Эвис: Повелитель Ненастья

Глава 12

Шестой день четвертой десятины второго месяца зимы.

Ночь прошла бурно. Точнее, ее первая половина. Или даже две трети. Ведь каждая из моих супруг потребовала «самой чуточки» внимания и сделала все, чтобы я смог дать им желаемое в полной мере. Не скажу, что мне не понравилось, но за полторы стражи перед рассветом, когда обессиленные, но довольные дамы, наконец, угомонились, а я только-только закрыл глаза и начал проваливаться в сон, за своей долей обратилась еще и Амси. Причем, точно так же, как и мои девочки, сразу описала все свои потребности и очень аргументировано убедила в том, что переносить их удовлетворение «на потом» не стоит. В итоге, заставила сначала окончательно проснуться, а потом и отправиться к ней на остров.

Встретила меня, конечно же, в подвале. В другом, чуть более открытом купальнике, еще более «волнующе» подчеркивающим ее стати. Виновато улыбнувшись, позвала за собой, а когда мы поднялись в дом, провела в комнату с синтезатором и показала небольшой металлический контейнер и матерчатый кошель с гербом моего рода, в котором его можно было переносить.

На то, чтобы разобраться с принципами работы его содержимого «вживую», ушло чуть меньше кольца, поэтому вскоре я снова оказался в подвале, на полукруге перехода. Тянуть время не стал — перешел в Глевин, прямо в королевский дворец. Простоял на месте сто четырнадцать ударов сердца, дождался сообщения «все, подключилась», и прыгнул в Торр-ан-Тиль. А потом, последовательно, в столицы Реймса и Гельда. Закончив, вернулся домой, поднялся к себе, чтобы одеться соответственно погоде, покинул дом через забор и почти все время, оставшееся до рассвета, носился по Верхнему городу. Вернее, по улицам, прилегающим к посольствам этих четырех королевств. И выпускал стайки крошечных — меньше комара — и совершенно прозрачных дронов, которых Амси тут же отправляла в самостоятельное путешествие к дверям особняков.

Не скажу, что вымотался, так как это было бы неправдой, но, вернувшись домой, вдруг ощутил нешуточное облегчение, и понял, что все это время пребывал в напряжении. Несмотря на то, что начавшие слипаться глаза быстро напомнили о бессонной ночи, прошел мимо спальни и вломился в кабинет. Где и проторчал последние полтора кольца, оставшиеся до подъема, решая несложные, но требующие внимания задачи по математике.

Часть семьи, спящую без задних ног, разбудили Тина с Найтой — ворвались в спальню и, язвительно подначивая девушек, отказывавшихся открывать глаза, принялись их щекотать. Когда этот способ не помог, напомнили о «самом страшном наказании Нейла» — отлучении от острова. И, наконец, заставили троицу засонь сползти с кровати.

Во время пробежки взбодрились все, включая меня. Потом очень неплохо потренировались, ополоснулись, позавтракали и перешли во владения Амси, а там разделились: Майра с мелкой оседлали скутеры и унеслись в открытый океан буйствовать — прыгать на довольно приличных волнах и носиться с безумной скоростью по ложбинам между ними. Тина с Вэйлькой забрались на трамплин и принялись отрабатывать очередной умопомрачительный прыжок. А я и пожелавшая составить мне компанию Найта переоделись в костюмы для подводного плавания и отправились нырять. Вернее, старшая Дарующая поплыла любоваться красотами подводного мира, а я — продолжать обучение.

Как ни странно, в этот день Амси меня особенно не терзала: помогла разобраться еще с двумя не такими уж и простыми возможностями костюма, затем сказала, что на сегодня достаточно, и отключилась. Я, основательно вымотанный постоянным изменением вводных, сначала расслабился, а потом сообразил, что совершенно точно знаю, где именно находится Найта, так как постоянно отслеживаю ее положение на миникарте! Мысленно восхитившись эффективностью методов обучения, применяемых искином, я перебрал в голове десяток вариантов того, чем хотел бы заняться в свободное время, и поплыл к старшей Дарующей.

Узнав, что моя тренировка закончена, женщина страшно обрадовалась. И следующие пару колец таскала меня по безумно красивым уголкам коралловых «зарослей», показывая самых опасных обитателей океанских глубин и рассказывая об их повадках. При этом держалась практически вплотную, но не из страха, а просто получая удовольствие от возможности быть рядом и что-то делать вместе со мной.

Было здорово. Даже очень: Дарующая, окончательно переставшая дичиться, без тени сомнений выплескивала на меня все свои чувства. Поэтому я наслаждался ее воистину детским любопытством в тот момент, когда она наблюдала за огромным крабом, высунувшимся из какой-то щели, и с восторгом комментировала чуть ли не каждое шевеление его клешней. Млел от наивного изумления, пока она любовалась невероятно красивой раковиной, распахнувшей свои створки. И с огромным удовольствием добавил женщине решимости тогда, когда она, заметив небольшую акулу, раздумывала, стоит подплывать к ней поближе или нет.

После того, как страх перед зубастым хищником был преодолен, Найте захотелось еще более сильных ощущений. Она спросила, не хочу ли я попрыгать с трамплина, получила утвердительный ответ, благодарно прикоснулась к предплечью и рванула в сторону острова. А когда пронеслась под поверхностью лагуны и выбралась на берег, то в считанные мгновения сорвала с себя шлем, ласты и костюм, натянула цельный купальник и поплыла к вышке.

Пока я переодевался, ее эмоции то и дело обжигали меня вспышками предвкушения. Потом я услышал знакомый шелест, развернулся на месте и увидел, что трамплин поднялся сразу шагов на шесть-восемь, а со стороны джакузи, прикрытого от лучей Ати огромным зонтом, к воде несутся Тина и Вэйлька.

Я тут же прыгнул в воду и поплыл в сторону вышки, стараясь держать голову над поверхностью, чтобы видеть старшую Дарующую. И очень порадовался своей предусмотрительности, так как буквально через несколько мгновений Найта взлетела по лесенке на верхнюю площадку, пробежала по «языку» к самому его краю и, с силой оттолкнувшись, по красивой дуге полетела вниз, раскинув руки в стороны и плавясь от восторга.

Я сделал еще пару гребков и нырнул. А когда увидел, что она висит в толще воды в облаке волос, невольно вспомнил ее первый подобный прыжок и «толкнул» женщину ощущением веселья. Быстро сообразив, что именно меня рассмешило, Дарующая весело улыбнулась, всплыла к поверхности, подплыла поближе и поцеловала в щеку:

— Знаешь, ты был прав: если пользоваться бесстрашием Альки и уверенностью Майры, то жизнь становится куда насыщеннее и ярче!

— А если умом и рассудительностью Тины… — начал я, провожая взглядом советницу, не только повторившую прыжок подруги, но и умудрившуюся войти в воду практически без плеска.

— Нет, рассудительность мне сейчас только помешает! — хихикнула она и завопила на весь остров: — Амси, поднимай еще — мне этого мало!

Естественно, я испугался. До смерти. Возможных последствий своего молчания. Поэтому через комм связался с Майрой и мелкой, и сообщил им о творящемся непотребстве. Девушки взвыли от восторга, сказали, что скоро будут, и отключились. А через несколько десятков ударов сердца со стороны океана раздался рваный рев приближающихся скутеров. Рваный — так как по воде они только разгонялись. А потом взмывали в воздух, пролетали умопомрачительное расстояние над волнами, втыкались в какой-нибудь гребень и снова разгонялись. Правда, перед тем как ворваться в лагуну, обе «наездницы» снизили скорость до предела. Кажется, даже без напоминания Амси. К берегу подплыли по большой дуге, чтобы ненароком не задеть кого-нибудь днищем, заглушилидвигатели и с гиканьем рванули переодеваться.

Что интересно, Майре и в голову не пришло, что первый раз с высоты двадцати шагов можно спрыгнуть ногами вниз! Наоборот, взобравшись на верхнюю площадку и наклеив на тело страховочные ленты персональных антигравов, старшая жена пробежала по «языку», пару раз подпрыгнула и, взмыв еще шага на четыре, с довольным воплем полетела вниз! Тем самым, спровоцировав мелкую на повторение этого безумства. А та свела с ума всех остальных…

…Прыгали недолго — от силы кольца три. Потом наперегонки поплыли к берегу, шустро разделись, попадали в джакузи и попросили у Амси мороженого. Тина — одну порцию, Найта — две, а мелкие — по три!

— Каждый раз, когда смотрю на твоих женщин, чувствую своих создателей ущербными… — внезапно призналась призрачная хозяйка в мой личный канал.

— Почему? — удивился я.

— Они совсем не умели радоваться! — сообщила она, и показала коротенькую запись, в котором рыжая девица лет эдак двадцати пяти сначала угрюмо рассматривала список доступных развлечений, потом недовольно фыркнула, заказала себе бутылку какого-то напитка и легла в джакузи, чтобы набраться в одиночестве.

— Ты не поверишь, но за сто девяносто три года с момента моей активации и до Исхода я поднимала трамплин всего четыре раза!

— Может, Ушедшим больше нравилось кататься на тех же скутерах?

— Может быть! Только они это очень убедительно скрывали — за эти годы я выгоняла их из ангара всего сорок шесть раз.

— О чем болтаете? — перебравшись ко мне поближе, поинтересовалась Майра.

Я объяснил. А Амси вывесила над центром джакузи голограмму с той рыжей девицей и показала.

— И что непонятного в том, что она не в духе? — удивленно спросила девушка. И уж очень искренне захлопала ресницами: — Она пришла на остров ОДНА! А мы — с Нейлом…

…Мы покинули остров только после того, как узнали от Амси о скором прибытии к нам домой «воплощения искренней благодарности» Зейна Шандора. Само собой, ополоснувшись, высушив мокрые головы в штуке, которая называлась феном, и прихватив с собой часть нового сервиза. Как оказалось, к нам ехала не только «благодарность» — стоило подняться на второй этаж и пройти в жарко натопленную малую гостиную, как Вэйлька почувствовала приближение Доры. А сразу после Дарующей о том же сообщила и призрачная хозяйка.

Девочки тут же унеслись прихорашиваться, а я вызвал к себе Селию и поинтересовался, не завалялось ли у нас на кухне чего-нибудь вкусненького. Девушка улыбнулась, сказала, что вкусненького у Аники всегда предостаточно, и унеслась это доказывать. А я подошел к окну, выглянул наружу и, посмотрев на низкое серое небо, моросящий дождь и кашу из снега и грязи, появившуюся даже на такой тихой улице, как наша, захотел обратно на остров.

Увы, шансов вернуться во владения Амси в ближайшую стражу не было, поэтому я удушил в себе это желание и нехотя вышел в коридор, так как увидел за окном знакомую двуколку.

Доргетта ар Маггор ворвалась в дом, как ураган. Гордо сообщила, что с утра еле встала, но все равно позанималась, и принялась пересказывать последние сплетни. При этом не стояла на месте ни мгновения — скинула на руки подоспевшей Селии шубу, позволила девушке снять с себя заляпанные грязью сапожки, с наслаждением вдела ноги в меховые тапочки и как-то уж очень бодро рванула в сторону лестницы.

Переступив порог большой гостиной, сразу прошла к камину, устроилась в кресле, стоявшем ближе всего к огню, и устало вытянула ноги:

— До конца зимы меньше полутора десятин, а на улице холодно, как в Торрене!

— Ничего, скоро весна! — обнадежил ее я.

— Ага! — желчно подтвердила она. — На дорогах грязевые озера, за окном морось дней по пять-восемь и пронизывающие до костей ветра…

— Что-то случилось? — встревожился я, и на всякий случай прислушался к ее эмоциям.

— Не обращай внимания, просто с детства не люблю дожди.

Когда я задернул шторы, в комнате стало немного темнее, зато гораздо уютнее. Потом Селия притащила Доре кубок с горячим вином, и женщина, сделав пару глотков, расплылась в счастливой улыбке:

— Спасибо, милая, это именно то, что нужно!

Не обошла вниманием и выпечку — попробовала пирожное с каким-то очень хитрым кремом, с наслаждением облизала ложку и уколола. Меня:

— Девки тебя погубят: сначала раскормят, а потом…

— Мам, чтобы раскормить Нейла, надо запретить ему тренироваться! — донеслось от дверей, и в комнату ворвались мои красавицы.

— Что в принципе невозможно! — поддакнула ей Вэйлька.

— И потом, все места рядом с ним уже заняты! — грозно уперев кулачки в бока, добавила мелкая. — Так что никакие посторонние девки к нему не подберутся! А мы… отберем пять шестых всех вкусняшек и съедим их сами!

В этот момент Вэйлька «толкнула» меня Даром, и я, прислушавшись к окружающему миру, понял, что «воплощение искренней благодарности» прибыло. Через десятую долю кольца о том же сообщила и Селия:

— Арр, у наших ворот капитан королевской стражи Читтар ар Лоус…

…Заходить в дом ар Лоус отказался наотрез, сказав, что не располагает даже половиной кольца свободного времени. Тем не менее, кубок подогретого вина выпил с большим удовольствием. А потом приказал воинам сопровождения загнать во двор черную карету, запряженную четверкой очень красивых темно-гнедых гельдских кобылиц[1], а за ней — табунок еще из пяти таких же красавиц и мощного, злого даже на вид, вороного торренца.

— Его величество считает, что в весеннюю распутицу вашим супругам лучше передвигаться по Лайвену в карете! — улыбнулся капитан. — Ну, а когда дороги подсохнут, то на лошадях, достойных их красоты!

Я поклонился. А когда выпрямился — наткнулся на его ехидный взгляд:

— Все остальные подарки в карете. Думаю, с ними вы разберетесь и без меня…

Когда за ар Лоусом закрылись ворота, я задумчиво потер переносицу, подозвал к себе Рогера, пожиравшего восхищенными взглядами подарки короля, приказал найти себе толкового помощника и привести его на беседу к Майре. Потом заглянул в карету, перенес в дом оба найденных там баула, и распорядился загнать роскошный ящик на колесах в каретный сарай. К этому времени на первый этаж спустились все дамы, включая Дору. Дарующие не торопились, так как знали, что арр Читтар уже уехал. А остальные жаждали встретить посланника короля, стоя рядом со мной. Услышав о том, церемония встречи отменяется, слегка расстроились. Но, подумав, потребовали поднять подарки в большую гостиную.

Я поднял. Отдал на растерзание первый баул, а через пару десятков ударов сердца невольно заулыбался, почувствовав в эмоциях мелкой нешуточное возмущение:

— А мы с мамой что, похожи на крашеных кукол⁈ Почему он подарил Майре, Найте и Вэйльке мечи и кинжалы, а нам паршивые украшения⁈

— Ну откуда ему знать, что вы с Тиной — самая злобная часть боевой звезды рода Эвис? — пошутил я. — Ведь на все балы и приемы являетесь в платьях, красивые, как…

— … крашеные куклы! — в унисон мне продолжила Вэйлька, тут же увернулась от стремительного удара в живот, и, влипнув в подругу, заключила ее в объятия: — Забирай мои, мне не жалко!

— Не хочу! — надулась Алька. — Я, может, собиралась заявиться на ближайший бал…

— … небрежно поигрывая мечом от Зейна Шандора, путающимся в складках платья… — хихикнула Найта. — … и задумчиво накручивая какой-нибудь локон на дагу, подаренную им же!

— Дотроньтесь, пожалуйста, до какого-нибудь меча брачным браслетом! — внезапно попросила Амси в общий канал.

Я, Майра и Вэйлька выполнили просьбу искина. И почти сразу же услышали презрительное фырканье:

— Пффф! Аль, сталь так себе, и носить эти дрова тебе не пристало! В общем, при первой возможности забеги на остров, и я синтезирую вам с Тиной нормальное оружие.

Слава Пресветлой, благодарить призрачную хозяйку вслух в присутствии бабушки мелкая не стала. Зато догадалась повернуться ко мне лицом и благодарно склонить голову. Потом вспомнила о шутке Найты, и показала Дарующей язык:

— Ваши дрова нам с мамой не нужны! Мы с ней накрутим свои локоны на что-нибудь еще…

А когда увидела, что Найта сползает с кресла от хохота, и услышала истерический смех остальных, повернулась ко мне и обижено захлопала ресницами:

— Нейл, эти вредины меня обижают…

К содержимому второго баула Алька придраться не смогла: пересчитала, увесистые кожаные мешочки, полюбовалась на содержимое одного из них, и признала, что эта часть подарка нравится ей куда больше, так как оставляет простор для фантазии. Тем не менее, отголоски обиды на Зейна в ее эмоциях все еще чувствовались, поэтому я встал с кресла и пригласил всех желающих прогуляться на конюшню или в каретный сарай. Меня не поняли. Но когда прислушались к эмоциям и ощутили веселье, мигом оказались на ногах и рванули переобуваться.

Когда оглядели карету и услышали первую часть фразы, переданной ар Лоусом, сочли, что Шандора можно простить. А когда добрались до конюшни и увидели четвероногих красавиц, мгновенно сорвались с места и понеслись выбирать себе «подружек».

Дора с доброй и мягкой улыбкой посмотрела им вслед, а затем повернулась ко мне:

— Кстати, Эвис, а ты уже знаешь, что у тебя и твоих женщин появились прозвища?

Я отрицательно помотал головой.

Родственница ехидно ухмыльнулась, сделала паузу подлиннее, а затем «сокрушенно» вздохнула:

— Твой дед потряс Маллор силой своего духа, поэтому его прозвали Несгибаемым. Твой отец восхитил королевство скоростью и заработал прозвище Молния. А ты удивил столицу тем, что укротил Вьюгу, Пургу и Метель…

— И как меня теперь называют? Весной, что ли? — немножечко поломав голову, но так и не придумав ничего путного, спросил я.

Ар Маггор расхохоталась:

— Не угадал: Повелителем Ненастья!

— Эх… — вздохнул я.

Дора нахмурилась:

— Неужели не нравится⁈

— Да нет, сойдет. Просто Алька меня замучает требованиями позволить ей заработать прозвище вроде Урагана или Засухи…

[1] Гельд — королевство на востоке Маллора. Гельдцы — порода очень дорогих лошадей. Темно-гнедые — масть, считающаяся наиболее работоспособной. Торренец — тоже порода лошадей. Только крупнее и злее.