Сабатон. Системный приручитель 3

Глава 24 Гром

В бой мы с зомбаком рванули одновременно.

Ублюдок начал с того, что выстрелил в меня языком. Жаба недоделанная… Ловкости, судя по всему, у него было много. Атака была чертовски стремительна — как удар молнии. В первый день я ни за что не уклонился бы от неё — в лучшем случае, сумел бы сместиться, чтобы уберечь жизненно важные органы, но удара бы не избежал.

Хорошо, что я уже далеко не обычный человек.

Левой рукой я перехватил язык без всякого труда. И — дёрнул его на себя. Зомби успел ломануться назад, и подтянуть его к себе не получилось. Я просто вырвал ему язык.

Крови не было. Что хуже — язык забился змеёй, как живой. Коготь-крюк на кончике без толку скрёбся об бронированный рукав, сам язык пытался обернуться вокруг моей руки. Чёрт…

Зомби двинул ко мне, но коротко оглянуться я успел. Мила стояла у меня за спиной с кинжалами наготове, позади неё полыхало пламя. Туда я и швырнул с силой язык, вложившись в бросок всем телом — чтобы наверняка сорвался с моего предплечья.

Вышло отлично. Вид того, как мясистая мерзкая недо-змея исчезает среди пылающих деревьев без всяких шуток согрел мне душу. Хорошо.

Плохо, что от атаковавшего зомби я успел отбиться в последний момент — ублюдок во всю решил использовать мою заминку. Я слишком понадеялся на его раненую ногу, но ставка себя не оправдала.

Удар костяным лезвием я принял на наруч, взмахом топора успел отрубить одну из левых рук — ту, что с пальцами. Шип на второй чуть не вонзился мне в глаз, но я успел сблизиться с противником и просто без толку получил зомбячьим предплечьем по наплечнику.

Прямо перед моим лицом начала распахиваться огромная пасть с зубами-иглами, но я был быстрее и ударил ублюдка лбом в лоб. Только на мне, в отличии от него, был шлем из системного металла.

Смачно хрустнуло. Сверхъестественной прочности череп зомби не проявил и вмялся от моего удара внутрь, как спущенный мяч.

По правде сказать, я надеялся, что тварь сейчас обмякнет. По крайней мере, какого-нибудь крюкача это убило бы, я думаю. Их только повреждение мозга и может свалить.

Зомби, как оказалось, мозг был ни к чему. Он попытался вцепиться в меня зубами, а я рявкнул на него, подключив навык — раскат. Виски привычно кольнуло, и вырвавшийся из моих лёгких поток воздуха заставил тварь отшатнуться.

Жаль, с ног не сбил — я не успел перед активацией глубоко вдохнуть.

Впрочем, даже выигранное мгновение я использовал на полную и обрушил на зомбака мощнейший удар. Лезвие топора вошло в его бледную плоть у основания шеи справа и вышло сильно ниже левой подмышки.

Острейший системный металл не подвёл — я практически не ощутил сопротивления. Миг — и в сторону отлетел кусок твари с головой, левым плечом и торчащими из него целой рукой и наполовину отрубленной.

Крови снова не было, но откуда-то из области позвоночника потекла тошнотворная белая жижа. Зомби тонко завизжал — пастью, что под рёбрами на торсе. Башка тоже разинула рот, но звука не было.

Ещё бы. Попробуй поори, когда нет лёгких.

Правда, и тут реальность снова меня разочаровала. Я наблюдал не агонию — потому что ни одна из половин пока дохнуть не собиралась. Так что, условно обозначу две почти новых угрозы как головастика (это башка с левым плечом и рукой) и ходячего (это всё остальное).

Чёрт, а ведь оживший язык яростно намекал мне, что всё с этими тварями не так просто, что их части тела могут быть чертовски самостоятельными…

Ладно, буду честен — я просто привык укладывать мутантов повреждением мозга и такой лютой живучести просто не ожидал. Хотя, логично же. Это — поднятые некромантом мертвецы.

Хотя…

Вот то, что из позвоночника что-то белое хлещет, это уже неплохо. Хоть какое-то видимое обозначение серьёзности повреждений. А то крови не капли, только какие-то белые нити в местах разреза вылезают.

Ходячий ударил последней своей рукой — я успел перехватить костяное лезвие перчаткой и рубанул топором. Раз! — и минус конечность. Теперь у ублюдка только пасть под грудью и ноги.

Попытка головастика вогнать мне в ногу шип вовсе была жалкой. Я легко уклонился и с силой обрушил на его предплечье подошву берца, в хлам раздавив кости предплечья.

Ну а дальше началось методичное расчленение. Без особой опасности для меня. Просто — максимально хладнокровное и эффективное.

Один быстрый удар — и я отрубил ходячему ногу. Здоровую. Оставшаяся была повреждена, но он всё равно, к моему удивлению, устоял. Я сбил его ударом колена в живот и переключился на головастика.

Раз! — отсёк руку. Два! — снёс голову. И, помедлив секунду, ногой перевернул этот нелепый обрубок туловища и, быстро работая топором, подрубил хребет и, уперевшись ногой в лопатку, вырвал его к чертям.

Из позвоночника не просто лилась белая жижа, там копошилось что-то живое.

Червь.

Или, скорее уж, глист какой-то. Тонкий, белёсый. Уж сколько у меня крепкие нервы — один фиг, по спине пробежал табун мурашек, а волосы на голове зашевелились. Хотя, чего уж, самая обычная реакция любого человека, в нас инстинктами заложено отвращение ко всяким червякам, паукам и прочим.

Это хорошо, у меня никаких фобий нет.

И из куска хребта, и из раны, снова полезли белые нити. Тоже, кстати, на червей смахивают — только очень тоненьких. Чую, это всё — просто части дряни, сидящей в позвоночнике, эдакие щупальца, расходящиеся по всему телу. От вида того, как они извиваются и скользят по перчатке, оставляя на её поверхности едва заметные полосочки слизи, меня уже чуть ли не передёрнуло.

Нафиг!

Я швырнул кусок позвоночника в огонь.

Интересно, насколько сильно надо повредить этого позвоночного червя, чтобы полностью утихомирить зомби? Отрезанные руки всё ещё дёргаются, как и нога. Беззвучно разевает пасть башка…

Кстати, понял, что она мне напомнила своими многочисленными зубами-иглами: венерину мухоловку.

А ещё: те части, что я срубил раньше, двигаются не так активно. Значит, подыхают? Если слово «подыхают» в данном случае вообще уместно. Это не отдельные организмы, всё-таки, а части одного первоначального — и тоже не совсем живого.

Со всей этой некромантской фигнёй, пожалуй, можно мозги набок свернуть, думая о том, как это вообще работает. Хотя — будто с теми же мутантами понятнее…

По хорошему — посмотреть бы до конца, сдохнет зомби или нет, и как быстро успокоятся части его тела. Если вообще срастись не попытаются. Но, за спиной у нас с Милой пожар, впереди неопределённое количество таких же зомбей кошмарят кошколюдов и двух утянутых в рабство ребятишек.

В общем — не до экспериментов.

Я отрубил последнюю ногу, несколькими ударами разрубил позвоночник, уже не заморачиваясь полным его выдёргиванием из тела. Бросил Миле:

— Как думаешь, сдох ублюдок?

Ответ, что называется, убил:

— Да, Великий Вожак. Убить мёртвый слуга — разрубить хребёт.

И она размяукалась, объясняя, что хватило бы и одного удара, тварь подёргается немного — и подохнет.

— Мила.

Я сказал это не громко, но в моём взгляде кошка явно что-то увидела и, потупив глаза, шагнула назад. Ближе к огню. В этот момент на тропу позади неё свалилось очередное дерево, в нашу сторону дохнуло жаром и искрами… и Мила с воплем прыгнула в мою сторону, раза в два увеличившись в размерах из-за вставшей дыбом шерсти.

— Мила, блин. Ты знала, как валить этих тварей? Была в курсе про некроманта и то, что мы столкнёмся с ними — и ничего нам не сказала?

— Великий Вожак не спрашивать эту мийю…

М-да, дожили.

Кошка начала отчаянно объясняться, я пытался уловить логику в её потоке слов. Ещё и язык этот примитивный… В общем, суть такая: я Великий Вожак, она — ничто. И сама лезть не может вперёд батьки, и вообще — раз я не спросил, значит знаю сам, и хорош просто потому что и мне ничего не надо.

Нет, было бы хорошо, будь оно так на самом деле. Только я — обычный человек, который о системе знает самый минимум, а не всеведующий полубог, которым она меня видит.

Сказать бы, что приятно, когда кто-то тебя так обожает, но тоже нет. От такой слепой веры наоборот не по себе становится. Будто общаешься с сумасшедшей. Ещё и на тебе повёрнутой.

Я ногой швырнул куски туловища зомби в огонь. Просто чтобы наверняка, раз уж пламя совсем рядом. Хмуро бросил:

— Идём дальше.

Хотелось бежать, но нет. Пока — быстрый шаг. Надо в очередной раз объяснить кошке, что я не божество, а она — не моя безвольная рабыня. Что я могу что-то не знать, а у неё вообще-то есть свобода воли и голова на плечах.

Казалось бы — ерунда. Только для неё-то это взрыв мозга. Как если бы ко мне сейчас подсел кто-то, кого я уважаю. И начал бы на белом глазу затирать, что Земля плоская и стоит на трёх слонах. А они, по классике — на ките. И что там ещё и черепаха как-то замешана…

В общем — разрыв шаблона того же уровня. Главное, чтобы она больше из таких соображений жизненно важную информацию не умалчивала.

И я, в общем-то, тоже хорош. Знал же, что она о Системе знает больше. Она с этой Системой в голове выросла, это — привычная часть её жизни. Нет бы спросить… Значит, поставлю себе в уме зарубку на будущее: не забывать по всем непоняткам опрашивать кошколюдов. Мало ли что ещё они не сказали, считая само собой разумеющимся.

Мила приуныла, выслушивая меня. А в конце сказала:

— Эта мийю понять. Эта мийю сказать…

— Ну?

— Эта мийю не драться… Эта мийю…

С каждым словом она мяукала всё тише и тише. Из её сбивчивых объяснений я понял одно: у неё сгорели усы. И это, блин, реально проблема.

Кошачьи усы, если я ничего не путаю, вибриссами называются. Они и не усы, если уж совсем задушниться: и на щеках растут, и над глазами… Я вообще не кошатник, но знаю, что как минимум земным домашним котам вибриссы помогают с ориентированием в пространстве. Про больших кошек типа львов и тигров не скажу — но, по логике, там то же самое должно быть.

Мийю, как оказалось, тоже устроены аналогично, и у Милы теперь проблемы с определением расстояния и ширины проходов. Тут реально не до боёв — шею бы не свернуть и лицом в стену не впечататься.

— Они хоть отрастут? — уточнил я с опаской.

Мила помотала головой — отрастут, значит. Уже не плохо. Я молча подхватил её, снова сунув в подмышку. Кошка зашипела от неожиданности, но мгновенно успокоилась.

— Дорогу хоть сможешь показать?

— Эта мийю показать, Великий Вожак.

— Отлично. Уже хоть что-то.

Я прибавил шаг, перейдя на бег в среднем темпе. Мы удалялись от пожара — до поры до времени. Треск и рёв пламени позади стихали. Впереди уже слышались отдалённые крики.

Сегодня у Миншенга, можно сказать, был новый день рождения. И не второй даже, а уже чёрт знает какой. Сколько раз за последние дни он был на волосок от смерти — подумать страшно.

Вот и сейчас… Не отшатнись он, и получил бы шанс увидеть собственные кишки. А так — монстр только рассёк мышцы на животе, оставив глубокую рану.

Всё, на что хватило времени — это оторвать низ футболки и зажать рану. Илье Лена успела помочь, ему себя пришлось вытаскивать самому. Миншенг всегда легко мёрз, одевался тепло даже летом. Но холод, который пришёл сейчас, был совершенно иного толку. И с каждой минутой только усиливался.

Слабость в теле, шум в голове, мерзкая тошнота… Парень понимал, что вместе с теплом из его тела понемногу уходит и жизнь.

Он теряет кровь. Не успеют остановить кровотечение — не поможет никакая прокачка.

Ещё и упал неудачно и, похоже, сильно потянул мышцу на левой руке. Пользоваться ей получалось, но — превозмогая лютую боль. Спасибо хоть, не вывих. По крайней мере, плечо не торчит так, как у дяди Никиты совсем недавно.

— Хэй! — едва слышно пропищал Илья в стороне. Его голос напоминал Миншенгу зайца из советского «Ну, погоди!». Илья это стеснялся — и зря. В тик-токе детские блогеры программно делают голос высоким или над своими связками издеваются, а у него такие природные данные… Системным топором Илья только что разрубил зомби спину. Вот уж где контент вообще не детский. — Надо позвоночник рубить!

Вот как? Если честно, Миншенг уже всерьёз начал думать, что эти зомби вообще неубиваемые. Ну, может, огонь поможет, если прям совсем дотла сжигать. Или кислота какая-нибудь…

Зомби, с которым схлестнулся Олег, горел, правда — и монстрюге это вообще не мешало. Выстрелить бы ему в спину — может, выйдет позвоночник повредить. Только, мешало две вещи.

Первая — Олег. Не хватало ещё его зацепить. Не вовремя он впал в боевую ярость.

Вторая — Миншенг точно не знал, какой из пистолетов достал. Один заряжен патроном с дробью, второй — сигнальной ракетой. А пальцы ослабли так, что парень не был уверен, что сможет на курок нажать. Он будто сильно отморозил ладони и уже практически не ощущал их.

Разломить пистолет, проверить патрон и собрать обратно он уже просто не сможет. Каждый выстрел итак был сделан на пределе сил, и чудо, что парень вообще попал в цель. Видимо, стоит благодарить выносливость — без её прокачки он уже вырубился бы и валялся рядом с Юлей.

Так что, придётся полагаться на удачу.

Миншенг неспешно полз к месту боя, оставив позади и Юлю, и разряженные ружья. Надо ловить момент.

И тут горящий зомби попытался перейти в наступление. Его броски на Олега пока не приводили ни к чему — берсерк уверенно теснил мертвеца, не обращал внимания на вылетающие из второй пасти шипы и просто колотил его голыми руками. На что там сейчас эти руки похожи, даже думать не хотелось. Хорошо ещё, сам пока не загорелся.

Теперь зомби попытался ударить ногой. Внезапно, как какой-то мастер боевых искусств. Если бы Олег пропустил удар — получил бы в шею здоровенной костяной шпорой.

Берсерк подставил предплечье — и его пробило насквозь. Вскрикнула в стороне Марина, а вот Миншенг понял вдруг, что это — его шанс. Прямо сейчас Олег не закрывал собой зомби, а сам монстр открылся. Нет, спину он не подставил, но даже так — есть шанс ему навредить.

Как выстрелил, парень толком не понял. Пальцы он уже практически не чувствовал, но нажать на спуск как-то сумел. И сразу понял — пистолетом он всё таки ошибся.

Попал, куда хотел — в распахнутую на груди пасть. Была надежда, что так он сможет повредить что-то важное. Только вот, попал не дробью, а ракетой.

Что дальше?

Узнать это очень хотелось, но сил, похоже, совсем не осталось. Глаза закрылись сами собой, Миншенг завалился набок, так и не выпустив из ледяных пальцев пистолет.

Прогремел раскат грома.

Грома? Почему? Грозы ведь не…

Сознание парня погрузилось в холодную темноту.

Илья несколькими ударами разрубил позвоночник зомби и нетвёрдым шагом двинул к Олегу. Что делать, он пока не придумал — но действовать нужно было срочно.

Когда негру в руку зомби воткнул шпору, собрал в кулак последние силы и бросился вперёд. Тут-то и хлопнул в стороне выстрел. Непривычно тихий, больше на хлопок похожий.

Что-то прочертило в воздухе белую дымную дугу — от Миши к зомби. Ракета? Снаряд попал монстру точно в пасть на груди. А смысл вообще? Надо позвоночник курочить, он же сказал блин!

Когда бахнуло, Илья вспомнил, как дядь Никита в первый день спрашивал Лену про ракеты. Что она там сказала? Взрыв и чёрный дым? Ну, так оно и оказалось.

Рядом будто кто-то из пушки выстрелил — бахнуло знатно. В стороны полетели ошмётки белой плоти и щупальца, но больше ничего разглядеть не удалось — зомбака и Олега окутало чёрным дымом. Словно анимешный ниндзя дымовуху бросил.

Сквозь писк в ушах был слышен яростный рёв их берсерка, и всё. Потом с крыши закричала Маша:

— Убегает! Он бежит!

Кажется, китаянка даже выстрелить успела, но Илье было не до того. Олег вырвался из облака дыма. Окровавленный, с перекошенным лицом и безумным взглядом. И — рванул прямо к нему.

Ребята, очень нужны хорошие комментарии, чтобы подпитать Музу. Понятно, что прода нерегулярно, но тут уж простите. Всё будет, рано или поздно.

Спасибо вам, что вы есть)