Скорбный дом Междуречья

Глава 19 Вся правда о золоте

— Что это? — выдохнула Полина, едва удерживаясь на ногах. Она повисла на руке Майлин. — Что это такое⁈ Вы… — перевела она ошарашенный взгляд на свою собеседницу. — Вы — тоже гнев Тумана⁈ Вы не из этого мира⁈ Не из Междуречья⁈

— Я не понимаю тебя. Что случилось? — поразилась стареющая дама.

— Небыль! Золото! — От избытка чувств Полина едва подбирала слова. — Но почему всё на виду⁈ Господи, Майлин, вы что — с Земли⁈

Неужели именно поэтому она так странно рассуждала⁈ Поэтому так отличалась от всех в этой сумасшедшей колдовской стране⁈

— Да что с тобой, дитя⁈ — с тревогой взяла её за руки невеста старшего брата Эднары. — Что такое странное говоришь ты? Я совсем не понимаю.

— Вы родились в Междуречье⁈ Действительно⁈ Пожалуйста, скажите мне правду! Вы можете мне сказать!

— Но где же ещё я могла бы родиться? — в голосе Майлин появилось напряжение.

— Я… Понимаете, я… я лежала в жёлтом доме… — Полина говорила совсем не то, что надо.

— Многие маги используют эти учреждения не по прямому назначению, — пожала плечами собеседница.

— Нет, я… Майлин… Почему небыль держится в этом фонтане⁈

— Потому что он из золота, — растерялась почтенная дама, а потом смутилась, и на её щеках заалел стыдливый румянец. — Наш отец любил демонстрировать богатство с тех пор, как, кроме богатства, у него ничего не осталось. Да, ты права, это довольно… Наверное, у тебя сложилось обо мне и нашем доме другое представление… Но да: скульптура выполнена из чистого золота. Мы решили её оставить, когда не стало батюшки. Прояви снисхождение к презираемым старым девам. Ведь и у нас ничего, кроме богатства, не было. Конечно, следовало бы распорядиться более правильно и…

— Да наплевать на его цену! — едва ли не взвыла Полина. — Простите… почему небыль удалось зачерпнуть? Кто это сделал?

— Нады, живущие у нас в услужении, поднимают золотыми чанами, когда в верхнем ярусе заканчивается запас. В этом доме довольно много колдовства даже теперь. Благодаря надам у нас и послушки есть. Что так сильно тебя поражает? Если князь д'Эмсо экономит каждую монету, это не значит, что иные не могут распоряжаться золотом… экстравагантнее, чем просто ценным металлом. В конце концов, кому бы мы могли помочь? Наши простолюдины живут весьма неплохо, а чужим никто не разрешил бы…

Полина не слушала, потому что Майлин объясняла совсем не то.

— Подождите… — дрожащим голосом оборвала она. — Как нады могут… Почему у них получается зачерпнуть? Ведь только гнев Тумана и в строжайшей тайне способен поднять небыль золотой посудой!

— Дитя моё, кто напичкал твою голову подобной ерундой⁈ — поразилась Майлин. — Чистое золото всегда держит небыль. Именно это свойство придаёт металлу его ценность. Деньги невозможно подделать.

Полина почувствовала, как немеют ноги.

— Любой может зачерпнуть золотом Туман? — проговорила она.

— Ну конечно. Я помогу тебе разобраться, если ты задашь свои вопросы. Что ещё за гнев Тумана? Чем отец напудрил твои мозги?

— Не отец… мне сказали это в жёлтом доме… сказали, что если я смогу зачерпнуть золотой чашей небыль, значит я — из другого мира, я гнев Тумана. И я смогу выбраться назад.

— Вот так там и лечат душевные хвори! — вознегодовала барышня Сайсарасоно. — Возмутительно!

— Но Майлин! — встрепенулась Полина. — Рюмка мне отвечала! Или Туман со всеми говорит⁈

— Что? Нет, извечный Туман, конечно же, не разговаривает. Это какая-то ошибка…

— Моя золотая рюмка! — Голос Полины дрожал, как и всё её тело. — Небыль в ней говорила со мной, совершенно точно! Она подтвердила… Она сказала только, что я не гнев, а Дар — своему отцу. Что я тут временно! Что я должна служить ему во всём, а потом вернусь домой! Потом, когда родится сестра!

— Я бы предположила, что ты действительно помешанная, если бы это всё не было так на руку князю, — склонила Майлин голову набок. — Кто говорил с тобой в действительности? Небыль? — Прорезанные морщинками уголки губ собеседницы чуть приподнялись в сочувственной полуулыбке, и Майлин добавила: — Или рюмка?

— Я… не знаю… края дрожали… со мной говорил Туман.

— Края рюмки? — уточнила Майлин.

— Ну… да… ещё стены вспучились перед тем, — вспомнила Полина, и вдруг страшная догадка подняла кожу на руках и ногах острыми бугорками.

— Хм. Советую тебе дома выплеснуть Туман и хорошенечко потрясти свою собеседницу, — проговорила Майлин сочувственно.

Нет, нет, не может быть!

— Но это же сказал не князь! — в ужасе вскричала Полина, словно было достаточно убедить эту женщину, и всё вернётся на круги своя. — И даже не его врачи! Это сказала соседка по палате! Душевнобольная! Как бы Мара подстроила всё это⁈ — замотала головой Полина, не желая признавать себя жертвой столь зверской аферы.

— Мара? — прищурилась княжна Сайсарасоно. — Любопытно. Такое же имя носит супруга директора красного дома, нада Адгара. Странное совпадение, ведь нады не приветствуют одинаковых имён. Все они гонятся за индивидуальностью. Но ту наду сложно с кем-либо перепутать: у неё очень необычный окрас кожных покровов.

— Красные пятнышки на лиловом?!! — отшатнулась Полина.

— Да, дитя, — помрачнела Майлин. — Боюсь, что тебя ввели в заблуждение нарочно. Из-за чего князь решился заключать в жёлтом доме младшую дочь, если старшую мечтает выдать замуж уже десяток лет? У него должны были быть причины для этого обмана.

— Они… — Полина перевела ошарашенный, не верящий взгляд на струящуюся по скульптуре небыль, — есть… О Господи! Какая же я идиотка! Никакой легенды о гневе Тумана не существует⁈

— Я никогда о таком не слышала. Но послушай добрый совет, дитя. Не торопись рассказывать всем о том, что раскусила обман. В мире магов Междуречья женщина может выжить только хитростью. А бесхитростные женщины попадают в серый дом. Впрочем, равно как и слишком уж хитроумные. Придерживайся золотой середины. Не совершай ничего впопыхах. Твои эмоции — это только твоё достояние. Я думаю, мы будем видаться. Если в моих силах как-то помочь тебе, обращайся без стыда. Ты мне понравилась. При случае я попробую устроить твою судьбу, но этого случая придётся ждать годами. Нужно запастись терпением. Иначе ты просто погибнешь, моё дорогое дитя.

//Если вы читаете историю не на АвторТудей, значит, это черновые наброски, украденные у автора пиратами. Для того, чтобы история не заглохла, автору очень нужна ваша поддержка. Пожалуйста, перейдите по ссылке https://author.today/work/371339 на оригинал произведения. Если у вас действительно нет финансовой возможности оплатить книгу, вы всегда можете написать мне в ЛС и получить промокод. Я очень быстро отвечаю на сообщения. Читая книгу на сторонних ресурсах, вы отнимаете у автора не деньги за продажу, а ту искреннюю радость, которую приносит творчество. Оно требует многих сил и всё-таки заслуживает хотя бы того, чтобы автор видел, что его читают. Пожалуйста, не забирайте у автора результаты труда, спонсируя кому-то доход от бесящей вас же рекламы//

Тысячи мыслей наводнили голову Полины одновременно, и она едва вытерпела остаток предсвадебного приёма. Соблазн отрицать очевидное был слишком велик. И она даже самой себе не могла бы ответить, о чём мечтает: разобраться во всём или всё-таки невероятным чудом убедиться, что Майлин ошиблась, что небыль отвечает, что шанс когда-нибудь спастись и вернуться домой всё-таки есть…

Но если её предали, и если её предало то единственное существо во всём этом безумии, которое она могла бы называть если не другом, то хотя бы не врагом…

К счастью, многочисленное семейство было полностью сосредоточено не на Полине, а на грядущих переменах и торжествах. Прадэрик немного приободрился — его, очевидно, вдохновило богатство принимающего дома. Если бы отец Майлин был жив или если бы кто-то из её сестёр оставался без пары, Прадэрику с новой женой надлежало бы жить на свеженаколдованном острове, созданном на средства, выделенные отцом (или щедротами Вигранда), но сейчас вместе с престарелой женой он получал все владения Сайсарасоно.

Остальные женихи вдохновлёнными не выглядели. А учитывая бородавку на лице Айлаизы, Льёрн, скорее всего, начал бы очередной этап бунта. Но память о брате с зашитым ртом присмирила и его.

Княгиня выглядела безучастной. Князь — очень и очень довольным. Ариаза не могла определиться, злорадствует ли она касательно участи старшего брата или начинает ему завидовать. Каждый был занят своими мыслями, и на Полину не обращали внимания.

В замке д'Эмсо её сразу отпустили в свои покои, где ожидал Сюй. И то, как Полина уставилась на своего вечного сопровождающего, его испугало.

— Что с вами, барышня? — пискнул послушок неуверенно. Он не решался подойти и помочь ей избавиться от праздничного наряда.

Полина не отвечала, сверля существо пристальным, пронизывающим взглядом. На её лице недоверие смешивалось с отвращением.

Неужели он мог? Он? Тот, кто о ней заботился, кто казался совсем не таким безнадёжным мерзавцем, один в этом гадюшнике, неужели именно он…

— Я устала и хочу спать. Распусти корсет и оставь свечу. Я сама разденусь, — натянутым, странным голосом, боясь разрыдаться, процедила Полина.

Послушок, верно, решил, что её впечатлил и обескуражил приём. Покорно ослабив шнуровку так, что стало возможно самостоятельно избавиться от одежды, и прикосновением короткого зелёного пальчика убрав с волос жир, крепивший причёску, гномик безропотно удалился, бросив на постель ночную сорочку.

Едва Сюй слился со стеной, Полина метнулась к сундуку и распахнула тяжёлую крышку. Уже без осторожности и трепета схватила шкатулку. Стукнула рюмкой о подоконник.

— Туман! — смиряя ярость, позвала она, одной рукой придерживая корсаж платья, а второй вытаскивая из волос треклятые гребни. — Туман! Отзовись! Я решила послать к дьяволу князя! Потрахаться с пятёркой надов на прощание и утопиться в небыли! Слышишь, Туман⁈ Я начну прямо сейчас! Я обо всём договорилась, пока была в гостях! Слышишь там⁈ Катись к чёрту!

По стене побежала волна, подоконник вспучился, и края рюмки дрогнули вслед за этим.

— Что говорят твои уста, дитя мо…

Полина схватила рюмку за ножку и выплеснула охряную небыль прямо на пол: она развеялась, не причинив тут ничему вреда. А Полина продолжила стегать рюмкой воздух: изо всех сил, со свистом и растущей яростью. Волосы совсем растрепались, платье едва не свалилось с верхней части тела.

И вот Полина увидела, как края рюмки начинают сползать, увеличивая сосуд, удлиняться темнеющим золотом с красными точками всё дальше, дальше и дальше.

И наконец послушок всей своей массой шлёпнулся об пол похожим на лужицу пятном, а потом на нём проступили глаза, контуры уродливого гномьего личика, и стала подниматься объёмная форма: сгорбленного, дрожащего от ужаса…

Это был вовсе не Сюй!

Это был Бинарус. Послушок жёлтого дома, который колол ей концентраты эмоций и какие-то галлюциногены. Маленький гад на службе эманации Вольфганга Пэя!

— Ты! — отпрянула Полина, в этот миг удивлённая — она была почти уверена, что рюмкой притворяется Сюй. — Ты — лжец! Проклятый мерзавец! — Внутри клокотало бешенство. — Предатель! Скот! Как ты посмел⁈ Как ты мог вообще⁈ Ты! Ещё говорил, что любишь своих детей! Да у тебя даже грамма совести нет! Ты всё что угодно готов…

— Барышня! — взмолился Бинарус. — Я только выполняю приказы, барышня!

— Ты! — не слушала Полина. — Сказал, что моя дочь больна! Чтобы я служила этому психованному уроду! Ты использовал то, что я рассказала раньше, мою любовь, моё отчаяние, использовал…

— Но барышня, Пушинка действительно больна, — смиренно и даже будто бы с состраданием пискнул Бинарус. — У неё душевная хворь и…

— Не смей произносить это имя, сука!

Забывая обо всём, Полина ринулась на послушка и врезала ему в бок острый носок туфли, а потом упала на колени в свои пышные юбки и стала молотить кулаками куда попало.

Было уже наплевать, как много шума она создаёт. Всё было ложью! Нет никакого смысла служить князю, нет смысла притворяться Эднарой — никто не наградит её за это свободой, даже через десятки лет! Эти лживые, подлые твари думают только о своей выгоде! Думают только о том, как использовать её! Они все служат уродскому князю и его прихотям! Все, все они!

— Ты сдохнешь, слышишь меня⁈ Сдохнешь вместе со мной! За это сдохнут все твои дети! Тварь! Хреновый из тебя актёришка! Сильно все порадуются, да⁈ Что с тобой за это сделают? За то, что я поняла? А⁈ Радуйся! Радуйся напоследок, что так удачно водил меня за нос! Мразь!

Силы заканчивались, и Полина устало осела на пол в ворохе торчащих во все стороны юбок со съехавшими обручами. Корсаж искривился, платье почти падало. Она вся раскраснелась, как взмыленная лошадь.

Бинарус собрался из лужицы, в которую она измолотила его податливое пластилиново-хамелионистое тело. Его лицо было пепельно-серым, ручонки ходили ходуном, а губы дрожали.

— Умоляю, барышня! — пал на крошечные худые коленки Бинарус. — Я только исполняю приказы! Не выдавайте меня! Если они узнают, что вы всё поняли… Они вышлют меня в долину вместе со всей семьёй! Барышня! Я буду служить вам, клянусь! Я больше никогда не обману вас! Только не выдавайте! Барышня! Из-за скандала вы лишь вновь окажетесь в жёлтом доме! Пожалуйста!..

Эта жалкая раболепная тварь вызывала только отвращение.

С трудом Полина поднялась на ноги, поддерживая корсаж.

Гномик продолжал стенать. В его огромных глазах задрожали крупные капли влаги и побежали по морщинистым щекам.

Всё ложь… Никакого ответа Тумана, никакой надежды, никакого пути домой. Всё ложь — и остаётся разве что броситься в небыль. И больше никогда не увидеть дочери, никогда не вернуться в нормальный мир, никогда не стать собой…

— Сделаю всё что угодно, барышня! Молю вас! — плакал Бинарус.

Полина смотрела на жалкое существо, закусив губу, и вдруг почувствовала, как слёзы высыхают в её собственных глазах, не успев сорваться. В гостье из другого мира нарастала решимость: безумная и отчаянная, но неудержимая.

Если всё, во что она поверила, — оказалось ловкой байкой, значит, остаётся единственный возможный путь. Единственное, что ещё можно сделать.

Но это не самоубийство. Самоубийство — не выход.

— Замолчи! — оборвала скулёж Полина, и послушок подавился очередной мольбой. — Я не выдам тебя, — объявила она.

— О, барышня! — кинулся Бинарус к ней ближе, нащупывая под подолом платья носки туфель, так яростно молотивших его только что, чтобы припасть к ним губами.

— Молчать! — рявкнула Полина, сверля его прищуренными глазами. — Я не выдам тебя никому, если сейчас ты переоденешь меня, втайне ото всех выведешь из замка к пристани и доставишь на остров Небулапариунтов к одному из входов в пещеры.