Сильные не убивают, книга 3

Глава 21 Соль. День, прожитый второй раз

Неверно было бы сказать, что портал привел меня в неожиданное место — если честно, я вообще не успела сформировать никаких ожиданий, хотелось просто вырваться уже как-нибудь из этой тягостной истории.

Пространство за порталом встречает меня мягкой тишиной и сдержанным запахом старого дерева. Глаза адаптируются к приглушенному свету через пару секунд. Я стою посреди элегантно обставленной гостиной. Шифоньеры с искусной резьбой, глубокие мягкие кресла, инкрустированный перламутром столик — все старинное, но не изношенное. Камин не горит, но, судя по запаху свежей сажи, в рабочем состоянии. За окном — узкая улочка, мощенная булыжником, и фасад дома из темно-красного кирпича.

На большом зеркале под моим взглядом проступает надпись витиеватым, но легко читаемым почерком, на русском языке:

'Дорогая Соль! От лица Круга Инис Мона и собственной скромной персоны рад приветствовать тебя в Лондоне. Располагайся. На втором этаже ты найдешь спальню, где сможешь отдохнуть и привести себя в порядок. Горничная подобрала тебе одежду на первое время — надеюсь, подойдет. Как только захочешь меня видеть, приложи ладонь к этому зеркалу — я прибуду в течение получаса, и мы сможем обсудить дальнейшие планы.

С глубочайшим почтением,

Раэль Эфельдир'.

Ух ты, что это — бытовая магия? В Поронайске столько магов, что плюнуть некуда, а ничего настолько изящного и удобного не водится!

Прикладываю ладонь к зеркалу — на нем тут же загорается зеленый огонек. Полчаса мне хватит с лихвой — не столько там той меня, чтобы дольше приводиться в порядок. Поднимаюсь на второй этаж по узкой лестнице. Комната за открытой дверью оказывается спальней — обставленной, судя по обилию полочек для косметики, для женщины. В санузле — массивная ванна вместо душевой кабины. Все элегантно и при этом функционально, только над раковиной почему-то два крана: из одного течет холодная вода, из другого — горячая. Шампунь и гель с приятным, но слабо выраженным запахом — будто специально для снажьего обоняния разработаны, я-то давно уже привыкла к тому, как дешевые отдушки бьют в нос.

Утром еще элегантные пиджак и брюки изодраны в клочья, надеть их снова нечего и думать. В шкафу обнаруживаются шмотки моего размера… и даже, в общем-то, моего стиля, но как будто выше уровнем, чем все, что попадалось мне до сих пор. Цвета не яркие, но глубокие, мягкие. Выбираю классические прямые джинсы и угольно-серый худи. Даже такие простые вещи смотрятся элегантно.

Отбрасываю набок влажные волосы — лень возиться с феном — и по перилам съезжаю вниз. В гостиной уже потрескивают дрова в камине, а на столике расставлен изящный фарфоровый сервиз. Пахнет свежезаваренным чаем. Раэль при моем приближении встает из кресла и слегка кланяется:

— Соль. Приветствую тебя на Авалоне. Ожидание встречи было долгим, но тем больше она доставляет радости. Надеюсь, ты извинишь меня за то, что я взял на себя смелость похозяйничать…

— «Похозяйничать»? — чешу в затылке. — Но… разве это не твой дом?

— Нет. Этот дом — твой.

— Э-э-э… Внезапно!

— Мы с Токториэль планировали объявить об этом в подобающей обстановке, как только браслеты спадут и обе вы сделаетесь свободны от приговора Круга. Но, насколько супруга успела мне сообщить, события на Сахалине приняли бурный оборот… Поэтому позволь мне сказать сейчас.

Пожимаю плечами:

— Ну хватит уже расшаркиваться, говори…

— Соль из народа снага-хай, прошу тебя принять скромные дары от Круга Инис Мона в знак безмерной благодарности за свет, зажженный там, где погасли все другие огни. А именно: гражданство острова Авалон, банковский счет со средствами для обустройства и этот небольшой дом в округе Найтсбридж, Лондон.

— Чего? Дом — небольшой? Вот этот?

— Всего лишь две спальни, кабинет, гостиная и столовая. Ни бассейна, ни сада для медитаций… Подойдет, чтобы самостоятельной барышне было где преклонить голову. Увы, это Лондон — здесь интересно, однако несколько тесно. Если твоя душа хочет простора, я помогу выбрать загородное поместье.

Мотаю головой:

— Да нет, я просто сравниваю с уголком в мастерской Кляушвицов…

Раэль разливает чай по фарфоровым чашечкам:

— Ты уже сорок минут на Авалоне, но так и не выпила чаю… Это вызывает тревогу. Знаешь, здесь земля, где уважают традиции.

Послушно пью крепкий ароматный чай. К нему сервировано невесомое, почти воздушное печенье. На белом фарфоровом блюде — яблоки, консистенцией напоминающие скорее персики, свежие и сладкие безо всякой приторности.

— Яблоки Авалона, — улыбается Раэль. — Говорят, кто раз попробует их, тот забывает горести прошлой жизни и остается на блаженных островах навеки. Но волноваться не о чем — эти чары в нашем народе уже сто лет под запретом… да и преж того считались дурным тоном. Теперь если гость решает остаться, то по собственному свободному решению. Могу только смиренно надеяться, что тебе у нас понравится, и готов все для этого сделать со своей стороны.

— Ага, — потираю виски. — Но это все же обычные яблоки, и я помню, зачем я здесь. Как мне попасть на Инис Мона?

— Это священное место. Туристический транспорт туда не ходит, но я попрошу, чтобы за тобой прислали лодку. Тебе нужен поезд до Блэкпула, он отправляется от вокзала Виктория каждые два часа, путь занимает пятьдесят две минуты. Но лодка на Инис Мона прибывает всегда на рассвете — такова традиция.

— На рассвете? — смотрю в жемчужный туман за окном. — А сейчас что?

— Без четверти одиннадцать. На Сахалине вечер, а здесь — первая половина дня.

— Я потеряла ночь?

— Напротив, ты приобрела день заново, так что можешь прожить его еще раз.

Ах черт, если бы этот злополучный день на самом деле можно было прожить еще раз…

— Ты, должно быть, желаешь отдохнуть перед поездом.

— Еще чего! У меня всего день в Лондоне, и я его под одеялком проведу? Хочу посмотреть город!

Перед порталом я была вся раздергана, на грани истерики… да что там, за гранью, если честно. Плохое случалось и раньше, жизнь здесь никогда не была ванильным молочным коктейлем. Смерть Генриха, война с промысловиками, предательство Дайсона и того паренька из опричнины, как бишь его… это все было тяжко, но в конечном итоге делало меня сильнее. Жизнь, типа, говно, но мы с лопатой. А Еж, ребята… это меня подкосило. Ясно стало: все, что я делала, было ошибкой, хуже того — было лишено смысла.

По идее, я должна сейчас мрачно рыдать в подушку. Но не хочется. Я на другой стороне планеты, отсюда Поронайск с его драмами кажется чем-то невероятно далеким — почти несуществующим

— Что же, в таком случае буду рад показать тебе город.

В прихожей на особом столике — две стопки бумаг. Рассеянно беру из ближайшей верхнюю карточку с серебряным тиснением.

'Dear Miss Sole,

The Prince and Princess of Wales request the pleasure of your company at a small reception in honour of…'

Давненько я не читала по-английски, то есть по-авалонски:

«Уважаемая Соль, принц и принцесса Уэльские имеют честь пригласить вас на малый прием по случаю…»

Поворачиваюсь к Раэлю:

— Это что, пранк какой-то?

— Отнюдь, — невозмутимо отвечает эльф. — Это все актуальные приглашения — просроченные приходящая горничная дважды в неделю убирает в архивный стеллаж. Ты — настоящая сенсация, Соль, тебя всюду желают видеть. А во второй стопке — деловые предложения. Тебя пытаются заманить к себе ведущие информационные каналы, общества борьбы за права разного рода угнетенных и даже детективные агентства. Если решишь задержаться здесь — гарантированно не останешься без дела.

— Не хочу сегодня о делах. Идем гулять!

По картинкам в учебниках английского Лондон казался мне городом застывшей готики — мрачным, окутанным вечными сумерками, где тени длиннее самих зданий. Но настоящий Лондон оказался иным.

Он яркий — не кричаще, но настойчиво. Кирпичные стены старых таунхаусов отливают теплым розовато-красным, словно нагретые живым огнем, а не просто солнцем. Белый каминный дым вьется над крышами, принимая причудливые формы — то дракона, то лошади, то корабля с парусами.

Время здесь течет неровно. На одной улице — викторианские газовые фонари, на другой — голографическая реклама, а между ними — переулки с домами из белого камня, где мостовая помнит, наверное, еще римские сандалии. Где-то ходят неторопливые трамваи с открытыми площадками и кондукторами в форменных фуражках, где-то — двухэтажные автобусы, а где-то на бешеной скорости несутся поезда.

С Раэлем гулять комфортно, он никогда меня не торопит, но рассказывает истории о том, что мы видим. Что телефон в красной будке на углу иногда звонит безо всякого провода — и кто возьмет трубку, тот может стать героем удивительной истории. Что в парке среди обычных уток плавает одна — с серебряными перьями. Что если трижды обойти вокруг памятника лорду Портико против часовой стрелки, можно найти вещь, потерянную сто лет назад.

Повсюду, разумеется, сувенирные лавки. На одной табличка — «Let it be known: the cookie’s portent may bear words unsweet». Мысленно перевожу: «Предупреждаем: предсказание в печенье не обязательно окажется сладким». Авалонский — старомодная версия английского; привыкнуть нетрудно, наконец-то филологическое образование мне пригодится!

Среди кепочек, футболок и зонтов — забавные фигурки троллихи… нет, девушки-снага. Рыжие волосы зачесаны набок, мордашка задорно ухмыляется, костюмчик, хм… подозрительно напоминает бронелифчик. Это же…

— Я ведь говорил — ты очень популярна здесь, — Раэль чуть улыбается. — Иронично, Лондон — то место, куда стекаются главные корпоративные деньги. Весь высший менеджмент, то есть самые богатые разумные Тверди живут здесь.

— Да, в моем мире тоже так было.

— И именно поэтому корпорации нигде не ненавидят так, как в Лондоне. Твой эхони несколько дней крутили по всем экранам в центре города. Кстати, часть писем у тебя дома — от владельцев сувенирных производств. Они наперебой хотят купить у тебя авторизацию мерча, тогда ты будешь получать свою долю с каждого проданного сувенира. Там приличные суммы предлагают — на пару лет безбедной жизни хватит.

Навстречу нам идет стайка молоденьких девушек — две снага, две человеческих и эльфийка. Я уже заметила, что концепция разнообразия — здесь говорят diversity — достаточно популярна. Они интересно выглядят: подбритые виски, цветные панковские гребни, пирсинг, дреды, прошитая металлом одежда, гриндерсы и легкие платья… Вот это, я понимаю, девчонки на стиле! Они окружают нас и начинают наперебой галдеть. Их авалонский быстрый, они странно сокращают слова и глотают слоги, но, чуть приноровившись, начинаю их понимать:

— Ты ведь настоящая Соль, не косплей?

— О мой чертов бог, мы смотрели тот стрим вживую! Бабушка молилась за тебя Основам, а мама плакала!

— Можно с тобой сфотографироваться?

— Мы вечером на рейв, хочешь с нами?

Шик-блеск, сходить на настоящий лондонский рейв я мечтала еще в прошлой жизни! Столько об этом читала, смотрела записи — и почти чувствовала себя там. Липкий пол, разбитые кроссовки, чужие плечи рядом и ощущение, что утро не наступит никогда… Черт, я в самом деле могу просто взять и пойти туда с этими крутыми девчонками?

Нет, не могу. То есть не сегодня.

— Юные леди, благодарю вас за участие, но наша гостья только прибыла и еще не освоилась, — вежливо говорит Раэль. — Предоставьте ей немного пространства.

Девушки отступают, коротко кланяются и уходят по своим делам.

— Если ты не возражаешь, я наложу на тебя заклинание вуали, — предлагает Раэль. — Иначе твои поклонники не дадут нам проходу. Кстати, особенно они любят тебя за то, что ты так никого и не убила.

— Это лицемерие! Я не убила никого своими руками, но это ничего не значит. Я так и не нашла решения для Сахалина, даже собственных воспитанников не смогла уберечь от ошибок. Так себе из меня получился лидер народа…

— Не все находится во власти даже сильнейших среди живущих.

— Ты очень добр. Скучаешь, должно быть, по Токс, но развлекаешь меня вместо того, чтобы встречать ее.

— Не переживай. Эльфы заключают браки не только на целую жизнь, но и на все, что только может последовать за ней, так что времени у нас много. Моя госпожа и супруга позаботится о ваших общих подопечных, пока ты не решишь, что хочешь делать дальше со своей жизнью. Это самое меньшее, чем мы способны тебе отплатить.

— Да за что отплатить-то? Я думала, ты злишься на меня. Это ведь из-за моих художеств история с браслетами затянулась так надолго…

— Путь героя не бывает прямым и не укладывается ни в какие алгоритмы, — отвечает Раэль, без своей фирменной легкой улыбки на этот раз. — И тебе через многое довелось пройти. Не думай, что раз мы живем сотни лет и любим лишь однажды, то нам неведомы разочарование, предательство и горечь. Но для тебя все только начинается. Перед тобой открыты сотни путей. Ты можешь стать кем захочешь, прожить любую жизнь.

Может, Раэль в чем-то прав. Мне двадцать один, и я всего год на Тверди, а успела побыть воровкой, директором детдома, сталкером, мафиозным боссом, партизаном и общественным деятелем… Не все это привело к чему-то хорошему, но я сделала, что могла. Старшим детям я больше не нужна, а о средних и младших могу позаботиться и отсюда — заработаю я здесь явно больше, чем в Поронайске. А что я могу им дать, кроме того, что покупается за деньги? Практика показала, что ничего… Не хочу сейчас об этом думать.

Лондон, кажется, дышит серебристым туманом. Этот сумрачный климат мне подходит, я недолюбливаю солнце. Где-то под улицей гудит подземка. На стене — граффити с зеленой дверью, такой реальной, что, кажется, ее можно открыть… а может, и на самом деле можно, стрит-арт и в моем-то мире был почти магией. От Темзы ветер доносит сырость и крики чаек. От кафе с маленькими столиками пахнет свежезаваренным чаем и булочками с корицей.

Сейчас Поронайск с его памятником Грозному среди чахлого сквера, дребезжащими электробусами и бесконечными рядами панелек, щедро украшенных изображениями половых органов, кажется бесконечно далеким, даже почти не существующим. Почему среди всех мест на планете меня год назад занесло именно туда? Что если это была случайность, а никакая не судьба?

— Ты не проголодалась? — спрашивает Раэль. — Я вот — весьма. Идем в паб, угощу тебя фирменным авалонским жестким стейком с брусничным соусом. Да, мы едим мясо с вареньем и гордимся этим!

Усмехаюсь. К такому-то я, пожалуй, смогу привыкнуть.

Первая версия этого дня не задалась, зато вторая — шик-блеск.