Сабатон. Системный приручитель 3

Глава 25 Безумец

Системное сообщение пришло неожиданно, будто на пустом месте:

[Опыт +50

1450 / 2000

Удачи, игрок!]

Почему на пустом месте? Так я никого не убивал, просто бежал себе по тропинке. Хотя, догадаться не сложно — видимо, окончательно сдох червяк в хребте некромантова зомби.

Сколько времени прошло с тех пор, как я куски тела в огонь бросил? Минуты три? Пять, может? Продержался он непозволительно долго.

На новое побоище мы наткнулись через несколько минут, когда вышли к развилке. Места тут было много, коты вырубили целую огромную поляну в местных колючих зарослях. Здесь сходилось пять тропинок разной ширины, и здесь же нашлось два растерзанных тела мийю. Судя по виду — не воинов, а обычных жителей-крестьян.

У обоих были вскрыты грудины, как и у мертвецов рядом с баррикадой.

Мила мрачно пояснила, что они шли к дальним полям. Задерживаться мы тут не стали, место оказалось на возвышенности, так что дышать из-за клубящегося дыма было тяжело.

Я рванул дальше по указанной Милой тропинке — самой широкой, так что угадать правильный путь и самому было не сложно. Кошколюдку я всё так же удерживал подмышкой. Мысли в голове крутились — одна другой хуже.

Всё складывалось слишком неудачно. Зомби нас опережают, и что мы найдём в селении котов — не известно. Возможно, одни только трупы. Пока что до нас время от времени долетали крики, становящиеся всё ближе, но… Мы успеем ворваться в бой до того, как станет слишком поздно?

Чёрт его знает.

Ещё и пожар. Во-первых, он чертовски осложнит возвращение обратно. И, крепко надеюсь — не сделает его невозможным. Во-вторых, я вызвал подкрепление. Не сунутся ли они в огонь, если мы с Милой не успеем вернуться?

Ребята молодцы, конечно, но опыта им не хватает. Какие они без меня решения примут, я понятия не имею. Полезут в самое пекло — да там и останутся, наглотавшись дыма. Или под пылающим завалом. Причина на важна, на самом деле, только исход.

Буду рассчитывать на Лену и Мэй, они не дадут остальным наделать глупостей.

Мила мяукнула о том, что мы совсем рядом. Будто подтверждая её слова, впереди снова раздался крик. Близко, да, но насколько — хрен определишь. В здешнем странном лесу звуки расходятся миллионом неочевидных путей. Чтобы ориентироваться в них, здесь нужно родиться самому.

Я уточнил ещё кое что важное:

— Из этих зомби эссенции вообще выпадают?

Потому что, у порубленного ублюдка я ничего не заметил — хотя располовинил его так, что в полость груди смог заглянуть без проблем.

— Эта… Эта мийю не знать, Великий Вожак.

Час от часу не легче.

Хотя, эски в тварях должны быть, по идее. Система достаточно справедлива в вопросах награды, и не может оставить таких опасных противников без печенюшек за их убийство. Не одним опытом единым же.

Похоже, я просто не дождался выпадения лута — сообщение об убийстве ведь пришло не сразу. Значит, можно сделать вывод, что всегда мы под сердцем кристаллы не носим, они формируются там в момент смерти. Тоже не лишнее знание, пусть и не имеющее практического применения.

А то, я уже задумывался о прижизненном вскрытии какого-нибудь достаточно живучего монстра для проверки. Было любопытно не только увидеть, как в бьющемся сердце (или, скорее, рядом с ним) размещаются кристаллы, но и что будет, если вытащить их из живого существа.

Жаль, конечно, что не вышло проверить лут. Может, и навык какой хороший выпал бы. Но — времени ждать у нас не было.

Поворот, ещё один. Что хорошо — тропинка шла под уклон, становящийся всё круче и круче. Зажурчала вода, и вскоре показался идущий параллельно тропинке неглубокий ручей в пару метров шириной. Русло его было старательно выложено камнями.

Я ненадолго задержался, чтобы обновить запас воды — пригодится.

Интересно, откуда в этом изолированном месте вода вообще берётся? Неужели один и тот же изначальный запас бесконечно циркулирует туда-сюда? Если честно — верится очень слабо.

Видимо, тоже что-то Система подкручивает, обеспечивая сохранность осколков.

Только, в чём высший смысл всего этого? Она приходит в миры, даёт людям… Нет, точнее — разумным. Даёт разумным задания, и если те не справляются — рушит их мир, из душ производит монады, а часть осколков сохраняет. Чтобы потом открывать порталы в эти осколки в других мирах, куда вторгается. И так — раз за разом.

Мы вообще узнаем ответ, зачем это? Вариант «просто потому что» меня не устраивает.

Тропинка снова вильнула, ушла вниз ещё резче — и вывела к огромной поляне, отвоёванной у леса. Формой она напоминала кратер диаметром примерно в километр-полтора, глубина самого кратера была метров пятьдесят.

Случайность, интересно? Или сюда когда-нибудь давно метеорит упал? А то и системная ядерная бомба — я, пожалуй, ничему не удивлюсь.

Всё кошачье поселение отсюда было видно, как на ладони.

Плетёные маленькие домики — эдакие примитивные бунгало, как на тропических курортах. Крыши сплошь покрыты уже знакомым светящимся лишайником. Сады с копейными деревьями, издали похожими на бамбук, какие-то поля, высокие плетёные стены загонов…

Что паршиво — ближе к центру кратера что-то горело. Разглядеть отсюда, что именно, не выходило: мешали постройки. И, чую, эти постройки тоже вот-вот запылают. Будто мало нам огня… Оттуда же раздавались крики, шум боя. Похоже, вся движуха там и сосредоточена, коты ещё держатся.

Здесь — только мертвецы.

Кот, две кошки. Одна, судя по габаритам — вовсе подросток. Все трое, похоже — местные работяги, фермеры. Или, скорее уж, крестьяне.

Чуть поодаль лежали тела двух зомби, буквально разрубленных пополам. Они уже даже не шевелились, а вытекшая из них белёсая жижа почти полностью впиталась в землю.

Рядом валялся четвёртый мийю — довольно крупный кот с чёрной шерстью. Ростом не больше остальных, но в плечах зато шире раза в полтора, с мощными лапами. Больше деталей, впрочем, было не разглядеть: его превратили в кровавое месиво, выворотили рёбра, объели лицо.

Да и одна из «мощных лап» была отрублена и до сих пор сжимала двуручный топор с широким обоюдоострым лезвием. Для кота он был огромным, для меня…

На самом деле — для меня будет в самый раз. Я как раз думал о том, что расчленять супостатов моим топориком не очень удобно, рубящая часть слишком маленькая. Даже были мысли попробовать пользоваться в бою мечом Марины. Не фехтовать — всё равно ведь не умею.

Просто рубить тварей.

Ребят на тему меча запугал, конечно, но сам себе что-нибудь торчащее отрублю вряд ли. Впрочем, теперь и не придётся проверять — я поставил Милу на ноги и подобрал с земли секиру. С небольшим усилием оторвал от неё отрубленную кошачью руку: окоченевшие пальцы не хотели отпускать отполированную деревянную рукоять.

Кем бы ни был этот кот, вальнувший двоих зомби, своё оружие он выпускать не хотел до последнего. Даже после смерти.

Мила будто прочитала мои мысли:

— Этот мийю — Прохлада. Могучий воин.

Прохлада? В переводе звучит странно, но на родном языке Милы воспринимается естественно. А что он был силён, я итак уже понял. Он ведь, по сути, один целую стаю тварей встретил — и умудрился упокоить двоих. Кого-то, возможно, ранил, только тварям на это пофиг.

Не удивлюсь, если они ещё и отрубленные конечности приживлять умеют.

А секира… Секира — хороша.

Длина рукояти около полутора метров, обоюдоострое лезвие из системного металла вполне позволяет разрубить человека (или кого-то человекообразного) пополам, это на примере уже прекрасно видно.

Такая смотрелась бы уместно в руках какого-нибудь фэнтезийного дварфа или там стереотипного викинга. Обязательно — в рогатом шлеме. В нашей земной истории такие применялись сильно вряд ли: очень уж такое оружие массивное и неповоротливое.

Это в корейских ММО любая анимешная лолька может махать кувалдой размером с капот жигуля. В реальности же боевые молоты напоминали обычные молотки, только с клевцом на длинной рукояти. А те же боевые топоры были не сильно больше плотницких. Даже двуручные.

Исключения были, конечно — типа бердышей с лезвиями сильно шире, чем у этой секиры. Но, опять же — применяли их стрельцы, основное оружие которых, вообще-то — мушкет.

Короче, большие боевые дрыны в реальности — это скорее редкость, чем правило. Хотя бывали и двухметровые клейморы, и всякое такое прочее. Пики в пять метров длинной вовсе за норму были: что у пехоты, что у кавалерии.

Я сейчас перешагнул за порог возможностей обычного человека, мне такой топор как раз будет в пору.

Если подумать, системная прокачка скоро сделает реальность похожей на те самые корейские ММО. Накинуть Мэй десяток эсок на силу — и она сможет размахивать стокилограммовым молотом. Как, правда, при своём весе в сорок килограмм будет с инерцией справляться — чёрт её знает.

Но посмотреть было бы любопытно.

Любопытно было бы ещё и эски у дохлых зомбей проверить, но времени уже не осталось. Мы и так отстали от тварей минут на двадцать, и чем дальше — тем сильнее это отставание усугубляется.

— Веди к детям, Мил.

Кошка в ответ решительно мотнула головой и указала направление. Я, сжав рукоять секиры правой рукой, левой сгрёб Милу — и опять потащил её подмышкой. В этот раз — втопив посильнее. Цель пути мне хорошо видна, монстры рядом. Самое время выкладываться на максимум.

Уж спасибо прокачке, я не запыхаюсь.

Бежать нам пришлось влево, сильно в сторону от места массового заруба в центре посёлка. Не знаю, радоваться этому или нет. Может, твари в месте содержания рабов даже не были. Может — уже вырезали всех по окраинам и ушли.

Посмотрим.

Я вытоптал котам поля с незнакомой мне культурой, попортил грядки. Не думаю, правда, что это кого-то сейчас будет волновать. Пару раз пришлось огибать загоны для животных: там жили птицы, похожие на здоровенных индюков. До них зомби добрались и поубивали всех до единой, так что ничего хорошего я уже не ждал.

Срань господня!

Думать о том, что найду два растерзанных детских тела, мне не хотелось.

Пару раз я перепрыгивал ручьи. Они бежали из чащи к центру посёлка. Стекали, видимо, в озеро, про которое мне говорила Мила. Почему вода до сих пор не заполнила кратер до краёв — чёрт его знает.

Наконец, Мила указала на какую-то сараюшку, окружённую грядками. У меня внутри похолодело: дверь в ней была распахнута настежь. Обнадёживало разве что отсутствие крови, но… Буду честен с собой — это ещё ничего не значит.

Будто нам мало проблем — к сараюшке и паре соседних зданий уже подходило пламя. Без ветра оно распространялось медленно, на минут через десять здесь всё запылает.

Ругнувшись про себя, я прибавил шаг.

Добраться до места нам с Милой спокойно не дали. Бежать осталось буквально метров двадцать, когда в плотных зарослях копейных деревьев неподалёку вдруг зашуршало — и на нас выскочил зомби.

Когда-то он был толстым низким мужиком. Жир в его теле не сгорел, как это с теми же танками происходило, кожа не обвисла дряблыми складками. Головы у него не было, зато вертикальный рот на брюхе был такой, что уши может обкусать по самую жопу.

Руки у него сильно удлинились, обзавелись лишними суставами. Ладони превратились в огромные когтистые лопаты. Ну и, до кучи — колени выгнулись в обратную сторону.

Передвигался углюдок прыгуче, даже как-то нелепо — но охренительно быстро.

Выглядел он опасно, да — но у меня в руках теперь не маленький топорик, а увесистая секира. Как раз проверю её в деле. А ещё…

Я привык быть честным перед самим собой, так что сходу признался себе, что рад заминке. Лучше выплеснуть пар, исторгнуть из себя ненависть — чем смотреть на детские маленькие трупы.

Чем дальше, тем меньше я верю в счастливый исход. А потому рад оттянуть неизбежное.

Милу я выпустил сразу, коротко бросив:

— Не вмешивайся!

Надеюсь, ушами она хлопать не будет. Не хватало ещё, чтобы её какой-нибудь урод прикончил, пока я занят.

Когда до сшибки осталось меньше секунды, зомби подпрыгнул вверх. Мощно, будто кузнечик. Разом пролетел метра четыре, собираясь обрушиться на меня всем своим немалым весом. И вцепиться огромными лапищами и зубастой пастью — тоже, кстати, похожей на мухоловку.

Я вильнул в сторону — и с силой ударил.

Руки сопротивления практически не ощутили. Туша пронеслась мимо меня и на грядку, где я был мгновение назад, свалилась двумя неровными половинками.

Да! Секира — вещь. Коты меня уже во второй раз снабжают отличным лутом.

Я рванул назад. Нижняя часть твари попыталась ударить меня ногами. Как только поняла, куда бить — чёрт его знает. Я взмахнул навстречу секирой — и когтистые ступни срезало, будто скальпелем.

Отскочил от взмаха длинной рукой, ударил в ответ — и наземь улетела ещё одна конечность. Широкое лезвие и длинная рукоять решают, ничего не скажешь.

Отрубив зомбаку последнюю руку, я оглянулся на Милу. Кошка ждала меня с кинжалами в руках, прижавшись к самой земле и затравленно оглядываясь.

С ней потом придётся поработать, чтобы с психикой ничего нехорошего не случилось. Мало того, что её дом уничтожают. Да, не самый лучший, принёсший ей кучу страданий и лишивший семьи — а всё равно дом. Маленький изолированный мир, кроме которого она ничего больше не видела до недавних пор. Так Мила сейчас ещё и практически беспомощна. Драться не сможет. Даже самой передвигаться ей будет непросто.

Потеря контроля — это отвратительно.

То, что она не впала в истерику, уже победа. Как никак, а она ещё подросток. Самая младшая в нашем отряде. Надеюсь — ненадолго.

А с ПТСР и флешбеками мы будем разбираться потом. Главное пока — вывезти всё это дерьмо, спасти всех, кого можно спасти — и выйти из ситуации с плюсами. Какой бы мерзкой она ни была.

— Идём.

Перед сараем валялись две опрокинутых корзинки, из которых вывалились овощи. Или, скорее, корнеплоды. Что-то похожее одновременно на имбирь и редьку. Внутри царила тишина.

Твою мать!

Внутри было сумрачно, но тело я увидел сразу.

Кошачье.

Ещё один порванный тварями крестьянин. Всё в крови, она даже на низком потолке — но больше в сарае никого не было. Проглядеть я не мог — там негде спрятаться. Четыре стены, усыпанный соломой пол, и всё.

— Дальше!

Ещё одна сарайка, в ней, похоже, склад. Я пронёсся по нему, расшвыривая мешки, ящики, сельхозинвентарь — пусто.

Ладно, надежда пока есть. Либо детей увели к центру, где сейчас собрались все выжившие, либо — они в третьем здании. Это как с котом Шрёдингера. Пока я не увидел тела, они не мертвы и есть смысл бороться дальше.

Третий сарай встретил меня запертой дверью. Запертой изнутри.

— Эй, внутри! — рявкнул я. Наверное, таким голосом в обычных обстоятельствах можно напугать детей, но на фоне всего остального, что творится вокруг — это мелочь. Что им ор какого-то мужика после похищения котами, рабства и нападения зомби. Ещё и русской речи обрадоваться должны после мяуканья мийю. — Я выбиваю дверь!

Выждал пару секунд, чтобы наверняка. Зашибить ребятишек мне не хотелось. И, кажется, услышал внутри сдавленный писк. Будто… Будто собака заскулила? Только, чувствую, вообще не собака.

Да, это точно ребёнок. И, похоже, ему не дали ничего сказать, зажав рот. С двумя маленькими рабами внутри их рабовладелец.

Ладно. Будет дурить — ему же хуже.

Дверь с оглушительным треском я вынес одним ударом ноги. На меня полными офигевания глазами уставился молодой чёрный кот. Когда он увидел Милу у меня подмышкой, глаза вовсе чуть из орбит не вывалились. Хоть сейчас эту морду в смешную нарезку котиков на ютуб заливай.

Нарезка котиков… Это я могу, да.

Он держал на руках мальчика лет пяти — и реально зажимал ему рот своей волосатой лапой рот. Ребёнок брыкал ногами и едва слышно что-то мычал. Второго ребенка я вовсе не видел. Спрятался? Тут, в отличии от первых двух сараев, большая часть пространства копной сена занята. Зарывайся не хочу.

— Рыжая? — удивлённо мяукнул кот.

Через миг ему на голову с громким стуком опустилась деревянная лопата. Кот обмяк, я рванул вперёд и подхватил офигевшего мальчишку.

Нет, вырубил мийю не второй ребёнок. Это, если я правильно понял Милу, должна быть совсем маленькая девочка.

С лопатой в руках стоял седой с ног до головы кот. Такой старый, что кажется — чихни на него, и развалится.

— Безумец, — бросила Мила коротко.

По интонации стало ясно, что это не просто характеристика — это имя. И, надо сказать, оно древнему коту подходило.

А по Матвею (это который космонавт, если вы не помните) тем временем вышел отдельный полностью самостоятельный цикл. https://author.today/work/476062