Штурмовик-8. Легенды морей

Глава 5 Лико Буревестник

С погодой повезло. «Тира» снялась с якоря при лёгком ветре и вышла из гавани, распустив паруса. Экипаж чётко отрабатывал все команды, поэтому бриг споро, как возбуждённая гончая, помчался строго на восток, чтобы через триста миль повернуть на юго-восток, где и находился маленький островок Фолл.

Контрабандисты меня не подвели. Да я и не сомневался, что они знали, где находится морской «перевозчик» Лико. Бородатый Хакобо нашёл Пегого и предупредил, что Буревестник будет ждать моего человека на острове в течение трёх дней, начиная с завтрашнего. Недаром у меня предчувствие было выйти в море пораньше. Значит, баркалона Буревестника находилась неподалёку от Акаписа, и такая скорость передвижения вызывала подозрение о наличии гравитонов. Ну и мы тоже не лыком шиты. Пока идём под парусами, энергетические кристаллы нет смысла разгонять. Ритольф сейчас дышал свежим ветром на палубе, плотно закутавшись в плащ. Я тоже немного постоял с Пегим на капитанском мостике и спустился в каюту. Аттикус читал какую-то потрёпанную книгу, пытаясь отвлечься от тяжёлых раздумий.

Я его понимал. В одиночку, в компании контрабандистов, с очень опасным письмом добираться до Гринмара сродни самоубийству.

— Ответь мне, Игнат, откуда у тебя такая уверенность во всех делах, которые ты намечаешь? — неожиданно спросил Аттикус, когда я налил себе в стакан немного рома, чтобы согреться. — За что ты ни берёшься, всё у тебя получается.

— Мне помогают боги, — без тени улыбки ответил я. — Умные люди внимательно смотрят по сторонам и задают правильные вопросы. Глупцы ищут причины своих неудач и не хотят исправлять ошибки.

— Поэтому я только сейчас решил задать тебе вопрос, — кисло улыбнулся Аттикус. — Надеюсь, правильный. Вдруг мы больше не увидимся, а умирать без ответа — самое худшее, что может со мной произойти.

— Кортик, попавший в мои руки, является одним из магических предметов некоего Кракена, следы которого я хочу отыскать, — я залпом выпил ром и присел рядом с Аттикусом. — Мне кажется, в этом таится разгадка всех моих удач.

— Твой кортик и в самом деле магический, — товарищ захлопнул книгу. — Я убедился в этом уже давно. Но, насколько мне известно, твоя удача началась задолго до того, как ты попал на Керми. Как тебе удалось победить Брадура, одного из лучших бойцов на архипелаге?

— Это просто: ловкость рук, военная хитрость.

— Нет, Игнат. Морской офицер никогда не сможет одолеть бойца, умеющего виртуозно драться на ножах, — Аттикус покачал головой. — Он умеет водить корабли, отдавать команды, драться на шпагах, как и положено дворянину. Но обязательно проиграет в бою, которому его не учили. А тебя учили. Кто и когда? Я же недаром притворялся дурачком, чтобы подслушивать разговоры в тавернах. Меня не воспринимали всерьёз, а я пользовался этим. Про этот бой говорили с мистическим ужасом. Ты выпотрошил Брадура столь играючи, как будто всю жизнь провёл с ножом.

Я молчал. Аттикус никогда не спрашивал о моей прошлой жизни. Он принял меня таким, каким я появился на Рачьем: ещё одним вольным братом, поступившим на службу к пиратам по злому року.

— Потом ты победил Мурену — эту нервную злую суку, которая запросто могла отрезать яйца мужику, вздумавшему распускать руки. Я был рад, когда она ползала по ристалищу, размазывая кровь и сопли по лицу. И уже тогда старался понять, кто ты на самом деле, — продолжил говорить Аттикус. — Потом сверхудачное нападение на «золотой караван», в котором у пиратов вообще не было шансов. Понимаешь, Игнат? Никаких шансов! Даже я, будучи неопытным в военном деле человеком, осознавал, в какую ловушку ты затягиваешь фрайманов. И вот тогда у меня и возникла мысль в твоей необычности. Я слышал историю про Кракена, который считался самым удачливым человеком в мире. За всё это время его жизнь обросла кучей домыслов как дно корабля — ракушками. Но почти все сходились во мнении — ему помогали боги.

— А известно, куда он пропал?

— Опять же это слухи… Но говорят, его убили дружки-фрайманы. Сунули нож в спину.

— Зачем это фрайманам, если Кракен был столь удачлив? — удивился я.

— Хотел устроить мир по своему усмотрению и замахнулся на престол Дарсии, — Аттикус задумчиво простучал пальцами по тяжёлой обложке книги. — Он почти тридцать лет нападал на западное побережье Дарсии, даже прорывался вглубь континента по Эритии, поднимал людей на восстание.

До меня стала доходить одна мысль, которую я до сих пор гнал от себя. Да и не давали Кураторы повода, чтобы я всерьёз воспринимал свою миссию. Если Кракен тоже получил вторую жизнь в теле пирата, как и я, то он очень неосмотрительно воспользовался своим шансом. Кое-что становилось понятно.

— Значит, его убили подкупленные королём дружки?

— Да, такие слухи ходили, а потом всё заглохло. Был человек — остались только его вещи: кортик, абордажный топор, нож, медальон, что-то ещё… я не знаю. Ну, и память, легенда морей…

То же самое говорил мне Наби-Син. Есть вещи, принадлежавшие Кракену. Они расползлись по всей планете и сейчас находятся в чьей-нибудь коллекции. Это понятно. Дружки ограбили убитого, а самое ценное взяли себе. Кортик, например, стал переходить из рук в руки, потому что никто не мог совладать с его жаждой крови. Он требовал убивать, и испуганный владелец быстро избавлялся от него. Интересно, но очень мало информации, только домыслы.

— Ну вот видишь, Аттикус, даже удача не помогла человеку, бывшему на одной ноге с богами, — я похлопал задумчивого товарища по плечу.

— Игнат, обещай мне, что ты не совершишь той ошибки, которая погубила Кракена.

— То есть? — я хмыкнул. — Желание завоевать весь мир? Да на хрен он мне сдался! У меня есть любимая женщина и друзья, больше ничего не хочу. Ты даже не представляешь, как это важно для того…

Я резко оборвал себя. Аттикус не дурак, он не будет задавать прямые вопросы, но когда-нибудь сообразит, с кем имеет дело.

— А где погиб Кракен? — поспешил спросить я.

И сначала не понял, почему исказилось лицо сидящего рядом товарища. Оно словно пошло волнами, застывая по мере того, как в глазах существа, занявшего место Аттикуса появилось осмысленное выражение.

— Этот человек сыграл свою роль в истории Тефии, — произнёс Куратор. — Ты идёшь по другому пути, поэтому твои знания должны применяться для иных возможностей.

— По-прежнему не хотите сказать, ради чего меня подселили в тело Вестара Фарли? — усмехнулся я. — Мои действия всего лишь промежуточный этап?

— Разве это плохо? — едва шевелил губами «Аттикус». Да и голос другой, низкий, вибрирующий. — Тебе дан шанс прожить так, как многие даже не мечтают. И базу для этой жизни ты уже построил. Осталось закрепиться на достигнутом, а потом идти дальше.

— А, всё-таки какой-то план существует, — я задумался. — То есть, женитьба на аристократке и сближение с королём — это всего-то промежуточный этап.

— Ты недоволен? — вопрос вышел таким, как будто Куратор удивлён и раздражён.

— Нет, почему же? — я пожал плечами и решил пересесть за стол, чтобы контролировать действия Куратора. Было неприятно находиться рядом. Я всегда предпочитал общаться с «богами» лицом к лицу. — Готов и дальше двигаться. Вот, к примеру, хочу отыскать золото, ради которого рисковал жизнью. Мог бы сидеть тихо, не привлекая внимание имперской разведки, а вместо этого посылаю Аттикуса для налаживания контактов.

— Это прекрасно. Значит, мы не ошиблись в твоём психотипе.

— Лучше бы подсказали, в каком направлении двигаться, — проворчал я.

— Делай то, что тебе больше всего нравится, — эмоции прорезались в голосе собеседника. То ли усмехался, то ли говорил всерьёз. — Мы имеем на тебя планы и не собираемся отказываться от проекта. Твои действия подготавливают почву для дальнейших изменений на планете.

— Ага, только не говори, что уже присматриваетесь к моим будущим детям…

Почему-то Куратор не ответил сразу. Он беззвучно шевелил губами, как будто общался со своим вышестоящим начальством (если таковое у богов вообще существовало), потом поглядел на меня и медленно произнёс:

— Хорошая идея. Мы почему-то не учитывали фактор потомства. Это закладывает невероятную интригу в будущем.

Я едва не хлопнул себя по лбу. Кто тянул меня за язык? Теперь буду переживать за своих детишек и вздрагивать каждый раз, если с ними что-то случится.

— Тебе не о чём беспокоиться, командор Сирота, — кажется, меня впервые назвали по имени, что очень обнадёживало. — Твои идеи очень хорошо ложатся в доктрину развития, и мы рады такой вариативности. Мы получаем несколько векторов грядущего, которые будем отрабатывать.

— То есть вы собираетесь использовать моих детей в своих играх? А если кто-то из них выбьется из общей линии? Станет непредсказуемым и опасным? Тогда уничтожите? Ну и на хрена мне такое сотрудничество?

Опять произошла заминка. Через минуту «Аттикус» ответил:

— Твои дети и внуки получат наше покровительство, но и ты должен прикладывать усилия для их правильного воспитания и восприятия действительности.

— А может, у меня будет один ребёнок? — я хитро прищурился. Кажется, у нас начинается откровенный разговор, а то привыкли жонглировать словами, которые ещё нужно осознать.

Куратор беззвучно засмеялся, подрагивая плечами.

— Командор Сирота не ценит себя как мужчину? Не верит в свои силы?

— У меня много врагов, — нахмурился я. Конечно же, иметь в таком жестоком мире одного ребёнка — нонсенс. Знать, что твой род, твоя кровь прервётся в один прекрасный момент и не подстраховаться?

— Так уничтожай их, или делай союзниками, — подсказало существо. — Ты волен распоряжаться своей судьбой и делать ошибки, как и положено людям. Мы только корректируем общую картину, в которой есть центральный персонаж.

Более-менее стала понятна стратегия божеств. Они не могут или не хотят впускать в этот мир ещё несколько человек, точнее, их души, в тела местных жителей. Существует одна фигура, с ней и работают на перспективу. Кракен жил лет двести-триста назад, а когда умер, подселили меня… Стоп, как-то не сходится. Неужели этот промежуток времени от его смерти до моего появления остался без внимания? Или… Кракен до сих пор жив, но лишь выведен из строя, если так можно выразиться?

Я благоразумно промолчал, не задавая такой вопрос. Кто знает этих существ. Возьмут и перестанут со мной общаться. Но было подозрение, что они хорошо читают мысли. Ладно, посмотрим, как дальше дела пойдут.

— Мне пора, — лицо Куратора стало расплываться. — Иди по тому пути, который выбрал сам, без нашей помощи. Если уверен в своих силах — действуй не раздумывая.

— Когда снова соизволите посетить меня? — с иронией спросил я.

— Когда этого потребует ситуация…

Вот теперь понятно. Посланник от богов появляется в тот момент, когда хочет что-то подкорректировать, или убедиться, что всё идет по плану.

— В следующий раз пошлите Саманту! — быстро проговорил я, вспомнив пепельноволосую девушку, впервые посетившую меня в родовом особняке, когда я лежал весь перебинтованный после ранения и потери фрегата.

— Какую Саманту? — удивлённо спросил Аттикус, потирая лицо. — Я заснул, что ли?

— Ну да, горазд ты дрыхнуть, — рассмеялся я. — Наверное, приснилось что-то?

— Понимаешь, какое-то странное ощущение… — друг смущённо замолчал, потом продолжил: — Мою душу как будто вырвали из тела и поместили в тёмную комнату без окон, потолка и стен. А кто-то шептал, чтобы я ничего не боялся, это не продлится долго. Жуть какая-то. И главное, вижу себя со стороны, как ты со мной разговариваешь. Но слов не слышу.

— Бывает, особенно после перепоя, — равнодушно ответил я, но зарубку в памяти сделал. Интересно получается — душу живого человека тоже можно закапсулировать в безвременье?

— Я не пил! — возмутился Аттикус.

Я рассмеялся и махнул рукой, дескать, отдыхай. В дверь каюты кто-то резко забарабанил. Оказывается, это был Тью.

— Командор, по правому борту два парусника! — доложил он, вскинув руку к шляпе. — Пегий приказал готовиться к бою.

— Пошли! — я выскочил на палубу, которая уже гудела от топота ног экипажа, разбегающегося по боевым вахтам. Скрипели шарниры поднимающихся на тросах пушечных портиков. Штурмовая группа из десяти человек под командованием Рича оставалась на месте, деловито готовясь для абордажной атаки. Я взлетел на капитанский мостик, где шкипер водил подзорной трубой по горизонту.

— Что там? — спросил его.

— Барк, экипаж на сорок человек, не больше, — ответил Пегий, не отрываясь от трубы. — Тартана с косым парусом, экипаж — шестьдесят человек. Пять палубных пушек. Не могу разобрать, кто это. На барках многие ходят, а вот на тартане…. Неужели Вори Три Пальца? Сейчас, подойдёт поближе…

— Кто он такой, этот Вори?

— Говнюк, каких мало, — ухмыльнулся Пегий. — Пять лет назад его изгнали из Вольного Братства за постоянное крысятничество. То приз утаит, то делиться с фрайманами не хотел, постоянно со своей бандой шнырял между Чёрными Островами и Стафтаном. Это цепь островков, где обычно пополняют запасы питьевой воды и фруктов. Изредка приходил на Керми, чтобы продать рабов. Характером помягче будет, не как Лихой Плясун, но… понимаешь, Игнат, если в человеке есть дерьмо, оно рано или поздно проявляется. Неприятный тип. Может улыбаться тебе в лицо, а потом сунет нож в почку или продаст тебя с потрохами.

— Диагноз ясен, — сказал я, вытаскивая свою трубу, чтобы посмотреть на соседей, идущих параллельным курсом. Тартана была ведущей. Она постепенно меняла галсы и через полчаса небольшой караван был в двух милях от нашего брига, намеренно срезая угол, чтобы подставить барк под нос «Тиры». Видимо, ребята клюнули на штандарт аристократического рода и возможность поживиться чем-нибудь интересным. Их даже не насторожило наличие пушечных портов. Неужели на тартане есть опытные пушкари? Надо полагать, если до сих пор этот Вори жив и здоров, а не лежит обглоданный рыбами на морском дне. — Кстати, а почему Три Пальца?

— А ему в какой-то кабацкой драке отрезали два пальца, — хохотнул Пегий. — Этот ублюдок даже рану по-мужски получить не мог, — и неожиданно рявкнул: — Приготовиться к бою! Боцман, дать команду стоять согласно вахте! Бомбардирам ждать, стрелять только по моему приказу!

Засвистела боцманская дудка, палуба вздрогнула от топота ног. Экипаж «Тиры» занимал свои боевые места. Второй состав стоял на подстраховке, если основные вахты начнут выбывать из-за ранений и смерти. Штурмовики спустились в трюм, чтобы не попасть под обстрелы. Им предстояло идти на абордаж, если ситуация к тому обяжет. Со мной остались Рич, Наби-Син и Тью, который воинственно натянул на голову чёрную косынку. Я попытался загнать его в свою каюту к Аттикусу, но парень обиделся и сказал, что с места не сдвинется, пока командор находится на палубе. Ну и что делать? На меня смотрят десятки глаз, а я буду отсиживаться в укромном месте?

— Курс прежний! — рыкнул Пегий в спину рулевому. — И не вздумай рыскать, как пьяная шлюха по ночной улице! Первым пойдёшь на абордаж!

— Есть, капитан! — не оборачиваясь, браво воскликнул матрос.

Через час мы сблизились настолько, что видели друг друга без подзорной трубы. На тартане подняли сигнальные флаги.

— Предлагают лечь в дрейф и пустить на палубу призовую команду! — проорал носовой вахтенный. — В противном случае будут стрелять!

— Они бессмертные, что ли? — удивился Рич, поглаживая рукояти метательных ножей. Удивительно, что в этот раз он прицепил к поясу интрепель. Тоже собрался на абордаж? Он стоял рядом со мной на полубаке и внимательно разглядывал манёвры пиратов. То, что это именно они, а не Буревестник, стало ясно по затрепыхавшемуся на грот-мачте красному флагу[1] с изображением перекрещенных кортиков под скалящимся черепом

— Для шакалов нет бессмертия, — глухо произнёс Наби-Син, обёрнутый в плотную чёрную ткань, даже лицо закрыл, кроме узкой полоски для глаз. За спиной у него торчали рукояти двух тальваров. — Прикажи, хозяин, и мы снимем с них шкуру, а потом повесим на реях сушиться.

Я поёжился. Низарит говорил правильные вещи. Пиратство можно было победить только ответной жестокостью. Недаром Вори Три Пальца вывесил красный флаг. Цвет крови на морских просторах.

— Сближение один кабельтов! — доложил вахтенный. — Барк выходит на наш курс!

— Держать! — зычно крикнул боцман Кори, разглядывая манёвры пиратов. — Бомбардиры — готовность к бою!

Приказ продублировали, на палубе экипаж замер в ожидании залпа. У всех была надежда на пушкарей. Недаром же они столько тренировались. От первого залпа зависит, как быстро продлится бой.

Потянулись томительные минуты ожидания. Слышался скрип такелажа, шипение разрезаемой форштевнем воды, палуба периодически вздрагивала от смены галса. Пегий внимательно смотрел на манёвры тартаны и отдавал те приказы, которые давали «Тире» преимущество в первой атаке.

— Пушки — дерьмо! — крикнул он, разглядев что-то на пиратском борту. — Бомбардирам запалить фитили!

— Помогай нам боги, — выдохнул кто-то.

Наби-Син приложил ладони к лицу, скороговоркой выпалил молитву и уже не отрывал взгляда от сближающихся кораблей. У Вори первым не выдержали нервы. С левого борта тартаны с небольшим интервалом громыхнуло пять раз.

Недолёт! Недолёт! Прав Пегий. Пушки у пиратов старенькие, да ещё угол не выставили.

— Пали! — заорал Кори, уловив жест капитана.

С небольшой задержкой наши пушки дали слаженный залп. Одно из ядер влетело в борт, раскидав деревянную щепу по сторонам. Зато два других сразу же смели с палубы какую-то надстройку и покалечили часть экипажа. Раздался вой и проклятия, а «Тира» взорвалась радостными криками.

— Залп! — прошла очередная команда.

Тренировки не прошли зря. Команда бомбардиров произвела зарядку пушек гораздо раньше своих противников, оглушённых и растерянных от точных попаданий в их судно. Да к тому же парочку стволов мы вывели из строя.

Снова раздался тройной слитный залп, психологически подействовавший на пиратов не лучшим образом. Нашу палубу тряхнуло, затянуло дымом. Но треск дерева и вопли незадачливых морских бродяг дал понять, что и в этот раз ядра достигли цели.

Тартана стала резко разрывать дистанцию. Ей могла помочь лучшая, по сравнению с нашим бригом, манёвренность, но одно из ядер повредило центральную мачту, отчего судно могло ловить ветер только одним парусом. Часть экипажа бросилась к вёслам,

Наши бомбардиры сообразили, что им не нужно ждать команду и сами жахнули, потом быстро перезарядили пушки. Я улыбнулся. Экипаж сегодня наглядно убедился, насколько важна слаженность и натренированность при каждом манёвре. Парни кидали ядра настолько точно и плотно, что превратили тартану в горящее корыто.

— Кажется, абордажа не будет! — разочарованно крикнул Рич.

— Да и хрен с этой развалюхой, — я был доволен результатами боя, тем более, что барк испуганно рванул куда-то в сторону, освобождая нам путь.

Пушкари с левого борта уловили момент и дали один залп в надежде зацепить второе судно. Если бы они промахнулись, я бы с них шкуру спустил за самовольное открытие огня. Но два ядра влепились в борт противника, отчего тот отчаянно рванул к норду, пытаясь выйти из-под удара.

«Тира», как насытившийся чужой кровью хищник, вынырнула из густого чёрного дыма и понеслась вперёд, не получив и малой доли повреждений. Пегий ревел, чтобы никто не вздумал волынить. Кто знает, может у Вори есть сообщники, и они ждут нас где-нибудь в засаде, да возле острова Фолли, к примеру.

— Лишь бы они не наткнулись на Буревестника, — озабоченно сказал я Аттикусу, когда ввалился в каюту и приложился к бутылке «Искарии». — Тогда придётся самим идти на Соляные острова, откуда ты сможешь на рыбацком баркасе добраться до Гринмара. Но не хотелось бы такой вариант в жизнь воплощать.

Дымящаяся тартана вскоре осталась за горизонтом, а «Тира» поймала попутный ветер, что значительно сократило нам путь до острова Фолл. Повезло и в том, что патруль королевского флота не маячил в небе и на море. В наступившей темноте легли в дрейф, выставили усиленную вахту, а экипаж отправился спать. Ночью поднялась волна, но обошлось без последствий. Штормовой ветер немного испортил настроение из-за принесённого дождя, и тем не менее, после полудня марсовый прокричал «землю».

Остров Фолл представлял из себя небольшой клочок суши, с северной стороны прикрытый скалами, которые облюбовали множество разных птиц. Южная половина, которую эти скалы защищали от холодных ветров, заросла вечнозелёным кустарником, а вдоль побережья простирались самые настоящие пастбища с густой изумрудной травой. Но подойти к Фоллу оказалось невозможным. Огромные каменные клыки и валуны торчали из-под воды везде, где только можно. Волны с гулким шумом били в мокрые бока гигантских стражей, оставляя на них пенные разводы и водоросли.

Мы встали на якорь в двух кабельтовых от берега с северной стороны, где, как ни странно, обнаружилась пологая отмель. Правда, чтобы до неё добраться на шлюпке, пришлось бы маневрировать в лабиринте камней.

— Дерьмовое место, — сказал Пегий, разглядывая скалы. — Высадиться здесь можно, а перебраться на другую половину острова не получится. Это надо горным козлом быть.

— То есть сюда никто никогда не высаживался? — решил уточнить я, заодно вспоминая, был ли указан этот остров на военных морских картах.

— Разве что когда совсем приспичит, — пожал плечами капитан. — Да и зачем? Стоит себе остров, никого не трогает. Обойти его не проблема. Хочешь полюбоваться зеленью — гляди с моря в трубу. А мы здесь постоим, подождём этого Лико.

И не поспоришь. Мы стали ждать прибытия контрабандистской баркалоны. Чтобы экипаж не маялся бездельем, Пегий устроил генеральную уборку корабля. Пусть холодный ветер и пробирал до костей, но зато светило бледное солнце, давая возможность марсовому, довольному, что не участвует в этом сумасшествии, следить за горизонтом.

Тью и Аттикус наводили порядок в моей каюте, раз уж живут вместе со мной. А я вместе с Наби-Сином и Ричем засели в кают-компании, обсуждая проблему с особняком «Шёпот ветра». Низарит наотрез отказался чертить схему расположения постов и обсуждать, как проникнуть внутрь. Он вбил себе в голову, что должен с открытым лицом войти внутрь и поговорить с амилем Нофре.

— А если ты не убедишь его в правильности своего выбора? — с усмешкой спросил Рич, для которого подобные вывихи мозга халь-фаюмца считались странной прихотью. — Как поступишь?

— Приму бой против своих братьев, — честно ответил Наби-Син.

— Тогда господин просто прикажет тебе не лезть в особняк, — пластун вытащил нож и стал им подрезать ногти. — Стоило принимать клятву, чтобы бездарно погибнуть ради успокоения собственной совести. Я придерживаюсь одного плана: незаметно прокрасться в особняк и убить всех мужчин. Бабы, ладно — они ни при чём, пусть живут. Посадим на купеческий корабль, идущий к Халь-Фаюму, пусть возвращаются домой.

Рич говорил разумные вещи, но убеждать низарита — бесперспективное дело. Я решил не давить на него. Пусть в одиночестве подумает и выберет тот вариант, который посчитает правильным. Хочет быть честным с самим собой — я его отпущу на встречу с амилем.

Баркалона морских «перевозчиков» подошла к острову на следующий день, когда погода снова испортилась. Низкие свинцово-тяжёлые тучи угрюмо ползли на юг, грозясь пролиться дождём над Соляными островами. Двухмачтовое судно с длинным бушпритом застыло в кабельтове от нас. Было видно, что кто-то настороженно рассматривает нас в подзорную трубу. Если это судно Лико Буревестника, то он должен знать, кто ходит под штандартом Толессо. Ему должны были описать бриг, да и название — «Тира» — только слепой не увидит.

Через полчаса взаимных разглядываний нам просигналили флажками.

— Просят прибыть командора и пассажира! — закричал вахтенный.

— Спустить шлюпку на воду! — приказал Кори.

Наби-Син и Рич тут же попросились со мной, но я мог только приказать им сидеть в шлюпке. Контрабандисты — люди осторожные, любое резкое движение их спугнёт, могут завалить нас прямо во время переговоров. Раз сказали, что хотят видеть только меня и Аттикуса — значит, ничего лишнего выдумывать не надо.

Как только шлюпка добралась до баркалоны, нам сбросили трап, по которому мы и поднялись на палубу. И сразу же оказались в кругу разодетых в пестрые одежды контрабандистов, вооружённых пистолетами и палашами.

— Командор Сирота? — из толпы вышел… нет, выкатился невысокого росточка бородатый мужичок в кафтане, перепоясанный красным кушаком. Был он кругленький, подвижный, с кривоватыми ногами.

— Я командор Сирота, а это Аттикус, — киваю на друга, кутавшегося в плащ.

— Капитан Лико Буревестник, — обозначив поклон, ответил колобок. — К вашим услугам. Прошу в каюту, там обговорим все условия.

Он показал жестом, чтобы экипаж смотрел за шлюпкой и никого не допускал на палубу. Ну-ну. У Рича и Наби-Сина хватит наглости и дерзости взлететь наверх с помощью морионов. Не позавидую «перевозчикам», если дело дойдёт до резни.

Прежде чем войти в капитанскую каюту, двое телохранителей, больше похожих на те самые береговые валуны, перегородили нам путь.

— Нужно сдать оружие, — прогудел один из них.

— А вы не охамели часом? — я остановился и взглянул на Лико, который сделал вид, что он здесь не при чём. — Дворянин никогда не отдаст своё оружие в чужие руки. Если вы, капитан, боитесь умереть от удара моего кортика, я тотчас же сажусь в шлюпку, и ваших услугах более не нуждаюсь.

— Не сердитесь, командор, — Буревестник раздражённо махнул рукой, и плечистые телохранители нехотя пропустили нас в каюту.

Помещение оказалось настолько маленьким, что нам, не самым крупным мужчинам, втроём с трудом удалось разместиться за столом.

— Итак, вы хотите переправить вашего человека в Гринмар, — Лико положил руки на край стола. — Но речь шла о Соляных островах. Я могу доставить господина…

— Аттикуса, — подсказал мой друг.

— Доставить господина Аттикуса до острова Дальний, откуда он может с рыбаками спокойно добраться до Гринмара. Так многие делают. Имперский морской патруль обычно не обращает внимание на баркасы. А моя баркалона слишком заметна. Дадут залп из пушек — и отправимся в гости к морскому дьяволу.

— Давайте обговорим оплату до Дальнего, — я переглянулся с Аттикусом и заметил в его глазах беспокойство. Да и мне не нравилось разбивать путь на несколько этапов. Чем больше перекладных — тем больше шансов на неприятный исход. — А потом вы хорошенько подумаете и назовёте приемлемую цену до Гринмара.

— Вы чрезвычайно упрямы, командор Сирота, — покачал головой Лико. — Странно для человека, знающего морское дело. Неужели не слышали про войну?

— О войне я наслышан гораздо больше вашего, капитан. Поэтому и готов заплатить ту цену, которая сподвигнет вас доставить этого человека в Гринмар.

— До Соляных островов — сто пятьдесят «корон», — тут же ответил Буревестник. — До Гринмара риски возрастаю троекратно.

— Только не говорите, что желаете получить от меня пятьсот золотых монет, — с иронией проговорил я.

— Ну почему пятьсот? Двести пятьдесят «корон», — улыбнулся Лико.

— Странная арифметика, — хмыкнул Аттикус. — Игнат, мне кажется, это слишком много.

— Господин Лико Буревестник озвучил свою цену, а значит, уже успел обдумать маршрут до Сиверии, — я улыбнулся и поглядел на контрабандиста. Тот сдвинул брови к переносице. — Давайте так, Лико. Двести монет и вот эти два самоцвета. Они не огранённые, но вы можете сделать из них великолепные украшения.

— Хм, — «перевозчик» поглядел на выложенные перед ним камни из шкатулки Лихого Плясуна. — Щедрый подарок стоит рисков. Беру заказ до Гринмара.

— В этот заказ входит и путь обратно, — тут же выпалил я. Буревестник открыл рот и тут же захлопнул его. Расхохотался.

— Да вы хитрец, командор! Ловко подцепили на крючок. Я раскрыл свои карты полностью, и вы тут же выложили свой козырь.

Он простучал пальцами по столу.

— Когда господин Аттикус собирается обратно?

— Не имею понятия, — пожал плечами друг. — Могу задержаться на месяц, а то уже и через три дня понадобиться возвращаться.

— В таком случае предлагаю такой вариант на обратный путь… Вы самолично добираетесь до острова Дальний на попутном судне. Я буду ждать там вас пять дней. Если не успеете — это уже не моя проблема.

— Но вы же всё равно туда наведаетесь снова?

— Только через двадцать-тридцать дней, — развёл руками Лико. — Рассчитывайте своё пребывание в Гринмаре тщательно. Но так уж и быть, довезу вас до Акаписа с ветерком.

— Договорились, — в голосе Аттикуса появились нотки облегчения.

Я выложил на стол кошель с деньгами и пододвинул их к камням, тускло блестевшим в слабом освещении каюты.

— Здесь двести золотых крон. Можете пересчитать, но я гарантирую точность.

— Но откуда вы знали, что я соглашусь на двести монет? — ошеломлённо спросил Лико, загребая к себе и кошель. Открыл, мельком взглянул на содержимое и закинул туда камни. Кошель тут же исчез в его одеждах.

— Я же бывший купец, — ухмыляюсь в ответ. — Умею просчитывать варианты.

— С вами опасно дело иметь, — покачал головой «перевозчик». — Недаром мои коллеги предупреждали, чтобы я держал ухо востро с командором Сиротой.

— Да, кстати, хочу предупредить. Не вздумайте обижать господина Аттикуса, — мой взгляд заледенел, и Лико заёрзал на стуле. — Обеспечьте ему место для отдыха и постарайтесь внушить своим головорезам, что любая попытка ограбить его или убить закончится очень плачевно. Даже если мой друг пропадёт и не доберётся до Гринмара, я об этом всё равно узнаю. Не хочу стращать и запугивать, не в моих правилах… Вы человек разумный, я вижу, поэтому понимаете, чем может закончиться такая авантюра.

— Господин Аттикус на моей баркалоне будет себя чувствовать в безопасности, — кивнул Лико. — Но с одним условием: не выходить из каюты, когда мы ложимся в дрейф или кидаем якорь в каком-нибудь месте. При первой же просьбе покинуть палубу он так и делает. Не показывайте своё оружие без причин, это раздражает моих людей. Вообще лучше поменьше выходите наружу. Это не самые трудные правила.

— Договорились, — Аттикус посмотрел на меня, словно ждал от меня каких-то дополнений, но я только едва заметно кивнул.

Мы обменялись рукопожатиями и покинули каюту. Я обнял друга крепко-крепко, а тот прошептал:

— Надеюсь, ты выполнишь свою угрозу, если я погибну от их рук.

— Не переживай. Каждого выпотрошу и развешу на реях, — серьёзно ответил я. — За одного тебя не жалко всю эту свору перебить.

— Тогда я спокоен, — Аттикус сжал меня в объятиях, я похлопал его по спине. — Береги Тиру. Если не вернусь, скажи, что моя с ней дружба — самое лучшее, что было в жизни.

— Сам передашь, даже не сомневайся, — я подошёл к борту, окинул взглядом экипаж баркалоны, как будто запоминая каждого. Кто-то поёжился, а некоторые постарались спрятаться за спины товарищей. — Удачного ветра, господа перевозчики!

Как только я сел в шлюпку, гребцы лихо рванули к бригу. Я молча глядел на удаляющееся судно. Рич с досадой сказал:

— Рожи мне их не нравятся. Надо было с Аттикусом остаться.

— Такого договора не было, — отрезал я. — А то, что рожи не нравятся — так они не девки, им замуж не выходить.

Есть ли риск потерять Аттикуса? В море может произойти всё, что угодно. Высокая волна смоет за борт, ночью какие-нибудь ублюдки прокрадутся в каюту и убьют моего агента, или нарвутся на морской патруль Дарсии, а то и Сиверии. Факторов много, и этот был самым прогнозируемым. Лико Буревестник побоится меня злить и сделает всё возможное, чтобы доставить Аттикуса в Гринмар. А в остальном, воля богов или морского дьявола, кому что нравится.

Мы добрались до «Тиры», поднялись по штормтрапу, но поднимать паруса я давать команду не торопился. Баркалона контрабандистов уже начала движение и исчезла за скалистой грядой острова. В подзорную трубу было хорошо видно, что Лико гоняет свою команду, чтобы побыстрее уйти из этого района. Да и нам пора. Неровен час заявится чей-нибудь патруль.

— Идём на гравитонах, — я оценил силу волн и порывистый ветер, менявший направление каждые десять минут. — Приказ по кораблю: подготовиться к подъёму, выставить вахту на рулевые паруса и по боевому расписанию. Остальному экипажу спуститься в кубрик.

Ритольф прикоснулся кончиками пальцев к полям шляпы и направился на свой боевой пост. Засвистела боцманская трубка, раздались команды, по вантам полезли матросы, убирая паруса и крепя их фалами к реям.

С постов понеслись доклады. Как только отзвучали последние сигналы дудки, я послал Тью к левитатору с приказом начать подъём. Палуба мелко задрожала, корпус «Тиры» тяжело качнулся и стал подниматься, утягивая за собой огромную массу воды. Через мгновение она обрушилась вниз с гулким шумом. Челюсть заныла от вибрации воздуха, насыщенного энергией гравитонов. Я полез в карман и вытащил аккуратно обточенную деревяшку. Сжал её зубами и почувствовал небольшое облегчение. Не панацея, конечно, но на время убрать чёртову вибрацию изо рта, пробивающую до мозга, помогало.

«Тира» поднялась выше штормовых облаков, и в глаза ударил свет заходящего солнца. Красно-лиловые облака окружали нас, как невесомый пух, и над этим великолепием плыл бриг. Заворожённые красотой и тишиной неба, вахтенные, особенно те, кто ни разу не поднимался вверх, пялились по сторонам и восторженно делились эмоциями.

— Надеюсь, хельм[2] нас не достанет, — ухмыльнулся Пегий, облокотившись о перила капитанского мостика. — Надоело от него убегать.

— Сколько у тебя человек в экипаже не прошли воздухоплавание?

— Да почти вся запасная команда.

— Думаю, можно часть из них поднять на палубу и поставить к опытным матросам, — решил я. — Пока всё спокойно, пусть тренируются.

— Слушаюсь, командор, — Пегий прикоснулся пальцами к шляпе.

А я решил немного отдохнуть. Последние трое суток я провёл на ногах, готовясь к переброске Аттикуса к острову Фолл, и спал урывками. Если появится патруль, меня всё равно разбудят. Поэтому спустился в каюту, опустевшую после отъезда друга. Тью уже приготовил постель и даже положил под одеяло грелку. Всё-таки сыровато здесь, да и погода сейчас такая, что мокрая одежда не успевает просыхать.

Я крепко уснул и даже не понял, почему меня так будят аккуратно. Открыв глаза, увидел довольного Тью.

— Доклад, — приказал я. Не будет же просто так денщик отрывать меня ото сна.

— Мы подходим к Акапису, — сказал он. — Командор, ты дрых целых десять часов.

— Но-но, язык-то свой придержи, никакого уважения, понимаешь… Ритольф, что, так и провёл «Тиру» по воздуху до Акаписа?

— Ага! Небо было чистое, никаких патрулей. Сейчас мы опустились. На море лёгкое волнение, небольшой дождь.

— Ладно, подай мне одежду, — я зевнул. — Раз мы дома, надо выглядеть прилично.

Через час бриг вошёл в портовую гавань под штандартом Толессо и бросил якорь. Я дал необходимые указания Пегому и сел вместе с Тью, Ричем и Наби-Сином в шлюпку, которая мигом доставила нас до берега. К моему удивлению, ко мне поспешил сам комиссар таможни Алиан Ортоссо с парой солдат портовой стражи.

— Эрл Толессо! — он вытащил из кармана мундира платок и промокнул влажный лоб. — Наконец-то, вы вернулись! Велено передать вам записку от супруги. Леди Тира каждый день сюда приезжала, чтобы вас встретить, а вчера была очень взволнована и просила дождаться вас… Вот.

Я пожал плечами, но предчувствуя какую-то неприятность, развернул листок бумаги, узнал каллиграфический почерк жены. Прочитал и хмыкнул. Чего-то подобного ожидал.

— Господин Ортоссо, не сочтите за труд, пошлите кого-нибудь на мой бриг и передайте капитану, чтобы готовил корабль к завтрашнему выходу.

Я открыто вложил в ладонь комиссара две золотые кроны.

— Сделаю, эрл! — он даже козырнул от волнения. — Не угодно ли вам карету до Пустоши?

— Не хлопочите, у вас свои обязанности, — я прикоснулся к руке таможенника. — Благодарю за письмо.

Когда мы оставили позади Ортоссо, я негромко сказал идущим рядом соратникам:

— Завтра выходим в Скайдру. Кажется, Адалхайды начали против нас войну.

Примечания:

[1] Красный пиратский флаг означает, что будут уничтожены все, пощады ждать не следует.

[2] Хельм — штормовой ветер, закручивающий жуткую водяную спираль вокруг объекта, попавшего под его удар, будь то корабль или остров. Аналог торнадо, смерча