Скорбный дом Междуречья

Глава 22 Расплата по счетам

Может быть, и хорошо. Избавившись от бредового состояния, она по крайней мере поняла, что действительно нужно сделать. Бросив поиски решения, как удрать в придуманный мир.

Если бы не помрачение, и желание Зверю она бы загадала совсем другое. Но это разовый шанс. Теперь, когда Эднара вспомнила своё прошлое, быль о Звере Тумана тоже воскресла сполна.

Лишь глава Первородных, тот, чью жизнь поддерживает и чьей жизнью в то же время питается Зверь, волен загадывать желания бесконечно, потому что его ограничивает само его существование, урезаемое каждым воплощением чьего бы то ни было чаянья. Иные могут обратиться к Зверю один-единственный раз.

Но можно обойтись и без древних колдовских тварей.

Кстати, интересно, кто станет главой рода теперь? Если Зигрид Небулапариунт сгинул без наследника. Земли достанутся жене, а сила? Кто получит вечную жизнь, если сумеет охранить свои владения?

Эднаре не суждено этого узнать.

Она не успеет.

— Не нужно печенья, малыш. И тебе не нужно со мной говорить, это для тебя опасно, — сказала младшая княжна д'Эмсо, прижимаясь к послушку Аполину всем телом в последний раз. — Я могу попросить тебя об одной, но очень большой услуге?

— Конечно, Пушинка! Всё что угодно!

— Спрячь княжеский волнас и создай на его месте такой же, но без золота.

Аполин отстранился и внимательно поглядел в её глаза.

— Что ты задумала?

— Тебе не нужно знать, чтобы не быть в том виноватым.

— Не надо, — пискнул послушок, и его глазки наполнились слезами.

— Почему? — со странной улыбкой спросила Эднара. — Так я, по крайней мере, принесу что-то хорошее своей семье.

— Пушинка… — дрожащим голосом выдавил гномик.

— Сделай это, пожалуйста. Но желательно не сразу, а когда отец за мной пошлёт. Иначе всё может открыться. Это дополнительный риск, к сожалению. Но я буду очень признательна тебе за помощь. Больше мне не к кому обратиться. Бинарус сдаст меня с потрохами, как и Сюй. Ты — нет.

— Я всё сделаю. Моя милая девочка, — всхлипнул послушок и обнял её ещё раз. — П-п-прощай.

Когда Эднара вернулась в спальню, Бинарус едва не бросился ей на шею. Зла на него уже тоже не стало. Послушки всегда служат господам. У них нет выбора. Винить его — глупо.

К тому же он даже не лгал. Пушинка действительно оказалась больна…

Эднара не стала объяснять детали своего невозможного возвращения. Она хотела успеть полежать немного до завтрака. Снаружи рассвело. Самая бесконечная ночь в её жизни подходила к концу.

Для мира Земли они придумали светила в чистых небесах, которые можно обожествлять, к которым можно взывать, если сам хочешь поверить в магию. Придумали бесконечный космос и мириады планет в нём, потому что не желали своей фантазии рамок.

В Междуречье всё ограничивалось Туманом.

За трапезой младшая княжна сидела почти такая же безучастная с виду, как и княгиня. И только смотрела: на каждого из вновь обретённых родственников, родственников, которых проще забыть.

Никто из них не был ни в чём виноват, кроме князя.

Может быть, не виноват и он: и что-то когда-то сломал его отец, а того сломал дед. Но вес причинённого князем зла слишком сильно давил на плечи, чтобы рассуждать таким образом.

Наверное, сама эта мелькнувшая мысль — часть дара Зверя Тумана. Часть прояснившегося сознания, которое отринуло все свои травмы и могло сейчас воспринимать действительность объективно.

Эднара д'Эмсо будто бы повзрослела на сотни лет.

Стала старше и мудрее любого главы дома Первородных за всю историю Междуречья.

Навряд ли кто-то когда-то загадывал Зверю Тумана обрести душевное здоровье. Навряд ли кто-то мог такого возжелать.

Уже к вечеру весть о кончине Зигрида Небулапариунта достигла острова д'Эмсо. И тут князь медлить не стал.

Сюю пришлось переоблачать Эднару на ходу, отец прямо-таки поволок её к пристани. Успел ли Аполин об этом узнать?

Было бы красиво сделать всё именно сейчас. Именно на пути уже к его мечте.

На причале ждал вечный Згар, немного задержавший князя. Пока они говорили поодаль, не долее минуты, Эднара вгляделась в парящий над небылью на привязи волнас с гербом дома д'Эмсо. Увы.

Но будет и другой шанс.

Однако, похоже, она ошиблась.

— Потом! — отмахнулся отец, и, подхватив дочь под руку, спрыгнул в транспортное средство.

А она поняла со щемящей благодарностью, что верный и единственный друг выполнил всё. Летучий таз не покачнулся, как обычно, принимая своих торопливых седоков. Он словно бы стоял на скрытой туманом платформе.

Какой Аполин находчивый!

Эднара усмехнулась, и её окутало спокойствие.

Барышня прищурено глянула на отца, не заметившего неладное. Он лихорадочно кусал губы.

Интересно, и много народа сейчас несётся, обгоняя друг друга, штурмовать остров Первородных? Кто ещё решил, что лучшего времени для осуществления мечтаний не найти? Даже если сила перешла к какой-то из дочерей Зигрида, она не сможет одна колдовать. Не сможет оборонять Зверя.

Улыбаясь, Эднара уставилась на край волнаса прямо перед собой. Князь взял её за руку. Летучий транспорт спорхнул и понёсся, рассекая небыль.

Сейчас?

Она дышала. Смотрела на борт волнаса и дышала полной грудью. Собирала — нет, не смелость. Собирала всё то, что в ней кипело годами, чтобы высказать напоследок. Ёмко, но понятно.

Важно было дать ему всё понять.

Эднара уже собралась осуществить свой замысел, когда на горизонте нарисовался другой волнас — с отцом князя Ситано, Ариазиного жениха. Наконец-то сестра выйдет замуж. Может быть, это исправит её характер. Или сделает ещё хуже.

Эднара помедлила. Не сейчас. Никто не должен быть рядом. Никто не должен иметь возможность помочь.

— Эдвин, старина! — услышала она голос будущего родственника и приметила в волнасе и его младшую дочь, вид у которой был очень облегчённым — девочка прямо-таки светилась. — Куда ты так летишь? К острову Первородных?

Второй волнас замер около их борта, и князь д'Эмсо поджал губы.

— Не трать времени зря! — задорно порекомендовал господин Ситано.

— Я не боюсь конкурентов, — процедил отец.

— Конкуренты только добавляют азарта! — расхохотался старый князь. — Так сегодня решила половина нашей знати! Вот только остров окружён карателями совета Пяти, как тебе такое? Там с три сотни надов, назначенных беречь покой вдовы Небулапариунта! Вот это ей привалило на закате существования! Каково! Вторая девка во главе старинного дома! Наследница! В какие времена мы живём!

— Почему совет выделяет стражу острову Первородных⁈ — задохнулся яростью князь д'Эмсо. Его словно обухом по макушке огрели.

— Думается мне, подсуетилась эманация Зигрида Небулапариунта. Ввиду особых обстоятельств ей позволили оставаться в родовом замке, пока не появится наследник мужского пола. За крошку Веритту сейчас все выстроятся в очередь, а ей всего десять лет! Эх, жаль, что мы уже сделали оглашение, старина, очень жаль. А вот своих мальцов собирай в кучу! Вдруг очаруют? Её мамаша, поди, додумается дать выбирать девчонке самой!

И, продолжая хохотать, старик направил волнас в сторону.

Их летательный аппарат всё ещё не двигался. Князь д'Эмсо с яростным отчаянием смотрел вдаль, а потом развернул таз в обратную сторону.

— Не полезем сражаться с карателями совета? — прищурилась Эднара насмешливо. — Где же ваша решимость, папенька⁈

На секунду князь растерялся от такой наглости и стал выглядеть донельзя глупо, но тут же привычная ярость исказила его черты.

— С тобой я как следует разберусь дома, — пригрозил господин д'Эмсо, не трогая дочку только потому, что она оставалась мотором для транспортного средства.

— Это навряд ли, — вскинула голову Эднара. — Дома у вас больше нет. Жизни и власти — нет тоже. Туман даже не выпускает эманации.

Эднара гулко топнула ногой по основанию таза.

— Этот волнас не позолочен, папенька. И не только движется, но и парит исключительно на магии. Это из-за меня сегодня не стало старика Небулапариунта. Я выздоровела, Зверь Тумана меня излечил. И я всё вспомнила. Я отказываюсь жить свою жизнь осознанно, но я продам её дорого, так дорого, как даже пройдохе Вигранду не снилось. Потому что ты, сука, уйдёшь вместе со мной! Радуйся, какую воспитал дочку!

И она закрыла глаза.

Падения не было. Эдна даже сумела вырвать свою руку, но они не проваливались вниз, и забвение почему-то не наступало.

Не было лёгкости и освобождения.

Вообще ничего не менялось.

Она подняла веки.

Князь насмешливо сидел на лавке, сложив руки на груди, он смотрел с полной отвращения ненавистью и привычным надменным превосходством.

Таз недвижимо парил над небылью.

— Згар всегда проверяет волнасы, — смакуя каждое слово, просветил князь д'Эмсо свою дочь. — Нужно было торопиться, и я отложил разговор с тобой до вечера. Хочешь провести его сейчас? Изволь. В твои бредни о Звере Тумана не поверит никогда и никто. А если бы для девки было возможно проникнуть в сердце острова Первородных, ты навряд ли выбрала бы такой рискованный способ убийства. Ты давно преступила черту, но всякий раз находишь способ сделать своё положение ещё хуже. Второй раз ты пытаешься убить своего отца. Стоило бы вызвать карателей и передать тебя совету Пяти. Но мы поступим иначе. Вместе с твоей сестрой мы глянем отпечаток прошлого, и тот, кто помог тебе это провернуть, будет приговорён. За покушение на убийство господина.

— Нет! — помертвела Эднара. Нет-нет, только не Аполин! Что она натворила⁈

— Ты очень зря начала всё это. Ты очень сильно обо всём пожалеешь. Но сейчас я хочу выдать Ариазу замуж. Даже учитывая то, что мы избавляемся от троих выродков малой кровью, на мне висит ещё целый выводок. И это может спасти твоего помощника. Кем бы он ни был, но, видимо, он тебе дорог. Если ты выкинешь ещё хотя бы один фокус, Эдна, я спущу с него шкуру живьём. Полосами. Долгими днями. Кто это, мы разберёмся, как только прибудем домой. — Он протянул руку. — Ты тратишь моё время!

Когда они подплывали к пристани, у Эднары началась лихорадка, хотя разум оставался чистым — страдало только тело.

Но только спасти Аполина она всё равно не смогла.

Личность послушка, подменившего княжеский волнас на подделку, которую успел обнаружить вечный, установили тем же вечером. Ариаза, дрожащая от мысли, что из-за новой выходки сестры долгожданная свадьба снова сорвётся, сделала всё со рвением.

И они действительно могли бы держать вырастившее Эднару существо в заложниках и добиваться от неё тем послушания сколько угодно, странно даже, что это раньше не пришло в голову господина д'Эмсо — наверное, просто потому, что он не мог и предположить, как привязанным к простому послушку может быть кто-либо.

Но все карты смешал вечный Згар, окаменевший монстр, живущий при замке многие поколения сменяющих друг друга князей д'Эмсо.

— Девочка, дерзнувшая покуситься на жизнь главы рода, в отчем доме не останется. Девочку будут судить по всей строгости закона, — монотонно и безапелляционно объявил он.

Згар не желал ничего слушать. Он проявил железную волю. Вечные как никто берегли традиции Междуречья. Бунт дочери посягал на сами устои здешнего мироустройства. А князь уладил браки сыновей наперёд, и до вхождения в пору очередного отпрыска достаточно времени. Достаточно, чтобы обзавестись нормальной дочерью и продать Ариазу потом.

Но тут всплывали новые трудности.

Душевное здоровье и адекватность Эднары засвидетельствовала авторитетная экспертиза. Если спустя короткое время после этого барышня предстала бы перед советом Пяти и была казнена за покушение на жизнь родителя, это оказалось бы губительно для глав красного, серого и жёлтого домов. А такие враги князю совсем не были нужны.

И тогда он сошёлся со Згаром на устроившем всех (кроме самой Эднары) компромиссе: дочь навсегда покидает замок, лишается даже тени свободы, но попадает не в центр публичного громкого скандала и на эшафот, а в серый дом. Последний приют для тех, у кого не осталось надежды.

На прощание свирепый князь заставил непокорную дочку «насладиться» казнью Аполина, освежёванного прямо на её глазах. Друг детства умирал медленно и страшно. И вместе с ним умерла и её душа.

Вот только шанс на благостное безумие Зверь Тумана отнял навсегда по её собственному желанию.