Сбой реальности. Книга 3

Глава 12

Водоворот событий выдернул меня из размышлений о тени. Испытание не давало продохнуть, каждая мысль, каждая попытка сделать какое-то умозаключение разбивается о желающих твоей смерти врагов. Все тело уже звенит от усталости. Падший Грех был уничтожен, шестьдесят волн за плечами, но я чувствую, что совсем скоро испытание превратится не в проверку игровых способностей, а в тест простых человеческих пределов возможностей.

В ушах гудит, глаза слезятся от усталости и нулевого аркданса. Затроенный мир даровал мне возможность видеть чуть-чуть вперед. Интерфейс посыпался, но я уже привык. Мы втроем стоим на центральной плите, и вокруг — усыпанная телами арена, все еще пронизанная темной магией и остаточными силами. Я перевожу взгляды на Илью и Юлю. Они выглядят не лучше меня, но держатся. По крайней мере, еще стоят на ногах.

— Передышка, — говорю я, едва отбили шестьдесят первую от гнилых рыцарей. — Нам надо разобраться, как избавиться от барьера.

Здравых идей никто не высказывал. Илья, как всегда, выражает свой мыслительный процесс сморщенным лбом и взглядом снизу вверх. Я понимаю, что он действительно напряжен, и пытается найти решение. Но еще, зная его, отступать он тоже не привык. И даже если мы до самого конца будем бороться поодиночке, он не сломается. И я тоже.

Юля же стояла немного в стороне, ее руки сжаты в кулаки. Не от страха, скорее от раздражения. Я знаю, что она переживает не только за нас, но и в целом за успех миссии. После всего того, через что мы прошли, она изменилась сильнее всех.

Я прижимаю ладонь ко лбу, сдавливаю виски. Пытаюсь сосредоточиться. Прорицание работает на полную катушку, выдавливая из меня остатки концентрации. Я не просил, но оно вернулось. Хотя, тут я лукавлю. Я примерно так и рассчитывал, что когда аркданс закончится, у нас тут будет самая горячая фаза. А пренебрегать этой возможностью по меньшей мере глупо.

Каждое движение, каждая атака… ни одна не исчезает, не уходит в никуда. Я просто чувствую каждой клеточкой тела, что должен сделать, чтобы победить. Здесь и сейчас. Странная способность, словно я вижу эту игру глубже, чем она нарисована. Я избегаю ударов, я знаю, где будет враг. Но все еще не знаю цену этой возможности.

Мои размышления прерывает Юля, ее голос отчетливо пробивается сквозь этот густой мрак.

— Майк, ты спросил «кто ты». Что ты имел ввиду?

Я кидаю взгляд на таймер. Еще пятнадцать секунд. Смотрю на колонну за пределами арены. Тень на ней никуда не делась. Человеческие очертания, расслабленная поза наблюдателя.

Я возвращаю взор на союзников. Оба смотрят на меня с недоумением.

— Вы не видите, что ли? — спрашиваю я, еще раз кивая на колонну.

Здоровяк качает головой.

— Ты что, опять с ума сошел? — ворчит он. — Очередной глюк?

Юля не отвечает, ее глаза полны беспокойства, но она ничего не говорит. Видимо, привыкла, что когда происходят какие-то странности, в скором времени это выливается в глобальную проблему. Так было раз за разом, сложно это не выучить. Я пытаюсь понять, что происходит, но не нахожу хотя бы какого-то логического объяснения. Ну не должно быть тут этой хрени, и все тут. Впрочем, во второй половине испытания многое пошло наперекосяк.

В очередной раз мне не дали сосредоточиться, выдернул меня из мыслей на этот раз громкий звук. Руны на краях поля боя начинают изменяться, свет от них тоже. Я чувствую, как земля под ногами слегка дрожит.

— Это что за хрень? — вопрошает Илья, его голос теперь тоже наполнен напрягом. — Опять какие-то фокусы?

До меня постепенно доходит, но обернуть догадки в единую картину не удается. Не хватает множества переменных. До пятидесятой все шло нормально, привычно. Арена как арена, такой я ее и запомнил. Порядок появления врагов, их способности, все такое же. А теперь… нам как будто мешают. Специально. И, вспоминая о том, как вернулась ко мне рука, я все сильнее чувствую, что к истине я близок как никогда. Нами играются. Вот тот говнюк, которого никто кроме меня не видит, отдыхающий на верхушке.

— Без паники. Делаем как раньше, — говорю я, стараясь держать себя в руках. — Но будьте наготове. Щит протектора я не вырубаю.

Приближается следующая волна. Таймер передышки отщелкнулся, чтобы погрузить нас в новое сражение. Рыцари смерти… это враги совсем не нашего уровня, хотя системка и показывает их уровни, как равные нашим. Что-то тут точно не так.

Грохот от первого удара рыцаря смерти по щиту Ильи отдается в моей груди, как будто молотом по наковальне ударили. Его пропущенный удар прилетел по мне. Что ж, такова плата за безопасность товарищей. Враги двигаются медленно, вальяжно, но каждый их шаг отдает такой мощью, что хочется сжаться. Их мечи, что они держат двуручным хватом, источают концентрированную тьму. Даже смотреть на них противно.

Началась полномасштабная схватка. Каждый из нас врубился в свою цель, но следить за тем, что происходит на соседних секторах было уже несподручно. Мой противник делает рывок ко мне, заносит меч высоко над головой, издавая зловещее гудение. Прорицание помогает — я вижу, как меч опускается, а удар расползается по земле скверной энергией.

Ухожу влево, волна прокатывается мимо, взрывая плиты темной энергией. Отправляю пару волн вихря, осознаю, что урона теперь сильно не хватает. Рыцари смерти — это не просто типичный противник, это натуральная мобильная крепость. Единственное известное мне место, где они появляются, это Цитадель Скверны, один из самых высокоуровневых рейдов в игре. Их удары разрушительны, броня от них не защищает. А их количество здоровья как у босса. С наскоку не возьмешь.

Я врываюсь сбоку, целясь в стыки черных доспехов. Короткие всполохи вихря наносят урон, но точно недостаточно. Рыцарь поворачивает голову ко мне, будто я его почесал, его глазницы — просто черные провалы, из которых сочится дым. Если бы не прорицание, тут бы я и умер. Вижу, как его меч направляется в мою сторону тычком. Успеваю уклониться и нанести удар по шее. Не пробил. Полоска здоровья врага все еще в зеленой зоне.

— У этих сволочей броня, как у чертового мехатанка! — кричит Илья, кружа вокруг своего рыцаря.

— Ребят, сработало! — выкрикивает Юля. Я успеваю глянуть — ее покрытое светом копье отрывает большие куски здоровья от полоски ее рыцаря. Так, светлая магия наносит куда больше урона. За действия рыжей перестал переживать — она разберется.

Я меняю вихри на ледяные клинки, и серией атак замораживаю своего рыцаря. Тот, скрипя стыками заиндевевших доспехов, замирает. Тут-то и я со своим покончил. Когда нет сопротивления, моего урона тоже хватило. Козыри пока держу в рукавах.

Беспокоюсь за Илью. Его урон и так невысок, больше по выживаемости, и каких-то особых умений, чтобы победить, тоже скорее всего еще не имеет. Как бы прорваться к нему, чтобы помочь.

— Майк, прости, потерпи немного! Выпей зелье там или еще что-то! — кричит мне друг, а я вижу, как он применяет какую-то способность, а после этого специально ищет ситуацию, чтобы подставиться под удар.

— Отражение⁈ — кричу я, готовясь к тому, что сейчас мне будет очень больно.

— Да! Держись, брат, по другому я его не убью! — сообщает мне друг.

Черт… Я «пропустил» по своему телу несколько тяжелейших ударов. Каждый из них забирал половину моих жизненных сил, приходилось отпиваться красными бутылками. Но рыцарь, глупо бивший в отражение Ильи, завалил себя сам — ему тоже прилетал урон. Так и победили.

— Эта арена — просто ад, — ворчит он, вставая в стойку.

Наши зелья кончаются. Юля держится из последних сил, ее мана почти на нуле. Илья почти растерял экипировку, щит в трещинах, нагрудник и вовсе сломан. Следующие десять волн я был сосредоточен только на том, чтобы выжить самому и это испытание, наконец, закончить.

И когда я думал, что хуже уже просто некуда, долбанный Нарганд решил преподнести нам новый сюрприз. В каждом секторе, из пола, под одной из плит ближе к центру, выросли ритуальные алтари, окутанные зловещими свечениями. Каждая последующая волна полностью игнорировала нас — все они валили именно к этим алтарям, словно ими кто-то управлял.

— Это что еще за фигня? — я почти выкрикнул, глядя на происходящее. Алтари выглядели, как старинные колонны в пол человеческого роста, с выгравированными рунами на камне, из которых валил черный дым.

— Это плохо, Майк! — нервно кричит мне Илья. Его взгляд метался между алтарями, — Вспомни, механика последнего босса в Кавернах Зла. Там также — враги начинают лезть к алтарям, чтобы усилить босса. Их нельзя туда пускать!

— Гениально, капитан очевидность! — огрызнулся я, зарезав очередного слишком уж разогнавшегося зомби ледяным клинком.

Прорицание подсказало, что произойдет, если врага пропустим. Я увидел мелькнувший момент: враг добирается до алтаря, руны вспыхивают так сильно, что почти ослепляют, а из дыма появляется огромная фигура, размером с арену, и вокруг все разрушается под давлением его силы.

— Не дать им дойти, иначе нас тут разорвет нахрен! — кричу я, занимая зону по прямой линии между врагами и алтарем. Вихри на клинки — так эффективнее против многочисленных противников.

Зомби шли плотной толпой, но это были уже не обычные медленные трупаки из первых волн. Их движения были резкими, а руки, висящие до пола, били с ужасающей силой. Они явно становятся злее и злее с каждой волной.

Я ворвался в ближайшего, кинжалы начали свое дело. Вихри прорезали тварей, как нож масло, но их было действительно много. Они шли волнами, напирая, и казалось, что конца им не будет. Юля старалась держать между толпами дистанцию, метая световые вспышки — ее единственный удар по площади. Илья с трудом удерживал свою сторону, его почти сломавшийся щит едва справлялся с натиском.

Мы держались так до семьдесят девятой волны. Каждая новая добавляла врагов с уникальными способностями. Среди них появлялись нежить-маги, окруженные щитами, защищающими их от прямого урона. Мертвецы, которые взрывались при смерти, нанося урон и отравляя все вокруг, гулей трупоедов, которые сначала ели своих собратьев, а потом, подкрепившись, с невиданной прытью кидались нас убивать.

— Маны почти нет, Майк! — ее голос звучал так, словно рыжая сейчас разрыдается.

— Продержись еще волну, механика должна поменяться! — смекнул я, и попытался подбодрить подругу.

С крестоносцем проблем не было, ее урона хватало оборонять алтарь. А танк вновь был вынужден прибегнуть к отражению. Он ловил взрывы от трупов на себя, а урон от них распространялся вокруг него. Больно было, конечно же, именно мне. Кто же знал, что нас так разделит…

Каждый алтарь стал отдельным фронтом. В какой-то момент я почувствовал, как силы покидают меня. Здоровье было на минимуме, мана почти на нуле, в ячейках быстрого доступа зелий нет, нужно лезть в инвентарь. Прорицание стало затуманиваться, показывая размытые образы. Общая усталость не способствует эффективному использованию этой способности. Или наоборот, именно она меня так сильно истощает. Я знал, что долго мы так не протянем.

Когда последний зомби упал, арена на мгновение замерла. Это затишье не принесло облегчения, потому что таймер передышки не начался. Алтари вспыхнули, их руны засияли, а из дымных вихрей появилась фигура. Та, которую я видел в своем видении прорицания, только не такая огромная. Это был здоровенный ритуальный жрец — костлявый, с обтянутой кожей фигурой, держащий в руках посох, излучающий мрак.

— Вот дерьмо… — только и выдохнул я, заливая в себя почти последние зелья на здоровье и энергию.

Жрец вознес посох, и все убитые нами зомби за прошлые десять волн стали вставать. Что ж, Арк, вполне логично, если ты добавишь сюда еще каких-нибудь новых сраных врагов, тут будет просто некуда наступить — вся арена устлана трупами, в каких-то неприличных количествах.

Я взглянул в сектора к остальным. У них — пусто. Жрец появился только в моем секторе. Что ж, так даже лучше, я по крайней мере не буду получать по своей тушке неожиданный урон от ошибок союзников.

В бой я вступил не раздумывая, причем всю эту ораву решил игнорировать — я буду с ними до следующего рассвета драться. Направился прямиком к жрецу, прорубая себе путь сквозь восставших. Я мог бы сейчас применить перерождение и ледяную тюрьму — гарантированно упокоил бы всех присутствующих, и жреца заодно, но держал эту штуку на самый критичный случай. Текущий момент таковым мне не виделся.

Когда по противнику прошел первый урон, жрец растворился черной дымкой, переместившись в соседний сектор, к Илье. Но его здоровье просело, а значит, достанется каждому… Мычащие и дико воняющие твари вокруг скучать меня не оставили, пришлось отбиваться. Но делал я это без фанатизма.

Илья со своей порцией урона в жреца справился на удивление легко. Включил какой-то навык и просто побежал, что-то выкрикивая, вероятно матерное, и распихивал щитом врагов, которые со звуком шлепка от подгнившей плоти врезались в колонны, магический барьер и друг в друга. Добравшись до жреца, нанес несколько ударов, прежде чем жрец покинул его сектор.

Юля справилась чуть хуже — ее сильно отвлекали орды убитых ранее трупов, поэтому она долго бегала, выискивая возможность зарядить в жреца лучом. Когда такой момент улучила — исполнила задуманное, тем самым отправив жреца обратно ко мне.

Но бой не продолжился. Арена задрожала. Все вокруг наполнилось гулом, словно мир сам желал рухнуть. Голос. Глубокий и древний, разнесся по воздуху.

— СМЕРТНЫЕ! ВЫ ДОКАЗАЛИ СВОЮ СИЛУ.

«Чего-о-о-о»… — пронеслось у меня в голове.

Я замер. Голос был такой мощный, что казалось, он исходит откуда-то из глубин, от самой арены, от самого Арка. Жрец благоговейно остановился, вскинул костлявый череп куда-то под свод потолка. Трупы тоже застыли, глупо мыча и переминаясь с места на место.

— Майк… Что это? — прошептала Юля, ее голос выдал всю палитру доступных эмоций, связанных с шоком.

Фигура возникла прямо передо мной. Это было что-то непостижимое. Существо, напоминающее человеческий силуэт, сотканный из тьмы, обрамленный алыми искрами. Его безглазый взор прожигал меня насквозь.

— ТЫ! ДОСТОЙНЫЙ… ХОЧЕШЬ ВЫЖИТЬ НА МОЕЙ АРЕНЕ? Я ДАМ ТЕБЕ ТАКУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ.

Я с трудом сдерживался от давления силы. Этот момент может сломить кого угодно. Хочется упасть ниц и больше никогда не поднимать взгляда на столь могущественное существо. Я и забыл, что нахожусь в игре. Настолько это было страшно и притягательно одновременно.

— Что это все значит? — спросил я то немногое, на что хватило моих когнитивных функций под таким давлением.

— Я — НАГРАНД, И Я ВИЖУ ТОГО, КТО СПОСОБЕН ПРОЙТИ ИСТИННОЕ ИСПЫТАНИЕ АРЕНОЙ. ВПЕРВЫЕ СО ВРЕМЕН ЕЕ ОСНОВАНИЯ.

Голос звучал громогласно, рвал в лоскуты барьеры, разделяющие меня с друзьями. Такими темпами скоро они разрушатся. Из-под свода сыпется песок, плиты под ногами ходят ходуном. Что ж такое делается, а…

— Я хочу выжить. Я и моя группа. — кивнул я, все еще не зная, чем это обернется.

Фигура подняла руку, а мою шею что-то пронзило в районе кадыка. Ощущение было, что меня разобрали на молекулы, встряхнули в шейкере и пересобрали заново. Тело стало гореть, как при сильном жаре, по коже побежали черные узоры-татуировки, пульсирующие алым светом, напоминающем тот, что я вижу в подпространстве.

— Майк, что… что с тобой происходит? Что творится⁈ — кричит Юля, ее голос полон ужаса.

Я взглянул на ладони, держащие клинки. Узоры покрывали и их, словно какая-то древняя роспись по коже. А вместе с этим, я получил уведомление.

[Системное уведомление: Поздравляем, вы обратили на себя взор Древнего Бога.]

[Награнд, Бог Битвы, счел вас достойным и сделал предложение присягнуть ему. Вы вправе отказать, но тогда самому мирозданию неведомо, каков будет божественный гнев. Если предложение будет принято, на вас накладываются обязательства по исполнению божественных догматов.]

[Принять][Отказаться]