Следующий

Беги, беги, если сможешь!

Дом барона Воронцова (покойного)

Через гостиную, полную народу, шел высокий мужчина, буквально тащивший потерянного вида подростка. Паренек растеряно оглядывался по сторонам, вяло вырывался.

— … Господин баронет, вы обязаны проследовать с нами, — строго звенел голос мужчины, всякий раз, когда подросток пытался вырваться из его хватки. — Ведите себя достойно.

Когда на них кто-то обращал внимание, мужчина делал строгое лицо и качал головой:

— Господа, ему стало дурно. Вы должны понять, господин баронет только что потерял отца…

Говорил, и ещё резче дергал паренька за рукав. Ещё немного и начнет волочить за собой.

— Не-ет, я не хочу, — паренек явно не хотел никуда идти. — Слышишь?

Дом барона Воронцова (покойного)

Марк, и правда, выглядел донельзя растерянным. Со стороны его смело можно было принять за потерявшегося мальчишку, жавшегося к стенке с испуганным и ничего не понимающим видом.

Этот его потерянный вид, похоже и ввел в заблуждение того самого высокого господина, который представился Милентьев4ым из Имперского министерства социального призрения. Милентьев по всей видимости решил, что Марк полностью «разбит» и его можно было «брать голыми руками». Этим и объяснялся его самоуверенный вид и довольно жесткие действия.

Только не было никакого испуга и растерянности! Ничуть и нисколько! Была лишь видимость этого! На самом деле Марк был скорее ошарашен той поистине гениальной многоходовкой, которую провернули его враги.

— … Ну, дали они жару, — одним губами прошептал парень, ошеломленно качая головой. Ничего не замечал вокруг в этот момент, его словно мешком по голове приложили. — Это же просто охренеть, как хитро закрутили! Просто охренеть!

Получалось, и правда, весьма и весьма хитро. Это сто процентов был удар из императорского дворца. Несколько дней назад отец пытался через своего начальника донести до самого верха мысль, что от Марка никогда не будет исходить угроза. Вот, выходит, и донес эту мысль. Кто-то там наверху, видимо, решил, что теперь нужно окончательно закрыть вопрос. Картина вырисовывалась очень простая — барона Воронцова отравили, его жену за это арестовали, а его детей, как сирот, взяли под опеку и поместили в государственный приют, где с ними можно сделать все, что хочешь.

— Вот же хитрованы…

— Господин баронет, ведите себя достойно! — прямо под ухом Марка раздался надоедливый голос, и парня резко дернуло в сторону. — Вы обязаны проследовать со мной!

— Что? — Марк, наконец, пришел в себя, и встал, как вкопанный.

— Говорю вам, господин баронет, прекратите вести себя, как сопливый мальчишка, — мужчина презрительно оттопырил губу, всем своим видом показывая, что все равно добьется своего. — Вы все равно проследуете со мной. Теперь вы воспитанник Имперского приюта и обязаны следовать его уставу.

Марк сдернул его руку со своего рукава, и громко, на всю гостиную выдал:

— Ты, сучья падаль, на кого руку поднял⁈

Казалось, в гостиной гранат взорвалась! Вмиг все звуки вокруг затихли, а люди с удивлением развернулись в их сторону. Министерский чиновник, и вовсе, окаменел с вытянутым лицом и округлившимися глазами. Видно было, что никто ему еще такого не говорил.

— Какой я тебе воспитанник⁉ Кому я должен⁈ Тебе⁈ Ты, червяк кабинетный, кем себя возомнил? — многодневное напряжение, злость и страх, наконец, дали о себе знать, и Марк просто «взорвался». — Еще раз меня коснешься, я тебя в землю вобью! Ты меня понял⁈

— Ч-что? Ч-то? — от возмущения чиновник начал заикаться. Лицо побагровело, дурная кровь ударила в голову. — Я-я-я… титулярный советник Министерства общественного призрения Милентьев… Я-я-я выполняю распоряжение, — трясущимися руками вытащил из внутреннего кармана форменного мундира бумагу с большим черным орлом. — У меня есть соответствующее предписание, и вы обязаны…

Марк громко хмыкнул и со всей силы топнул ногой по паркету, отчего по комнате пошел гул. После запрокинув голову самым натуральным образом заржал, что еще больше ошеломило собравшихся.

— Я — граф Воронцов-Захарьин, и никому ничего не должен! — чеканя каждое слово, произнес парень с широкой улыбкой на лице. — Графиня Захарьина признала меня своим официальным наследником, о чем уже есть регистрационная запись в Дворянском комитете. Поэтому можешь свернуть свою бумажку и засунуть ее в…

Куда нужно было засунуть предписание, Марк не стал уточнять. И, судя по бледному лицу чиновника, он прекрасно понял, что это было за место. Его губы скривились, в глазах заплескалась злоба от прилюдного унижения. Ведь, уже сегодня вся столица будет говорить только о том, что его, титулярного советника Министерства общественного призрения, обложили матом, как какого-то простолюдина. Как теперь людям в глаза смотреть⁈ На него же пальцем будут показывать! Это же унижение на всю жизнь!

— А теперь, я хочу, чтобы ты, титулярный советник, убрался из моего дома! — Марк приблизился к чиновнику и пальцем так ткнул ему в грудь, что тот чуть не свалился. — Вали отсюда, пока я не приказал тебя выкинуть на улицу!

Мужчина уже не покраснел, а побагровел. Начал дергать ворот форменного мундира, и широко раскрывать рот. Похоже, от возмущения воздуха стало не хватать.

Марк набрал в грудь воздуха и громко позвал сторожа:

— Гаврила⁉ Живо сюда, мусор нужно выкинуть!

И это для чиновника стало последней каплей. Еще большего унижения он бы точно не выдержал — удар бы хватанул. Милентьев с «мясом» вырвал ворот, разорвав мундир чуть ли не до пупа, и выбежал из гостиной.

Дама, директриса государственного приюта, что пришла вместе с Милентьевым, все это время стояла с совершенно ошалелым видом. Видно, до нее дошло, что она ввязалась в такую игру, где задействованы совершенно невообразимые силы. Скорее всего, ее использовали «втемную», как и всегда. Сказали, что нужно пристроить в ее приют очередного дворянского сироту, имущество которого будет «грамотно» поделено. Пообещали «тетке» денег, чтобы она как следует постаралась и ничего лишнего не говорила. Оказалось же, здесь и головы можно лишиться.

— В-ваше с-сиятельство, я-я не знала, — она задрожала всем телом. Губы затряслись, того и гляди разрыдается. — Мне сказали, что нужно… Я же думала, что тут… В-ваше с-сиятельство, я пойду. М-можно?

Марк посмотрел на нее с прищуром, словно хотел ее наизнанку вывернуть. Та задрожала еще сильнее. Еще немного и точно, в без чувств свалится.

— Вон! — рявкнул парень, махнув рукой в сторону двери. Выход показал, короче. — Вон!

Женщина хрюкнула от ужаса, и тут же рванула со всей силы из комнаты. У двери ее занесло на скольком паркете, ноги на каблуках раздвинулись, и она рухнула на пол. Сразу же вскочила, и, вереща от страха, «вылетела» из дома.

В этот момент звуки в комнату «вернулись». Люди, ставшие свидетелями такого происшествия, дружно заговорили. Все взгляды скрестились на парне. Сейчас точно что-то должно произойти.

Но тут в центр гостиной вышел грузный мужчина с окладистой головой в мундире, украшенном золотым шитьем. Сам военный министр, бывший начальник и друг покойного отца. Посмотрел грозно, но потом незаметно подмигнул. Точно добряк.

— Господа! Господа, прошу вашего внимания! — голос у министра был тяжелым, властным, и все, кто был в гостиной, тут же вытянулись и повернулись в его сторону. — Я полагаюсь на вашу сознательность, и надеюсь, что все произошедшее только что не выйдет за стены данного дома. А теперь прошу вас заняться вам непосредственным делом — расследованием гибели барона Воронцова.

Мгновение, и в гостиной воцарилась деловая суета. Жандармы вновь начали осматривать место происшествия. Полицейские вернулись к опросу слуг.

Убедившись, что все «вернулось на круги своя», министр повернулся к Марку.

— Марк, нам нужно о многом поговорить, — мужчина показал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Пройдем в кабинет твоего отца.

Марк кивнул. Похоже, предстоял очень серьезный разговор. Хорошо бы, он дал ответы на его вопросы.

Министр прошел в кабинет, выбрал одно из кресел и тяжело опустился в него. Посмотрел на парня и показал на кресло рядом с собой. Мол, садись.

— Я думал, что у меня еще есть время, но, выходит, ошибся, — тяжело вздохнул мужчина. — Времени больше не осталось. Садись, Марк, садись. Нам предстоит непростой разговор. Ты, ведь, знаешь, что твой отец говорил со мной и попросил кое-что сделать?

— Да, знаю. Он мне рассказал.

Естественно, я знал об этом. Отец решил, что сможет договориться с теми, кто видел в Марке угрозы власти императора. Поэтому он и решил обратиться к своему начальник и другу, который должен был помочь выйти на самый верх. Вот, выходит, отец и поговорил.

— Когда он мне рассказал о твоем происхождении и своем плане, то я сразу сказал, что это очень плохая идея, — начал рассказывать министр, то и дело тяжело вздыхая. — Те, кто находятся у трона и на самом троне, ни с кем и никогда не договариваются. Я несколько раз сказал ему об этом, но он не хотел ни о чем слушать. Только твердил, что они поймут его и не станут убивать ребенка. Твой отец, Марк, твой отец…

Министр опять вздохнул.

— Он хороший человек, и верил в людей, за что я его и ценил. Эх…

Мужчина встал с кресла, подошел к небольшому барному шкафчику из черного дерева.

— Где-то здесь Александр держал бутылку хорошую коньяка, а мне сейчас не помешает выпить…

Он вытащил пол-литровую бутыль с янтарным содержимым, и, одобрительно хмыкнув, налил себе полный бокал. После чего с явным удовольствием выпил.

— Вот и Сашу помянули.

Налил еще, и, поглаживая бокал, снова опустился в кресло.

— Я ничего не мог поделать, Марк. Я дал ему слово, что постараюсь поговорить о тебе.

Марк сидел, не двигаясь. Нутром чувствовал, что история будет очень непростая.

— Там совсем другие люди, а Александр так этого и не понял. Не захотел этого понять… И я поговорил.

Министр одним махом опрокинул в себя коньяк, а там было не меньше четверти целой бутылки. После сразу же налил еще. Видно было, что разговор ему дается очень непросто.

— Она сказал, что ничто и никто не должно угрожать империи.

Услышав слово «она», Марк тут же навострил уши. Получалось, что его преследует женщина. Но кто же она?

— … И поверь мне, мой мальчик, именно так и будет. Именно так, как она сказала и будет. Так, плесни мне еще…

Он допил остатки, и его совсем «развезло». Будь трезвее, министр вряд ли бы стал такое рассказывать, но в таком состоянии даже не пытался сдерживаться.

— Она — очень страшный человек. Все думают, что она добрая, справедливая, всегда выслушает, поможет. Не верь! Слышишь, никогда ей не верь! Не верь ни единому ее слову, ни единой ее улыбке, ни единому жесту! — мужчина наклонился вперед, и позвал Марка, чтобы и тот наклонился. — Ты меня понял? Не верь ей.

И его взгляд был настолько просящим, что парень не выдержал и кивнул. Мол, все понял, и он никогда ей не поверит. Осталось лишь узнать ее имя.

— Она точно не отстанет от тебя, — министр неожиданно перешел на шепот. Несколько раз нервно бросал взгляд на дверь кабинета, словно там их кто-то подслушивал. И это выглядело даже не тревожно, а страшновато. Целый имперский министр кого-то боится, а что тогда делать обычным людям. — Тебе нужно бежать. Слышишь, тебе нужно бежать отсюда со всех ног. Уезжай к бабушке, к графине Захарьиной. Бросай все, и беги.

Мужик совсем «поплыл». Похоже, он и до этого уже успел «принять на грудь», поэтому его так сильно и быстро развезло.

— Прости меня, — вдруг всхлипнул министр, ухватившись за рукав Марка и потянув его к себе. — Прости меня, дурака! Я же должен был о тебе позаботиться…

Снова всхлипнул, а потом и заплакал, размазывая слезы по лицу. Тяжелое зрелище, когда здоровый мужчина с окладистой бородой в богатом мундире начинает рыдать в голос. Марк даже дышать перестал, буквально весь «превратившись вслух».

— Меня же просили за тобой присмотреть, защитить. Отец твой просил, а я что? Что я? — министр рванул на груди мундир, срывая золотые пуговицы. Текут слезы, сопли. — А я ничего! Понимаешь, сынок, я ничего! Я — в кусты!

Зарыдал.

— Я же боюсь… Понимаешь? Она любого раздавит, как таракана…

Марк слушал, слушал, но так и не услышал «главного» имени. Кто же пытается убить его, так и не было ясно.

В какой-то момент министр окончательно осоловел. Как-то опал в кресле, голова упала на грудь, и он громко захрапел.

Парень немного подождал — вдруг министр проснется, и все расскажет. Но тот и не думал открывать глаза. Как раз наоборот, начал устраиваться поудобнее в кресле.

— Михаил Павлович, э-э-э… — парень осторожно дернул мужчину за рукав. Но тот не шелохнулся. Марк дернул сильнее, чуть не свалив министра с кресла. — Михаил Петрович, кто она? Кто этот человек?

Мужчина заворочался, заворчал, и, наконец, открыл глаза.

— Скажите, кто она? — Марк наклонился к его лицу.

— А? — министр никак не мог очнуться.

— С кем вы разговаривали? Кто хочет меня убить? — Марк все равно пытался добиться ответа. — Михаил Павлович, вы слышите меня?

Министр мычал что-то в ответ, не понимая, что от него хотят.

— Кто она? Кто там, на самом верху? Кто это?

Теряя терпение, Марк стал трясти мужчину. Причем тряс с такой силой, что у того голова моталась из стороны в сторону.

— В-все, в-все, хватит… Х-хватит, — министр, наконец, начал приходить в себя. — Я скажу, все скажу…

Парень наклонился ниже.

— Государыня-мать, — с трудом выдавил из себя министр. — Беги, Марк, беги отсюда, как можно дальше… Она страшный человек, она никогда не отступится. Понимаешь, никогда.

— Да, какого черта ей от меня нужно? — в сердцах воскликнул Марк. — Ну и что, я из старого рода? Как я подсижу ее сына? Старая дура!

Осоловевший мужчина дернулся несколько раз, широко раскрыл глаза. Похоже, от крика чуть взбодрился, в глаза появилось сознание.

— Ты… же ничего не понимаешь, — медленно произнес он, борясь с опьянением и с трудом выговаривая слова. — У императора… до сих пор нет наследника… Гм… И люди поговаривают, что наследника и не будет… Понимаешь? Похоже, он не может иметь наследника, вообще… И у него нет братьев, гм… только сестры… А ты — идеальный наследник, причем для всех…

Парень всем своим видом изобразил вопрос.

— За тобой сейчас никто не стоит… Ты шанс для всех начать сначала, с чистого листа… Как только начнется… за тебя тут же ухватятся… Не сомне…

Произнес это, откинулся на спинку кресла и захрапел. Парень наклонился вперед и снова начал тормошить безжизненное тело, но все было бесполезно. Похоже, министр окончательно «вырубился».

— Ни хрена себе новости, — покачал головой Марк, пытаясь осознать то, что только что узнал. — Меня хочет убить мать нынешнего императора — та, кого называют Железной леди. И я еще, вдобавок, идеальный наследник! Это же охренительная жопа!

Действительно, все складывалось, как нельзя плохо! В лице отца он лишился единственный более или менее вменяемой защиты. Все, больше не было щита, которым можно было прикрыться! И статус графа, которым он недавно так козырял, это не более чем отсрочка от проблем. Как ни крути ему все равно нужен покровитель, защитник.

— Сто пудов, эти уроды не успокоятся, будут дальше волну гнать, — размышлял Марк, пытаясь понять, как ему разобраться со всеми этими проблемами. — А я ведь один все это не вывезу. Теперь на мне дом, младший брат, слуги…

По-хорошему, он сейчас дееспособен наполовину. Статус графа все равно не давал ему возможность совершать юридические сделки, нужно было ждать полного совершеннолетние. Ему все равно нужен был кто-то из взрослых.

— Похоже, придется бежать к бабушке… Черт, успею ли?