#8 Печать пожирателя

Глава 16 Месть близко

29 июня 2032 года. Особняк Львовых, Крылатское.

Хрустальные люстры пылали, как зачарованные солнца, заливая золотым светом мраморные колонны и шелковые гобелены с фамильным гербом Львовых. В воздухе витал густой аромат жасмина и дорогого табака, смешанный с едва уловимым запахом магических ароматизаторов — чтобы ни один гость не почувствовал даже намёка на усталость до самого конца вечера.

Леонид Андреевич Львов стоял у парадной лестницы, безупречный в своём чёрно-золотом камзоле, с лицом, застывшим в вежливой полуулыбке. Каждый его мускул был под контролем, каждый жест — отточен годами светских баталий и подковёрных интриг. Но если бы кто-то осмелился заглянуть в его глаза — заглянуть по настоящему! — то увидел бы там лишь холодную сталь.

И тень.

Тень позора, который принёс ему собственный сын.

— Граф Львов! — раздался бархатный голос Артёма Иловайского, младшего брата министра иностранных дел, приближающегося с бокалом вина в руке, — Поздравляю с таким… оживлённым собранием.

Леонид повернулся, слегка склонив голову, но не позволил ни единой морщине выдать напряжение.

— Всегда рад гостям, дорогой Артём Петрович. Особенно тем, кто ценит старые связи.

Иловайский усмехнулся, едва заметно сузив глаза.

— Связи, говорите? Интересно, сколько из присутствующих сегодня действительно вернут вам доверие после того… неловкого инцидента с дуэлью?

Удар был точен. Дуэль. Больше полугода это слово висело над родом Львовых, как проклятие. Весь высший свет знал, как Сергей позорно проиграл Апостолову, как его родовой лев был разгромлен какой-то склизкой жабой, и как Леониду пришлось унижаться, затыкая рты золотом и угрозами.

— Подобные вещи забываются, — тихо, но чётко ответил граф, — А интересы — нет.

Он сделал шаг вперёд, слегка наклонившись к Иловайскому, и добавил уже шёпотом:

— Кстати, насчёт тех акций в сибирских рудниках… Я слышал, у вас внезапно возникли сложности с лицензиями. Странное совпадение, не правда ли?

Иловайский замер, и в его взгляде мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее страх.

Леонид отступил, снова надевая маску гостеприимного хозяина.

— Но не будем о грустном. Сегодня не время для бизнеса! Прошу, наслаждайтесь вечером.

Он двинулся дальше, оставляя Иловайского с недопитым бокалом.

Народу было много. Члены Дворянской думы, магнаты, послы — даже пара осторожных представителей Императорского двора. Все они наблюдали, оценивали, взвешивали: стоит ли ещё иметь дело с Львовыми?

И Леонид знал, что один неверный шаг — и его род окончательно скатится в глазах общества до уровня неудачников.

Внезапно его взгляд упал на дальний угол зала, где стояла Варвара Долгорукая, бывшая невеста Сергея. Она была ослепительна в платье цвета ночи, но её холодные глаза скользнули по Леониду с таким презрением, что у того сжались кулаки.

Она тоже здесь. Чтобы напомнить всем, что Львовы потеряли.

Но граф лишь поднял бокал в её сторону, как ни в чём не бывало.

— Дорогие гости! — его голос раскатился по залу, заставив умолкнуть даже оркестр, — Благодарю вас за честь, оказанную нашему дому. Пусть этот вечер станет началом новых союзов… и возрождения старых.

Слушая это, Сергей Львов стоял у массивного камина, затянутого в строгий черно-серебряный фрак. Его пальцы сжимали бокал так крепко, что хрусталь мог треснуть в любую секунду.

«Улыбайся. Кивай. Будь примерным сыном».

Голос Киры и сказанные ей накануне слова звучали у него в голове чётче, чем болтовня окружающих.

— Сергей! — к парню подошла пожилая графиня Орлова, вся в жемчугах и искрящейся бриллиантами накидке, — Как приятно видеть вас таким… собранным. После всех этих… неприятностей.

Сергей заставил уголки губ дрогнуть в подобии улыбки.

— Благодарю, ваше сиятельство. Времена меняются.

— И слава богу! — она фамильярно похлопала его по руке, — Ваш отец так старается вернуть семье доброе имя. И вам, конечно, стоит его поддержать.

«Поддержать».

Сергей почувствовал, как что-то тёмное и острое шевелится у него под рёбрами.

Голод.

— Разумеется, — он сделал глоток вина, ощущая, как алкоголь обжигает горло, — Семья прежде всего.

— Серёжа! — чей-то хлопок по плечу заставил его обернуться.

Перед ним стоял Никита Калинин — один из многочисленных наследников ещё одного влиятельного рода. Бывший дружок, с которым Сергей в своё время «отжигал» по всей столице.

Теперь эти воспоминания казались Львову чем-то бессмысленным.

— Ты выглядишь… бледным, — Никита ехидно оглядел его, — Небось, отец заставил играть в приличного человека?

Сергей медленно выдохнул.

— А тебя что сюда привело? Кроме желания поязвить?

— Любопытство, — Никита ухмыльнулся, — Хотел посмотреть, как вы будете выкручиваться. Ведь после того, как твой папаша потерял контракт с Казаченко…

— Если тебе нужны сплетни, иди к фрейлинам, Никитос. Мне это неинтересно.

Возле одного из покерных столов ему преградил путь отец, и на мгновение они стояли, глядя друг на друга тяжёлыми взглядами. Отец первым нарушил молчание:

— Ты хотя бы попытаешься не опозорить меня сегодня?

Сергей ощутил, как за его спиной сгущаются тени.

— Я здесь, не так ли? И веду себя прилично.

— Да. И пока это единственное, за что я могу тебя похвалить. Надеюсь, ты продолжишь в том же духе.

Сергей кивнул, глядя, как Варвара Долгорукая смеётся с кем-то из гостей. В голове парня снова пронеслись воспоминания о вчерашнем разговоре с Кирой.

— Что я должен делать?

— Танцуй. Общайся. Будь очарователен. Пусть все думают, что ты исправился. Пусть видят в тебе льва…

— Хорошо.

Два месяца.

Всего два месяца с тех пор, как он впервые услышал голос Киры. И за это время он успел сделать многое…

Взгляд Львова заволокло очередным воспоминанием.

Темнота. Запах ржавого металла и озона после недавнего разряда магии. Под ногами хрустело разбитое стекло.

— Ты уверен, что здесь никого нет? — Сергей ощутил, как холодный ветер бьёт в лицо через разбитые окна цеха.

Кира лишь усмехнулась, поправляя перчатки.

— Рабочие ушли. Охрана… перегружена.

Она кивнула на тёмный угол, где лежали два тела в униформе. Их лица были покрыты инеем — результат её работы.

— Нам нужны чертежи из сейфа директора, — сказала она, протягивая ему амулет с тёмным камнем, — Это отключит защитные руны. Но только на три минуты.

Сергей сжал артефакт в кулаке, почувствовав, как по руке пробежали мурашки.

— А если сработает сигнализация?

— Тогда у нас будет пять минут, чтобы скрыться. Или… — она посмотрела на него с вызовом, — Ты можешь повеселиться.

Через десять минут они уже выходили из здания, а в кармане Киры лежали не только чертежи новых магических реакторов, но и кристалл с записью последнего совещания руководства.

А в цеху остались двое охранников с пустыми, застывшими глазами — и вытянутыми из тел душами.

Ещё воспоминание.

Дождь. Лужи, в которых отражались тусклые фонари. Сергей стоял под крышей заброшенного склада, наблюдая, как по улице идёт мужчина в дорогом плаще.

— Это он? — спросил он у тени за спиной.

— Да, — ответил голос Киры, — Магистр Терновский. Тот, кто передаёт отчёты Инквизиции о наших операциях в районе.

Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное.

— И что мне с ним сделать?

— Просто убедись, что он больше никому ничего не передаст.

Терновский свернул в переулок. Сергей последовал за ним, не спеша, как будто просто гулял.

Магистр заметил его слишком поздно.

— Ты… — его глаза расширились. Он узнал Львова.

Сергей не стал говорить. Просто прикоснулся к его груди — и выпустил ту самую нить тьмы, которую освоил за последние недели.

Терновский даже не успел закричать. Его зрачки сузились, рот открылся — но вместо звука вырвался лишь чёрный пар.

Через три секунды он рухнул на землю.

Кира вышла из тени, осматривая тело.

— Быстро… Что скажут целители, когда он попадёт к ним на стол?

— Инсульт.

Она одобрительно кивнула.

— Хорошая работа.

Чей-то смех вырвал Сергея из воспоминаний. Он вздрогнул.

«Хорошая работа».

Теперь эти слова звучали в его голове как приговор.

Каждое задание связывало его с мятежниками крепче. Каждое убийство, каждая кража оставляли след — не в мире, а в нём самом.

И теперь, глядя на гостей, смеющихся и пьющих вино его отца, он понимал: назад дороги нет.

Мысли Сергея упрямо возвращались к ней.

Интересно, где она?

Кира исчезла сразу после их коротких встреч. Обычно она появлялась как тень — внезапно, без предупреждения, оставляя после себя лишь шепот обещаний и запах черной амбры. Но сейчас её не было.

И это бесило.

Сергей хотел её — всегда, каждую секунду своей новой жизни.

Её губы, обжигающие, как яд, когда она кусала его за нижнюю губу, оставляя капельки крови.

Её ногти, впивающиеся в его спину.

Её смех — хриплый, почти звериный, когда он прижимал её к стене в очередной конспиративной квартире.

Он резко тряхнул головой, отгоняя наваждение, и посмотрел на своё отражение в огромном зеркале бального зала.

Глаза — слишком тёмные, почти без белка. Пальцы — слегка дрожат. Губы — растянуты в оскале, который сложно назвать улыбкой.

«Ты становишься зависимым, Львов», — внезапно прошептало отражение.

Он едва не ударил по зеркалу кулаком, но в последний момент сдержался. Нужно было продолжать играть свою роль.

Вызов пришёл на линзы в тот момент, когда Сергей раскланялся с очередными престарелыми дворянами, пытающимися научить его жизни.

Отойдя в сторону, он ответил.

— Говори.

— Ну и тон, Львов, — голос Киры прозвучал насмешливо, будто она видела его напряжение, — Расслабься. У меня для тебя подарок.

Сергей стиснул зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Если это очередная твоя игра…

— О, это куда интереснее, дорогой, — она прервала его, и в трубке послышался мягкий смешок, — Ты так старался последние месяцы… И кое-кто, наконец, решил с тобой познакомиться.

Сердце Сергея застучало быстрее.

— Сейчас?

— Да. И не вздумай задерживаться.

— Я выезжаю немедленно. Где встреча?

Кира рассмеялась — звонко, почти по-девичьи.

— Глупый… Никуда ехать не надо.

Пауза.

— Что?

Сергей замер. Взгляд автоматически метнулся к окнам бального зала, где за стеклами мелькали силуэты гостей.

— Ты шутишь?

— Ни капли, дорогой. Иди в парк. Один. К дальней беседке.

И она сбросила вызов.

Не теряя времени, Сергей поставил бокал с вином на поднос проходящего официанта, и направился к выходу в парк.

Фонари, освещавшие дорожки, горели тускло, будто кто-то специально приглушил их магию. Воздух пахнул мокрой листвой и чем-то ещё — резким, электрическим, как перед грозой.

Сергей шёл быстро, думая лишь об одном — кто? Кто из них?

Луна, пробиваясь сквозь рваные облака, серебрила мраморные ступени полуразрушенной ротонды. Сергей замедлил шаг, заметив впереди две фигуры.

«Чёрт!»

Генерал-лейтенант, князь Владимир Долгорукий и его сын Василий стояли спиной к нему, о чем-то тихо беседуя.

Сергей сжал кулаки. Вот уж с кем он хотел пересекаться меньше всего.

«Не могли найти другого места, чтобы поболтать?»

Он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал:

— Сергей Львович! — голос князя Долгорукого прозвучал неестественно громко в ночной тишине, — Мы вас ждем.

Сергей замер.

Василий Долгорукий — высокий, угловатый юноша с бледным, как у покойника, лицом, повернулся и улыбнулся. Не светской улыбкой, а чем-то куда более неприятным: будто видел Сергея насквозь. Будто видел все те темные дела, что он совершал по приказу Киры.

— Вы… меня ждёте? — Сергей медленно приблизился, чувствуя, как под кожей шевелятся тени.

Князь Долгорукий сделал шаг вперед. В лунном свете его лицо казалось вырезанным из желтого мрамора — жёсткие складки, холодные глаза, тонкие губы, сложенные в подобие улыбки.

— Конечно. Разве не для этого вы пришли? — Он протянул руку, и Сергей машинально пожал её. Ладонь князя была сухой и горячей, как уголь под пеплом, — Благодарю вас, кстати. За всё, что вы сделали для нашей организации.

Сергей почувствовал, как что-то внутри него замирает.

Они.

Это они — лидеры мятежников!

Василий засмеялся.

— Выглядишь потрясенным, Серёга. Неужели думал, что обнаружишь здесь какого-то оборванца из подполья?

Князь поднял руку, останавливая сына.

— Сергей доказал свою преданность. Он заслужил правду.

Львов резко выдохнул.

— Так это… вы отдали приказ убить Терновского? Вы украли чертежи с завода?

— Мы? — Князь покачал головой, — Нет, Сергей. Ты. Но — по нашей просьбе.

Он положил руку Сергею на плечо.

— Добро пожаловать в настоящую игру.

Лунный свет пробивался сквозь листву, рисуя на земле узоры, похожие на магические руны. Князь Долгорукий остановился под древним дубом, положил ладонь на его кору и обернулся к Сергею:

— Месяцы подготовки. Сотни жизней. Тысячи тонких нитей, которые мы плели… И всё ради одного момента.

Василий, стоявший чуть поодаль, нервно постукивал пальцами по эфесу церемониального кинжала.

— Отец скромничает. Мы уже в шаге от того, чтобы перевернуть Москву с ног на голову.

Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное и жадное.

— И что же мешает?

— Ты наверняка помнишь, как мы разорвали помолвку Варвары с тобой? — начал князь неожиданно мягким тоном.

Сергей почувствовал, как в висках застучала кровь. Образ Варвары — высокомерной, холодной, бросившей его с презрительным письмом — вспыхнул перед глазами.

— Прекрасно помню, — ответил он ровным голосом, — И прекрасно понимаю ваши мотивы.

Князь покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее искренность.

— Прошу прощения за эту… необходимую жестокость. Это было политическое решение — после твоего поражения на дуэли нам пришлось демонстративно отстраниться, — Он сделал паузу, — Но мы никогда не отказывались от этого союза по-настоящему.

Василий, стоявший рядом, кивнул:

— Особенно теперь, когда ты доказал свою ценность для нашего дела.

Сергей ощутил, как что-то холодное и скользкое заползает ему в грудь. Он представил Варвару — её надменную улыбку, презрительный взгляд… И понял, что хочет не жениться на ней, а задушить.

Убить — жестоко и хладнокровно.

— Вы слишком добры, — произнес он, заставляя губы растянуться в подобии улыбки, — Но разве Варвара согласится?

Князь махнул рукой:

— Дочь послушается моего решения. Тем более… — Его взгляд стал проницательным, — … ты ведь всё ещё любишь её, не так ли?

Перед глазами Сергея всплыли другие губы — жадные, насмешливые, пахнущие дорогими духами и кровью.

Губы Киры.

— Конечно, — солгал он, — Вашу дочь сможет забыть только слепой.

— Тогда все решено, — заключил князь. — После успеха операции мы объявим о возобновлении помолвки.

Сергей кивнул, тщательно скрывая ярость. В голове уже складывался план: сначала использовать Долгоруких, добиться власти… А потом…

— Я тронут вашим доверием, князь, — произнес он, делая глубокий поклон, — И готов оправдать его. Но скажите честно — вы всерьез готовы отдать дочь в жены чернокнижнику?

Тишина. Даже ветер будто замер.

Василий напрягся, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

А князь Долгорукий… рассмеялся.

Громко, искренне, как будто услышал лучшую шутку в жизни.

— Ох, Сергей, — он вытер слезу с морщинистой щеки, — Неужели ты думаешь, что тёмные искусства практикуют только в подворотнях?

Сергей даже не моргнул.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, — князь внезапно перестал смеяться, и его голос стал низким, словно доносящимся из-под земли, — что во многих семьях всегда были свои… специалисты.

Он медленно поднял руку, и между пальцами вспыхнул свет — но не золотой, не благородный, а гнилостно-зеленый, мерцающий, как болотный огонёк.

Сергей почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— Вы…

— Мы, — поправил его Долгорукий, — Ты не первый, кто пошёл этим путем в нашем кругу.

Василий, до этого молчавший, ехидно ухмыльнулся:

— Мой прадед лично разработал ритуал, который использовали мятежники в тридцатых годах прошлого века. Целая деревня, занятая солдатами Императора высохла за ночь. Без единого следа.

Луна, пробиваясь сквозь листву, освещала лица троих мужчин холодным серебристым светом. Сергей стоял, скрестив руки на груди, чувствуя, как в висках пульсирует ярость.

— Вы ведь неспроста заговорили о своей дочери, князь?

Князь Долгорукий обменялся взглядом с сыном, затем медленно провел рукой по резной колонне беседки.

— Моя дочь — провидица, Сергей. Её видения… были одним из наших преимуществ.

Сергей нахмурился.

— Были?

— Именно так, — Князь сжал кулак, и в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, — Видения Варвары позволяли нам предугадывать действия врагов, избегать ловушек, находить слабые места в их защите. Но теперь…

— Теперь они стали ненадёжными, — резко вступил Василий, нервно постукивая пальцами по эфесу кинжала, — И всё из-за одного человека.

Сергей почувствовал, как холодная волна пробежала по его спине.

— Кто?

Князь улыбнулся — без тени тепла.

— Ты знаешь его. Более того, — он сделал паузу, — Ты ненавидишь его.

Сергей замер. В голове уже всплыло имя, но он не произносил его вслух, будто боялся дать ему силу.

— Марк Апостолов, — наконец сказал князь Долгорукий.

Сергей ощутил, как что-то внутри него вскипает.

— Он… блокирует ее видения?

— Мы не знаем наверняка. Быть может, он делает ненамеренно, а может… Но одно мы знаем точно. Он — аномалия. Варвара дважды предрекла ему смерть — и оба раза он избежал этого. И после второго случая её дар стал… сбоить.

Василий шагнул вперед.

— Если убрать его — всё вернется на круги своя.

Тишина. Даже ночные птицы замолчали, будто почувствовав напряжение.

Сергей медленно выдохнул.

— И вы хотите, чтобы его убрал я?

— Да.