Скорбный дом Междуречья

Эпилог

Свадьбы Ариазы и старших братьев Эднары состоялись ещё до суда, потому что оглашение считалось в Междуречье действом необратимым. Так что эти торжества Эдна пропустила, впрочем, не особенно о том сожалея. Она продолжала надеяться, что Майлин и её младшие сёстры как-нибудь найдут на своих юных повелителей управу с высоты собственного возраста и опыта. Тем более фору им давал безобразный и вопиющий процесс, в течение которого навряд ли Прадэрик, Льёрн и Диамон могли особенно проявлять свою волю, а ведь начало совместной жизни — самое важное для будущего уклада.

После вынесения вердикта совета Пяти, князем д'Эмсо стал тринадцатилетний Мирт, именно ему предстояло остаться после брака на родовом острове и сохранить фамилию (получая свои земли, князья Междуречья всегда брали новые имена, по владениям своим, и лишь старшие сыновья после смерти родителя возвращали себе имя рода и остров, передавая свой уже собственным наследникам).

Но Мирт был очень мал, и совет Пяти постановил, что до соединения с супругой он, как и младшие братья, будет полностью подчинён… матери, княгине д'Эмсо. Нежданно-негаданно для самой себя, ставшей на время полновластной владелицей целого острова.

Эднара д'Эмсо не была обвинена ни в чём, более того, она получила свободу и вернулась домой. Новая экспертиза признала её полностью и совершенно вменяемой. Эднара стала единственным существом, которое смогло покинуть серый дом за всё время его существования.

Беспокоиться о будущем подрастающих княжичей не приходилось — той компенсации, которую совет Пяти постановил выплатить княгине д'Эмсо и Эднаре за понесённый от князя ущерб, хватило бы, чтобы женить ещё десяток сыновей, обеспечив им достойные острова и подходящих невест.

Последняя беременность княгини разрешилась девочкой. Эднара настояла, чтобы сестре дали имя Полина, хотя и звала её исключительно Пушинкой.

Она наконец-то нашла со своей матерью общий язык. Оказалось, что та вовсе не так уж и плоха. И даже умеет любить. Просто она боялась.

Дело Мары рассмотрели, мнения членов совета разделились поровну, но вечный Тайсэр снял с неё все обвинения. И даже призвал население Междуречья не покрывать действительных преступлений, хотя и взвешивать любое действо как следует, прежде чем к таковым его отнести.

Эднара присутствовала на площади в день приведения приговора отца в исполнение, но ушла к пристани Первого города ещё после того, как бывшего князя д'Эмсо лишили языка. Она поняла, что не хочет этого всего видеть. Эдна осознавала, в чём смысл продолжительной жестокой расправы над детоубийцей: казнь должна была отбить охоту поступать так у других магов. Но…

Княжна д'Эмсо уже понимала, что этот скандал ничего не изменит в укладе Междуречья. Всё останется по-прежнему, хотя именно их семье и повезло избавиться от своего тирана, к которому теперь… против здравого смысла Эднара испытывала жалость. Лишать творения Тумана самого законного права, права избрать смерть, — было, по её мнению, самым-самым из всех самых жестоких законов.

Интересно, как скоро какой-нибудь князь решится пожаловать на остров и просить руки Эднары для своего подросшего сына?

И каким окажется этот сын?

Не попадёт ли Эдна после недолгой свободы обратно в лапы какого-нибудь чудовища?..

Майлин Сансайрасоно (Прадэрик получил имя её рода вместе с землями после свадьбы) продолжила своё расследование, вооружившись сведеньями новой золовки. Она заставила Прадэрика подать обращение совету Пяти только после того, как удостоверилась наверняка: вторая княгиня Вигранд не изменяла своему супругу, он осознанно и злонамеренно заставил её рожать детей от простолюдинов острова, чтобы прикрыть свою неспособность к зачатию.

За это преступление князь Вигранд был лишён титула и земель и сделался вассалом собственной второй супруги, которой реквизировавший остров совет Пяти дозволил дожить свой век в замке вместе с детьми в качестве временных управляющих. А вот Вигранда у совета выкупила Майлин.

Оправдать и освободить Айланору не удалось, совет решил, что она получила своё наказание по заслугам и останется в сером доме. Но в качестве высочайшей милости директору Свайворо было поручено довести до её сведенья всё произошедшее под контролем уполномоченного советом нада.

Сосредоточить всё своё внимание на мести старине Вигранду, ставшему просто Олагом, принуждённым работать в полях и доить обращённых в коров перевёртышей, Майлин не смогла — вскоре после одобрения покупки и переселения врага, она родила Прадэрику первую дочку.

И то, что девочка — полноценный сосуд магии, удалось установить даже раньше, чем старший брат Эднары наконец-то смог управлять чарами.

Потому что на сорок пятый день жизни маленькой Сирилы Сайсарасоно в Междуречье изменилось всё.

Тому виной оказалась юная княжна Веритта Небулапариунт.

Со дня смерти Зигрида, островом Первородных правила его эманация, и все продолжали безоговорочно слушаться воплощение павшего старика по привычке. Именно эманация устраивала смотр всем тем кавалерам, которые выстроились в очередь, чтобы претендовать на руку малолетней Веритты в тайной надежде обрести с ней бессмертие.

В ком воплотилась и из кого черпалась сила Зверя Тумана теперь, стало известно в день, когда один из надов-стражей, посланных советом Пяти охранять остров от захватчиков на время, пока там нет действующего мага, дерзнул нарушить приказ и самолично углубиться в недра острова, чтобы воплотить свои личные чаяния.

На следующее утро крошка Веритта проснулась взрослой. За ночь она выросла в женщину, стала словно бы старше лет на пять-семь.

Невероятная весть удлинила цепь претендентов. Глава Первородных мог загадывать бессчётное количество желаний. Брак с Вериттой, вынужденной слушать мужа во всём, показался всем шансом получить доступ к воплощению любых мечтаний бесконечно, даже без платы укорачиванием собственного века.

Повзрослевшая за ночь, Веритта могла стать невестой по-настоящему уже сейчас. Но что планировала эманация Зигрида Небулапариунта на этот счёт так никто и не узнал. Потому что нежданно девочка-девушка осознала, что слушаться нематериального прозрачного родителя на самом деле ни к чему.

Она помнила, как, в ночь смерти отца, Зверя Тумана отыскала одинокая девушка без сопровождения. Как даже она получила своё желание.

И вопреки всем попыткам эманации остановить себя, спустилась в пещеры.

Веритта Небулапариунт загадала Зверю Тумана нечто немыслимое!

Она сделала дочерей магов Междуречья властными над текущими в их венах чарами.

И изменила всё.

Масштабы этого исторического желания отняли у Веритты молодость, но взамен она обрела силу — вместе со всеми чистокровными колдуньями, здравствующими между реками Тумана, и теми, кто родится потом.

И хотя законы главенства в семьях магов совет Пяти пересмотрел лишь спустя полтысячелетия, и хотя отцы всё ещё могли колдовать через своих дочерей и оставались властелинами в своих домах, действовать им пришлось с очень большой оглядкой. Потому что девочки-колдуньи Междуречья теперь могли ответить. За всё, что им сделали. Без ограничений донести куда угодно обо всём, что беззаконного вокруг них происходило. И их матери оставались колдуньями, выходя замуж. Чтобы иметь власть оберегать своих детей и свой дом. А ещё эти девочки стали властны защититься кардинально, пускай и против закона. Подрастая в кабале и лелея свою ненависть, они становились опасны. Они могли убить. Изменить память. Покалечить так, чтобы нельзя было исцелить. Вопреки кодексу и с угрозой попасть на эшафот по приговору совета Пяти, разумеется. Но кому, как не магам Междуречья, знать, что закон не замечает того, что творится в стенах родовых замков? Кому, как не им, ведать, на что способны чары в умелых руках и чем они могут грозить?

Проще было отдавать дань уважения дочкам с самого их детства. Безопаснее стало их любить.

Оставаясь под юридической властью отцов и мужей ещё пять сотен лет, человеческие женщины Междуречья всё-таки обрели свою свободу.

КОНЕЦ КНИГИ