Сокровище Хранителя Запада

Глава 23. Добыча

Бланко нахмурился и поднес ладонь к глазам. Я погладила чешуйчатую макушку Лютика и спросила:

– Что это?

– Где он это взял? – вместо ответа произнес декан.

Я пожала плечами.

– Вероятно, в ректорате. Возможно, в кабинете Барта. Он уже два раза приводил меня туда. Может быть, неспроста. Но я подумала об этом только сегодня. Вы не сказали мне, что это.

Бланко протянул мне ладонь, и я смогла рассмотреть добычу Лютика.

Обрывок черной кожи с багровыми разводами казался ничем не примечательным. Я подняла на декана вопросительный взгляд, и тот терпеливо пояснил:

– В мешочках из подобного материалы сонны поставляют кое-что в нашу империю. Одно запрещенное и баснословно дорогое вещество.

Помедлив, я осторожно спросила:

– Получается… Барт занимается контрабандой?

– Да, – кивнул мой учитель и поднялся. – Причем на высшем уровне. Ну и связь с соннами – государственная измена.

Он завернул добычу льепхена в платок. Я продолжила сидеть на полу, почесывая умного зверя за ушами. В это время Бланко продолжил рассуждать:

– И теперь мне совсем не нравится тот факт, что ректор помогает Строцци. Земли Лассалей как раз на границе.

– Думаете, Барт надеется обрести прикрытие для своих темных делишек? – догадалась я.

– Вероятно. Именно поэтому он так охотно помогает Адриану и Грасси. Думаю, ректор намерен при случае подставить мальчишку. Грасси уберет тебя, Барт сдаст Адриана и освободит своему приятелю путь к наследству Лассалей. А тот в обмен на помощь закроет глаза на контрабанду.

Бланко сунул обрывок кожи в карман и снова протянул мне руку. Я охотно приняла ее и спросила:

– Раз Лютик приносит пользу, вы же не выдадите его? Рана…

– Это льепхен, – покачал головой декан. – Он лечит себя своим собственным ядом, о нем не стоит переживать. Твой приятель достал важную улику, но мы не сможем доказать, что это принадлежит Барту. Придется ловить ректора за руку.

– И Лютик может нам помочь, – настойчиво произнесла я, заглядывая в лавандовые глаза.

Бланко вздохнул.

– Возможно. Но здесь Альбин Скау. И он не отступит, пока мы не вернем льепхена в клетку. Кроме того, мне придется объяснить ему, где я взял это.

С этими словами он похлопал себя по карману. Я тут же снова села и обхватила руками шею своего питомца.

– Нет! Я ни за что не позволю вам забрать его!

Я возмущённо смотрела на учителя, хоть и понимала, как жалко звучат мои слова. Бланко сильнее. А если он приведет кого-нибудь еще…

– Я не сказал, что заберу его, – спокойно заговорил декан. – Льепхен достал нечто важное, и сейчас я доложу об этом. Оставайся здесь и никуда его не выпускай. Договорились?

Я неуверенно кивнула. Бланко продолжил:

– Разожги камин. Феликс придет, как только ему станет лучше, и унесет вас в твою комнату.

Он коснулся своего кольца и снова исчез. А я стала гладить льепхена и приговаривать:

– Лютик умничка, Лютик хороший, давай посмотрим твою рану.

Зверь повернулся ко мне боком, и я обнаружила, что Бланко был прав. Бок льепхена покрывал ряд тонких царапин, до боли напоминающих те, что были на моих ладонях. А под ними уже рубцевался крупный порез. Лютик и правда вылечил себя своим ядом.

Я достала остатки колбасы и предложила их льепхену. Тот вмиг умял все, что я принесла. Тут к горлу снова подкатила тошнота, и я сжала пальцами виски. Навалилась ужасная усталость, и я не сразу поняла, что эти чувства не мои. Это льепхен потратил много сил на лечение самого себя и теперь больше всего хотел спать.

Ящеропес лизнул меня в щеку, а затем вскочил на кровать Бланко и растянулся на покрывале. Приступ дурноты на этот раз не желал заканчиваться, поэтому неожиданно для себя я добралась до кровати декана и прилегла рядом с Лютиком. Глаза закрылись сами собой. Минутку полежу. Сейчас тошнота отпустит…

Мне казалось, что я закрыла глаза всего на миг. А в следующий над головой уже раздалось многозначительное покашливание. Я поспешно села и обнаружила, что за окном уже вечер, а я задремала на кровати декана вместе с льепхеном. И теперь Бланко вернулся и сверлил недовольным взглядом Лютика.

– Простите… – пробормотала я.

– Испытание у остальных курсов подошло к концу, и тебе нужно вернуться в свою комнату, – сказал декан. – Барт приказал прочесать общежитие. Включая личные комнаты адептов.

Я напряглась.

– А что будет с Лютиком? Ему нельзя возвращаться ко мне!

– Погуляет, – пожал плечами Бланко. – Надеюсь, ему хватит ума спрятаться и не вылезать, пока учителя патрулируют Академию.

Идея мне не понравилась.

– Будет лучше, если он сможет укрыться в безопасном месте, – возразила я. – Без него вы бы не получили свое доказательство. И Лютик может помочь нам вывести Барта на чистую воду.

– Нам? – иронично переспросил декан. – Это мое дело, тебя эта история не касается. Кроме того, какое место может быть безопасным для ядовитой твари соннов?

Лютик оскалился, из его горла вырвался глухой рык. Я положила руку на шею своего питомца и задумчиво посмотрела на Бланко. А затем осторожно начала:

– Ну… Такое место есть. По-моему, это самое безопасное место в Академии.

Последнее я сообщила совершенно искренне.

Декан удивленно поднял брови

– И где же оно находится?

Я нервно сглотнула и выдала:

– Здесь, в вашей комнате, Лютика точно не будут искать.

Повисла гробовая тишина. Теперь Бланко глядел на льепхена, а тот на него. И во взглядах у обоих было сомнение. Ни один не испытывал восторга от такого соседства, и я взмолилась:

– Но это же нужно для дела!

Бланко процедил:

– Хорошо. Пусть останется. Но только на одну ночь. И брысь с моей постели!

Льепхен нехотя сполз с кровати. Я погладила своего питомца. Но декан тут же позвал меня:

– Марта, тебе нужно вернуться в комнату. Иди сюда.

– Веди себя хорошо, – попросила я Лютика на прощание.

А в следующий миг магия учителя закружила нас и отправила прямиком в мою комнату. Как только потоки силы утихли, раздался стук в дверь.

– Проверка, – шепнул Бланко. – Открывай.

Магия кольца унесла его прочь, а я пошла к двери. Но декан ошибся. Прочесывать мою комнату пока не собирались. На пороге стояла Паола.

Я отступила в сторону, позволяя Паоле войти, и заперла за ней дверь. Девушка с интересом оглядела мое жилище. Вид у него был не самый презентабельный: на полу свалена грязная и влажная форма, рядом с ней благоухал пакет от колбасы. Но Паолу это совершенно не смутило. Впрочем, этот бардак не мог переплюнуть сожженный стул и постель, которые я увидела в ее комнате.

Третьекурсница порывисто обняла меня и шепнула:

– Спасибо. Все получилось.

У меня отлегло от сердца. Ну хоть что-то в этот день прошло так, как надо. Паола торжественно извлекла из-за пазухи мешочек с чешуйкой. А затем перевесила амулет мне на шею и серьезно произнесла:

– Я твоя должница. Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь… Сделаю, что смогу.

Не успела я кивнуть, как наш разговор был прерван очередным стуком в дверь. Я поспешно затолкала мокрую форму в шкаф и пошла открывать. На этот раз и правда подошло время проверки. Паола ушла, а пара незнакомых преподавателей быстро прочесали мою комнату. Судя по тому, с какими мрачными лицами они уходили, Лютик не оставил магических следов своего пребывания. Правда, частичка льепхена теперь навсегда со мной.

Я с нежностью погладила пальцами мешочек на шее. Чешуйка откликнулась теплом. Снова накатило лёгкое головокружение, уже без тошноты. Я поняла, что льепхен мирно спит под кроватью Бланко. А потом смутно уловила, что декан не один и с кем-то разговаривает. Правда, я не могла распознать, с кем. Феликс?

Наша связь с Лютиком крепнет. Интересно, как скоро я смогу понимать его? А может быть, получится и поговорить?

Странные чувства почти сразу исчезли. Я ощутила сожаление. И вдруг спохватилась, что в этот раз ничего не почувствовала рядом с Паолой. Ни жара, ни треска огня. Что-то случилось с ее магией… или с моей?

Я додумывала эту мысль, попутно сдирая рубашку. Татуировка не давала о себе знать с того момента, как Бланко меня поцеловал.

Неужели… она вернулась к своему хозяину? Может быть, именно на это рассчитывал декан, когда коснулся моих губ? Ну в самом деле, ему не может нравиться адептка, которая приносит столько неприятностей.

И, если кусочек татуировки к нему вернулся, это же правильно. Я избавлена от проблем с Тулуном. Бланко избавлен от проблем с Тулуном. Все вернется на круги своя. Только почему от этого так горько?

Я перекинула волосы на грудь и повернулась спиной к зеркалу, отчаянно вытягивая шею. К счастью, роза и молния угнездились между лопаток. Я не смогла сдержать вздох облегчения и начала крутиться перед зеркалом, стараясь рассмотреть татуировку. Рисунок не двигался и не становился холодным. Не откликался на мысли о нем, и это немного пугало. Словно мирно спал на моей спине, где ему быть совсем не положено…

Впрочем, мне ничего не оставалось, кроме как примириться с этим. И надеяться, что странная штука, которую отчего-то не любит Бланко, снова оживет. Я хотела натянуть рубашку, но тут вспомнила про бал. Красное платье отправилось домой, в шкафу висели еще четыре подходящих для торжества. Оставалось выбрать цвет…

Не знаю, что сказал Бланко герцогу Скау, но льепхена искать перестали. На следующий день Лютик вернулся в мою комнату. Проверочные работы по другим предметам не вызвали у меня затруднений. И здесь меня уже никто не пытался завалить, даже Джоберти. Адриан и Грасси притихли после провала. Но я понимала, что это временно.

А еще меня беспокоила татуировка. Рисунок больше не подавал признаков жизни. Но я не решилась сказать об этом декану. Мои мысли занимал грядущий бал. Первый раз в жизни хотелось сиять на празднике. Сиять для мужчины. И я старательно давила в себе и эти мысли, и воспоминания о поцелуях с деканом. Никто из нас так и не завел разговор о том, что произошло в пещере.

Бал в честь начала учебы назначили на вечер субботы. Мне прислали горничную, чтобы помочь собраться. Но от прически я отказалась. Оставила волосы распущенными, как полагалось на Севере.

Когда горничная ушла, я долго вертелась перед зеркалом, разглядывая себя и новое платье. Изумрудно-зеленое, немного открывающее плечи – новая мода этого сезона. Я скользила взглядом по золотой окантовке лифа, расшитого такими же золотистыми листьями, по узору на подоле и чувствовала себя непривычно красивой. Сердце щемило от благодарности к Анне. Она как будто знала, что мне здесь понадобится. А ведь другие платья, которые она прислала сюда, не хуже.

В назначенный час за мной зашла Эолалия, и мы спустились вниз. Тито восхищенно присвистнул, когда увидел меня, и заработал тычок в бок от сестры. Симон скользнул по моей фигуре оценивающим взглядом и бросил:

– Отлично выглядишь.

Это придало мне уверенности, и я пошла вслед за остальными.

В бальном зале я еще не была. Первокурсники считались виновниками торжества, и нам предстояло появиться на балу чуть позже остальных. Лысый помощник ректора выстраивал нас у высоких дверей с позолоченными ручками, пока основная часть адептов уходила в соседний коридор. Сегодня этот тип еще больше напоминал мышь, оттенок его камзола усиливал это сходство.

– Стройтесь, стройтесь, – прикрикнул он.

Из зала доносились тихая музыка и гул голосов. Я встала рядом с Эолалией, а Тито пристроился за нами. Впереди вышагивал Симон Гольдберг и одна из девушек, которые увивались вокруг него. Спиной я чувствовала злобный взгляд Адриана. Его сопровождала неизменная Ливиана в алом платье.

Наконец из зала донеслись фанфары, и двери распахнулись. Вслед за однокурсниками я чинно ступила в зал, стараясь держать осанку и украдкой разглядывая богатое убранство. Здесь царили зеленоватый мрамор и позолота. Стены украшали фрески с батальными сценами, канделябры для магических ламп повторяли изгибы луков, а орнамент на потолке изображал стрелы, обращенные остриями в центр, к солнцу.

На севере предпочитали украшать залы попроще, и я едва удерживалась от того, чтобы не начать оглядываться. Адепты пересекли зал и выстроились перед возвышением, на котором стояли три кресла. В самом богатом восседал герцог Скау, разодетый в коричневый бархат и золото.

Помощник ректора начал называть имена. Первокурсники один за другим делали шаг вперед и кланялись. Я в это время разглядывала правящую семью.

Герцогиня Карина оказалась именно такой, какой я ее представляла. Пышногрудая брюнетка с пухлыми губами смотрела на всех свысока и прикрывала лицо золотистым веером. Ее дочь и наследница Запада, Амалия Скау, унаследовала стать и фигуру матери, но лицом больше напоминала правителя. Я припомнила, что Амалии около двадцати четырех лет, и она не так давно выскочила замуж за наследника одного из влиятельных родов.

Наконец прозвучало мое имя. Я шагнула вперед и присела в реверансе. А когда подняла глаза, то встретила сразу два недовольных взгляда, и оба они принадлежали женщинам на возвышении. Герцогиня Карина недовольно посмотрела на супруга и поджала губы, а ее дочь хмыкнула и вздернула носик.

Я озадаченно вернулась в строй. А им я когда успела перейти дорогу? Наследство Лассалей, какие бы тайны оно ни скрывало, таким влиятельным дамам явно без надобности.

Когда все имена были оглашены, герцог Скау произнес длинную и пространную речь. Я почти не слушала его и, когда торжественная часть закончилась, собралась шмыгнуть подальше. Скоро начнутся танцы, нужно было найти Бланко. Но мои товарищи толпились и расходились медленно, а до моих ушей донесся вкрадчивый голос герцогини:

– Ты не говорил мне, что в Академии будет учиться девушка с Севера.

– А разве это стоит твоего внимания? – ответил герцог Скау.

Но мне показалось, что он напрягся. К несчастью, очередь рассосалась, и мне пришлось отойти в сторону. Причины задержаться я не нашла. Пошла прочь и начала оглядываться в поисках учителя. Но его нигде не было, и это немного тревожило.

Где же он? Вокруг меня вот-вот начнут собираться стервятники. Я заметила пару старшекурсников, которые разглядывали меня слишком пристально. Ужасно не хотелось танцевать ни с кем, кроме декана. Но я понимала, что это невозможно.

Сначала меня спасла Эолалия. Она познакомила меня со своими родителями. Чета Конти показалась мне довольно милой. Следом за ними меня представили череде каких-то дальних родственников. Я не запомнила ни одной фамилии, но продолжала улыбаться.

Разговор быстро мне наскучил. Извинившись, я оставила близнецов в окружении родни. А сама направилась к столу с напитками, попутно высматривая Бланко. Но декана по-прежнему нигде не было видно. Сердце сжалось от тревоги.

И тут случилось то, чего не случалось всю неделю. Между лопатками зашевелилась татуировка. Легкий холодок на коже оповестил меня о пробуждении рисунка. А затем я почувствовала, как она медленно перемещается повыше. К счастью, и мою спину закрывали волосы. Только бы она не вздумала вползти на шею…

Я попыталась мысленно воззвать к рисунку и уговорить его не высовываться. Но в этот момент меня отвлекли. За спиной раздался недовольный женский голос:

– Значит, девчонка с Севера.

Я обернулась и встретилась взглядом с правящей герцогиней.