Развод. Любовь без оков

Глава 57

Целую неделю я провалялась в постели, осознавая мир в странном промежутке между явью и забытьем. Сон и реальность смешивались в тягучий, тревожный узел, снова и снова я переживала тот ужас в храме пустынника и колдовское напряжение в доме у Мелии.

Сквозь эти видения проступал взгляд дракона — пронзительный, неотступный. Он преследовал меня даже в забытьи, не давая и секунды покоя.

Открыв глаза и увидев перед собой старика в знакомой шапочке, я испугалась, что нахожусь в замке дракона, но оказалось, господин Марриэнер любезно отправил лекаря в дом Гринвудов, и теперь он живет здесь, пока я полностью не восстановлюсь.

— Я несколько лет помогал вашей сестре, госпожа Алена. Мне жаль, что она не справилась с болью. — сказал мне старик, едва я поняла, как обстоят дела.

— С болью?

— Да, Аланта страдала от непонятного недуга, и мы с господином Марриенэром испробовали разные подходы, чтобы справиться с ним, но… безуспешно. — старик по-отечески похлопал по моей руке и обнадежил. — А с вами все будет в порядке, я уверен. Выпейте укрепляющую настойку.

Я выпила, пообещала себе, обязательно расспросить его о сестре. И отключилась. Спала я эти дни много.

Королевский лекарь тоже появлялся у моей кровати, проверяя, что мне становится лучше.

— Магии оказалось для вас с избытком, — пояснил он мне в момент просветления, — и тело привыкает. Удивительно, что вы смогли ее принять. Уровень вашего дара теперь необычайно высок, Алена. Вам нужно отдыхать, не спешите, дайте себе и магии время.

Сегодня утром я наконец-то проснулась по-настоящему. Не просто открыла глаза, а вернулась в свое тело, которое ощущается удивительно легким и полным сил. Я выспалась, кажется, на год вперед. Одеваюсь с непривычной бодростью, выхожу в коридор и иду завтракать, окрыленная новой энергией.

Внутри меня плещется море магии — живое, могучее, пугающее и восхитительное одновременно. Я чувствую ее каждой клеточкой, как второе сердцебиение, как часть самой себя. Это невероятное, головокружительное чувство.

Очень необычное и странное состояние, нужно привыкать и тренироваться.

При мысли о тренировке тут же морщусь: с наставником было бы проще, но мне нужен специалист высокого уровня, так сказал Олаф Гринвуд.

Не просить же Драгона Марриэнера снова стать моим учителем? Воспоминания о нем отзываются острой, колющей болью где-то под сердцем.

Черт возьми, всего за две недели он успел стать для меня всем — и тираном, и спасителем, и наставником, и… тем, чьих прикосновений я жажду. Мой личный Джейс Бонд был безупречен в своей роли. Он спас меня, спас всех.

Но эту страницу нужно перевернуть. Навсегда.

Я иду по коридору второго этажа, и меня охватывает странное чувство. Когда я успела научиться этой плавной, царственной походке? Длинное платье не путается в ногах, а словно стелется за мной. Я спускаюсь по лестнице, даже не касаясь перил, ощущая себя настоящей дворянкой, — и замираю на последней ступеньке, будто наткнувшись на невидимую стену.

В кресле у окна сидит она. Та, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.

Холодная волна прокатывается по мне, но я не подаю вида.

Собираю всю свою волю в кулак, расправляю плечи, делаю спину идеально прямой и иду вперед, чувствуя, как каждая мышца напряжена до предела.

Ее испуганный взгляд скользит по мне, сверху вниз и обратно, будто она видит призрак.

— Что ты здесь делаешь, Нинель? — выстреливаю вопросом.

Она вздрагивает, ее тонкие пальчики вцепляются в подол платья. Она вскакивает и делает порывистое движение ко мне, пытаясь ухватиться за рукав.

Я отступаю на шаг, и мои глаза сами говорят ей: не смей прикасаться!

— Аланта… Прости, Алена! Светлый бог, вы просто невероятно похожи, — она произносит это тихо, смотря на меня широко раскрытыми глазами, полными суеверного страха.

— Чего ты хочешь? — повторяю я, и мой тон становится совсем ледяным.

Услышав его, Нинель морщится, и ее лицо искажается обидой.

— Мы были подругами с Алантой. И несмотря на то что ее нет, я хочу, чтобы ты знала: ты можешь рассчитывать на меня. В память о нашей дружбе с твоей сестрой.

Истеричный, горький смех поднимается из самой глубины моей души, и я не в силах его сдержать. Он разрывает тишину дома, звуча дико и неуместно.

— Какая же ты подруга, Нинель? — выдыхаю я, и мне внезапно становится душно. — Ты встала экономкой в доме, где жила Аланта! Ты стала любовницей ее мужа! Ты без зазрения совести перетянула одеяло на себя, а теперь говоришь мне о дружбе? Уходи! Уходи, Нинель. И не смей больше появляться рядом со мной.

Да что б тебя! Мне так плохо становится в этот момент. Магия внутри вскипает ослепительной, мстительной бурей. Она рвется наружу, жаждет наказать, причинить боль. Но я сжимаю зубы и с силой, которой сама от себя не ожидала, заставляю ее отступить. Она покорно затихает.

Я вслушиваюсь, осознавая, что теперь с магической стихией у меня новые отношения, другой уровень.

Нинель белеет, ее длинные ресницы трепещут, как крылья пойманной бабочки.

— Нет, все не так! — в ее распахнутых карих глазах — настоящий ужас. — Я никогда не была близка с драконом, ты ошибаешься, Алена! Я всего лишь… — ее голос срывается и кажется, вот-вот хлынут слезы.

Горькая усмешка появляется на моих губах, слова вылетают сами, мне хочется сказать то, что я не сказала раньше там, в замке.

— Не надо мне лгать, потому что я сама видела вас в кабинете! В ту ночь, когда дракон вернулся, прервав охоту, ты пробралась в его в кабинет и нежничала с ним. Я видела вас: он сидел в кресле, а ты гладила его плечи, ласкала.

О, великая актриса! С горечью думаю я, глядя на ее лицо, искаженное страхом.

— Пожалуйста, Алена, дай мне сказать! Это не то, о чем ты подумала!

Я снова смеюсь, и звук этот отдает горечью.

— Ну да, конечно! Эта фраза известна в двух мирах: «Это не то, что ты думаешь!» — говорю я. — Но я видела своими глазами.

— Нет! — она решительно взмахивает рукой, и в ее движениях появляется отчаянность. — Магии во мне немного, но у меня есть дар врачевания. Я никогда не посмела бы… Он никогда не смотрел на меня как на женщину! Только как на подругу и компаньонку своей жены.

Я слушаю, и в ее голосе слышу такую боль и отчаяние, что мое железная уверенность вдруг дает трещину. Теряюсь, и это неприятное, смущающее чувство заставляет меня замолчать.

— После ссор с Алантой у него ужасно болела голова. Мои руки и магия снимали боль быстрее любых настоек. Простой массаж, немного силы — и все проходило. Я просто хотела помочь. И только!

Я молча смотрю на нее, пытаясь разгадать эту загадку: это правда, или искусная игра?

— В тот день он проделал огромный путь на крыльях и потянул плечо. Я предложила помочь. Все.

Верить ее словам или нет?

Мое молчание она воспринимает как разрешение продолжать.

— Я не так давно вернулась к родителям и хожу сюда несколько дней, надеясь поговорить… с Алантой. Но вчера ваша мать взяла с меня клятву и рассказала… эту невероятную историю. Теперь я понимаю, что тогда, в замке Марриэнера за завтраком и когда я принесла подарки, я говорила уже с тобой. И мне так жаль, что я не поняла этого сразу.

— А я видела, что ты чувствовала себя виноватой, Нинель. И удивлялась твоей наглости и игре в кротость.

— Светлый бог, Алена! Я просто пыталась сгладить нашу последнюю ссору с Алантой.

— Значит, ссора все-таки была?

Она сжимает в руках складки юбки и качает головой, ее глаза наполняются слезами.

— Мне так жаль… Мы были соседями, дружили с детства. Но чем старше мы становились, тем сложнее было общаться. Других подруг у Аланты не осталось. А я… я научилась снимать ее приступы. Мои руки приносили ей облегчение, и она была благодарна. Мы были привязаны друг к другу.

Она сглатывает комок в горле, и ее взгляд становится по-настоящему страдальческим.

— Когда в дом Гринвудов посватался дракон, я радовалась за нее. Аланта упросила его взять меня в замок, чтобы ей было не так одиноко. Он разрешил. Но в его доме болезнь обострилась. Приступы учащались. Господин Марриэнер нашел лучшего лекаря, но и он мог лишь облегчать боль, а не излечить ее.

По бледным щекам беззвучно текут слезы. Она стирает их пальцами и продолжает говорить.

— Когда я уехала домой в первый раз, ей стало хуже. Она кричала, била посуду, требовала моего возвращения. И он… Господин Драгон попросил меня вернуться. Это было на втором году их брака. Потом стало немного легче. Господин Марриэнер много занимался с Аланнтой, она увлеклась книгами, надеялась справиться с болезнью. Сутки проводила в библиотеке.

— Значит, она училась, а ты…

— А я предложила взять на себя роль домоправительницы. Мне тоже нужно было чем-то себя занять. Господин… он был только рад, потому что Аланта не хотела брать эту роль на себя. Драгон Марриэнер платил мне очень щедрое жалование, так что мои родители были довольны несколько лет, и я жила в замке. А потом… — она вздыхает вздрагивая.

— А потом?

— Потом мои родители забеспокоились, что мне пора замуж, а я все живу в тени чужой семьи. — Ее дыхание сбивается, она кусает губу. — Мы поссорились с Алантой, когда я сказала, что ухожу. Она кричала, что я предательница, что желаю ей смерти! А я всего лишь уехала на несколько дней. А когда вернулась…

— Встретила меня, — заканчиваю я за нее.

Она молча кивает.

— Я думала, твоя неприязнь… это продолжение ее обиды. Но я дала слово родителям уладить дела в замке Хрустальных Скалах и вернуться домой через месяц. Я не хотела, чтобы наша дружба так оборвалась…

— Так ты выходишь замуж? — спрашиваю я, и в моем голосе уже нет прежней злобы.

— Мы едем на королевский бал через неделю. Родители надеются устроить несколько знакомств…

— Что же… удачи тебе, Нинель.

Я не могу поверить ей сразу, но камень недоверия в моей душе дал трещину. Что-то перевернулось внутри, заставив по-новому взглянуть на дракона, на сестру, на всю эту историю.

А еще я прекрасно помню то, что мне говоил о своей жене Дерек Джар.

Почему я тогда решила, что он вдовец? Он ни разу не сказал, что его жена умерла. "Ее не стало" — так вроде звучало из его уст.

Мне нужно поговорить с лекарем. С родителями. Я уже поняла, что, отправив дочь в Хрустальные Скалы, они общались мало, но ведь общались?

Я должна узнать всю правду о болезни Аланты.

— Алена… — девушка явно не хочет уходить, но мне нечего ей сказать.

— Послушай, мы не будем с тобой подругами. — Мой голос тих, но тверд. — Мне жаль, что ваши отношения с Алантой закончились так, как закончились, а со мной начались с неприятных сцен. Но, уж как вышло. Будь счастлива, я для этого тебе не нужна.

Я разворачиваюсь и иду в сторону кухни, оставляя ее одну в пространстве гостиной. Думаю, этот дом она знает достаточно хорошо, чтобы найти из него выход.

Позже, после долгих разговоров с лекарем и родителями, я узнаю горькие детали замужества сестры. Этот брак был мучением для них обоих, и я не знаю, что теперь с этим знанием делать.

А вечером к нам прибывает гость.

Слуга провожает меня в кабинет к отцу. Я вхожу и чувствую на себе тяжесть трех пар глаз. Взгляд отца — спокойный и одобряющий. Взгляд матери — тревожный и полный надежды. И его взгляд… пронзительный, невыносимо знакомый, от которого перехватывает дыхание.

— У господина Драгона Марриэнера есть предложение, — говорит отец.

А я стою, разрываясь на части. Смотрю на дракона.

Кто он для меня теперь? Деспотичный муж, от которого я сбежала? Или верный напарник, с которым мы прошли через огонь и воду? Строгий наставник, открывший мне мир магии? Или мужчина, чьи поцелуи заставляли забыть о существовании всего мира?

Медленно прохожу и сажусь в отдельно стоящее кресло.

— Очень рад, что вы поправились, Алена, — его голос низок и спокоен, знакомые бархатные нотки ласкают кожу. — Я приглашаю все семейство Гринвуд к себе в Хрустальные Скалы.

Прежде чем я успеваю открыть рот для резкого отказа, Олаф Гринвуд вежливо и твердо соглашается. Я бросаю на него убийственный взгляд, но отец лишь улыбается в ответ и возвращается к обсуждению политики с драконом.

Они разговаривают, а я смотрю на гостя не таясь, пытаясь найти в фигуре Драгона Марриэнера совсем другого мужчину.

Хочу вернуть Дерека Джара! Пусть он не так красив, как этот глава драконьего рода, но я к нему привыкла, поверила в него.

А этого дракона, этого мужчину я не знаю.

Хотя нет, взгляды, что он бросает, выходя из кабинета, мне знакомы.

Когда дракон, наконец, покидает нас, я набрасываюсь на отца:

— Зачем ты это сделал?

— Не закрывай себе возможности, дочь, — мягко говорит он. — Драгон каждый день справлялся о твоем здоровье. У нас состоялся… откровенный разговор. И я четко дал ему понять, что у тебя иное мировоззрение. Что даже король Талвина даровал тебе право самой решать свою судьбу. — Он с нежностью сжимает руку матери. — Похоже, ты стала самой свободолюбивая магиней королевства. И даже Ленард Пятый не поможет дракону принудить тебя к чему-либо.

— В чем принудить? — упрямо спрашиваю я, хотя все прекрасно понимаю. — Я не собираюсь за него замуж!

Родители молча переглядываются. А через три дня мы отправляемся в Хрустальные Скалы.