Штурмовик из будущего-4

Глава 22

Лететь на бреющем ночью было непросто. Экспат уже несколько раз вытирал мокрое лицо рукавом, то и дело злобно ругал хитровыдуманных разведчиков, пронырливых штабных и «заботливых» отцов-командиров, особо не выбирая выражений, и досадовал сам на себя, за то, что согласился на эту авантюру. И не просто согласился, но сам же еще и разработал все детали! Ага, прям-таки как тот наивный гусь, что сам себя ощипал, начинил яблоками, смазал маслом противень и потом аккуратно задвинул его в печь. А там уже вовсю шумит веселый огонек. Давай, мол, бочок гусиный, начинай румяниться!

Дивин с надеждой покосился на приборную доску. На «бостонах» до сих пор сохранилась система цветовой сигнализации, что позволяла штурману или воздушному стрелку корректировать направление полета в тех случаях, когда отсутствовала внутренняя связь с пилотом. Обычные с виду лампочки, но каждая со своим смыслом: красная — поворачивай налево, зеленая — направо, белая — летим прежним курсом, никуда не сворачиваем.

Но нет, ни одна не горела. А жаль. Григорий уже весь извелся и сидел, как на иголках. Договорились ведь как: неведомый ему пассажир, что находился сейчас в кабине Савелия, в нужный момент подаст соответствующий сигнал и летчик наберет высоту, достаточную для прыжка с парашютом. А, заодно, для того, чтобы совершить потом несколько резких маневров по смене курса, которые должны были запутать фашистов, если те засекут все же пролет советского самолета. Поди, гадай потом, что ему было нужно?

Ну а для того, чтобы внести в их размышления дополнительную сумятицу, экспат намеревался снова заглянуть на аэродром в Багерово. Так сказать, по старой памяти, зайти «на огонек». Ну а кто ж ходит в гости с пустыми руками? Вот и у экспата для этого в бомболюках и на внешней подвеске оказались припасены в должном количестве проверенные фугаски-«соточки» и кассеты с ампулами АЖ-2, снаряженными самовоспламеняющейся липкой горючей смесью КС. Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

Черт, да куда же этому пассажиру нужно? После взлета «бостон» ушел в сторону Азовского моря, держа курс на север. Потом долго и нудно «брил» морскую гладь, прячась от бдительного ока фашистского радара. Затем круто развернулся на запад и коварно зашел на оккупированную немцами территорию, оказавшись в их глубоком тылу. Тут можно было уже практически не бояться того, что бомбардировщик засечет станция фрицев. Но, что называется, береженого бог бережет. А ну, как попадешься на глаза молодчикам из «эскадрильи Крым», на вооружении которой стояли «хейнкели», Ю-88 и «сто десятые» с «Хоэнтвилями» и «Лихтенштейнами» на борту[1]? Засекут и мигом наведут истребителей. Тоносян, правда, уверял, что у них в приоритете черноморское побережье. Дескать, они нацелены на советские корабли. Но особой уверенности в словах разведчика экспат не услышал. И потому страховался, ведя машину на опасно малой высоте.

Так, что там у нас впереди? Григорий бросил короткий взгляд на карту. Село под забавным названием Либкнехтовка. Как же, помнится, еще во время службы в штурмовом авиаполку комиссар Багдасарян как-то толкнул горячую речь об одном из лидеров германских социалистов, убитом реакционерами спустя короткое время после Октябрьской революции. Или там было по другому? А, неважно. Главное, что, оказывается, в его честь в Крыму когда-то переименовали целое село. Тем более, что большинство жителей по происхождению оказалось немцами. Такой вот странный выверт. Интересно, что с ними теперь?

О, зеленая лампочка заморгала! Наконец-то. Дивин плавно потянул штурвал на себя. «Бостон» сыто рыкнул моторами, будто радуясь появившейся работе, и начал неторопливо карабкаться на высоту. А экспат энергично крутил головой, оценивая обстановку вокруг. Жаль, что не было сейчас на борту Горбунова или зануды Рутолова — с ними все было бы гораздо проще. Но нет, Тоносян уперся, будто осел, и запретил появляться у самолета кому-нибудь кроме летчика. И выставленное у капонира оцепление из приезжих молодцов в гимнастерках со знаками различия рядовых красноармейцев, но зато вооруженных до зубов, что прилетели вчера на камуфлированном Ли-2, как бы намекало, что шутить никто не будет.

Григорий, правда, настоял, что осмотр самолета проведет, как положено. И тщательно облазил бомбардировщик после того, как гости от капонира убрали механика, техника, вооруженца и прочих «маслопупов». Старался при этом не обращать внимания на невысокого парня с плавными движениями и холодными глазами профессионального убийцы, что тенью ходил за ним. Хотел было пугануть его, надавить боевой аурой, но потом решил, что лучше не стоит. Кто знает, чем аукнется подобное мальчишество? Пальнет еще от неожиданности.

«Эмка» с фарами, закрытыми светомаскировочными фильтрами, подъехала, когда Дивин, закончив осмотр, стоял чуть поодаль «бостона» и мирно курил в кулак. Хлопнула передняя пассажирская дверь, и из машины резвым чертиком выскочил капитан Тоносян. Подлетел к экспату, коротко поздоровался, и тоном, не терпящим возражений, потребовал отвернуться.

— Пригляди, чтобы не подглядывал, — отрывисто скомандовал разведчик убивцу и размашистым шагом пошел обратно к «эмке».

— Не очень-то и хотелось, — тихо проворчал Григорий, отворачиваясь. Быстрый взгляд он все равно успел кинуть, но ничего интересного не заметил. С заднего сиденья наружу медленно выбралась бесформенная фигура человека в офицерской плащ-палатке. Голова надежно скрыта под капюшоном. Даже не поймешь — мужчина это или женщина?

— Товарищ майор, смотрите в море, — рука охранника мягко коснулась предплечья Дивина. — Там сегодня потрясающей красоты лунная дорожка.

— Ага, и звезды. Крупные такие, — охотно поддержал его экспат. — Определять свое местоположение по таким одно удовольствие. Штурман мой, наверно, пищал бы от восторга.

— Спасибо.

Григорий молча пожал плечами. Люди делают свою работу, он скоро выполнит свою. За что тут благодарить? Хотя…какая, к лешему, благодарность, если правая рука парня лежит на кобуре. И что-то подсказывало, в затылок летчику он шмальнет, не задумываясь, если вдруг получит такой приказ. А нарочитая вежливость лишь ширма. И до лампочки этому хорошо обученному «волкодаву» на майорские погоны и россыпь орденов на груди у пилота. Видел экспат в той, прежней своей жизни, похожих офицеров из личной охраны Императора. Когда же это было? А, точно, на торжественном приеме по случаю окончания академии.

Император…Григорий вдруг поймал себя на мысли, что не может вспомнить его лицо. А ведь огромный парадный портрет висел в их учебной аудитории прямо перед рядами сидящих курсантов. И выпуски новостей то и дело обрушивались ворохом красочных подробных сюжетов многочисленных рабочих поездок, встреч и церемоний с участием главы Империи практически все годы обучения. Но нет, в голове теперь осталась лишь смутная безликая тень в расшитом золотом мундире.

Настроение резко испортилось. И потому практически весь полет Дивин ругался на разведчиков и их игры, словно пьяный сапожник.

Белая.

Все, переходим в горизонтальный полет. Черт, а в одиночку реально сложновато отсматривать заднюю полусферу как следует. И, как нарочно, облаков — верных помощников ночного летчика — сегодня почти не было. А еще и звезды издевательски подмаргивают с вышины. Дескать, мы тебя видим! И луна светит холодным бледным светом, как фрицевский прожектор. Эх, не вовремя.

Красная!

Дивин замер, превратившись в статую. Руки намертво стиснули штурвал, не давая «бостону» шелохнуться. Бомбардировщик шел прямо, словно на боевом курсе, не отклоняясь ни на йоту. Ровно гудели двигатели, мягко светились циферблаты, а Григорий будто сросся с самолетом, стал его частью. И потому каким-то нечеловеческим сверхчутьем ощутил, как сначала открылся люк в кабине воздушного стрелка, а потом от машины отделилась и камнем упала вниз небольшая ее часть.

Все. Спрыгнул. Или спрыгнула. Плевать! Теперь еще пару-тройку километров вперед, а потом начнем представление для гансов. Не судьба, ребятки, вам сегодня выспаться. А про выброшенного разведчика лучше забыть, будто его и не было. Как и пройдохи Мессинга, что усвистал сегодня утром обратно в Москву.

Мессинг! Экспат поморщился, словно от зубной боли. Тогда, в офицерском общежитии, этот «артист» сумел его сильно удивить. В первое мгновение до Григория не дошел смысл сказанного. Но уже через секунду он нехорошо зыркнул на стоящего перед ним человека и медленно спросил:

— Как много вы знаете?

Вольф Григорьевич молча смотрел на Дивина расширенными глазами, а по виску его катилась крупная капля пота. Мантис вдруг зарычал внутри хозяина и презрительно ударил по тонким, едва заметным полупрозрачным щупальцам, что пытались влезть в голову экспата юркими змейками. По крайней мере, так это выглядело для летчика на картинке, что транслировало второе «Я».

Мессинг болезненно вскрикнул. Ноги его подкосились и он мешком упал на табурет. Вцепился трясущимися пальцами в край стола и измученно простонал:

— Прекратите!..Прошу!!

— Только после вас, — усмехнулся Григорий. Он спокойно отхлебнул от своей кружки. Сделал пару небольших глотков, недовольно поморщился и поставил ее на стол — Пожалуй, обойдусь без этого пойла.

Давление на мозг пропало. Дивин выждал некоторое время, а затем удовлетворенно кивнул. Достал папиросы и пододвинул к себе поближе банку с окурками.

— Что это было⁈ — прохрипел Вольф Григорьевич, с ужасом глядя на экспата вытаращенными глазами. К слову, белки в них окрасились кровью из лопнувших склер. — Сейчас…я видел чудовище!..И оно едва не сожгло мой мозг!

— Это что, — издевательски ухмыльнулся Григорий, затягиваясь. — Скажите спасибо, что он вас не сожрал!

— Что?!!

— Увы, — Дивин выпустил в сторону сизую струю дыма и проникновенно посмотрел на гипнотизера с фальшивым сочувствием. — Он не слишком любит людей. Уж извините, но такова его природа. А, значит, и моя тоже.

— Но…кто это? И кто…вы⁈

— Повторяю свой вопрос, — скучным голосом сказал экспат. — Как много вы знаете? Только, чур не юлить! Вы сами начали этот разговор, я вас за язык не тянул. И, судя по тому, что здесь до сих пор не наблюдается оравы ваших друзей из Разведуправления с оружием наперевес, сдавать меня им вы не собираетесь. Выходит, решили договариваться. Вам что-то от меня нужно? Говорите! Да не тряситесь вы, не буду я вас убивать. По крайней мере, не прямо сейчас.

— Спасибо. Обнадежили, — Мессинг бледно улыбнулся. Достал носовой платок и тщательно вытер мокрое лицо. — Руки до сих пор трясутся, — пожаловался он, вытянув перед собой ладони. — Никогда не испытывал ничего подобного.

— Время тянете? Понимаю, — кивнул Григорий. И вдруг разозлился. — Знаете…а подите к к черту! Я вымотался за день, как собака, дел невпроворот, и уговаривать вас, словно барышню-курсистку, не собираюсь. Пожалуй, пойду спать! Мне завтра предстоит тяжелый полет, поэтому надо хорошенько отдохнуть.

— Погодите! — всполошился Вольф Григорьевич. — Погодите же! Так нельзя, — он жалобно заморгал. — Хорошо, извольте, я случайно — клянусь! — случайно коснулся вашего сознания. Это было, когда мы с вами навещали этих милых летчиц. Помните, еще спор зашел насчет полетов человека в космос? И вы, вроде бы, не особо участвовали в нем, вставили всего пару ничего не значащих замечаний. Сидели возле Ангелины и улыбались. Но я вдруг увидел — увидел вашими глазами — совершенно фантастическую картину. Вы летели меж звезд. На странном, неземном корабле. И, я это почувствовал совершенно отчетливо, для вас это было совершенно естественно, обыденно. Так, словно это рутинная работа, которую вы выполняете не задумываясь. В сотый, в тысячный раз. День за днем, год за годом. И меня это просто потрясло! Ведь ни один человек еще никогда не покидал нашу планету. Значит, вы пришли из другого мира. Где подобные полеты в порядке вещей. Боюсь даже представить себе, насколько вы обогнали в развитии наш мир. Но я вовсе не хотел причинить вам хоть малейший вред. Понимаете…мне просто интересно. Я хочу познать эту удивительную тайну, но исключительно для себя! — Мессинг с надеждой посмотрел на летчика. — Клянусь, ничего больше!

— О, как! — экспат удивленно вскинул брови. Уважительно качнул головой. — Сильны вы. Не ожидал. Пробить ментальную защиту мантиса…это дорогого стоит.

— Мантиса? — перебил его артист, глядя горящими глазами. — Это название вашей расы?

— Наверное, мне лучше вам один раз показать, чем пытаться объяснить, — задумчиво сказал Григорий. Поднялся на ноги, медленно расстегнул ремень и небрежно швырнул его на кровать. — Скажите, Вольф Григорьевич, я не слишком вас шокирую, если разденусь догола? Не хотелось, знаете ли, превращать в безобразные лохмотья форму и исподнее.

Картинка послушно увеличилась в размере, скакнула поближе, и Дивин прикинул, как лучше всего зайти для атаки. Пожалуй, стоит в первом заходе сразу ударить вон по тому приземистому бараку, где по сведениям партизан, размещен летный состав.

«Бостон» накренился, повинуясь команде летчика, и скользнул вниз. В нужный момент с креплений под его широкими плоскостями оторвались бомбы и понеслись по сложной кривой траектории вперед, к цели. А самолет немного «вспух», и пошел в вираж. С небольшим опозданием зажглись несколько прожекторов и их лучи суматошно запрыгали, разрезая ночную тьму, пытаясь нащупать краснозвездную машину.

Поздно! ФАБы рванули почти в той точке, куда целился экспат. Барак скрылся в облаке дыма и огня, в разные стороны полетели обломки. А Григорий уже вел «пирата» в новую атаку. На этот раз он щедро, от всей души, засеял обиталище асов люфтваффе доброй порцией ампул с зажигательной смесью. Кассеты с ними напоминали широкий ковер, что опустился с неба, лег на здание и землю вокруг, а через секунду превратился в многометровую огненную реку, что жадно принялась пожирать все, что попалось на ее пути. Ослепительное пламя взметнулось высоко вверх, освещая редкие черные точки тел тех немногих счастливцев, которым повезло выскочить из-под рушащихся стен и перекрытий.

Световой столб скользнул по крылу бомбардировщика, зацепил краем кабину и Дивин зарычал от злости, едва успев закрыть глаза. Он закрутил на автомате какую-то нелепую, не имеющую названия, корявейшую фигуру, за которую любой мастер высшего воздушного пилотажа немедленно расстрелял бы его перед строем с превеликим наслаждением. Зато немецкие прожектористы и зенитчики явно оказались не готовы к подобной выходке советского пилота и потеряли того из виду. А многочисленные разноцветные трассы «эрликонов» и снаряды зениток прошили многострадальное крымское небо впустую. Там, где гитлеровцы ожидали поймать противника, зажать его в огненные клещи и уничтожить.

— Хренов вам полный кузовок! — выругался экспат и, выполнив боевой разворот, мстительно пропахал ближайшую к нему позицию фашистской ПВО мощным огнем шести «березиных» из носовой установки. И прожектор, и орудия тамошней батареи немедленно прекратили свое существование. Ну, или, по крайней мере, потеряли значительную часть своей боеспособности. — Так-то лучше.

На очереди по первоначальному плану были самолетные капониры, но, поколебавшись долю секунды, Григорий решил, что на сегодня, пожалуй, достаточно. Вражеский аэродром и так напоминал растревоженный пчелиный улей, в который кто-то сунул раскаленную кочергу, а затем хорошенько пошерудил ею внутри. Зенитный огонь крепчал, а хаотичный танец лучей прожекторов сменился планомерной охотой за наглецом, осмелившимся на атаку. Все-таки немцы оставались очень сильными вояками и дело свое знали туго. И потому не следовало переть на рожон. Отвлек противника от высадки разведчика, заставил их переключиться на иные заботы? Вот и славно. Пора и честь знать.

Дивин перевел машину в набор высоты и начал медленно удаляться от аэродрома. Возвращаться экспат решил прежним маршрутом, над Азовским морем. Оставалось подумать разве что над тем, имеет ли смысл вновь идти на бреющем, или нет. Если та надоедливая РЛС, которой он планировал заняться в самом ближайшем времени, сумеет его засечь, то смогут ли фашистские «охотники» догнать «бостон»?

Так и не найдя для себя однозначного ответа, Григорий остановился на промежуточном варианте: высоко не полез, но газу добавил, насколько это было возможно. Машина задрожала, слегка закряхтела, но, вроде бы, шла уверенно. И экспат поставил для себя мысленную зарубочку отблагодарить Шафиева и его команду за отличную подготовку самолета. А что, в своей новой должности теперь вполне можно поставить вопрос о награждении техников и мотористов. Помнится, когда летал на «ильюхе», никогда не забывал о Свичкаре и его помощниках.

Сердце неприятно кольнуло. Эх, где-то сейчас прежние друзья-однополчане? Да, Прорва рассказал, что большинство летчиков и воздушных стрелков погибло во время штурма фашистского аэродрома. Ну а техники, мотористы и прочий наземный люд? Они ведь не принимали участия в той самоубийственной атаке. Но, скорее всего, после расформирования полка, их попросту раскидали по разным частям. Жаль. Эх, вот где пригодились бы возможности Василия Сталина — черкнул фамилии и, будьте любезны, нужные специалисты немедленно командированы в часть, которой командует сын Верховного.

Мечты, мечты. Что толку забивать голову напрасными надеждами? Лучше…

Стоп! А это что за каракатица?

Внизу-впереди, Дивин заметил причудливую тень, которую немного погодя сумел точно идентифицировать, как немецкий гидросамолет BV.138. В СССР его еще называли «Гамбург-138». Хм, а что, интересно, он здесь забыл? Так, а ведь фрицы на нескольких подобных машинках тоже установили радиолокационное оборудование. И превратили их, таким образом, в самолеты дальней разведки и обнаружения. А это означало, что сейчас сам бог велел разнести летающую лодку в клочья, чтобы сократить количество мобильных «глаз» у неприятеля.

Скорость А-20 была повыше, чем у «Гамбурга» и потому Григорий легко настиг его. Аккуратно зашел с хвоста, бдительно отслеживая движение пулемета в кабине заднего стрелка. Он как раз встрепенулся и начал поворачивать свой MG-131. Почуял, видать, гаденыш. Или даже засек приближение вражеского самолета. Что ж, тем хуже для тебя, глазастик!

Дивин приник к прицелу, нажал на кнопку и хищно улыбнулся, когда шесть тугих трасс с алыми вкраплениями трассеров, разнесли вдребезги стеклянный колпак. Пробежались по «горбу», в котором прятался один из трех двигателей, окатили свинцом смертоносным свинцовым градом и его. Почти сразу там полыхнуло, потянулась широкая черная полоса дыма.

К сожалению, экспату не удалось ударить по кабине пилотов, как он задумывал изначально. Но и так вышло неплохо — фриц панически заметался, попытался уйти из-под обстрела, полого скользнув вниз, к самой морской поверхности. Вполне возможно, что он вообще решил приводниться, чтобы переждать атаку и потушить пожар.

Но, куда там! Григорий не собирался давать врагу ни малейшего шанса на спасение. Еще один четкий, выверенный до миллиметра заход, и «березины» басовито пророкотали, подводя финальную черту под существованием незадачливого гитлеровского экипажа, отправив его на корм местным рыбам и прочей морской живности.

Дивин проводил взглядом красиво разбегающиеся в разные стороны волны на месте падения «гамбурга» и, весело насвистывая, переложил штурвал, беря новый курс. Можно было спокойно возвращаться домой.

[1] «Хоэнтвиль», «Лихтенштейн» — типы немецких самолетных РЛС

Ампулы АЖ-2 возле кассеты