Штурмовик из будущего-4

Глава 26

— А товарищ майор мне и говорит — споко-ойно так! — «Сделаем еще заходик, Савелий. Не хочу, чтобы нашим девчонкам хоть одна тварь работать помешала». — Горбунов смешно покрутил головой под дружный хохот. — Представляете? Там в небе клочка свободного без фашистского снаряда или пули не найти, а он: «Еще заходик!» — Однополчане — те из них, кто остался на земле и не был сейчас чем-то занят, — столпились у самолета Дивина и жадно слушали рассказ старшины о налете на бухту, издавая то и дело одобрительные возгласы.

Экспат стоял чуть поодаль, у передней стойки «бостона» и курил в кулак. Лезть в толпу не хотелось. Ему вообще сейчас ничего не хотелось. С нехорошим удивлением он вдруг заметил, прикуривая, как ходят ходуном пальцы. Все же, не железный он, оказывается, далеко не железный. И нервишки шалят после очередной пляски со смертью.

— Кощей, тут к тебе союзники, — подошел Рутолов вместе с экипажем американского «Либерейтора». Заморские гости мигом облепили самолет, разглядывая многочисленные пробоины и вздыбившийся в местах повреждений металл обшивки, галдя, как сороки. — Хотят в деталях узнать, как прошел вылет. Сам понимаешь, мы им удочку закинули насчет совместной атаки на Констанцу, поэтому требуется, чтобы они своему командованию доложили все в лучшем виде. Батя велел, чтобы ты оказал содействие.

— Слушай, а давай чуток попозже, — устало попросил Григорий. — Вымотался до чертиков. А мне еще к Тоносяну зайти нужно и ему все обстоятельно рассказать.

— Так вон он, — широко улыбнулся штурман полка и показал на капитана-разведчика, что стоял неподалеку. — Решил прямо здесь, на стоянке, поучаствовать в беседе.

— А это что за хмырь с ним. С фотоаппаратом? — насторожился экспат. Рядом со скучающим разведотдельцем он мигом заприметил краснощекого крепыша с «лейкой» в руках, в аккуратно подогнанной по фигуре шинели и залихватски сбитой на затылок фуражке.

— Корреспондент, — поведал с еще более широкой улыбкой Рутолов. — Из Москвы.

— Принесла нелегкая! — зло сплюнул Дивин. — Только его здесь и не хватало.

— Кощей, ты того…потише, — испуганно дернул его за рукав штурман. — Думай, что несешь. Хоть иногда. Дело государственной важности. Сам понимать должен, что контакт с союзниками не может идти самотеком. Вначале их политотдельцы из штаба дивизии опекали, а теперь и столичные контролеры подтянулись. Помимо этого корреспондента еще трое ночью прилетело. Они сейчас в штабе у Шепорцова. Захотели с ним одним переговорить. Представляешь, даже меня с Маликовым выставили. Кстати, с московскими гостями еще какой-то американец в высоких чинах явился. Что за гусь не знаю, но наши с ним держатся весьма уважительно.

— Понятно, — мрачно сказал Григорий, дернув щекой. — Все, как обычно. Ты мне скажи лучше, все ли девчонки вернулись? И что там с нашими?

— Про девчонок не в курсе, — пожал плечами Рутолов. — А наши… — он резко помрачнел. — Двое не вернулись. Запросили другие аэродромы — вдруг у кого-то другого сели? Ждем ответа. Остальные более-менее нормально. Нет, побило их, конечно, но в пределах нормы. Только экипаж одного младлея учудил так учудил!

— В смысле?

— Представляешь, их зенитка долбанула, — оживился штурман. — Прямо над бухтой. Причем снаряд «эрликона» угодил аккурат в кабину летчика. Пилота посекло всего, но жив остался, курилка. Приборная доска, фонарь -все в клочья. А самолет летит!

— Как это⁈

— А хрен его знает, — штурман помотал головой. — Никто не понимает. Дело в другом. Бомбер летит, и падать не собирается. Младлей этот из последних сил скомандовал экипажу прыгать. А они отказались.

— Ну и правильно сделали, — Дивин медленно размял новую папиросу. — Мы так здорово там фрицев расчихвостили, а тут вдруг к ним с неба такие неожиданные «подарки» с парашютами опускаются. Я даже представить себе боюсь, что с ними фашисты сделали бы.

— Вот и они, наверное, так же подумали, — согласился Рутолов. — В общем, самолет летит себе по прямой в глубь немецкого тыла, и летит. Никто из экипажа не понимает, что с этим делать. И вдруг…дай-ка прикурить? — он сделал драматическую паузу.

— Да на, на! — экспат едва не швырнул в него коробком спичек. — Зараза такая! Рассказывай давай!

— Спасибо, — штурман выпустил сизую струю табачного дыма вверх. И пожаловался. — Злой ты стал, Кощей. Совсем, как твой тезка из сказок.

— Знаешь, а иди-ка ты! — осерчал не на шутку Григорий и сделал вид, что собирается уходить. — Далеко и надолго! И без тебя в штабе все узнаю.

— Да стой ты! — засмеялся Рутолов. — Вот ведь, скаженный! Уж и пошутить с ним нельзя. Ладно, рассказываю. На чем я остановился? А, ну да. Так вот, в этот момент стрелок-радист вдруг доложил по СПУ, что у него в кабине имеется запасной штурвал и урезанная приборная доска. Помнишь, у них ведь на этом типе машин учебного самолета нет. Вот американцы и оборудовали отдельные экземпляры дополнительным оборудованием. Для инструктора.

— Погоди, — медленно произнес Дивин, глядя на приятеля с искренним изумлением. — Уж не хочешь ли ты сказать, что стрелок…

— Именно! — засмеялся штурман. — Сержант вслепую, по командам летчика, с грехом пополам развернул машину и повел ее обратно.

— А бомбы? — встрепенулся вдруг экспат. — Бомбы они успели сбросить?

— Не-а! — отрицательно качнул головой Рутолов. — И все приборы, что отвечали за сброс, разлетелись вдребезги. Но это еще не все. Теперь держись крепче, дальше самое интересное будет. Они кое-как доковыляли до нашего берега. Причем, забыл сказать, по дороге к ним ведь еще привязались, было, два «худых». Дали буквально по одной очереди и отвалили. Видать, без боезапаса летели. Или молодые, неопытные. Хотя, вряд ли. Ведущий ведь все равно из экспертов должен был быть.

— Фантастика! — прошептал Григорий.

— Ага, — согласился с ним штурман. — Ненаучная. Как из-под пера товарища Беляева. Слушай дальше: они нашли аэродром истребительного полка. И решили — та-дам! — садиться на «брюхо»!

— С бомбами⁈

— Ну а с чем еще? Конечно, с бомбами. Младшему лейтенанту, разумеется, никто, как тебе полную загрузку не дал, но там все равно было столько, что можно смело записываться на прием к архангелам. Но, не поверишь, они сели!!!

— Врешь! — выдохнул Дивин.

— Честное партийное! Загорелись при посадке, но сели. А там местные подоспели, помогли затушить самолет и выбраться экипажу. Пилота в госпиталь, а штурман и оба стрелка почти не пострадали.

— Ни хрена себе! — экспат задумчиво сдвинул брови. — Знаешь, говорят в таких случаях, что ангел-хранитель помог. Но тут…такое ощущение, что с этим «бостоном» целая эскадрилья пернатых летела. Не меньше.

— Ты мне прекрати эту поповскую дурь нести, — вдруг оскорбился Рутолов. — Ангелы, понимаешь, ему помогают. Откуда такое злостное неверие в мужество и отвагу наших доблестных советских летчиков? Придется доложить куда следует.

Григорий опешил. А штурман — зараза эдакая! — вдруг оглушительно захохотал.

— Видел бы ты сейчас свою физиономию, Кощей! Шуток совсем не понимаешь?

— Подловил, — вымученно улыбнулся Дивин. — Молодца. Что ж, сочтемся при случае.

— Да брось, не куксись, — Рутолов дружески ткнул экспата кулаком в плечо. — Понимаю все. Ты ведь и сам не с курорта вернулся. Вижу, как тебе досталось.

В этот момент к ним подошел один из американцев. Тот самый первый лейтенант с усиками, что в недавнем сне Григория исполнял роль рефери в боксерском поединке. Он быстро-быстро начал что-то говорить, возбужденно размахивая руками.

— Чего это он? — недоуменно спросил экспат. — Чего хочет?

Капитан Тоносян возник рядом, будто черт из табакерки. Дивин на мгновение испытал чувство дежа вю, ведь иногда точно также вел себя незабвенный Дмитрий Вячеславович Карпухин — особист его прежнего полка. Неужели всех чекистов учат по одной методе?

— Спрашивает, почему мы самовольно внесли изменения в конструкцию самолета? — перевел разведчик. — Он раньше тоже летал на А-20 и точно знает, как все должно быть устроено. А на вашей машине, Григорий Иванович, он заметил целый ряд переделок.

— Что именно ему не нравится? — нахмурился экспат.

Тоносян коротко спросил что-то у американца. Тот еще более оживленно замахал руками.

— То, что мы заменили «браунинги» и пушки в носовой части ему понятно. Но вот торпедные мосты и бомбодержатели его насторожили. Говорит, что они явно рассчитаны на максимальную бомбовую нагрузку около двух тонн. Так ли это?

— Все верно. Именно так. Две тонны, — подтвердил летчик.

Услышав перевод капитана, первый лейтенант замер. Окинул недоверчивым взглядом стоящих перед ним советских офицеров. Так, будто надеялся, что они сейчас признаются в дурацком розыгрыше.

— Are you crazy?!![1] — выдохнул американец, когда до него дошло, что с ним никто и не думал шутить.

— Интересуется, не сумасшедший ли ты, — скучным голосом перевел Тоносян. В его темных блестящих глазах плясали бесенята.

— Да что ему не нравится? — с искренним недоумением спросил экспат, начиная потихоньку закипать. — Ну да, немного дубеет машина. На взлете глаз да глаз за ней требуется держать. И что? Летит же. Зато сколько гостинцев немчуре одним махом высыпать на голову можно. Залюбуешься!

— You really crazy![2] — американец смотрел на Дивина с сочувствием.

— Он теперь не спрашивает, — впервые улыбнулся разведчик, — а утверждает, что ты и правда чокнутый.

— А если я ему сейчас в морду вмажу? — насупился Григорий. — Достал уже, черт нерусский.

— С ума сошел! — прошипел Рутолов и крепко ухватил экспата за рукав. — Даже не вздумай. Скандал международный устроить решил?

— Пусти! — дернулся Дивин. — Ну⁈

— Григорий Иванович, что ты, в самом деле, завелся? — удивленно сказал Тоносян. — Подумаешь, ляпнул наш друг из-за океана форменную глупость. Тебе-то что? Он ведь почему так считает: у них по правилам А-20 не может брать больше тонны с небольшим гаком. Представляешь? А ты эти нормативы вдвое перекрыл. Вот и ошалел, малость, господин первый лейтенант. Не привык, бедолага, что мы их технику, что по ленд-лизу получаем, под свои нужды переделываем и эксплуатируем, что называется, в хвост и в гриву. Знаешь, я как-то вживую наблюдал за тем, как американский инженер, прикрепленный к танковому корпусу, гонялся с палкой за мехводом, который у него на глазах пломбы с двигателя «Шермана» сорвал и полез что-то там подкручивать. Дикие люди.

Экспат немного расслабился.

— Вон оно что. Не знал, извини. Мне доводилось как-то с американцами и англичанами встречаться, но про их правила разговора не было. Или позабыл уже? Не помню. Да пусти ты! — шикнул он на Рутолова. — Не собираюсь я ему морду бить. Отцепись, репей! Кстати, капитан, что от меня требуется? Мне товарищ полковой штурман сказал, будто им, — экспат легонько кивнул в сторону американцев, — экскурсию провести надо?

— Скорее, сделать разбор вылета, — поправил его разведчик. — Со всеми деталями.

— А это их уровень? — с сомнением в голосе поинтересовался Григорий. — Насколько я понял, это обычные пилотяги. Или у них командиры экипажей стратегические операции планируют?

— Конечно же нет, — весело произнес чей-то смутно знакомый голос за спиной Дивина. — Но на этот случай у пилотяг, как вы их назвали, есть помощник в моем лице.

Экспат повернул голову.

— Ишь ты, — медленно сказал он. — Князь Гагарин, если не ошибаюсь. Простите, но в прошлый раз вы вроде бы носили английский мундир?

— Ах, это такая мелочь, — равнодушно отмахнулся представитель союзников. — Вы при нашей прошлой встрече тоже были всего лишь капитаном и командовали эскадрильей в обычном штурмовом полку. А теперь…теперь о вас легенды ходят! Ну-ну, не краснейте, господин гвардии майор, я ничуть не преувеличиваю. Только ваши последние успехи уже здесь, в Крыму, наделали много шороха. Потопленные корабли, подводная лодка, несколько уничтоженных известнейших гитлеровских асов…впечатляющий список. Кстати, вы в курсе, что стали личным врагом этого жирного борова Геринга?

— Чего⁈ — опешил Дивин.

— Неужто не знали? — Князь удивленно приподнял бровь. — Странно, я был уверен, что вас непременно оповестят об этом забавном факте, — он метнул быстрый взгляд в сторону Тоносяна, но капитан лишь спокойно улыбался, глядя на «американского» полковника с непонятным выражением лица. — Впрочем, я думаю, что мы еще успеем с вами поговорить, в том числе, и об этом. Если не возражаете, конечно?

Григорий косо посмотрел на разведчика. Но тот по-прежнему молчал.

— Разумеется, — тихо ответил экспат. — Друзьям мы завсегда рады. Почему бы и не поговорить?

— Тогда, может быть, не станем терять попусту время и начнем?

После разбора полета экспат направился не в общежитие, а к домику, где жила Ангелина вместе с летчицами ее эскадрильи. По-хорошему, конечно, надо было идти спать, но Дивин вдруг совершенно ясно понял, что сейчас не заснет. Хоть ты тресни!

Перед глазами у него до сих пор стояли лучи прожекторов, разрывы зенитных снарядов, трассы «эрликонов» и смутные тени мечущихся вокруг самолетов. И стереть эту страшную картину из памяти Григорий пока не мог, как ни старался. Даже выпитая за ранним завтраком порция водки не помогла. Да что говорить, законные сто грамм ухнули в желудок, словно простая вода. Даже вкуса не почувствовал.

— Командир, ты бы закусил? — Савелий заботливо подвинул к летчику алюминиевую миску с колбасой, нарезанной кружками, и толстыми ломтями белого хлеба. — Или, хочешь, я к поварам на кухню метнусь и растрясу их на предмет супца горяченького? Эх, жаль, что капусту квашенную нам с вами нельзя. Мировой закусон!

— Спасибо. Не хочется что-то, — Дивин с отвращением глянул на свою тарелку с размазанной по ней «блондинкой» и нетронутой котлетой[3]. — Я лучше какао попью. Передай-ка чайник.

— Кстати, тащ майор, я тут разузнал: «ласточки» уже поели и ушли отдыхать, — наклонился к нему с заговорщицким видом старшина. — А товарищ лейтенант про вас спрашивала.

— Так что ж ты молчал⁈ — вскинулся экспат. — С этого и следовало начинать! — Он решительно поднялся из-за стола, поблагодарил пожилую подавальщицу, наблюдавшую за ним с понимающей улыбкой, подхватил лежащие рядом, на широкой скамье, куртку с фуражкой и рванул на выход.

Пока шел, задумался. А стоило ли сейчас вламываться к девчонкам? Они ведь тоже вернулись после тяжелого изматывающего вылета. И сейчас, наверное, отдыхают. Григорий остановился. Огляделся по сторонам. Аэродром потихоньку оживал, готовясь к новому боевому дню. Сновали туда-сюда пузатые топливозаправщики, полуторки с бомбами и кислородными баллонами, маршировала смена караула, деловито чапали куда-то механики в замызганных рабочих комбинезонах. Все, как обычно.

Нарушала привычную идиллию разве что фигура князя Гагарина, что неторопливо двигалась навстречу Дивину. Полковник — или кто он там на самом деле? — держал в руках дымящуюся трубку.

— Что за табачок у вас такой духовитый? — поинтересовался экспат, принюхиваясь.

— Кэпстен, — с любезной улыбкой ответил Гагарин. — Есть сорта поинтереснее, но я, так уж вышло, привык именно к этому. Не пробовали? Могу подарить пачку-другую.

— Нет, спасибо, — отказался Григорий. — К трубке не приучен. До сих пор и папирос хватало с лихвой.

— Никогда не поздно перейти на уровень повыше, — заметил полковник, окутываясь очередным облачком ароматного дыма. — В этом и состоит предназначение любого нормального человека — стремиться наверх. Разве не так? Другое дело, что никому ничего не дается даром. И частенько ключевой вопрос состоит в том, какие жертвы вы готовы принести.

— Не понимаю. Вы сейчас о чем? — недоуменно взглянул на него Дивин. — Говорите какими-то загадками.

— Неужели? — князь вежливо улыбнулся. — Взять, к примеру, вас. Блестящий летчик, герой, обладатель весьма любопытных способностей…и при этом всего лишь майор. А ведь многие ваши ровесники командуют полками, а то и дивизиями. И носят штаны с лампасами. Не обидно, Григорий Иванович?

— Меня вполне устраивает, — пожал плечами экспат. — Сидеть за бумажками не люблю. А высокие чины мигом поставят крест на полетах. Нет уж, увольте.

— Так ведь война скоро закончится, — снова пыхнул трубкой Гагарин. — И кому вы будете нужны? Что вас ждет в мирное время? Заштатный гарнизон, неустроенный быт, потолок в продвижении по службе. А вашей сударушке это придется по нраву? — вкрадчиво поинтересовался вдруг «американец». — Я сейчас о лейтенанте Гришиной. Разве она заслуживает подобную участь?

Григория бросило в жар.

— Откуда…откуда вы знаете про Ангелину? — задыхаясь, спросил он.

— Ну, успокойтесь, — князь сочувственно похлопал Дивина по плечу. — Не стоит волноваться. В ваших отношениях ведь нет ничего предрассудительного. Просто…подумайте на досуге, может быть имеет смысл дать ей другую жизнь?

— И что взамен? — набычился экспат. — Чего вы хотите?

— Ну уж точно не ваши военные секреты, — расхохотался полковник. — Мы и так получаем практически любую информацию. Есть, знаете ли, разные способы для этого. И вербовать вас я вовсе не собираюсь.

— Тогда что?

Гагарин отвернулся. Посмотрел с вялым интересом, как мимо проносится на своем пропыленном «виллисе» озабоченный чем-то Шепорцов, а потом негромко произнес:

— Золото.

[1] Вы сумасшедший?!! (англ.)

[2] Ты в самом деле сумасшедший! (англ.)

[3] «Блондинка» (жарг.) — пшенная каша