Дочь огня

24

Иной мир. Это все-таки был иной мир. Обитель богов так и осталась недостижима, а в бездне она блуждала много раз. На границе миров, у врат, в собственном сумраке. Бездна – пристанище ее души. А теперь она в ином мире. И пути отсюда нет.

Айлан была измучена. Все дни слились в одну сплошную тьму и боль. Стоило ей хоть на мгновение забыться сном, и тут же мысленно всплывали два глаза: голубой и карий. Они преследовали ведьму наяву и во сне. Они были в каждой ее мысли. Но она уже начинала забывать, чьи это глаза и почему не давали ей покоя.

К счастью, Айлан не чувствовала боли. Лишь отдаленные отголоски криков собственного тела. В детстве ее часто наказывали, она давно научилась тенями блокировать болевые ощущения так же, как в дальнейшем стала отключать чувство голода.

Сейчас все магические силы ведьмы уходили на это и на сокрытие важной информации в своем разуме, погружая его во тьму. Сначала Айлан не знала, получится или нет, но пока стража тащила ее до камеры, это была единственная мысль, которая пришла в голову. Лишь бы король Джос ничего не узнал.

Если Айлан может скрывать что-то физическое, то почему не попробовать спрятать что-то ментальное. Сила покорно подчинилась паническому желанию. На это она растратила драгоценные минуты вместо того, чтобы попытаться спастись. Она преуспела в окутывании сознания тьмой и уже едва помнила, что конкретно скрывает. Ведьма рассказала этим разным глазам все, что знала. Как жила в Дагане, как сбежала и что уже несколько лет живет в Сарии. А потом решила приехать в Андалию, ведь ей так хотелось увидеть настоящего дракона, о котором столько говорят. Никакого злого умысла у нее не было. Но глаза чувствовали: от них что-то утаивается.

Тогда начались пытки. Айлан подвесили за руки к потолку таким образом, что стоять она могла лишь на носочках. И оставляли висеть в этом положении часами. Или днями. А потом приходили мужчины, каждый раз разные, или ей только так казалось. Они били, резали и истязали ее. Не зря бабушка всегда говорила: от мужчин ничего хорошего ждать не приходится. Неужели они все такие? Айлан уже не помнила.

Разноцветным глазам это не нравилось. Они злились, все агрессивнее вторгаясь в ее разум. Они заставляли говорить правду. Но какую правду? Что вы хотите?! Айлан уже рассказала все, что могла.

– Кто ты? – Она опять видела эти глаза и слышала шепот в голове.

– Айлан, танцующая с тенями, из даганского клана ведьм, – в сотый раз хрипло отвечала она. Это во сне или в реальности?

– Кто тебя послал?

Айлан задумалась, судорожно пытаясь вспомнить.

– Никто… Я сама пришла.

– Кто пришел с тобой?

– Я одна.

– Зачем ты здесь?

– Я хотела увидеть дракона.

– Ты лжешь, – прошипел голос. Казалось, он везде: в камере, в ее ушах, голове, в каждой клеточке тела. – Тебя прислали ведьмы? Вы что-то затеваете?

– Я не видела своих сестер уже несколько лет, – всхлипнула Айлан. Она так устала… – Я сбежала из Дагана и жила в Сарии.

– Это я уже слышал! – раздраженно крикнул король Джос. Внезапно ведьма увидела его полностью. Он стоял прямо перед ней, сжимая ладони в кулаки. Его лицо и волосы слегка светились в темноте, а глаза полны гнева. Она, как и прежде, подвешена к потолку, едва касаясь пола. Их головы были на одном уровне. В воздухе явственно чувствовался запах ее страха и отчаяния. Кислый аромат с привкусом горечи.

Джос резко выругался и несколько раз прошелся по камере, а затем подошел к ней. Он обхватил лицо Айлан руками и приблизился вплотную.

– Скажи мне, что ты скрываешь. Скажи. Покажи, – андалийский акцент придавал его голосу мурлыкающие нотки, он звучал так проникновенно, ласково окутывая ее своим теплом. Словно он самый близкий друг, Айлан может доверить ему все-все, даже самые сокровенные тайны, ведь никого ближе у нее нет в целом мире…

Его очертания снова растворились, оставляя только карий и голубой глаз. Айлан задрожала. Она хотела закрыть эти глаза тенями, но куда бы она ни пыталась скрыться, они следовали за ней.

– Я не знаю, не знаю… Умоляю вас… Я ничего не знаю! – крикнула ведьма из последних сил, чувствуя, как ее барьеры начинают трескаться и крошиться, отдаваясь глухими звуками в голове.

Джос зарычал от злости и отвесил ей пощечину. Айлан едва почувствовала удар. Крохи своего сознания она тратила, чтобы удержать силу и не дать ей пасть.

– Подумай еще раз, ведьма. Я ведь оставлю тебя гнить в этой тюрьме. Ты больше никогда не увидишь солнца. Не увидишь света. Ты сдохнешь во тьме, порождением которой являешься. Но прежде я заставлю тебя посмотреть, как будут умирать твои сестры в жуткой агонии. Изо дня в день. Пока ваш про́клятый клан не перестанет существовать.

Айлан заплакала.