Сокровище Хранителя Запада

Глава 14. Помощь Бланко и ее последствия

Я рассчитывала, что декан мне подыграет, независимо от того, узнал меня или нет. В конце концов, личная ученица точно не полезла бы обниматься, и это лучшее доказательство того, что я – это не я. Но не подумала, что у Бланко могут быть свои представления о том, что нужно делать с расстроенными девушками…

И, когда он внезапно прижал меня к стене, я об этих представлениях тоже не думала. Сердце колотилось как бешеное, и я была уверена, что всему виной разговор с Гольдбергом и Строцци. Поэтому мне даже не пришло в голову оттолкнуть Бланко. Наоборот, я крепче обняла его за шею и подняла к нему взволнованное лицо.

Отвести взгляд от лавандовых глаз было невозможно. Сегодня они манили особенно сильно. Словно наваждение… Какая-то непреодолимая сила тянула нас друг к другу. Стоило мне подумать об этом, как декан качнулся вперед, и наши губы встретились.

Я и предположить не могла, что эта игра зайдет так далеко… Вот теперь нужно было вырваться, отодвинуться. Хотя бы попытаться. Но мысли путались, ноги стали ватными, а пальцы, наоборот, судорожно вцепились в лиловый камзол. Я забыла, как дышать. И ни за что не отстранилась бы сама. Да и Бланко не спешил делать это, пробуя на вкус мои губы, и каждое прикосновение заставляло меня прижиматься к нему еще сильнее.

Что-то холодное появилось на шее декана и коснулось внутренней стороны моего предплечья. Это немного отрезвило меня и привело в чувство Бланко.

Он разорвал поцелуй, на его лице промелькнуло неподдельное изумление. Краем глаза я заметила, как черная извилистая линия скрывается под белоснежным воротником декана. И тут же вспомнила про рисунок, который впитывал яд.

А затем рядом раздалось деликатное покашливание.

Я повернула голову и обнаружила, что Гольдберг и Строцци стоят в двух шагах от нас, а лица у них крайне удивленные. Бланко бросил на них ледяной взгляд и осведомился:

– Вам не кажется, что приличные люди, застав подобную сцену, должны немедленно уйти?

Строцци мрачно начал:

– Да ты хоть знаешь, с кем…

– Мне, в отличие от вас, имя леди прекрасно известно, – оборвал его Бланко. – И теперь я намерен проводить ее домой, к отцу. Ваш сын – идиот, господин Гольдберг. Девушка слаба здоровьем, ей вредно так волноваться. Думаю, на сегодня с нее достаточно высшего общества.

Бланко врал напропалую, и моих преследователей проняло. Оба герцога погрустнели и задумались. Я наблюдала за ними из-под полуопущенных ресниц. Похоже, декан весьма прозрачно намекнул на какую-то другую девушку, и теперь они пытались понять, на кого.

Бланко поспешил закрепить свой успех:

– Не советую вам чинить леди неприятности в дальнейшем. Ее родственники способны доставить вам немало неприятностей в ответ, господа. И я непременно сообщу, кто сегодня имел неосторожность взволновать леди и создать угрозу ее здоровью.

Я спасена и должна была радоваться. Но вместо этого чувствовала себя настолько растерянной, что безропотно позволила Бланко увести меня прочь.

Похоже, в доме герцога Удинезе мой учитель бывал не раз. Во всяком случае, он без труда нашел выход. Мы вышли в освещенный огнями сад. Я не смогла сдержать вздох облегчения, когда мы свернули на тропинку, которая должна была вывести нас к каретам.

Но у Бланко оказались другие планы. Как только дом скрылся за поворотом тропы, он поймал меня за локоть и потащил в кусты. Я немедленно оказалась прижата к дереву, а Бланко уперся ладонями в ствол над моей головой и теперь нависал надо мной.

Декан одарил меня бешеным взглядом и прошептал:

– Марта, что ты тут делаешь?

С этими словами он сорвал с меня маску. Я сжалась от ужаса и подняла на него обреченный взгляд. Нужно было оправдываться, но вместо этого я задала единственный вопрос, который казался важным сейчас:

– Когда вы догадались?

Бланко выразительно коснулся шеи, затем раздраженно произнес:

– Это не имеет значения. Ты хоть понимаешь, что ты натворила? Мы возвращаемся в Академию немедленно!

Я опустила взгляд и неохотно сказала:

– Симон обещал, что карета в любой момент отвезет меня.

– Ах, Симон…

Бешеный взгляд декана не предвещал наследнику Гольдбергов ничего хорошего.

– Никакого Симона, – постановил Бланко и сунул маску мне в руки. – Надевай. Верну тебя в Академию сам. Неизвестно, что ты еще успеешь натворить по дороге, тебя ни на минуту нельзя оставить!

Я обреченно натянула маску и позволила декану вывести меня из-за кустов. Вслед за ним я безропотно проследовала к воротам. Стоило нам оказаться за ними, как Бланко тут же коснулся кольца для перемещения.

Я ждала, что мы окажемся в кабинете декана или у дверей общежития, но меня окружала привычная обстановка собственной комнаты. Я хлопнула в ладоши, зажигая свет. А потом не удержалась и съязвила:

– Что, перемещаться в личные комнаты адепток уже разрешено?

Но Бланко не ответил. Он смотрел мне за спину и выглядел потрясенным. Я повернулась и обомлела. Лютик царственно возлежал на моей постели и укоризненно взирал на людей, которые посмели нарушить его покой.

В следующий миг Бланко сотворил жест призыва, и в его руках появился лук. Зверь тут же подобрался и оскалился. А я сделала очередную глупость и загородила льепхена собой.

– Лютик, фу! – поспешно сказала я, затем обратилась к Бланко: – Не надо, он хороший!

На миг декан оторопел. Этого оказалось достаточно, чтобы льепхен метнулся к окну и выскользнул в приоткрытую створку.

Бланко выругался сквозь зубы и схватил меня за плечо.

– Что это значит? Ты что, и правда все это время прятала его здесь? И колбаса…

С тяжелым вздохом я призналась:

– Да, колбасой я его и прикормила. Но дело вовсе не в ней! Я думаю, у них есть связь с соннами, как у стражей с байлангами. И я ее получила, когда схватила его за ядовитый хвост.

Я протянула декану пустые ладони, напоминая о ранах. Но сама вспомнила о другом.

Ночь, кабинет, литые мускулы Бланко и моя кровь, которая впитывалась в рисунок вместе с ядом.

Декан обескураженно смотрел на меня, пытаясь разобраться в происходящем. Я ему даже посочувствовала. Столько всего случилось за этот вечер. А он, наверное, и не знает ничего о байлангах. Придется и мне побыть учителем – дать ему ликбез по боевым псам Севера.

Но сделать это мне не дали. Бланко метнул короткий взгляд на окно и приказал:

– Поговорим позже. После завтрака явишься в мой кабинет. А сейчас я отправляюсь ловить эту тварь. И спрячь браслет! Если хоть кто-нибудь узнает, что он у тебя…

С этими словами он снова коснулся кольца и тут же исчез. А я села на постель и почувствовала невероятную усталость. Бланко помог мне выиграть браслет, Бланко меня поцеловал, Бланко раскрыл мою тайну и увидел льепхена…

Слишком много событий для одного вечера. Хотелось уснуть и забыть это все. А лучше проснуться, и чтобы все оказалось сном.

Хотя… Нет, поцелуй с деканом забыть невозможно. Бланко ушел от ответа и не сказал, узнал он меня в тот момент или еще нет. Мысль о том, что он не понимал, кого целует, резала без ножа. Его привлекла всего лишь маска, а не я.

Так, погодите! Неужели я и правда хотела бы ему нравиться? Это же учитель! Декан… Он старше и не будет связываться с малолеткой. И я ему не нравлюсь, и не должна. Поцелуй – всего лишь случайность. Нужно выкинуть его из головы и учиться дальше. В конце концов, я здесь для этого.

Если дядя Вест узнает, что я успела натворить за две недели, остаток жизни я проведу в комнате для медитаций, размышляя своем поведении.

Усталость навалилась с новой силой, и я махнула на все проблемы рукой. Подумаю об этом завтра. Нужно раздеться и лечь спать, больше я сегодня ни на что не способна. А Лютик… я уверена, что Бланко его не поймает.

С этой мыслью я сбросила платье и затолкала его в шкаф поглубже. На плече при этом чувствовался какой-то странный холодок. Я скосила глаза. А в следующий миг уже стояла перед зеркалом, изумленно рассматривая свое отражение.

На белой коже правого плеча отчетливо выделялись черные завитки. Вычурные линии складывались в знакомый до боли узор. Одинокая роза и ветвящаяся молния. Под моим взглядом рисунок шевельнулся и деловито переполз на лопатку.

Сомнений не было. Это кусок живой татуировки Бланко! Но что он делает на моем теле? И, самое главное, как сказать об этом декану?!

Росио Бланко

Нужно было сделать очередную попытку поймать льепхена. Но сначала Росио переместился в свою комнату. Больше всего хотелось разнести здесь все и дать выход чувствам. Но он только выругался вслух, а затем сбросил камзол и рубашку.

Рисунок на спине проснулся и дышал жаром, хотя Росио не использовал его сегодня. Еще один пункт в копилку странностей этого вечера.

Феликс выплыл из камина и завис над кроватью.

– Что такое? – Фениксоид нахмурился. – На тебе лица нет.

Но Росио ничего не ответил. Только развернулся и молча прошествовал в ванну. Сюда Феликс не сунется. Он ненавидит воду. А пересказывать ему все, что произошло в доме герцога Удинезе, не хотелось.

Декан разделся и коснулся синего камня в стене. Зажурчала вода, и на его спину обрушились ледяные струи душа. Подогревающий артефакт он не включил намеренно. Чтобы охладить и черную дрянь на его спине, которая вела себя странно, и собственную голову.

Рисунок ворочался, но при этом источал довольство. Проклятая магия… Последние дни она всегда просыпалась в присутствии Марты, а в самый ответственный момент подвела!

Когда девушка ввязалась в игру и попросила помощи, у Росио появились догадки. Но татуировка не просыпалась, и это сбивало с толку. Может быть, девушка в маске зацепила его настолько, что он и сам рад был обманываться?

То, что случилось дальше, не поддавалось никакой логике. Когда незнакомка оказалась в его объятиях, такая же взволнованная и прекрасная, разум дал сбой. Догадки были забыты вместе с правилами приличия. Его никогда так не тянуло ни к одной женщине. Поцелуй случился сам собой. И девушка на него ответила. Но тут проснулась эта дрянь, и стало ясно, кто перед ним!

Что же теперь думает о нем Марта? Он повел себя как мальчишка. Конечно, теперь никто не заподозрит, что его ученица участвовала в игре. Но придется объясняться с ней завтра.

Татуировка шевелилась все медленнее. То ли холодная вода заставляла магию уснуть, то ли чувство выполненного долга. Росио чувствовал, что его вечная спутница довольна. Мелькнула шальная мысль, что магия сдерживалась и не давала о себе знать специально. Чтобы он позволил себе увлечься девушкой. Чтобы они оказались рядом и произошло… то, что произошло. То, чего не должно происходить между деканом и адепткой. Между взрослым мужчиной и девушкой, которая недавно отпраздновала совершеннолетие.

Росио долго стоял под ледяными струями. Пока холод не усыпил окончательно рисунок на спине и не вытеснил из головы мысли о Марте. После этого он вышел из комнаты и достал из шкафа чистую рубашку.

Феликс сидел на спинке кровати.

– В чем дело? – мрачно спросил он.

– Льепхена снова видели в общежитии, – сухо произнес Росио. – Он ушел во двор. Проверь плац и полигоны. А я подниму гарнизон.

Фениксоид нехотя взмахнул крыльями и царственно поплыл к окну. Росио застегнул рубашку и набросил сюртук. Затем он вышел из комнаты и направился к лестнице. Попутно размышляя о том, кто из коллег на этой неделе достаточно насолил ему, чтобы «осчастливить» их ночной побудкой.

Прочесывать Академию пришлось до рассвета. Увы, поиски снова не увенчались успехом. Росио так и подмывало переместиться в комнату Марты и убедиться, что льепхен не вернулся к девушке. Придется с ней серьезно поговорить.

Мысли о девушке снова принесли воспоминания о вечере в доме Удинезе. Нужно было отправляться в постель и поспать хоть немного. Но вместо этого декан переместился на родовой полигон и несколько часов тренировался. Магию до дна не вычерпал, но устал достаточно.

Правда, выбросить из головы ученицу не вышло. В Академии заканчивался завтрак. Пришлось быстро переодеться и переместиться в кабинет. Росио занял место за столом, и в дверь тут же постучали. На пороге появилась Марта. И по ее лицу декан сразу понял: ученица успела натворить что-то еще.

Марта

Дверь в кабинет Бланко я открывала с опаской. Даже за выбитое окно в Пурпурном дворце не было так стыдно, как за вчерашнее. Оставалось надеяться, что хотя бы опекуны об этом не узнают. Думаю, декан заинтересован в этом не меньше, чем я…

А еще мне предстояло уговорить его оставить в покое Лютика. И рассказать про татуировку. Холодок на лопатке почти не ощущался, будто магия уснула. Но беглянку нужно вернуть на место. Надеюсь, декан заберет кусочек рисунка обратно.

Бланко сидел, откинувшись на спинку своего кресла. Но при этом во всей его позе чувствовалось напряжение. Лицо декана было совершенно непроницаемым. Стоило мне запереть дверь, как он обреченно спросил:

– Что случилось на этот раз?

– С чего вы взяли? – оскорбилась я.

– По твоему лицу вижу. Иди сюда и рассказывай.

Он указал на стул, но я пренебрегла этим приглашением. Стоять навытяжку в шаге от стола оказалось легче. Бланко так на меня смотрел, что хотелось сбежать. Я собралась с силами и призналась:

– Кое-что и правда случилось. Но сначала мы должны поговорить о льепхене!

– Сначала ты расскажешь мне о том, что еще натворила, – жестко произнес декан.

– Это не я, а ваша татуировка! И вообще, ничего не скажу, пока вы меня не выслушаете!

Я насупилась и скрестила руки на груди. Слово «татуировка» произвело нужный эффект. Глаза декана сузились, и он понизил голос.

– Что ты имеешь в виду?

– Сначала я должна рассказать вам про льепхена, – упрямо повторила я. – Лютик хороший и ничего мне не сделал.

Бланко подался вперед и процедил:

– Рассказывай про татуировку. А затем я выслушаю все, что ты хотела сказать про эту тварь. Обещаю. И сядь уже!

Я мотнула головой и осторожно начала, пряча глаза:

– Вчера… Пока мы…

Тут я разозлилась на себя и подняла взгляд на декана. А затем собрала волю в кулак и на одном дыхании выпалила:

– Часть вашей татуировки переместилась на мое тело.

Лицо Бланко вытянулось от удивления.

– Этого не может быть, – обескураженно произнес он.

А в следующий миг декан вскочил на ноги и мгновенно оказался рядом со мной.

– Покажи! – потребовал он.

Я смущенно потупилась и выдала:

– Не получится. Он переместился на спину и уснул.

Чувства на лице декана сменяли друг друга. Я возмутилась:

– Вы что, мне не верите? Я же видела вашу татуировку. Это кусок того же рисунка, я уверена. Он был у вас на шее, когда мы…

Тут слова иссякли. Бланко медленно выдохнул и сообщил:

– Я не чувствую, что на тебе есть эта дрянь. Но давай проверим. Потерпи.

Я кивнула, соглашаясь. Ладонь Бланко легла на мою шею. А затем декан приказал:

– Сюда.

Лопатку обожгло холодом, но татуировка и не подумала выполнять приказ. Наоборот, сползла на спину и свернулась на пояснице, словно пыталась спрятаться. И, судя по тому, какой ужас появился на лице декана, свою магию на мне он почувствовал.

– Сюда, – рыкнул он.

Но татуировка больше не шевелилась. Я отбросила его руку и укоризненно сказала:

– Ну что вы ее пугаете.

Бланко изменился в лице и мягко произнес:

– Прости. Тебе больно? Я избавлю тебя от нее.

Тут настала моя очередь удивляться.

– Больно? – переспросила я. – Нет. Она холодная, когда шевелится, но не доставляет неудобств.

– Холодная? – повторил декан.

И я подтвердила:

– Конечно. Думаю, она переползла с вашей шеи мне на руку вчера. Разве вы не почувствовали холод в тот момент?

Бланко выглядел еще более озадаченным. А я догадалась:

– Она причиняет вам боль?

Декан сразу поскучнел и ответил безжизненным голосом:

– Нет. Уже нет. Но она всегда горячая. Холод… Я должен увидеть ее и понять, что произошло.

Он многозначительно посмотрел на меня. Неужели он хочет, чтобы я разделась и показала ему татуировку?!

Ни за что! Лучше уж сама попытаюсь ее выманить.

Я мотнула головой и положила руку себе на шею. Туда, где совсем недавно лежала теплая ладонь декана. Так и подмывало сказать «кис-кис», но я ограничилась тем, что погладила кожу пальцами и представила, будто глажу рисунок. А после пробормотала:

– Хорошая татуировка, красивая татуировка, иди сюда, мы на тебя посмотрим…

Бланко нахмурился и явно хотел сказать что-то едкое, но не успел. Потому что рисунок откликнулся. Медленно выполз мне на плечо и застыл рядом с шеей. Я осторожно расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и отогнула воротник, позволяя декану рассмотреть черные завитки.

Он несколько мгновений молчал, жадно рассматривая узор на моей шее. А затем резко выбросил руку вперед. Но не тут-то было. Рисунок мгновенно юркнул мне на спину. Я тут же вернула воротник на место и укоризненно произнесла:

– Так вы его точно не поймаете.

Бланко мрачно сказал:

– Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Осталось понять, это кусок татуировки… или новый отросток.

Последнее он произнес через силу. По его лицу было понятно, что ситуация встревожила декана не на шутку. Я осторожно напомнила:

– Вы обещали, что выслушаете меня. Мы должны поговорить о льепхене.

Декан кивнул и отошел к окну. Я села на стул и стала терпеливо ждать. Какое-то время Бланко смотрел в окно и молчал. А я подбирала слова, чтобы рассказать ему про байлангов и связь боевых псов со стражами. Татуировка снова утвердилась на лопатке, и я начала было:

– Кажется, вашей родовой магии я понравилась.

Декан резко обернулся и начал:

– Это не родовая магия…

Он осекся, а я заинтересовалась:

– Тогда что это за штука?

Словно в ответ на его слова, кусочек татуировки на спине обжег холодом. Взгляд декана стал отсутствующим. А затем его лицо исказилось от боли. Бланко рухнул на колени и уперся руками в пол.

– Что такое? – спросила я, вскакивая со стула.

Но мне не ответили. Я тут же присела на пол рядом с деканом. Пламя в камине ярко вспыхнуло, из него вылетел Феликс. Он возмущенно завопил:

– Ну я же предупреждал!