Штурмовик-8. Легенды морей

Глава 8 Разведчик командора

Третий виконт Натандемский Ним Агосто уже несколько дней проводил в уединении, покинув особняк Толессо и перебравшись в гостиницу «Сапфировый Двор», которая отвечала всем его требованиям. Несмотря на пафосное название, она не привлекала внимания разного люда, приезжавшего в Скайдру, потому как находилась достаточно далеко от порта и прилегающих к нему улиц. Здесь проводила время местная богема. Художники рисовали свои нетленные картины, поэты уединялись для поиска вдохновения, немногие из купцов, знавшие про это место, отдыхали от суеты бесконечного бега за прибылью. Ним снял комнату на втором этаже и был вполне доволен, что его никто не беспокоит. А если ему хотелось женщину, то здесь, как ни странно, хватало одиноких утончённых дам, ищущих романтических приключений. Хозяин «Сапфирового Двора» и его слуги держали рот на замке, и ни одна сплетня не ушла отсюда гулять по улицам Скайдры. Этим и ценилась гостиница. Здесь понимали, что репутация зарабатывается годами и обрушивается в одночасье. Поэтому Нима устраивало такое положение. Быть постоянным нахлебником в доме командора Игната ему претила дворянская гордость. Сирота сделал для него невероятно много, так что долг перед ним только рос и рос.

Поговорив с Игнатом, он решил съехать из особняка и пожить в таком месте, где о нём никто не будет знать. Подумаешь, странствующий дворянин. Таких в Дарсии в последние годы развелось, как лягушек на болоте. Все суматошно прыгают с кочки на кочку, куда-то перемещаются, чего-то хотят. Этого и добивался виконт. Пока идёт следствие, ему лучше никуда не влипать, как сказал Игнат. Вот точно — влипать. Ёмкое по своей беспощадности слово. А влипнуть Ним мог куда угодно. Да хотя бы в лапы низаритов…

Никто, кроме командора, не знал истинной причины отъезда Агосто из особняка. Из окна его комнаты хорошо просматривался холм, на котором стоял белоснежный особняк с забавным названием «Шёпот ветра». Он был обнесён серой стеной с отваливающейся штукатуркой и имел только одни ворота, через которые можно было попасть внутрь. Каждое утро виконт подходил к окну, направлял подзорную трубу на холм и подолгу рассматривал окрестности, замечая каждую деталь, как его учил Игнат. Кто входит и выходит, сколько людей (примерно) живёт в этом особняке, кто привозит продовольствие, с кем общаются обитатели этого места. Ним уже знал, что здесь поселились низариты, и главной задачей эрла Сироты-Толессо было уничтожить гнездо убийц-«невидимок».

За неделю, что виконт прожил в гостинице, он смог составить примерный отчёт для командора. Например, один и тот же человек каждое утро в одно и то же время выходил из ворот и направлялся в город. Его маршрут пролегал через слободку. Интересно, что он не пытался сократить путь, проходя насквозь по извилистым улочкам пригородного поселения, а старательно обходил его стороной, словно боялся сунуться туда. Из чего Ним сделал вывод: низарит и в самом деле опасается местную публику, обитающую в слободке. Ничего удивительного, там даже днём чужака могли ограбить, а то и нож под ребро сунуть. А что творилось в слободе ночью — лучше не знать.

То, что этот человек является халь-фаюмцем, Ним был уверен. Характерный цвет лица сразу указывал на чужеземца, пусть даже он рядился в местные одежды. Виконту очень хотелось устроить на него засаду и выпотрошить все сведения о главаре, сидящем в «Шёпоте ветра», и чтобы тот назвал имя человека, заказавшего его. Будет с чем появится на суде, когда закончится следствие. Но… нельзя. Игнат строго-настрого запретил вольничать. Есть приказ: следить за убежищем низаритов и не предпринимать самостоятельно никаких действий. А ещё отдыхать, развлекаться с женщинами и ждать.

В последнее время он сошёлся с одной из барышень-поэтесс, сбежавшей из родительского дома в поисках вдохновения. Экзальтированная особа мучила постояльцев своими несовершенными виршами, но в постели была невероятно изобретательна и горяча. Виконта устраивало, что она приходила к нему поздней ночью, когда гостиница погружалась в сон, а очертания особняка уже нельзя было рассмотреть в подзорную трубу. А ранним утром она выскальзывала из постели, и сама, не дожидаясь просьб молодого человека, уходила в свою комнату. Можно было восхищаться такой осторожностью, но самое смешное, о любовной интрижке знали все постояльцы, поэтому столь снисходительно относились к любовному увлечению начинающей поэтессы.

Чтобы получить хоть какие-то дополнительные сведения о загадочных жильцах «Шёпота ветра», виконт попробовал разговорить хозяйку гостиницы. Утром она самолично подавала завтраки, так как постояльцы не сразу собирались в столовой. Многие спали до обеда, поэтому Ним устроился возле окна и дождался своей яичницы с беконом и зеленью.

— Хейзел, — обратился он к дородной женщине в свежем фартуке поверх платья, — могу ли я вам задать пару вопросов?

— Конечно, сударь, — хозяйка осторожно присела на край лавки напротив виконта. — Спрашивайте, если, конечно, это не касается военной тайны.

— У вас хорошее чувство юмора, — усмехнулся Ним.

— Куда же нам без него? — в ответ улыбнулась Хейзел. — Жизнь скучной показалась бы… да вы спрашивайте.

— Не скажете, чей это особняк на холме? Из моей комнаты очень хорошо его видно, порой долго его рассматриваю, а такое ощущение, что в нём никто не живёт.

— Сам особняк принадлежит одному знатному господину, который вместе с семьёй приезжает сюда на целое лето, а зимой сдаёт его в аренду. А живут сейчас там, кажется, аксумские торговцы. Я сама-то никогда их в глаза не видела, могу и ошибиться, откуда эти люди. Загорелые, кожа тёмная. Одно время закутанные в чёрные тряпки ходили, а потом стали носить приличную одежду. Пару раз мимо гостиницы молодой парень проходил, глазами зыркал во все стороны. Не удивлюсь, если у него под сюртуком нож спрятан.

— У кого сейчас ножа нет, — Ним ловко подцепил кусок яичницы и отправил в рот. — А сколько там людей?

— Да кто ж знает, — пожала плечами женщина. — Отсюда-то плохо видно, а вот с чердака ещё можно разглядеть. Но где я, и где чердак?

Она повела плечами, словно хотела показать, что с такой фигурой расхаживать под крышей опасно как для гостиницы, так и для неё самой.

— Вас это так интересует, сударь?

— Показалось, что я видел одного из этих людей, и не при самых удачных обстоятельствах, — виконту было важно зацепиться за какую-нибудь деталь, чтобы собрать как можно больше сведений. Играть в шпиона ему понравилось.

— Ну, если вы хотите что-то узнать, вам лучше поговорить с крестьянами, которые им еду поставляют в особняк, — Хейзен встала и чуть склонила голову. — Извините, сударь, мне надо завтрак готовить.

Она отошла, а Ним в задумчивости доел яичницу, запил водой из бокала, а потом направился к себе в комнату. Женщина подсказала ему здравую идею. Человек, привозящий продукты в «Шёпот ветра», всегда один и тот же. Если его перехватить на улице, когда он возвращается обратно, и попытаться разговорить — то станет ясно, какое количество низаритов прячется за массивными стенами особняка. Игнат же хотел раздавить этот гадюшник, а без полноценной разведки туда соваться нечего.

И виконт стал ждать момента, когда поставщик продуктов снова появится на дороге, ведущей к «Шёпоту ветра». Выходило, что ездит он туда раз в два дня. Сегодня знакомая пегая лошадка и телега снова появились в поле его зрения.

Обратно одинокий возница выехали из ворот через час. Виконт тут же стал собираться. Надел плащ, шляпу и перчатки, которые скрыли его кольца и перстни. Вместо шпаги засунул за пояс двуствольный пистолет. Да-да, он внял уговорам Игната и приобрёл для себя «пушку», как шутливо называл подобный огнестрел сам командор. Шпага сразу спугнёт крестьянина. С дворянами простолюдины стараются не общаться, справедливо ожидая от них какой-нибудь пакости.

Выйдя на улицу, Ним натянул на нос шляпу и, повернув направо, торопливо зашагал к центральной площади, надеясь перехватить возницу по дороге в порт. А ещё нужно учитывать, что один из низаритов бродит по городу. Столкновение с ним чревато большими проблемами. В таком случае придётся убить его, иначе своя голова полетит с плеч.

Ему повезло. Крестьянин, за которым он охотился, решил зайти в какой-то трактир по дороге. Привязав лошадку к перилам, и бросив пустую телегу без присмотра, мужик скрылся в неказистом помещении. Виконт последовал за ним, но когда ему в нос ударила жуткая смесь кислого пива, прогорклого масла и какой-то кислятины, он поменял своё решение. Купив бутылку дешёвого вина, больше похожего на перебродивший сок, он выскочил из трактира и нахально уселся на телегу, ожидая хозяина. Прохожие скользили по нему любопытными взглядами, но никто не задавал лишних вопросов. Ним выдернул пробку из бутылки и осторожно глотнул, в любой момент готовясь выплюнуть содержимое на землю. Но ничего, пить можно. Кислятина неимоверная, скулы сводит, но виконт стоически выхлебал половину бутылки.

Хозяин телеги выперся из трактира через час. Он был навеселе и негромко напевал какую-то песенку о красавице-пастушке и рогатом чёрте, решившем соблазнить её в кустах. Увидев незнакомца, нахально развалившегося на телеге, мужик рыкнул, выдернул из-за голенища свёрнутый кнут и подбежал, размахивая им:

— А ну, слазь отседова! Ты кто такой? Повозку мою собрался угнать? Ик!

— Угомонись, человек, — виконт из лежачего положения сел на край телеги и свесил ноги. — Хотел, чтобы ты подбросил меня до порта. Жалко, что ли?

— Своими ногами и топал бы! — мужик со встопорщенной бородой, в кургузом сюртуке, потёртом и штопанном во многих местах, стоял перед ним со вскинутым кнутом, но бить остерегался. — Али следишь за мной?

— Нужен ты мне, — ухмыльнулся Ним и приложился к бутылке. — Шёл мимо, увидел тебя на телеге, хотел попросить о помощи. Устал я, пять лиг ногами отмахал.

— Откель идёшь? Из Патерса?

— Не-а, — Ним понял, что этот хитрожопый мужик проверяет его. Такой деревни в окрестностях не было. Возможно, где-то она и существовала, но только не возле Скайдры. — С Устричного мыса.

— Эва, далековато, — успокоился мужик и облизнул губы, глядя на убывающую жидкость в бутылке. — Это же за верфями.

— Хочешь? — Ним с видом искусителя подмигнул. — Для доброго человека не жалко.

Мужик запрыгнул на телегу и примостился рядом с виконтом. Кивнул с благодарностью и припал к горлышку, будто ему мало было того, что выпил в трактире.

— Куда тебе, ик, надо, говоришь? — просил он, осоловело глядя на бутылку, поднятую вверх. Хотел удостовериться, что она почти пустая и не хочет наполняться.

— В порт. Я бы сам дошёл, но увидел тебя, как ты выехал из ворот особняка, который на холме…

— А-аа! — махнул рукой мужик. — Я туда продукты разные вожу. Фрукты, овощи, хлеб, сыр, мясо. Представь себе, какие привередливые хозяева! Только говядину им подавай! Свинину не любят, от курятины морду воротят!

— Аксумцы, что ли, там живут? — Ним сделал вид, что удивился.

— Не похожи, но один чёрт — басурмане, — поморщился извозчик. — Старик у них есть, так он там самый главный. Что ни скажет, все сразу исполняют приказы. Слушаются его беспер… ик! Беспрекословно, во!

— Откуда они там взялись? — почесал затылок виконт.

— Не знаю, но уже полгода точно. Так-то они тихие, никому не мешают. Платят честно, грех жаловаться.

— И сколько их там? Наверное, какие-нибудь наёмники? — пошутил Агосто.

— Не-а, не думаю, — отмахнулся мужик. — Раньше было больше, я тоже так и думал, что охраняют особняк. А теперь там осталось трое или четверо со стариком. А ещё бабы есть. Двух точно видел.

— Наверное, слуги, — задумчиво проговорил виконт. — Я слышал, у местных нобилей сейчас мода на иноземных охранников. Вроде как невозможно их подкупить. Языка-то не знают!

— Всё возможно, — кивнул извозчик, бросая бутылку на землю. — Мир с ума сошёл, а что дальше будет — только боги знают. Эх, парень, садись давай. Довезу до порта.

— А я что-то передумал, — Ним спрыгнул с телеги. — Пойду-ка, в бордель загляну. А то целую неделю бабьи сиськи не мял. Видел тут неподалёку одно замечательное заведение.

Мужик одобрительно захохотал. Сквозь слёзы попросил:

— Отвяжи коняшку, мил человек, а то ноги уже не держат! Вот спасибо!

— Ты сам-то доедешь до дома?

— Не переживай, Пегашка дорогу знает, — снова хохотнул извозчик и шлёпнулся задом на телегу.

Виконт махнул рукой на прощание и пошёл обратно в гостиницу. Чтобы исключить любую возможность встречи на улице с низаритами, охотящимися за его головой, он ещё ниже опустил поля шляпы, запахнул плащ и не отвлекаясь ни на что, заторопился в гостиницу. Мысль, которую он обдумывал последние два дня, уже не имела практического смысла. Простолюдин рассказал ему обо всём, что видел сам. Итак, в самом особняке халь-фаюмцев осталось не так много. Человек пять бойцов и несколько женщин, явно служанок. «Неплохо так проредили убийц-'невидимок!» — с гордостью подумал виконт, имевший к этому событию самое прямое отношение. Надо признать, больше всего низаритов поубивал Игнат, использовавший Агосто как наживку. Ним нисколько не обижался на такой подход к делу. Он был правильным и целесообразным. Мотыльки всегда летят на огонёк, и он, третий виконт Натандемский, был этим смертельным огоньком.

Но всё равно авантюрная жилка не давала покоя Ниму. Хотелось собственными глазами увидеть, что из себя представляет вблизи «Шёпот ветра», можно ли пробраться на территорию особняка не только через ворота. Вдруг есть незаметная калитка для слуг? Провести разведку собственными силами подмывало желание быть полезным. А то самое интересное пройдёт мимо, и что потом рассказывать друзьям, будущим детям?

Дойдя до гостиницы, он перевёл дух. Дворянская кровь бунтовала против подобного времяпровождения. Какой-то грязный степняк, научившийся резать людей, охотится за ним по городу, а он, аристократ, не может высунуть нос из укрытия. Ладно, есть хоть какая-то польза — подсматривать за особняком.

За прилавком находился седоволосый мужчина, такой же крупный в кости, как и владелица «Сапфирового Двора». Это был её муж, Килли Девлин, молчаливый, вечно насупившийся, словно воспринимал каждого посетителя как потенциального врага, стремящегося недоплатить за постой или еду. Возможно, это было не так, и милее человека в жизни не найти. Виконту было плевать, как тот вёл себя в кругу семьи. Но морду можно было и попроще сделать.

— Стакан воды, милейший, — сказал он, подойдя к прилавку. И когда Килли подал ему холодной колодезной водички, с наслаждением выпил. — Есть ли возможность послать человека с запиской одному моему хорошему знакомому?

— Мой младший сын сбегает за несколько монет, — подумав, ответил хозяин. — Где живёт ваш знакомый?

— На правом берегу Роканы, в Садах Аристократов, — вспомнил название местности, почему-то редко упоминаемое жившими там нобилями.

— Хорошо. Пишите свою записку, Арран отнесёт. Все затраты за ваш счёт, сударь. За паром придётся платить дважды, учитывайте это.

— Через полчаса я спущусь к вам с письмом.

Виконт постучал в дверь своей поэтессы, и когда её заспанная мордашка выглянула наружу, он с улыбкой попросил у неё чистый лист бумаги и чернильницу с пером. Девица удивлённо захлопала глазами, закрыла дверь и довольно быстро вынесла всё, что он просил.

— Сегодня не закрывайся, — предупредила она, шаловливо проведя кончиком языка по своей верхней губе.

— Конечно, дорогая. Моя дверь всегда для тебя открыта, — виконт подмигнул и заторопился в свой номер.

Писал он быстро, и только самое необходимое, что рассказал мужик-извозчик. О количестве низаритов, о старике, который там за главного, о человеке, каждый день выбирающемся в город. Спрашивал, сколько ему ещё следить за особняком, и не хочет ли командор присоединиться к нему для рекогносцировки? Очень хочется уничтожить гнездо низаритов, нагло устроившихся на чужой земле.

Хозяйский сын уже крутился возле стойки. Виконт потрепал его по вихрастой голове и подал ему сложенную вчетверо записку.

— Знаешь, где живут самые богатые люди Скайдры? — спросил он мальчишку.

— В Садах Аристократов, — энергично кивнул тот.

— Отлично. Вот тебе десять либров, — Ним вытащил из кошеля заранее приготовленные деньги и положил их на прилавок столбиком. — Здесь для проезда на пароме туда и обратно, ну и на случай, если вдруг что-то понадобится купить. Или на извозчика. В общем, сам решишь, как с ними поступить. Считать умеешь?

— Да, ваша милость, — снова кивнул мальчишка, с любопытством глядя на сверкающее богатство.

— В Садах найдёшь особняк Толессо. На воротах будет стоять охрана. Скажешь, что у тебя письмо для эрла Игната от друга. Если хозяина не будет дома, передай записку капитану Айвору. Запомнил имена?

Паренёк беззвучно пошевелил губами, как будто повторяя про себя только что услышанное, потом сказал:

— Да, запомнил.

— Отлично. Бери деньги и поторопись. У тебя немного времени, пока не стемнело.

Хозяйский сын сгрёб монеты, засунул их в глубокий карман сюртука и выбежал из гостиницы. Килли покачал головой.

— Не много ли вы ему дали, сударь?

— Не считайте чужие деньги, любезный. Пусть мальчишка почувствует себя богачом, — усмехнулся Ним. — Что-то потратит на дело, на остальные купит сладости. Надеюсь, он всё запомнил.

— Сын у меня смышлёный, — с гордостью сказал мужчина.

— Когда вернётся, пусть заглянет в мою комнату, — попросил виконт и снова поднялся наверх, уже с купленной бутылкой вина, более благородного, чем то, что он пил недавно.

Солнце перевалило за середину неба, тени от домов и деревьев стали удлиняться, а с моря опять потянулись напитанные дождевой влагой облака. Хорошо, ветер гнал их так быстро, что они грозились пролиться где-нибудь в междуречье, а не над городом. Здесь хватало сырости. Но похолодало ощутимо. Открыв бутылку, виконт сделал несколько глотков, сел напротив окна с подзорной трубой в руке и стал разглядывать особняк, в котором затаилось зло, гоняющееся за ним уже долгое время.

— А в разведку сходить стоило бы, — пробормотал Ним, водя трубой по сторонам. — Спрятались, никто даже нос не высунет наружу.

«Своего» клиента он увидел случайно, когда стал подрёмывать, едва не падая со стула. Тот уже входил в ворота. Прежде чем исчезнуть за высокой створкой, обернулся — и виконт разглядел его. Совсем молодой, но во взгляде чувствуется небывалая жёсткость и желание убивать. Эти глаза совсем не соответствовали округлому, с мягкими чертами, лицу. Вот что разозлило Нима Агосто. Низариты затягивали в свои сети совсем мальчишек и каким-то образом внушали, что убивать за деньги — это занятие, достойное мужчин. Может быть, они так не говорили, но увещевать умели. А с другой стороны, что виконт Агосто знает про Халь-Фаюм, кроме слов командора Игната? Часть земель, простирающихся на восток, пустынны; там живут только кочевые племена. Города расположены ближе к границам Сиверии, поэтому имперцам вполне достаточно торговли с ними, чтобы не совать нос в дикие степи.

В дверь кто-то поскрёбся. Прогнав сонливость, виконт пошёл открывать дверь. Оказалось, это хозяйский сын вернулся.

— Я всё сделал, как вы просили, ваша милость, — доложил паренёк. — Самого эрла Игната не было дома, отдал записку капитану стражи. Вот деньги, которые остались.

Он протянул открытую ладошку, в которой лежали четыре монеты.

— Отец сказал, чтобы ты отдал мне? — усмехнулся виконт. — А что же не истратил на сладости?

— Я купил два леденца и сладкую воду, — потупился мальчишка. — Отец сказал, что мы не нищие, поэтому следует вернуть то, что не истрачено.

— Хм, — почесал Ним затылок. — Так ты спрячь их где-нибудь в своём тайнике. Ты же копишь денежку?

— Коплю, — кивнул хозяйский сын.

— Тогда ты скажешь, что отдал деньги господину, а сам их тихонечко в свой пиратский сундук положишь.

— Отец спросит, отдал ли я деньги, — почему-то покраснел паренёк.

— Так соври…

— Он узнает. Он всегда знает, когда я вру.

— Ладно, сделаем так, — усмехнулся Ним, забрал у маленького посыльного одну монетку и зажал ему ладошку. — Скажешь отцу, что выполнил его приказ, отдал деньги. Ты же отдал их?

— Да, — повеселел мальчишка.

— Ну вот, а остальные можешь с чистой совестью положить в сундук.

Хозяйский сын убежал, а виконт вернулся к созерцанию особняка, нисколько не смущаясь, что заставил его солгать отцу. С другой стороны, Ним чётко сказал, чем являются десять либров, данные мальчишке. Это его честно заработанные деньги, а папаша встал в позу, чуть ли не оскорбился. Надо же, «мы не нищие»! Ну-ну, ты или глупец, или слишком самонадеян. Виконт Агосто в одночасье превратился из высокородного господина в преступника, и до сих пор прячется по разным углам, медленно обрастая долгами. Ладно, друзья входят в его положение, кто-нибудь да и пожертвует небольшую сумму. Он не считал это унизительным, но злился, что вынужден прятаться от наёмных убийц и отложить месть графу Абре на неопределённое время.

Ночью к нему проскользнула поэтесса и надолго отвлекла от посторонних мыслей. Самое забавное, она даже не спросила о письме. Видимо, в её хорошенькой головке витали совершенно иные мысли. После бурных постельных утех девушка заснула на плече виконта, а сам он долго лежал с открытыми глазами, думая о своём будущем. Хотелось вернуться домой не преступником, заняться, наконец, собственной жизнью. Матушка, наверное, уже подыскала ему невесту, но Ним твёрдо решил спросить у леди Эрнесты, племянницы эрла Ронессо, готова ли она выйти за него замуж. Однако есть одна закавыка. Девушка уже давно могла быть обручена с кем-то другим. Да и помнит ли она о молодом виконте, с которым встретилась на улицах Эбонгейта?

Он незаметно для себя погрузился в сон, а когда проснулся, милашки Роуэн, как звали поэтессу, уже не было. Девушка ушла от него на рассвете, оставив запах духов на подушке. Протяжно зевнув, виконт соскочил с кровати, сделал несколько энергичных упражнений, подсмотренных у штурмовиков Игната, и пошёл умываться. Одев свежую сорочку и камзол, натянув сапоги, он спустился вниз, где позавтракал пшённой кашей с маслом и свежими булочками.

В это время хлопнула дверь и громкий уверенный голос спросил, не здесь ли проживает некий господин Арчибальд. Голос принадлежал эрлу Игнату, и виконт, сидевший ко входу спиной, улыбнулся. Такое странное имя — Арчибальд — для него выбрал сам командор. Звучно и солидно.

— Он как раз здесь находится, ваша милость, — ответила Хейзел от прилавка. — Сударь, вас спрашивают!

Виконт повернулся и махнул рукой. Эрл Сирота-Толессо выглядел как истинный аристократ в темно-зелёном кафтане, коричневых штанах и белых гетрах. На ногах — дорогостоящие туфли, лихо заломленная треуголка венчала весь наряд. Ну и куда же без шпаги и верных Наби-Сина и Рича. Личная охрана Игната осталась стоять у входа, ничуть не смущаясь напрягшегося вышибалу, а сам командор сделал знак виконту, что хочет с ним поговорить с глазу на глаз.

Они вчетвером поднялись в его комнату, привлекая внимание проснувшихся жильцов. Проходя мимо, все кланялись важному господину в элегантной одежде, зато с опаской глядели на головорезов, топающих позади.

— Итак, виконт, вы не скучали здесь, как я понимаю, — втянув в себя тонкий запах духов, до сих пор витающий в номере, усмехнулся Игнат и присел на стул, являвшийся наблюдательным пунктом для Нима. — Полагаю, ваша утешительница — из числа проживающих здесь постояльцев?

— Я бы предпочёл не отвечать на этот вопрос, — увернулся Агосто, присаживаясь на не застланную кровать.

— Да бросьте, я же шучу, — Игнат положил шляпу на стол. — Бумага хорошо держит запах парфюма. Я сразу понял, что вы не скучаете, и обрадовался за вас. Это, хотя бы, отвлекло вас от опасных мыслей.

— Вы о чём, Игнат? — удивился виконт.

— Например, от желания прогуляться ночью к особняку и разведать подходы к нему, — ответил командор. — И заметьте, подтверждение этому я нашёл в вашем письме.

— Вам точно морской дьявол нашёптывает в ухо, — покачал головой Агосто, сделав охранительный знак.

— Вы авантюрист, виконт, — улыбнулся Игнат. — А людям с темпераментом, схожим с вашим, очень трудно усидеть на месте, чтобы не закрутить интригу на ровном месте. Сколько вы уже здесь?

— Три недели.

— Ну вот, о чём и речь. Ваша записка о разговоре с поставщиком продуктов в «Шёпот ветра» встревожила меня. Я понял, что вас надо спасать, иначе дел наделаете и себе навредите.

— Но почему? — изумился виконт.

— Налицо мучение от скуки, — Игнат закинул ногу на ногу. — Поэтому я решил навестить вас. Но не только из-за этого. У нас есть два варианта, как покончить с проблемой. Первый: напасть на особняк, проникнув в него под видом поставщиков продуктов. Второй: Наби-Син хочет сам прийти к амилю — тому старику, о котором шла речь в записке — и заявить о своей службе эрлу Толессо. То бишь мне.

— Его убьют, — удивлённо проговорил Ним.

— Несомненно, так и будет, — кивнул друг. — Низариты дают клятву верности до конца своей жизни. Но существует некий ритуал, который позволяет отвязать эту клятву. Этот ритуал был проведён в Натандеме. Теперь халь-фаюмец мой слуга до гроба, ну, или до тех пор, пока кто-то другой не осмелится провести подобный ритуал. В чём я сильно сомневаюсь. Кортик-то у меня. Амиль же должен сам освободить Наби-Сина от клятвы Ордену. Добровольно и при свидетелях.

— Я пытался сказать это своему слуге, но он воспитан на иных принципах, — пожал плечами командор. — Поэтому сделаем так: проникнем в «Шёпот ветра» с помощью поставщика, возьмём в плен всех, кто там находится, чтобы исключить неприятные моменты, а Наби-Син попытается договориться с амилем. Мне важно до начала экспедиции покончить со всеми проблемами. Не хочу возвращаться на пепелище. Оставлять за спиной опасного врага, желающего моей и вашей, виконт, смерти — непростительная ошибка. И если Наби-Син не договорится с амилем, я всё равно уничтожу это гнездо. Как бы потом меня не ненавидел слуга.

— Воля господина — воля богов, — вдруг произнёс стоявший у двери.

— Видишь, не совсем он пропащий, — весело откликнулся Игнат. — А ведь хотел в одиночку пойти к своим братьям, сколько бы я его ни уговаривал не торопиться. Значит, в особняке находится не больше пяти человек? А если твой источник сведений ошибся? Если наёмники прятались, когда он заезжал внутрь, а для него специально оставляли несколько человек?

Виконт озадаченно хмыкнул. О возможности такой хитрости низаритов он не подумал.

— Когда мы ещё не ушли в Натандем, нас было во дворце девять воинов, — неожиданно пришёл на помощь Наби-Син. — Значит, вместе с вернувшимся Дор Хаданом остались Адди, Нассир, Хади-Эйл, Шукаб, Аджин.

— Шестеро, — Игнат простучал пальцами по столу. — А ещё амиль и несколько женщин. Значит, нужно брать дюжину крепких и опытных парней. Ну, я предполагал худшее.

— Когда планируете идти в гости? — чуточку язвительно поинтересовался виконт, потому что в душе возмущался глупостью низарита. Какой-то идиотский кодекс мог нарушить все планы командора. Почему, кстати, он поддерживает желание Наби-Сина решить вопрос по чести? Да и что такое честность в нынешнее время? Так, пустое слово. Главное, личная выгода. А для Нима Агосто выгодой являлось полное уничтожение гнезда наёмников, пытающихся заработать на его голове.

— А когда твой новый знакомый повезёт продукты в «Шёпот ветра»?

— Послезавтра. Он через день туда ездит, — вспомнил виконт.

— Тогда сделаем так… — опять простучал пальцами какой-то замысловатый марш командор Сирота. — Завтра, ближе к вечеру, я подъеду с парнями к гостинице. А как стемнеет, проберёмся к особняку. Штурмовиков оставлю там следить за передвижением наёмников. А с поставщиком продуктов поступим следующим образом…

Ночью снова прошёл дождь, и из-за этого ранним утром над Скайдрой стоял густой туман, глушивший все звуки. В отсутствии ветра он плотно окутал крыши домов, верфи, причалы порта, и только к полудню стал рассасываться по закоулкам. Финли, понукая свою Пегашку, неторопливо ехал по дороге в сторону «Шёпота ветра», скрытого белесой пеленой, и тихо мурлыкал про себя незамысловатую песенку. Изредка приглядывался, чтобы колесо телеги не налетело на внезапно подвернувшийся булыжник, и снова погружался в размышления. Сегодня он вёз половину туши коровы и два мешка с мукой, поэтому старательно подсчитывал прибыль, которую собирался получить от темнолицых басурман.

Дорога пошла вдоль пустыря, за которым виднелась слободка. Пегашка оживилась и стала бодрее перебирать копытами. Финли расслабился и даже решил подремать чуток, пока не добрался до особняка. И в этот момент лошадка испуганно всхрапнула, поднялась на дыбы, но быстро успокоилась. Возница схватился за нож, который всегда носил в сапоге, но тут же замер, увидев направленный на него палаш, и только потом — человека в чёрной одежде, появившегося, как чёрт, из клубящегося тумана. Тот поднял палец к губам, призывая молчать. Финли икнул от страха, и подчиняясь понятливому жесту, отдал нож.

— Тебя как зовут, милейший? — спросил чёрный человек.

— Фи-ик! Финли! — пробормотал возница.

И тут же кулём повалился на мешки, получив удар по затылку.

— Не убил? — спросил я с тревогой, зная, какая рука у Рича.

— Нормально всё, — успокоил меня пластун. — Дышит. Эй, Наби-Син, помоги оттащить в канаву это тело.

Низарит, до этого державший лошадку под уздцы, молча подошёл к телеге и взял лежащего в беспамятстве возницу за руки. Рич, держа мужика за ноги, крякнул и стянул его вниз. Через пару минут они вернулись ко мне.

— Сделали, — доложил пластун.

Наши роли были расписаны до мелочей. Поэтому Наби-Син и Рич легли на телегу, а я их прикрыл дерюгой, как и мешки с мукой и мясом, уже порубленным на куски. Сам же перед операцией обрядился в длинный сюртук, под которым скрыл «Громовержца» и «Уничтожителя», натянул на голову старую шляпу, одолженную у Осторио, и взялся за вожжи. Моя бородка, конечно, совсем не походила на густую растительность валявшегося в бурьяне возницы, но я рассчитывал, что низариты не откажутся от жратвы и обязательно запустят меня внутрь. А там уже мы разберёмся, что и как.

Чмокнув губами, я легонько стукнул лошадку по бокам, и та покорно затрусила по знакомой ей дороге. Через несколько минут пошёл подъём, и она снизила скорость. Я не торопил животинку. Всё равно ей некуда деваться, только вперёд идти.

Пегая лошадь остановилась перед наглухо закрытыми воротами. Я спрыгнул с телеги и подошёл к ним, внимательно осмотрел сверху донизу. Добротное полотно, дубовое, да ещё оббитое железными полосами. Впрочем, никто не собирается штурмовать особняк, поэтому просто стучу рукоятью ножа по квадратному оконцу, тоже закрытому.

Загремел засов, отодвигаемый в сторону. Оконце открылось, появилось лицо халь-фаюмца. Его глаза забегали, оценивая незнакомого человека.

— Ты кто? — гортанно спросил он.

— Продукты привёз, — грубо ответил я. — Финли заболел, понос у него. Второй день со спущенными штанами сидит над ямой. Попросил меня помочь.

— Какой-то ты подозрительный, — низарит заколебался.

— Лошадь видишь? Знакома тебе лошадка?

— Знакома, — подтвердил охранник.

— Ну, так впускай, а то развернусь и уеду обратно, — рассердился я. — Или хлеб вам не нужен? Ну, тогда хрен сосите…

— Эй, не ругайся, да? Сейчас открою…

Окошко с грохотом захлопнулось. Какое-то время стояла тишина, а потом загремело, заскрипело — и створки ворот стали расходиться по сторонам.