумана воспоминаний, Натан задумался:

«А ведь визамскую рысь на полуострове я впервые увидел именно после той встречи с Калифой… Значит, это была она? Калифа всё это время наблюдала за мной, даже когда не появлялась по вечерам. Я-то всё думал, почему та рысь кажется слишком… умной для животного?..»

Из зеркала на стене на Натана взирало его собственное отражение, но с непривычной, едва заметной ухмылкой. Тут же мысленно ругнувшись, он стёр эту ухмылку без следа. Натан тщательно умылся, избавляясь от запёкшейся крови, затем с усердием ощупал разбитый нос. Но не почувствовал ни намёка на боль.

«Если уж огнестрельная рана зажила, то разбитый нос должен и подавно, — решил Натан. — Кстати, а когда я в последний раз болел? Не помню даже простуды со времён Визамской войны!.. И всё наверняка из-за Ишизара».

Натан усмехнулся.

«Забавно. Столько времени задавался вопросом, что же будет, если вновь наткнусь на неё? Боялся полностью забыть эту ниточку к произошедшему семь лет назад. А сейчас… ни чувства удовлетворения, ни ответов на вопросы. — Натан хмыкнул и повернулся к маленькому окну в туалете. — Что же случилось в Визаме, что отшибло мне память о самой первой встрече с ней?.. И почему она молчала весь этот год?»

За окном вновь промелькнул настенный светильник тоннеля. По крайней мере, должен был промелькнуть, но Натан смог разглядеть каждую его деталь. Это означало, что поезд еле тащится.

Вновь забинтовав левое плечо, задумываясь о том, как теперь скрывать своё чудесное — по-другому и не назвать — исцеление, Натан вышел из туалета. Прислушавшись к шуму в конце состава, уверенно направился в ту сторону.

Пройдя несколько вагонов, Натан остановился. Перед окном двери в тамбур то появлялись, то исчезали силуэты военных. Имперцы о чём-то перешёптывались, затем вошли в коридор.

Ими оказались пехотинцы в боевых костюмах, но со снятыми шлемами, и четверо бойцов в чёрной строгой форме с дополнительными смягчающими вставками на рукавах и штанинах. Эти четверо были потрёпаны, в ссадинах и с ожогами, с дырами в обмундировании.

«Экипаж шагающего танка», — узнал их форму Натан и посторонился.

Первые из идущих солдат тут же обратили на него внимание. Кто-то положил руку на кобуру пистолета на поясе, кто-то — крепче сжал висящий на ремне автомат. Но, разглядев в Натане анхальтца, будто бы расслабились и прошли мимо.

«А могли скрутить и забрать с собой, — смотря им вслед, подумал Натан. — Для дознания».

Дождавшись, когда бойцы Империи покинут вагон, Натан открыл окно и высунулся. Позади поезда осталась дрезина с бензиновым двигателем. Такую использовали для осмотра железнодорожных путей и конструкций тоннеля.

«Значит, один шагающий танк остался у моста, а другой наверняка вошёл в тоннель, сложив ноги чуть ли не в транспортировочное положение, и заблокировал его, — предположил Натан. — Они прикрывали поезд, пока урилийцы не подтянули бронетехнику?.. Может быть, под натиском попробовали обрушить вход в тоннель, заминировали танк и покинули его. Нашли дрезину, связались с поездом и попытались нагнать нас…»

Отметив, что экспресс начал набирать скорость, Натан вновь взглянул вслед ушедшим.

«Оливье прав: Республика серьёзно подготовилась. Это объявление войны, да ещё какое! Они же, по факту, обезглавили Империю. Инициатива полностью на их стороне. Но мы всё-таки выбрались из Аримана… Наверное».

Натан решил вернуться. Погрузившись в мысли, по пути он совершенно не обращал внимания ни на попадавшихся солдат, ни на редких бодрствующих беженцев.

«Дальше, что делать дальше?..» — думал он.

Несмотря на то, что Натан сам подтолкнул друзей к бегству в Империю, никаких дальнейших планов он не строил. Всё, что заботило его в тот момент, — это выжить, спастись из города, который неминуемо охватит пламя войны.

«Что с нами, беженцами, будут делать? — задумался Натан. — Вряд ли вот так просто пустят на территорию Империи, даже если сами призывали бежать из Монъепьера. Организуют лагерь для беженцев где-то рядом с фортом? А что дальше? — Словно в поисках подсказки, он бросил взгляд во тьму тоннеля по ту сторону окна, но лишь ругнулся. — Нельзя засиживаться в лагере: слишком рискованно. Может, и урилийцы смогут достать чем-то дальнобойным, и имперцы предельно тщательно будут проверять личности беженцев. Помогут ли теперь поддельные документы, особенно — агентам секретной службы?»

Натан замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Он учуял весьма характерный металлический запах и осмотрелся. Стена и оконное стекло были пробиты очередью из авиационного пулемёта. Отверстия от пуль виднелись и на неплотно закрытой двери купе.

«Это запах пролитой крови…» — понял Натан.

Он приоткрыл дверь. В тусклом свете лампочки были видны тела: обычные гражданские — точно такие же беженцы, как и Бернард с Алисией, — лежали в раскуроченном свинцовым градом купе.

«Сколько таких в поезде? — подумал Натан и невольно стиснул дверную ручку. — Сколько погибло от одного-единственного самолёта?»

Увиденное вновь заставило вспомнить Визамскую войну, а также одного из имперских солдат, стоящего посреди расстрелянных мирных жителей в крошечном домике какого-то горного поселения… Это было воспоминание, о существовании которого считанные секунды назад Натан даже не догадывался.

Тот солдат, без шлема на голове, медленно оборачивался на требование одного из командиров. Натан видел его заляпанное брызгами крови лицо, его глаза, совершенно пустые, без единой эмоции. Такие не могут быть у живых — только у мёртвых.

В них бездонная тьма.

Натан нервно выдохнул. Он сам не заметил, что плотно закрыл дверь купе и перешёл в тамбур следующего вагона.

«У Ритерьи были совершенно такие же глаза…» — вспомнил Натан тот момент, когда видел её в последний раз — в Шансенхайме, уже на выходе из ресторана «Поднебесная».

Дверь тамбура открылась, и из коридора вошёл смуглый ариманец.

— Майер?.. — удивился он.

Натан невольно вздрогнул. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он смог узнать Клода, и в мыслях выругался:

«Кончай уже дурить!»

— Да уж, Майер… — Клод покачал головой. — Как ты?

— Жить буду. — Натан натянуто ухмыльнулся. — Как бы тебе не хотелось обратного.

— Не ёрничай, прошу…

Клод прикурил папиросу. Подойдя к двери поезда, он прислонился к стене и выдохнул облако едкого, раздирающего лёгкие дыма. Натану тут же захотелось спросить: «Что за дрянь ты куришь?» Но вместо этого, чтобы отвлечься от собственных мыслей, попытался поддеть:

— Тебе бы поспать, Оливье. Брал бы пример со своей Фелиции — или как там её на самом деле?.. Ты же совсем не смыкал глаз?

— Так паршиво выгляжу, да? — Клод вновь поднёс папиросу к губам и затянулся, затем с громким стуком приложился затылком к стене. — Скажешь что-то ещё? Или закончил юморить?

— Прости.

Клод лишь хмыкнул.

— Как рука? — помедлив, спросил он.

— Не болит.

— Ну, хоть так… Майер, сделай одолжение: присмотри за Фелицией. Не хочу, чтобы она чего натворила. По ней не скажешь, но она может.

«Что это он перекладывает с больной головы на здоровую?» — задумался Натан.

— И не навороти дел сам… — прошептал Клод. Но затем, поймав взгляд Натана, произнёс: — Нам нужно выбраться в Шансенхайм. Там уже будем думать, что делать дальше.

— Это какой-то план службы на случай нападения Республики?

Клод махнул рукой.

— Не думай сейчас об этом. Лучше поразмышляй, что ты будешь дальше делать. Ты-то не ариманец, тебе незачем совать голову в петлю. Да и рычагов давления на тебя у меня больше нет.

Более не обращая на Натана внимания, Клод принялся что-то разглядывать на внутренней стороне крышки портсигара.

Натан отвернулся к окошку в двери. Но размышлял он совсем не о словах командира секретной службы. Из мыслей Натана отказывался выходить образ Ритерьи, стоящей у входа в здание с рестораном «Поднебесная».

— Оливье, тебе известна некая Ритерья Марьен?

Ответом стала гробовая тишина. Но когда Натан вновь взглянул на Клода, тот просипел:

— Откуда ты знаешь это имя?..

— Что?

Клод схватился за голову и прошептал:

— Нашёл же что спросить! И это сейчас-то!..

Его дыхание на считанные секунды участилось, а руки, казалось, дрогнули.

«Что это с ним?..» — насторожился Натан.

Выкинув окурок, Клод тут же вновь закурил.

— Не люблю вспоминать эту историю, — наконец произнёс он. — А ещё мне крайне интересно, откуда о ней знаешь ты?

Натан лишь растерянно пожал плечами. Только тогда Клод начал рассказывать:

— Это случилось, когда я ещё даже не был в республиканском бюро госбезопасности, когда служил в министерстве внутренних дел. Ариман в тот момент входил в состав Урилии. История случилась лет двенадцать назад. Или пятнадцать?..

Клод нахмурился и замолчал, надолго.

— Странно, что не могу точно вспомнить…

«Снова? — прищурившись, подумал Натан. — Кто-то снова не может вспомнить что-то связанное с ней? Это шутка?..»

— Была семья… Марьен, как ты уже догадался, — медленно заговорил Клод. — Обычная такая семья, со средним достатком, без пьющих родителей или ребёнка-наркомана. Мать — учительница в школе; отец — инженер, он даже не был связан с оборонкой. И их семилетняя дочурка… Они необъяснимо исчезли, просто пропали без вести. Я читал доклады, что незадолго до этого именно с дочерью что-то и начало происходить.

Уставившись перед собой затуманенным взором, Клод помассировал виски. Он рассказал о том, что в полицию попали донесения о странном поведении дочери семейства Марьен. Она как будто становилась сама не своя, говорила, что слышит чей-то голос, что видит то, чего на самом деле нет.

— Это потом мы узнали, что она жаловалась на странные, бредовые кошмары, — добавил Клод. — В общем, всё шло к тому, что дочурка четы Марьен съезжала с катушек. Совершенно внезапно, без предпосылок. Не поверишь, но родители даже сводили её на сеанс гипноза.

— И что?

— Вскоре после сеанса тот врач внезапно закончил свою деятельность, собрал манатки — и исчез.

Клод вновь поднёс папиросу к губам, но так и замер, погружаясь всё глубже в воспоминания.

— Мы нашли записи врача о том сеансе, — тихо произнёс он. — Вердикт: помутнение рассудка на почве религии и оккультизма. Даже было написано, что пациентка стала жертвой культа некоего Гипериона… Слышал о таком? — Клод испытующе посмотрел на Натана, и тот покачал головой. — Вот и я нет. Однако этим «Гиперионом» были заняты все оставшиеся страницы ежедневника девчонки, а также какими-то каракулями сумасшедшего… Среди них попадалось хоть что-то отдалённо похожее на язык Норвайра. Помимо «Гипериона» угадывались: «Танатос» и «Мой Повелитель». А одну из фраз удалось перевести как: «Палач человечества — Лорд Разрушения — придёт в этот мир».

Натан поёжился.

— Бредни поехавшей!.. — выдохнул он. — Но ты-то как оказался связан с этим делом? Почему не рядовая полиция, почему не санитары?

— Хороший вопрос. — Клод кивнул. — Семья исчезла внезапно, разом, хотя не подавала ни намёка на то, что собиралась переезжать. Их дом, частный, одноэтажный, снаружи казался совершенно обычным, но будто бы нежилым. А внутри… словно произошло локальное землетрясение. Всё опрокинуто, разбито, разрушено.

Как будто от приступа мигрени, Клод схватился за голову и простонал:

— Почему так дьявольски сложно вспомнить?!

Когда пауза затянулась, Натан окликнул Клода по имени — и тот вновь поднял осмысленный взгляд.

— Нет… Исчезла только девчонка… — наконец вспомнил Клод. — В её комнате прямо на месте кровати оказался разлом — трещина, уходившая в землю на километры. По крайней мере, так сказали специалисты. Родителей Ритерьи Марьен нашли в гостиной. «Кожа и кости» — так их назвали. Высушенные, обезображенные, с заострёнными зубами и слепыми белёсыми глазами, а по всему телу — чёрная паутина вздувшихся сосудов… Они словно были чем-то искажены, изменены.

Клод не заметил этого, но Натан беззвучно прошептал эти же слова, вспомнив и ворона Бернарда, и те смутные силуэты, которые едва сохранились в памяти о столкновениях в сумраке гор Визама.

— Ты знаешь, что у Алисии есть подруга, которую зовут Ритерья Марьен? — очень тихо спросил он.

Натан и Клод, не моргая, уставились друг на друга.

— Никогда не слышал о ней. И не видел.

— Даже ты?..

Клод покачал головой.

— Это просто дурацкое совпадение, Майер, — не поверил он. Но, помедлив, произнёс: — Странно… Если подумать, то вчера я видел что-то похожее. Здесь, в Аримане… в Монъепьере.

— Кому-то точно нужно поспать. — Натан попытался улыбнуться, но получилось фальшиво.

— Вот ты и иди.

Натан направился прочь из тамбура, но в дверях остановился на оклик.

— Папиросу? — предложил Клод, протягивая открытый портсигар.

Натан сперва потянулся за папиросой, но затем отмахнулся и всё-таки ушёл.

Он не видел этого, но Клод пристальным взглядом проводил его до двери купе. Командир секретной службы внимательно присматривался к раненой руке Натана, поскольку тот именно ею тянулся к портсигару, и задумчиво прошептал:

— Занятно…

Натан вошёл в купе и закрыл за собой дверь.

«Значит, та Ритерья считается пропавшей без вести? — думал он, усаживаясь на свободное место. — Кто же тогда изображал подругу Алисии? Или это Ритерья восстала из небытия? Ведь уж слишком точное совпадение по возрасту, Оливье. Той Ритерье сейчас было бы столько же, сколько и этой…»

За Натаном украдкой наблюдали уже две пары глаз. Одни принадлежали всё той же Фелиции, а другие, блеснувшие янтарно-жёлтым сквозь почти сомкнутые веки, — Калифе. Но Натан не заметил этого: он вспоминал все странности Ритерьи, которые удалось увидеть во время поездки в Шансенхайм.