В пламени дракона 2

пророчество

Пророчество

В один из дней, Элейн решила полететь к Лигару. Она давно не была у него, и пора было навестить старца. К тому же ей натерпелось рассказать ему о случае с Максом, и о пророчестве, что исполнилось точь-в-точь. И утром она сказала об этом мужу. Роберт не хотел отпускать её:

- Эл, останься, ты опять застрянешь там на целую неделю.

Она обвила его шею руками:

- Роб, я прилечу раньше, обещаю тебе.

И Роберт, нехотя согласился. И она полетела к Лигару.

Она снова нашла его на пороге хижины и радостно подбежала к нему и обняла.

Старец всегда радовался её приезду, и поспешил приготовить ей чай. И она уселась за крохотный столик в его лачуге, и принялась рассказывать. Она рассказала о случае на турнире и показала ему листок бумаги, на котором она выписала некоторые пророчества. Старец внимательно перечитал их, несколько раз подряд, и стал задумчивым. Элейн коснулась его руки:

- Лигар, ты можешь понять, о чём эти послания, и как расшифровать их?

Старик пожал плечами:

- Может, я не уверен. Обычно пророчество можно понять, лишь когда оно уже исполнилось. Лишь в очень редких, особых случаях, можно предугадать его смысл заранее.

Элейн посмотрела на него:

- Но они все исполняются, или не обязательно? Если бы мы поняли раньше, что означает пророчество о Максе, могли ли мы предотвратить это?

Лигар качал головой:

- Некоторые из них, для этого и существуют, чтобы предотвратить опасность, или указать верный путь. А некоторые неизбежно свершатся, и избежать их, невозможно. И как отличить одно от другого, неизвестно.

Потом он сложил листок бумаги и положил на стол. Он очень внимательно посмотрел на Элейн. Потом он взял её за руку и сказал:

- Ты должна пойти в Сосновую рощу, и подождать меня там. Просто посиди в доме, не летай никуда. Обещай мне.

Она утвердительно кивнула, и он продолжил:

- Я скоро вернусь. Подожди меня. И пусть драконы будут на земле.

Она снова кивнула, но ей всё это казалось очень странным. Никогда прежде, старец не просил её ни о чём подобном. Но она решила сделать как тот просил, и стала дожидаться его возвращения. А Лигар одел свои сандалии и быстро пошёл по лесной тропинке к скалам.

Спустя четыре часа он вернулся. Элейн видела, как он подходит к дому, через окно. Но он не вошёл в дом, а направился к лежащим на поляне драконам. Элейна вышла из домика и недоумённо смотрела, что будет делать старец. Он медленно подходил к её драконам и все они поднялись с земли. Они смотрели прямо на старца, который приближался к ним. Элейн занервничала, он слишком близко подходил, и она стала волноваться, как бы Беллатрикс не натворил непоправимого. Но только она хотела окликнуть старца, как Беллатрикс тихо, глухо прорычал, и старец остановился. Он стоял метрах в пятнадцати от драконов. А они обступили его с трёх сторон, но они не трогали его. Они просто смотрели на него, а он на них. И это длилось минут пять, а потом старец развернулся и пошёл назад, к домику, а драконы просто снова легли. Элейн была удивлена и поражена. Никому Беллатрикс не позволял приближаться так близко, тем более без неё. Он подошёл к Элейн и сказал:

- Дитя моё, я знаю, как тебе помочь. Прости старого дурака, что до меня так поздно дошло. Пойдем в келью, я налью чаю, и мы поговорим.

И они пришли в хижину. Элейн спросила его, куда он ходил, но тот лишь отмахнулся, сказав, что это не важно. Он разлил чай, и сел напротив Элейн, и громко отхлебнув горячий напиток, начал:

- Дитя моё, ты не можешь зачать ребёнка не потому, что ты больна, или с тобой что-то не в порядке. Драконы не дают тебе понести. Ты ведь никогда не болела с тех пор, как они у тебя появились? Так?

Элейн недоумённо смотрела на старца, но да. Она не разу не болела с тех пор. И она кивнула. И старец продолжил:

- Их магия и внутренний огонь хранит тебя от всего. От любого поветрия, или от любой другой хвори. Их внутреннее пламя, убивает в тебе всё чужеродное, оберегая тебя от всех болезненных напастей. Но вместе с этим, эта сила убивает в тебе и семя твоего мужа, не давая ему прорасти. Оно чужое для твоего тела, а потому погибает, подобно прочей напасти. Они не осознают этого, и не пытаются вредить тебе, это лишь их магическая суть, над которой они не властны. Тебе нужно отказаться от них ненадолго. Пока дитя в тебе не окрепнет настолько, чтобы они не могли убить его.

Элейн была поражена и неимоверно волнуясь, спросила:

- И как надолго я должна отказаться от них?

Старец успокоил её:

- Ненадолго, не волнуйся. Хотя бы несколько месяцев, не подходи к ним ближе, чем я подошёл к ним сегодня. Пусть они посидят на башнях, не летай на них. И очень скоро у тебя будет дитя под сердцем. А как оно зашевелится в твоём чреве, ты уже можешь без опаски вернуться к ним.

Элейн была и рада и расстроена одновременно:

- А как ты узнал об этом, Лигар?

И он развернул её листок бумаги и указал на абзац:

Небесное дитя двух разных лун

В коротком отречении явится

А следом с нею принц

Но боле не родится

И Лигар улыбнулся и прослезился:

- Это одно из тех посланий, что указывает путь. Луны – это ты и Роберт, две луны из двух разных миров.

Элейн закрыла лицо руками и ей казалось, что она сойдёт с ума от счастья, если наконец даст Роберту то, чего он так желал, но от чего отказался, ради неё. И она спросила:

- А другие послания, ты понял их?

Лигар покачал головой:

- Пока нет, может со временем… кто его знает.

Этим же вечером, сгорая от нетерпения, она полетела обратно. Её сердце было полно надеждой. Она сможет не летать какое-то время. Она будет просто любоваться своими чадами издалека, и она подарит дитя мужу. Но пока она не станет его заранее обнадёживать. Сначала пусть это случится.

Но в полёте она думала ещё над кое-чем. Её не покидало чувство, что старец знает гораздо больше, чем говорит ей. Она была уверена, что есть что-то, что он таит от неё. Но почему? Куда он ходил? И почему смотрел на драконов? И почему смог подойти так близко? Но да ладно. В любом случае, она уверена, что он желает ей только добра. И он мудр, и если что и скрывает от неё, значит так нужно, и ему видней. Она всё равно полностью доверяет ему. Он – её путеводная звезда в этом мире…

Меньше, чем через два дня она опустилась на драконью площадку в Мидлтауне. Она соскользнула по крылу Беллатрикса на землю и встала. Она закрыла глаза, и все три дракона протянули к ней свои огромные морды. И она гладила и ласкала их всех поочерёдно и шептала:

- Мои милые, я не подойду к вам следующие несколько месяцев. Я люблю вас больше всего на свете, но я не подойду к вам. Мне нужно дитя. Я буду просто смотреть на вас. И я не ухожу, просто меня совсем недолго не будет с вами. Но потом я вернусь. Просто подождите. Мои хорошие, мои милые..

Драконы шумно выдыхали воздух из ноздрей и стояли неподвижно. Она ещё недолго постояла с ними и побежала по дорожке к замку. А драконы глухо ревели, и выли, как только она ушла.

Она бежала по дорожке и увидела Мейра, он должно быть шёл в беседку. На остановилась около него, и пребывая в небывало приподнятом и радостном настроении, окутанная надеждой и сладостным предвкушением исполнения своей мечты, на что уж и не надеялась, она взяла его за руки, и радостно, с улыбкой сказала:

- Мейр, как же прекрасен этот мир! Ты опять в беседку?

Он недоуменно смотрел на неё, явно не ожидая такого от Королевы:

- Да, ваша светлость.

И она отпустила его руки:

- Хорошо, иди, я не стану тебя задерживать.

А сама, не дожидаясь ответа, бегом побежала по дорожке в замок.

Вечер уже вступил в свои права, и сумрак медленно опускался на Мидлтаун. Она надеялась, что Роберт уже в их покоях, но когда вбежала, его ещё не было. Она быстро привела себя в порядок с дороги, и накинула на тело лёгкий пеньюар. Она вышла на балкон и наслаждалась вечерней прохладой, жадно вдыхая всей грудью воздух, что казался ей сегодня, ароматнее чем обычно. Ей казалось, что сегодня, все цветы в садах замка одновременно испустили сладкий, пряный запах, и ветер принёс его прямо к ней, окутывая в душистый, лёгкий саван благоуханий.

И тут она услышала, что дверь распахнулась. И она подбежала к Роберту, и сама притянула его к себе в поцелуе. Он опешил, но быстро нашёлся, и тут же, с готовностью поддался её вожделению и страстному порыву. И они провалились в сладострастное безумие, и лишь к утру они уснули в полном изнеможении, истерзав тела друг друга безудержной страстью и любовью, до полного исступления, осушив друг друга без остатка.