Стрелы степных владык

Эпилог. Несколько веков спустя

Я, Гийюй, прозванный Беркутом, — убийца. Происхожу я из народа хунну, из рода Сюйбу, а моим отцом был младший брат главы рода, князя Пуну. Мой род силён и могущественен и, по обычаю, государственных судей назначают из членов нашей княжеской семьи.

В детстве, когда я приезжал с дядей в ставку шаньюя Туманя, верховного правителя хунну, я играл с Модэ, нелюбимым старшим сыном шаньюя. Мы ровесники. Мальчишки дразнили меня длинноносым, но Модэ так не поступал.

Шаньюй предпочитал младшего сына, которого родила ему вторая жена. Однажды Модэ рассказал мне, что подозревает — его мать отравили родичи мачехи с ведома отца. Самого Модэ мачеха и её родные тоже хотели извести. Это тяжело, сомневаться в собственном отце и считать его предателем. Старший сын шаньюя вырос замкнутым и мало кому доверял.

По сравнению с Модэ мне, моим братьям и сестре доставалось больше внимания от родных, хотя наши родители рано умерли, и нас воспитали дядя Пуну и его жена. Братья погибли на войне совсем молодыми. Сестра младше меня, и я с детства привык защищать её.

Когда мы с Модэ встретили свою шестнадцатую весну, для всех хуннов настали тяжёлые времена. Огромная китайская армия вынудила наш народ бежать со своей родины, земель Ордоса, на север. Мы спасались от смерти или рабства.

Чтобы многочисленные западные соседи, юэчжи, не перебили нас в пути, шаньюй Тумань отдал им Модэ в заложники. Если бы хунну совершили набег на юэчжей, заложнику отрубили бы голову.

Следующей весной родичи жены шаньюя напали на юэчжей, а Модэ бежал и вернулся к отцу. Я тогда встретил его, уставшего, неподалёку от ставки и поделился с ним едой.

Тумань обрадовался возвращению сына и вскоре позволил ему жениться на моей милой сестре Чечек. Так мы с Модэ стали родственниками.

Он нуждался в верных людях, а я должен был оберегать сестру, так что я поехал с Модэ в его новые владения. Как начальник охраны наследника, я несколько раз пресекал попытки убить его. Родичи мачехи Модэ по-прежнему хотели, чтобы он исчез с дороги своего сводного младшего брата.

Несколько лет Модэ копил силы и обучал своих воинов. Я во всём помогал ему. Когда он посылал в цель свистящую стрелу, все воины должны были стрелять туда же. Тех, кто отказывался стрелять, казнили.

Я не хотел потерять голову и стрелял туда, куда указывал Модэ: в его любимого коня, потом в его младшую жену. В эту женщину я был тогда влюблён, но это не помешало мне выстрелить и не поколебало моей преданности Модэ. Тогда я считал его другом, надеждой нашего народа, и ради него совершил это убийство — первое из многих.

Модэ натаскивал воинов, проверял их верность не из прихоти. Как говорил мой мудрый дядя: «Великая цель требует великих жертв». Не знаю, поймёте ли вы чувства изгнанников, лишённых родины, но знайте, хунну хотели вернуться в земли предков, в занятый китайцами Ордос, а для этого надо было начать большую войну.

Безвольного шаньюя Туманя считали слишком слабым, чтобы вести эту войну, и многие родовые князья во главе с моим дядей желали видеть предводителем нашей армии молодого, сильного Модэ.

О том, что случилось дальше, знают все степняки и даже китайцы. Среди сотни стрел, пронзивших Туманя, была и моя. Модэ объявил, что его недостойный отец принесён в жертву богам.

Отцеубийство страшное преступление, но я не осуждаю за это повелителя, потому что сами боги не наказали его. Эта великая жертва и в самом деле принесла нам удачу в долгой, тяжёлой войне.

Модэ взошёл на престол и пообещал князьям отвоевать Ордос. Следующей весной началась война с восточными соседями, обнаглевшими дунху, которым мы прежде платили дань. Мы разгромили дунху, а потом отправились в поход на запад, на юэчжей. Через пять лет владения хунну расширились, и Ордос вновь стал нашим. Мы воевали и на севере и обложили тамошние народы данью.

Я сражался в этих войнах, но не потому называю себя убийцей. В битвах встречаешься с врагами лицом к лицу и готов погибнуть сам. Низким я называю убийство, совершённое тайно, когда ты и жертва сражались на одной стороне. Я поступал именно так, выполняя особые поручения шаньюя. По его приказу я подсылал убийц к его врагам. Так было нужно, чтобы укрепить власть повелителя.

Ради возвращения на родину мы были готовы на всё. Я лишь благодарю Великое Небо за то, что Модэ не приказал мне расправиться с его младшим братом. Мальчик умер сам, или, как я понимаю теперь, к нему пришёл другой убийца.

В правление Модэ хунну покрыли себя славой. Наверное, вы знаете и о величайшей победе хунну, когда повелитель повел нас в Китай. В найденной моими разведчиками горной долине мы окружили отряд китайского императора и семь дней удерживали его на месте.

Китайцы презирали нас, кочевников, но голод и холод поколебали их высокомерие. Император запросил мира, назвал Модэ равным себе, братом, и согласился выплачивать дань хунну.

Имя Модэ попало в китайские хроники. Он породнился с императором, получил в жены принцессу. Правда, хитрые китайцы обманули Модэ, подсунув ему не родную, а приёмную дочь императора.

Я благословляю их обман, потому что не сделай они этого, я никогда не встретил бы мою любимую Ласточку, девушку, которую называли принцессой.

К тому времени я был уже зрелым мужчиной и пережил немало горестей. Погибли братья, во время морового поветрия умерли маленькая дочка и её мать, а потом и три сына. В моей жизни не осталось радости, я просто исполнял свои обязанности.

По приказу Модэ я поехал в китайскую столицу, чтобы привезти ему невесту. Выполнить это поручение оказалось очень тяжело. Еще в пути мы с Ласточкой поняли, что любим друг друга. Потеряв голову, я предложил любимой бежать, но она отказалась, из чувства долга. Китайцы считали, что брак принцессы и шаньюя скрепит мирный договор, и Ласточка не хотела, чтобы вновь разгорелась война.

Я горжусь ею, потому что шестнадцатилетняя девушка в тот день оказалась мудрее и сильнее меня. Любовь к Ласточке возродила меня, хотя ради неё пришлось покинуть родину и укрыться в Китае, у бывших врагов.

Тогда я уже не считал Модэ другом, ведь он грозил убийством моей семьи, если я расскажу людям о его страшной тайне. Да, я предал моего повелителя, когда влюбился в его невесту, но ведь она не нужна была Модэ. С его согласия Ласточку ждала смерть, повелитель принёс бы её в жертву своей собственной возлюбленной.

Самой страшной тайной Модэ была его любовь к злобной лисе-оборотню. О таких существах, как она, у нас и у китайцев рассказывают жуткие истории. Однажды эта женщина призналась мне, что встретила повелителя, ещё когда он был заложником у юэчжей, и с тех пор не оставляла его.

Думаю, что эта жестокая лисица совратила Модэ, испортила и выпрашивала у него юных рабынь, чтобы выпить их жизненные силы. Понимаете, эту женщину когда-то похоронили заживо, и она стала духом, который высасывал жизнь у людей.

Ради своей выгоды лиса пощадила Модэ, но иногда я думаю, что она на свой лад любила повелителя и помогала ему. Именно она заманила в ловушку шаньюя Туманя, а, значит, мы с ней соучастники его убийства.

Жертвы лисы умирали одна за другой, а когда я догадался о причине их гибели, то молчал. Да, я покрывал лису-убийцу и потворствующего ей повелителя из страха за свою семью, за сестру и племянников. Ведь если бы Модэ умер до того, как вырос его сын Гийюй младший, власть мог захватить другой, взрослый родич шаньюя, который не оставил бы в живых детей моей сестры.

Не удивляйтесь тому, что племянник назван в мою честь. До его рождения я спас жизнь повелителю на охоте, и он отблагодарил меня именно так.

Как мог, я защищал сестру Чечек и ее детей. Её старший сын должен был унаследовать власть, и этого желал весь род Сюйбу. Любовь к родным и долг перед родом связывали мне руки.

Я любил племянника, но, когда пришло время, по сути, его руками убил ненавистного повелителя. Месть сладка, и я был счастлив, услышав полный отчаяния вопль умирающего Модэ. Он звал свою погибшую возлюбленную.

Если спросите, за что я мстил, то отвечу — не потому, что повелитель приказал расправиться со мной, и я чудом спасся, а за насилие над моей Ласточкой. Чуть больше суток моя любимая находилась во власти Модэ, и тот воспользовался её телом. Благодарю богов за то, что она не помнила об этом.

Но как тяжко было наблюдать за тем, как наш сын растёт и с каждым годом все больше походит на повелителя. Я ничего не сказал Ласточке, но тысячу раз поклялся отомстить и Модэ и его лисе.

Свою клятву я исполнил через двадцать лет, когда наши дети выросли. К тому времени повелитель сокрушил юэчжей и правил огромной державой, ну а я жил в изгнании.

Во сне я видел родные степи, но пока дышал Модэ, я не мог туда вернуться. Убить повелителя можно было разными способами, но мне показалось справедливым, если он, отцеубийца, умрет от руки своего собственного сына.

Лису я пытался прикончить сам, но потерпел неудачу. С живучим оборотнем просто так не справишься. Потом я подстерёг лисицу и подставил под выстрел. Знаю, что она могла бы превратить в оборотня умирающего Модэ, и тогда они оставались бы вместе очень долго, а через тысячу лет могли стать бессмертными. Я помешал этому и ничуть не раскаиваюсь.

Любовь повелителя к той женщине не умерла даже после смерти. Душа Модэ и теперь ищет лису там, в нижнем мире, в вечном сумраке среди кровавых озер. Когда я думаю об этом, становится жаль их, но я уже сказал, что не раскаиваюсь. За это и за другие преступления я понесу ответ, когда придёт мой черёд навсегда спуститься вниз.

Тогда, в зале последнего суда, я дал надежду Модэ. Он должен претерпеть наказание за совершённое им при жизни, но всё когда-нибудь кончается.

Надежда на лучшее должна быть у всех, даже у мёртвых. Мы, Проводники Лабиринта, обязаны не только защищать умерших на пути к месту последнего суда, но и ободрять их. Я так и сделал.

Не знаю, правда, сможет ли повелитель найти свою возлюбленную. На этот вопрос мне не дал ответа даже владыка мёртвых Великий Пёс.

Если вам интересно, как звали лису, то её имя — Шенне. В лесах севера растёт такой цветок с лепестками цвета зари, столь же прекрасный, какой была она, мёртвая возлюбленная моего повелителя.