Следующий

14. Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться

Ставр отпустил извозчика почти за два квартала от места, где они с товарищами держали того пацана. Возницы глазастые, всегда все подмечают, с такими нужно ухо востро держать. Чуть расслабишься — сразу окажешься либо в глухой подворотне без гроша в кармане, либо в сточной канаве с перерезанным горлом. Еще могут в полицию «настучать» о своих подозрениях. Словом, в его деле лучше проявить лишнюю осторожность, чем потом на каторге сожалеть.

Вот сейчас он шел по набережной, всем своим видом демонстрирую спокойствие, обыденность. Время от времени останавливался и, облокотившись на мраморные поручни, принимался разглядывать море. Показывал, что никуда не спешит, что это самая обычная для него прогулка у моря.

Сам тем временем вспоминал события последних дней, особенно этого утра:

— … Теперь заживу, как человек. Все будет, как надо. Хватит и на добротный трактир у дороги, и на пару лошадок, и на хозяйку. С такой монетой мне сам черт не страшен.

Он нарочно чуть сильнее дернул рукой и в котомке, висевшей на его плече, соблазнительно звякнули деньги.

— А капитан-то жучара, как есть жучара. Такую бабу отхватил…

Сегодня он с раннего утра у дома караулил баронессу Векслер, с которой его бывший капитан «крутил» любовь, и успел во всех подробностях разглядеть ее соблазнительные стати. Правда, пока следил за ней, убедился и в богатстве баронессы, что его особенно порадовало. Ведь, он подозревал, что капитан хотел его облапошить с деньгами: сам запросил много, а им кинет кость, как собакам. Поэтому Ставр и решил, что сам свое возьмет с баронессы. Раз той нужно, чтобы тот мальчишка исчез, значит, она за это любые деньги заплатит.

— Чай и мы не пальцем деланы! Тоже свое возьмем…

Его план был незамысловат и прост, а оттого и оказался успешен. На рынке он проследил за баронессой Векслер, и в укромном месте ей все выложил про похищение. Мол, он все знает и, если она не заплати ему, то пойдет в полицию или сразу к жандармам. Надо было видеть, как испугалась женщина — в момент кожа побелела, в глазах застыл ужас.

— Дура-баба, сразу все отдала, — довольно ухмыльнулся Ставр, снова дернув котомкой. Раздавшийся сразу же звон монет в мешке казался настоящей музыкой, которую он был готов слушать бесконечно. — Не понимает, что теперь ее вечно доить буду. Все мне отдаст, да еще ноги раздвинет, если захочу.

Та, и правда, сразу же отдала ему все деньги, что у нее были с собой. Вдобавок сняла с пальца перстень с крупным красным камнем и серьги. Сколько все это стоит, было страшно и подумать.

— Чуть все поутихнет, я снова к ней пойду. Чай, на собственный трактир много монет нужно. Ха-ха-ха.

Так, похохатывая, покуривая трубку, Ставр и шел по набережной. Впереди уже показались склады и вереница телег очередного купца, спешившего до вечера положить весь свой товар под замок.

— … А с капитаном придется потолковать, если буром переть станет, — уже у складов он вспомнил о своем бывшем командире. Не стоило сомневаться, что тот снова схватится за нож, когда услышит жалобы от своей баронессы. — Чай, магики смертны. От зачарованной пули никто не убежит…

Револьвер с зачарованными патронами — изделие особое, которое просто так не достанешь — лежал за пазухой и успокаивал, вселял уверенность своей тяжестью. Из простого пистолета по одаренному глупо палить, а вот из такого запросто можно к праотцам отправить.

— Пусть только рыпнется, не посмотрю, что службы вместе тянули, — с угрозой протянул Ставр.

Что он собирался сделать в случае драки, так и не договорил. Пробурчал что-то невнятное, но определенно угрожающее.

В первом же переулке из кирпичных складов свернул налево, где пришлось протиснуться по узкому проходу между двумя стенами. У края стены замер, вслушиваясь в тишину. Если впереди и ждала засада, то от нее не было ни слуха, ни духа.

— Хм… Чего это еще такое?

Воротина ближайшего склада, куда он и направлялся, было чуть приоткрыта, а оттуда доносились странные звуки— то ли хрипы, то ли стоны.

— Эти два урода шалаву привели? — предположил Ставр и едва не задохнулся от злости. Не хватало еще, чтобы гулящая девка на него жандармов навела. — Черти.

Он по-особому дернул рукой, и из рукава скользнул нож, тут же оказавшийся в ладони. Похоже, придется всех резать— и ее, и этих придурков.

— Ничего, мне больше достанется. Для нового дела еще дураков найду.

Успокоенный этой мыслью, Ставр осторожно подобрался к воротине и тихо скользнул внутрь склада. В полумраке толком ничего не было видно, поэтому пришлось немного выждать, когда глаза привыкнут.

— Ух ты, кровь!

В нос ударил тяжелый резкий запах, который бывает на скотобойне. Присмотревшись, он увидел багровую лужу у стены и что-то темное, напоминающее тело.

— Неужели, бабу не поделили и порезали друг друга?

Покойником оказался Веня, лежавший, скрючившись в три погибели.

— Гм, а второй, значит, с бабой забавляется…

Перехватив поудобнее нож, пошел вдоль стены. Доносившиеся оттуда звуки, становились сильнее и еще более странными. Только Ставр даже подумать не мог, что он сейчас увидит.

— Этих порешу, а потом пацана, и концы в воду. Пусть после ищут хоть до посинения… Ой, святые угодники!

Добравшись до узкой полоски света, пробивавшейся из небольшого окошка, мужчина замер. Нож, что держал в руке, задрожал, а через мгновение, и вовсе, выпал.

— Святы, святы! — судорожно зашептал он, пытаясь перекреститься. Шок от увиденного был так силен, что он никак не мог поднять руку. — Это что такое?

Спиной к нему стоял один из тех обормотов, которых он нанял для «грязной» работы. Но только в каком виде! Полностью голый, бледная кожа в полумраке отсвечивала, по правой ноге тянулся кровавый ручеек, у ног превращавшийся в настоящую черную лужу. Костлявый зад с вздыбленным естеством судорожно дергался то вперед, то назад. Голова при этом запрокинута, глаза закатились, а на лице застыло выражением неземного блаженства. Жуткое зрелище.

— Господи, что это за дерьмо? Эй⁈ — рявкнул он, подходя ближе. — Ты, чертов сукин сын, слышишь меня?

Но тот лишь сладострастно хрипел, продолжая двигать задом. Из рта тянулась слюна, делая лицо еще более безумным.

Грязно выругавшись, Ставр несколько раз ударил ножом в спину. Дергающееся тело скрутило судорогой, и тут же рухнуло вниз.

— Черт вас всех дери, что здесь случилось? — недоуменно бормотал он, прочесывая подвал. Уйти отсюда, не поняв, что случилось, было никак нельзя. Любое дело нужно доделывать, помнил он еще по прошлой войне. — Ладно перепились вусмерть и взялись за ножи…

Ему под ноги попались пустые бутылки, от которых несло какой-то сивухой.

— Порезали друг друга, это ясно и понятно, но какого черта тогда я видел собственными глазами? Он, как сраный зомби…

Что-то похоже он уже видел на войне. Пару лет назад, когда он и капитан служили последний год, среди солдат пошел слух, что у противника появились маги, которые могут копаться в мозгах. Естественно, никто в это не поверил. Ведь, никто такого сроду не видел. Среди господ-офицеров с их стороны были большей частью огневики, да и то средней силы. Говорили, что на флоте служат маги, которым подчиняется стихия воды и воздуха. Но один из боев в пух и прах разбил все их иллюзии, когда взвод из первой штурмовой роты вдруг развернулся и атаковал своих же. Пока остальные сообразили, зомби, как потом начали называть лишенных воли, ножами и лопатками покрошили почти всю роту.

— Но откуда здесь такой маг? Они же все служат императору.

От таких мыслей Ставру враз поплохело. Спрятав нож, он вытащил из-за пазухи револьвер. Взвел курок и выставил перед собой оружие. Боялся до судорог, но все равно просто так сдаваться не собирался.

— Суки, суки…

Его палец, лежавший на спусковом крючке, подрагивал, в любой момент готовясь дернуть за него. Но в подвале не слышалось ни звука, никто не бежал в его сторону, не кричал, не размахивал оружием. В воздухе висела плотная, липкая тишина.

Ставр несколько раз обошел подвал. Проверил все вдоль и поперек, обшарил все закутки, не поленился разобрать сваленные в кучу старые ящики и заглянуть в каждый из них. Все равно ничего не нашел — пусто.

— И пацана тоже нет.

У одной из подпорок он наткнулся на кусок веревки, и узнал ее. Именно этой веревкой он самолично и связывал их пленника.

— Чертовщина, самая настоящая чертовщина.

Получалась очень странная история. С одной стороны, было все понятно. Эти два дурака на радостях перепились какой-то бормотухи, как всегда, после этого крепко повздорили, и после этого случилась поножовщина. Все совершенно ясно. Но, с другой стороны, какого черта дылда почти часа трахал воздух? К тому же рожа у него была точь-в-точь как у тех солдат, что лишились воли.

— Похоже, капитану придется мне кое-что объяснить… Сука в мундире, подставить меня решил?

Картина с предательством и магами, что копаются в мозгах, уже была совсем понятной. Страшной, но совершенно понятной, оттого и страх у него чуть отступил.

— Нехорошо, капитан, подставлять своих боевых товарищей, совсем нехорошо, — угрожающе ощерился Ставр, выходя из подвала, аккуратно прикрыл за собой воротину, накинул на ушки здоровенный замок. — Я тебя зубами грызть буду… Сука же ты командир, как есть сука. Вот, оказывается, чего так много монет предложил за пацана, — Ставр ощерился, как загнанный волк. В его голове уже начали здесь мысли о жестокой мести. — Думал, мы дело сделаем, а нас потом кончат. Сука, я тебя самого на нож насажу.

Марка нашли под самое утро.

Какой-то дворник, вставший пораньше для уборки территории, наткнулся на него и едва не отхлестал метлой. Спросонья мужику показалось, что скрючившийся в комок мальчишка — это бездомный бес, спрятавшийся у крыльца. Только занес метлу, а тот, возьми, и застони.

Шуму до небес было! Дворник, как заспанные бельма протер, увидел, что на мальчишке, пусть и грязная, мятая, но дорогая одежда с гербом на рукаве. Обувка к тому же не из дешевых. Сразу всполошился, побежал к местному околоточному, а тот уже к своему полицейскому начальству. Прибывшие полицейские в тот же момент опознали герб.

К восьми часам в Никитский переулок, где нашли Марка, уже приехал сам столичный полицмейстер. Полный, важный, в мундире с золотым шитьем, а бегал, как какой-то нижний чин. Неудивительно, ведь отец найденыша в военном ведомстве служит, и вроде как метит на одну из больших должностей.

Полицмейстер сразу же развил бурную деятельность. Всех околоточных полицейских на улицы вывел, а те, в свою очередь, стали хватать всех подозрительных и тащить в участок.

Было шумно, грозно. Только бестолку все это было, одна мира да пыль в глаза. Чего тут найдешь, если следов нет никаких, мальчишка без сознания.

Дом барона Воронцова

Воронцов, держа на руках сына, осторожно прошёл в гостиную, и медленно положил его на софу. Сел рядом, с болью в глазах рассматривая сына. Сейчас, в окровавленной одежде подросток выглядел особенно беззащитным. Худой, руки-палки покрыты синяками и ссадинами, лицо мертвенно бледное.

— … Господин барон, вы меня слышите? Господин барон? — рядом с Воронцовым стоял невысокий мужичок с саквояжем в руках, их семейный доктор. — Господин Воронцов, вам плохо?

Барон, наконец, очнулся. Поднял голову, руку сына отпустил.

— Я в порядке, кажется, — негромко приговорил он, морщась от тяжёлого ощущения внутри. — Что вы скажете? С ним все в порядке? Нужны деньги? Скажите, сколько? — задавал Воронцов вопрос за вопросом, с надеждой заглядывая в глаза доктора. — Что вы молчите? Все так плохо? На нем ведь кровь! Он ранен?

Доктор покачал головой.

— К счастью, нет. Конечно, бедному мальчику сильно досталось, но ничего тяжелого нет. На одежде не его кровь, чужая. Ссадины быстро заживут, синяки сойдут. Только беречься нужно, а то второй раз уже…

Про второй раз он не договорил, но барон прекрасно понял, что он имел ввиду. Ведь, и правда, совсем недавно Марк упал с лестницы, а теперь вот его похитили. Где-то месяц назад он сильно животом мучился, вроде съел что-то не то. Что это за напасть такая?

Встав у выхода из гостиной, доктор замялся. Похоже, что-то сказать хотел.

— Что?

— Знаете, господин барон, — доктор огласил свою бородка. — Мне показалось… Я, правда, не уверен, и мне совсем не хотелось бы раньше времени вас обнадеживать, но…

Барон вскочил и быстро подошёл к доктору. Услышанное его напугало.

— Говорите, не тяните!

— Ваш сын, гм… Думаю, есть очень большая вероятность…

— Проклятье, что вы мямлите⁈ — потеряв всякое терпение, рявкнул барон. — Ну?

— Похоже, магический источник вашего сына развивается… Хм, я не знаю, как это объяснить. Честно говоря, на моей памяти такое встречается первый раз. Вдобавок, рисунок источника полностью изменился, что, ещё более удивительно. Не мне вам напоминать, что рисунок магического источника строго индивидуален и совершенно неизменен с рождения и до самого ухода. А тут такое…

Барон некоторое время, молча, переваривать услышанное.

— Вы точно не ошиблись? — Воронцов недоверчиво прищурился. — Это же невозможно. Мой сын магически нейтрален, это подтвердили привело рождении. Он слабосилок.

Его недоверчивость была совершенно понятна. Оценка магических способностей младенца, которую проходят все новорожденные, безошибочна, и вердикт слабосилок не меняется на протяжении всей жизни.

Когда родился Марк, его наследник, барон был на седьмом небе от счастья. Но сразу же последовал удар — ребенок оказался магически нейтральным, слабосилок, по-простому. Сразу же встал вопрос — а может ли он стать наследником рода? Кому-то из родственников ворчал, что слабосилок не может стать во главе рода, он лишь ослабит его и этого ни в коем случае нельзя допустить. Со времени Воронцов смирился, успокоился, а теперь случилось это.

— Я хочу вас попросить, чтобы это до поры до времени осталось в секрете. Никто пока не должен об этом знать, — барон понизил голос, непроизвольно оглянувшись по сторонам. — Теперь все стало сложно. Если вы правы и мой сын станет полноценным магом, то это очень многое изменит.

Доктор понимающе кивнул.

— Прошу вас провести все необходимые исследования и, если нужно, помочь моему сыну с овладением магией. Вы еще знали моего отца, и никого другого я не могу просить об этом. Вы поможете?

— Конечно, господин барон. Кик вы можете сомневаться? Я же принимал роды у вашей супруги и держал Марка на руках. Я все сделаю, как нужно.

Когда они распрощались, в гостиную вошла Алисия. На лице странное выражение — то ли недовольна, то ли расстроена.

— Надеюсь, все хорошо?

И смотрит на него.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Обошлось и на этот раз, обошлось, слава Богу.

Отвернувшись от нее, барон начал ходить по комнате. Тревога за сына сменилась злостью, с каждым мгновением становившейся все сильнее и сильнее. Если бы сейчас рядом оказался кто-то из похитителей, то ему бы точно не поздоровилось.

— Я их всех найду… Всех и каждого, — скрипел он зубами. — Кровью умоются.

И тут он поворачивается к супруге и видит ее окаменевшее, бледное лицо.

— Алисия, что с тобой? Тебе плохо? Ты так сильно разволновалась из-за Марка? Все же хорошо, все обошлось.

Барон быстро подошел к ней, взял женщины за руку и прижал к своей груди.

— С ним все будет хорошо, слышишь? Он обязательно поправится?

Алисия молчала, крепко сжав губы. В глазах у нее плескался сильный страх, и причиной ему было совсем не переживание за жизнь мальчика.

— А этих тварей я найду, обязательно найду, и накажу их так, что они позавидуют мертвым… Алисия, ты вся дрожишь…

Ее, и правда, била сильная дрожь.