Сокровище Хранителя Запада

Глава 15. Общие тайны

Бланко дышал тяжело и прерывисто, и это не на шутку пугало. Я вскинула голову и задала вопрос фениксоиду:

– Что происходит?

Декан прохрипел:

– Ничего. Уходи.

Феликс приземлился на спинку кресла и горестно вздохнул:

– Ну что ты медлишь. Где… то, что дал тебе Луди?

– Осталось в парадном камзоле… – выдавил Бланко, чем вызвал поток вполне человеческой ругани у своего пернатого приятеля.

Я сердито произнесла:

– Хватит болтать! Если ему нужно лекарство, лети за ним.

Фениксоид на миг замолчал, а затем изрек:

– Слишком долго. Держись.

Тут я обнаружила, что моя рука лежит на плече декана. Феликс взмыл в воздух, и в другую ладонь опустилось длинное шелковистое перо с бубенцом на конце. Остальные перья захлестнули тело Бланко. Не успела я и пикнуть, как вокруг нас взметнулись золотистые вихри магии.

Сначала я почувствовала, будто мы парим в воздухе, а затем каменный пол сменился пустотой. Золотой свет исчез, а пустота – нет. Я взвизгнула, и в следующий миг мы с Бланко рухнули на что-то мягкое. В полете он подгреб меня к себе. И теперь мы лежали в обнимку на широкой постели под балдахином.

Я поспешно отодвинулась и приподнялась на локте, чтобы осмотреться. Комната оказалась полной противоположностью кабинета. Тяжелая старинная мебель с вычурной резьбой, с которой контрастировали светлые портьеры на окнах. На спинку кровати был небрежно брошен тот самый лиловый с золотом камзол, в котором вчера был декан.

Это что, его комната? И мы лежим в его постели?!

Я едва не застонала в голос от этого осознания. Бланко такой расклад тоже не пришелся по вкусу. Он метнул яростный взгляд на парящего фениксоида и рыкнул:

– Она здесь зачем?! Верни ее в общежитие!

Но Феликс и не подумал слушаться, а вместо этого заявил:

– Сам ты уже не справишься. Если тебя не устраивает Марта в качестве помощницы, могу позвать Луди.

Этот вариант декану явно понравился меньше. Я в это время уже подползла к камзолу и запустила руку в карман. В ладонь сразу легло что-то продолговатое и холодное. Пользуясь заминкой своего учителя, я вытащила незнакомый предмет. Зеленый цвет подсказал, что я нашла искомое. Именно это дракон дал Бланко в тот день в лазарете.

В моей ладони лежала продолговатая склянка с изумрудно-зеленой жидкостью. Вокруг прозрачной крышки витал легкий ореол магии.

– Брось ее, – потребовал декан таким слабым голосом, что мне захотелось немедленно влить в него все содержимое пузырька.

Только бы все это прекратилось, и он начал вести себя так, как всегда.

Феликс мягко приземлился на спинку кровати и сложил крылья. А после деловито сообщил:

– Да ты не переживай, через несколько минут он потеряет сознание и возражать уже не сможет. Иди сюда, я скажу тебе, что делать.

Обнадежил так обнадежил! Стало еще страшнее.

Бланко покосился на мои дрожащие руки и обреченно закрыл глаза. А Феликс приказал:

– Снимай с него рубашку.

Я удивленно воззрилась на него, и фениксоид повторил:

– Давай быстрее, пока он еще может хоть как-то шевелиться. Раздеть мужчину в бессознательном состоянии сложнее, поверь. Половину пузырька нужно вылить на татуировку, а вторую половину принять внутрь. Ему, разумеется, не тебе.

Я мысленно застонала, но медлить больше не стала и потянулась к пуговицам камзола. Бланко безропотно позволил расстегнуть сюртук и рубашку, а затем, стиснув зубы, повернулся и позволил мне стянуть с него одежду.

Татуировка пульсировала и переливалась черным и серым. От нее как будто поднимался дым, и выглядело это жутковато. Я отвела в сторону светлые волосы Бланко и откупорила склянку.

– На татуировку, в любое место, – подсказал Феликс.

Я щедро плеснула зеленую жидкость, и Бланко зашипел от боли.

– Помедленнее, – спохватился фениксоид.

– То быстрее, то медленнее, – возмутилась я. – Предупреждать надо!

– Да забери ты ее отсюда, – процедил декан.

– Позвать Луди? – елейным голосом спросил Феликс.

После этого Бланко замолчал и безропотно позволил мне вылить ему на спину еще несколько капель лекарства, а потом так же безропотно проглотил остатки жидкости.

Я закрыла пузырек и требовательно спросила:

– Что это за штука? Вы сказали, что это не родовая магия. Тогда что?

Декан покосился на меня затуманенным взором и ничего не сказал. А я напомнила:

– На мне тоже есть эта магия. И, судя по тому, что я вижу, тот кусочек – все-таки часть вашей татуировки.

Я провела пальцами по обнаженной коже Бланко, очерчивая рваный край рисунка с одной стороны. И только потом осознала, что делаю, и отдернула руку. Татуировка на его спине медленно успокаивалась и затихала.

Бланко повернул голову и хрипло пообещал:

– Я избавлю тебя от нее.

Но теперь Феликс смотрел на меня с интересом.

– И как же она перебралась на тебя? Ты снова ловила льепхена за хвост и Росио пришлось тебя спасать?

– Не совсем, – пробормотала я. А потом упрямо повторила: – Так что это за штука? Из-за нее вы…

Бланко промолчал, а фениксоид возвел глаза к потолку.

– Не из-за нее, а из-за чьей-то глупости. Луди дал тебе снадобье неделю назад, Росио. Но ты, как всегда, тянул до последнего. Сначала использовал татуировку, потом полночи гонялся за льепхеном. И, вместо того чтобы лечь спать, потратил прорву магии на полигоне. Что произошло на этой игре такого, что ты забыл обо всем и не переложил склянку?

Я смущенно потупилась, а декан отрешенно уставился в пустоту. Феликс перевел задумчивый взгляд со своего хозяина на меня и догадался:

– Что-то произошло между вами?

В глазах птицы горело любопытство, но никто из нас не спешил его удовлетворять. Друг на друга мы тоже старательно не смотрели. Я вскочила с постели и пробормотала:

– Наверное, мне пора.

– Феликс, унеси ее в общежитие, – приказал Бланко.

Фениксоид нехотя взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Но тут я спохватилась:

– Ах да… Я же хотела вас кое о чем попросить.

Декан обреченно посмотрел на меня и прохрипел:

– Проси.

Его дыхание стало выравниваться, но лоб еще был покрыт испариной. Я почувствовала укол совести. Человеку плохо, а я о насущном. С другой стороны, еще вопрос, будет ли он меня слушать здоровым. А так у него и выхода нет.

Я опустилась на край постели и напомнила:

– Вы обещали, что мы поговорим про льепхена. Он сам приходит в мою комнату, спит на моей кровати и ни разу не пытался даже укусить. Даже слушается и ест колбасу!

Последняя фраза заставила Бланко скрипнуть зубами. Я поймала себя на том, что снова разглядываю завитки рисунка на его спине. Татуировка перестала дымиться и пульсировать. Ее движения замедлялись, она словно засыпала.

А декан в это время рассматривал меня. Так, что я снова вспомнила все, что было вчера, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Да, в такие переделки я еще не попадала.

– Не дергался бы ты… – заворчал Феликс, глядя, как его хозяин приподнимается на локте и упирается плечом в подушку.

Бланко не обратил на его слова внимания и потянулся за рубашкой. Но фениксоид тут же взмахнул крыльями и метнулся вперед. Мгновение спустя, и рубашка, и камзол декана оказались в его когтях. А он сам уже парил под потолком вместе с одеждой.

– Феликс! – рыкнул декан.

– Тебе нельзя одеваться, татуировка еще не остыла, – ответил фениксоид. – А Марта тебя уже в таком виде и так видела, так что ничего нового ты ей не покажешь…

В этот момент мне стоило смущенно потупиться и перестать разглядывать декана. Но я воспользовалась заминкой и продолжила:

– Наверное, вы слышали про байлангов – боевых псов стражей…

– Мы вроде про льепхена говорим, – оборвал меня он.

– Ваш рассказ о соннах и льепхенах напомнил мне байлангов, – пояснила я. – Каждый пес выбирает себе хозяина, с которым будет связан всю жизнь. Когда умирает страж, его байланг сходит с ума. Или перестает есть и погибает.

Бланко нахмурился.

– Думаешь, подобная связь есть между льепхенами и соннами?

Я кивнула и продолжила:

– Когда байланг выбирает хозяина, он кусает его. И я подумала, что льепхен… возможно, для того чтобы получить связь, нужно схватить его за хвост.

– И получить дозу смертельного яда? – скептически спросил декан.

– Но я же осталась жива…

– Благодаря уникальной магии, – проворчал Феликс с потолка. – И с чего ты вообще взяла, что у льепхена с тобой есть какая-то связь?

Тут мне крыть было нечем, поэтому я улыбнулась и пожала плечами.

Бланко вздохнул:

– Для чего ты мне все это рассказываешь?

– Думаю, Лютик теперь связан со мной и никого не обидит, – твердо сказала я.

– И что я должен с твоими теориями делать?

– Перестаньте его ловить, – попросила я, заглядывая в лавандовые глаза.

Но декан покачал головой.

– И как ты себе это представляешь? Это опасный зверь, который сбежал из зверинца. Допустим, я перестану за ним охотиться в Академии. Что ты с ним делать будешь дальше? Держать в своей комнате и кормить колбасой до выпуска?

– Ну да, а что?

Какое-то время Бланко молчал. Я видела, что ему хочется высказать мне очень многое. Но сказал он только одно:

– Подумаю. Феликс, верни Марту в ее комнату.

Его пернатый приятель послушно бросил одежду и подлетел ко мне. В мою ладонь снова лег кончик длинного шелковистого пера. Золотая магия на миг ослепила меня. На этот раз приземление вышло помягче. Я упала на свою кровать с расстояния пары ладоней. В следующий миг Феликс исчез. Наверное, вернулся к хозяину.

Я растянулась на кровати и задумалась. Поход к декану принес новые неожиданности. Но вопросов было больше, чем ответов.

Что это за магия? Почему татуировка причиняет ему боль? Почему она переползла на меня и, самое главное, как вернуть ее обратно?

То, что мы не обсуждали вчерашнее, скорее радовало. Еще бы забыть поцелуй вместе с тем, что я сегодня оказалась в постели декана, пусть и на миг. А еще лучше выкинуть из головы и самого Бланко и заняться учебой. Завтра понедельник.

Стук в дверь вырвал меня из размышлений. Я нехотя поднялась с постели. Нарочито медленно поправила форму. Кажется, я знаю, кто это…

Интуиция меня не обманула. На пороге стоял Симон Гольдберг.

Я молча посторонилась, пропуская его в комнату. Говорить с ним совсем не хотелось, но придется. Надо узнать, что ему рассказал отец…

Как только я заперла дверь, парень спросил:

– Довольна? Я впечатлен тем, как ты обставила Строцци. Блестящая игра.

– Мне помогал декан Бланко, – ответила я.

Симон тут же посерьезнел.

– Об этом я и хотел поговорить. Он узнал тебя?

Я сделала невинное лицо.

– Твоими молитвами, нет. Но отвязаться от него вчера было сложно.

Теперь я внимательно смотрела на своего однокурсника, пытаясь понять: знает он про поцелуй или нет.

Парень выдохнул с облегчением.

– Отлично. И отец ничего не заподозрил. Едва ли не пытал меня вчера, но я молчал. Думаю, наше сотрудничество принесло тебе пользу, не так ли?

– Проблемы оно мне принесло, – проворчала я. – Теперь все будут искать девушку, которая забрала браслет. Адриан, Строцци…

Симон развел руками.

– Да, конечно. Разве ты не понимала, на что идешь?

– Да я вообще не понимаю, почему здесь все бегают за этим наследством, – раздраженно сказала я.

– Но теперь ты в игре, – улыбнулся парень. – Удачи, Марта.

С этими словами он ушел. А я не могла избавиться от мысли, что стала фигурой в другой игре – той, которую ведет наследник Гольдбергов. И играет он в этот раз, похоже, против собственного отца.

Остаток выходного я провела за насущными делами. Сначала пришлось избавиться от платья. Слишком приметное. К счастью, его можно было отослать домой без объяснений.

Я завернула его в ткань и написала письмо для Анны. Целую страницу распиналась о том, как мне понравилась столица Западного герцогства и Академия Хранителей. Затем решила добавить про учителя и два абзаца расписывала таланты Бланко. Сообщила, что платье мне не понравилось, и я обойдусь другими. Тем более что балов и праздников пока не предвидится.

После этого я с чувством выполненного долга принялась за уроки.

За ужином продолжала обдумывать события последних дней. И, должно быть, выглядела при этом так удрученно, что Эолалия участливо поинтересовалась:

– Тебе тоже не нравится новое расписание, да?

Я удивленно переспросила:

– Новое расписание?

– Ну да, – пояснила подруга. – То было временными, а теперь раздали постоянное. Ты разве не получила?

Я мотнула головой. Тито с видом фокусника извлек из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его мне. А его сестра вздохнула:

– В понедельник теперь алхимия и физподготовка. Джоберти, а затем и Грасси. В один день! Потом еще история и словесность.

Она была права. Первым уроком стояла алхимия, а физподготовка – последним, уже после обеда. А значит, на тренировку к декану придется бежать, и как бы не в грязном сером балахоне.

Я вернула листок Тито и начала мрачно жевать. Два преподавателя, которые имеют на меня зуб, в один день. Вот это неудача…

К утру Лютик не вернулся. На алхимию я пришла в самом мрачном расположении духа, на которое была способна. Мысль о том, что льепхен ушел из-за того, что Бланко призвал лук и хотел избавиться от него, не давала покоя.

Джоберти вошел в аудиторию со звонком. На суровом лице сегодня играла улыбка. Он опустил на стол подставку с пробирками и гаркнул:

– Лабораторная работа. Разобьемся по парам.

– Мы и так сидим парами, – напомнил Адриан.

– А сейчас я вас поделю на другие пары, – обрадовал Джоберти. – Работа важная и сложная, нужно быть внимательным и делать все сообща. Те, кто не справится, останутся переделывать после уроков.

С этими словами он подошел к одному из алхимических столов, которые располагались у окна, и продолжил:

– Пересаживайтесь сюда, господин Лассаль.

Парень нехотя поднялся и побрел к алхимику. Тот в это время обозрел класс и хищно улыбнулся.

– Сегодня с вами будет работать леди Лунд.

Сначала я не поверила своим ушам. Лабораторная работа по алхимии в паре с Адрианом? Я посмотрела в глаза учителя и поняла, что ночную побудку и ловлю льепхена он мне еще не простил. И теперь мне предстоит расплатиться за эту неприятность сполна.