Эвис: Повелитель Ненастья

Глава 26

Восьмой день первой десятины первого месяца весны.

Всю общую часть тренировки эмоции Стеши то и дело вспыхивали интересом, изумлением и восхищением. Чувства были невероятно яркими, появлялись непонятно с чего и пропадали очень уж быстро, а принципа их возникновения я, как ни старался, не понял. Поэтому после того, как близняшки и Рада были отправлены мыться, а Сангор получил задание на следующую стражу, я поинтересовался у девушки, что это с нею такое происходит. Естественно, спрашивал не в большом зале, а уже в доме, поднимаясь на третий этаж.

— Вчера вечером, пока ты изменял Лану, я болтала с Алькой о красоте! — ответила девушка. — И теперь стараюсь увидеть ее во всем, на что падает взгляд.

— И как, получается? — мягко улыбнулась Тина.

— О, да-а-а!!! — загорелась Стеша. — Я начинаю познавать окружающий мир заново, и это так интересно!

Судя по тому, что после этих слов девушка сбилась с шага, сразу шести волн одобрения, накативших на ее душу, оказалось многовато.

— А мне расскажете? — робко спросила Ирлана, которая не поняла, что именно мы обсуждаем.

— Попроси Альку — она видит очевидное совсем не так, как мы, поэтому ее объяснения совсем по-другому ложатся на душу… — посоветовала Майра.

— Лучше всех на душу ложатся объяснения Нейла… — вздохнула мелкая. — Но раз он вечно занят, то расскажу я. И даже покажу все, что смогу.

От Ланы почувствовалась совсем слабенькая, но все-таки волна благодарности, и я удовлетворенно усмехнулся: девочка потихоньку осваивалась с новой способностью, «подаренной» ночью, и это было приятно. А потом выбросил все посторонние мысли из головы, так как во время «семейной» части тренировки собирался воплотить в жизнь новую идею.

Приступил сразу же, как мы вошли в малый зал и закрыли за собой дверь — приказал лилиям встать на свои места, закрыть глаза и расслабиться. Потом накинул на каждую петельку воли и послал через них что-то вроде легкого жара. А когда они его ощутили, приказал повесить свои петельки и обеим Дарующим. Затем они пробудили Дары и очень осторожно добавили им мощности. Немного — так, чтобы не перебивать ощущений от моего «жара».

Подобрать нужный «уровень» оказалось не так уж и сложно, поэтому я, обрадовавшись, сообщил Стеше с Ланой, что с этого момента они будут тренироваться так, как полагается настоящим Эвис. И показал. В смысле, дал почувствовать новый способ на самом простом примере и объяснив, как, сравнивая наши ощущения, можно довести до эталона перемещение вперед и в сторону. И, заодно, дав им очередное новое понятие.

Каждая из лилий увидела в новой возможности что-то свое. Ирлана, благодаря общению с братом имевшая довольно неплохое представление о сложности движения по Пути Меча, мгновенно сообразила, насколько легче станет каждый ее шаг к вожделенной Цели, и начала изнывать от нетерпения. А Стеша обрадовалась тому, что получила новый инструмент для познания своего тела и улучшения возможностей, данных Пресветлой. Поэтому с присущими ей добросовестностью и обстоятельностью начала разбираться, как им правильно пользоваться.

Что меня особенно радовало — ни одна, ни другая никуда не торопились: вбивали в ноги даже самые «скучные» движения так, как будто мечтали их отработать с самого детства. При этом уходили в свои ощущения с головой и не обращали внимания на происходящее вокруг.

Ну а я, обрадовавшись, сосредоточился на себе и своей боевой пятерке. Показал женщинам новую связку из системы боя на коротком клинковом оружии Ушедших, добился ее понимания и принялся доводить новый навык до ума. А когда увидел, что его «схватили» все до единой, перешел к самому интересному — использованию связки в бою. Правда, с поединками особо не зверствовал из-за планов на день. Поэтому уже через половину стражи объявил, что на сегодня достаточно, уделил немного времени растяжке и в сопровождении довольных дам отправился на остров. Смывать пот, отдыхать и самую чуточку развлекаться.

Не успев выбраться из «подвала», боевая пятерка, довольно вереща, унеслась к воде — переодеваться в закрытые купальники, чтобы прыгать с предельных двадцати шагов. А я, как исполняющий обязанности хозяйки острова, завел лилий в пляжный домик, научил их пользоваться душем и всей сантехникой, и выдал крем, защищающий от лучей Ати. Объяснять, зачем он нужен, не потребовалось — девушки прекрасно понимали, что появление у них летнего загара в самом начале весны вызовет ненужные вопросы.

Оставив их в ванной, я сходил за большой упаковкой сока и шоколадными батончиками. Последних взял с запасом, так как был уверен, что большую часть все равно отберут. А когда вышел на крыльцо и сделал пару больших глотков невероятно вкусного напитка, негромко озвучил мысль, которая пришла в голову при взгляде на пляжный навес:

— Знаешь, Амси, я так привык видеть тебя «вживую», что сейчас остров кажется мне каким-то пустым.

— Как ни странно, мне тоже больше нравится общаться с вами, находясь в «телесном» образе! — призналась она. — И если бы не Ирлана…

— Что, совсем плохо, да? — расстроился я, на всякий случай убедившись, что лилии еще в ванной.

— Ну, как тебе сказать? — вздохнула призрачная хозяйка. — Девочка практически постоянно балансирует на грани культурного шока: не успевает она как-то приспособиться к изменившейся реальности и привыкнуть к новой картине мира, как только-только ставшее привычным снова рушится, и привыкать требуется уже к другому.

— В общем, ее лучше не торопить! — подытожил я.

— Угу. Поэтому некоторое время придется любоваться моей нереальной красотой исключительно вот так! — хихикнула Амси и показала себя на рабочем экране комма, в смысле, перед «внутренним» взором. А потом встревоженно добавила: — Что-то Стеша зависла: стоит перед зеркалом, смотрит в отражение невидящим взглядом и не реагирует ни на какие вопросы Ирланы!

Ничего страшного или странного в эмоциях этой лилии я не чувствовал, но вернулся в ту ванную комнату, в которой обретались девушки, отправил Лану развлекаться, а сам подошел к старшей лилии и спросил, что случилось.

На мой вопрос девушка отреагировала. Хотя и не сразу:

— Случилось⁈ А, поняла! Нет, все нормально, просто до меня вдруг дошло, что раньше я не видела самого главного!

— А чуть подробнее можно?

— С тех пор, как Алька объяснила мне, что красивым может быть что угодно, и объяснила, как правильно смотреть, я заново разглядываю все, что вижу, и сравниваю новые ощущения со старыми. Когда я намазала Лану кремом и подставила ей спину, то заглянула в зеркало, наткнулась взглядом на свои ресницы и заметила, какими густыми и длинными они стали после изменения. Налюбовавшись ими, рассмотрела сам глаз и поразилась насыщенности цвета радужки. А потом захотела рассмотреть себя всю…

— И? — почувствовав, что девушку заколотило от дикой смеси из удивления, восхищения и неверия, спросил я.

— Сколько времени ты меня изменял? Стражу? Две? Три? Пять?

— Точно не знаю, так как в этом состоянии время чувствуется иначе, но если приблизительно, то где-то около пяти…

— То есть, совсем недолго! — заключила лилия, невероятными усилиями воли заставляя себя оставаться спокойной: — Но за эти считанные стражи ты изменил меня ВСЮ! Причем умудрился сделать это так, что даже при ближайшем рассмотрении любая, даже самая мелкая часть моего тела выглядит совершенной! Посмотри на этот мизинец: он был сломан и сросся неровно, а теперь искривление исчезло… вместе с родинкой и небольшой мозолью. При этом даже ноготь изменил форму, цвет и перестал слоиться. Теперь обрати внимание на предплечье — твоими стараниями на нем не осталось ни одного, даже самого мелкого, волоска, а кожа стала настолько гладкой и шелковистой, что нет слов!

В ее эмоциях было столько детского восторга, что я не удержался от улыбки:

— Тебя это так расстраивает?

Стеша аж задохнулась от возмущения:

— Расстраивает⁈ Да я счастлива до безумия! Просто не думать я не умею, а когда начинаю считать, то у меня ничего не складывается.

— Считать⁈ Что именно? — не понял я.

— Да все! — в сердцах воскликнула она. — Если бы ты ограничился родинками, шрамами, растяжками и тому подобной ерундой, то можно было бы представить, что все пять страж, убитых на изменение, ты сидел рядом, водил пальцем по моему телу и исправлял мелкие огрехи. Но стоит вспомнить, что за это же время у меня существенно улучшилось зрение, исчезла пусть не сильная, но постоянная головная боль и вечная изжога, как появляется вопрос «Как?». А ведь и это еще не все: до изменения моя левая грудь была заметно больше правой, а теперь они абсолютно одинаковы и невероятно красивы и «стоят», хотя при их размерах это невозможно; я предельно добросовестно исследовала языком внутреннюю поверхность зубов, но не нашла ни одного изъяна, хотя их было предостаточно; перебрала добрую половину шевелюры в безуспешных поисках секущихся волос и тоже без толку. В общем, я пыталась представить даже самые безумные варианты. Скажем, тот, в котором ты превратил меня в мягкую глину, а потом лепил то, чего требовало сердце. Но поверить в то, что все вышеперечисленное можно было успеть за пять страж, никак не получается.

«Ну да, так и есть… — подумал я. — Найта и Вэйлька „собирали“ этот образ больше полугода из желаний пяти очень деятельных женщин!»

— А когда что-то не складывается, я толком не ем и не сплю до тех пор, пока не понимаю, где ошибка… — после короткой паузы расстроено добавила девушка.

— Оголодавшей, да еще и с глазами, красными от недосыпания, ты будешь выглядеть куда менее ослепительно! — пошутил я. — Поэтому придется помочь. На самом деле я менял не отдельные части, а все целиком. Но не так, как ты только что описала. Просто представил, какой ты бы могла стать в идеале, ушел в довольно странное состояние сознания, в котором не думаешь, а ощущаешь, и вложил в мечту всю душу без остатка. Не все получалось сразу, но в какой-то момент стало понятно, что придуманный образ сложился, и он совершенен. И тогда я вернулся обратно в реальность…

— То есть, все это — твои ожившие грезы? — проведя ладонями по груди, животу и бедрам, потрясенно спросила она.

Присваивать себе чужие заслуги мне не хотелось, поэтому я отрицательно помотал головой:

— Не совсем. В отличие от тебя, Майра, Тина и другие девчонки хорошели постепенно. То, что получалось красивым и нравилось всем, запоминалось. Чем-то не устраивающее переделывалось до тех пор, пока не превращалось в идеал. В общем, «все это» — ожившие грезы всей нашей семьи!

— Как говорит известная пословица, «Мечты — отражения стремлений душ!» — оглядев свое отражение каким-то странным взглядом, еле слышно прошептала Стеша. Затем повернулась ко мне, обхватила за талию, вжалась лбом в грудь и, не сказав ни слова, дала почувствовать, что мы, Эвисы, стали для нее ВСЕМ! Потом так же безмолвно сказала «Спасибо» и продолжила уже вслух:

— Довези меня, пожалуйста, до вышки — мне очень-очень надо поблагодарить всех остальных!

В принципе, могла и не говорить — не знаю, откуда, но я знал, что ей это надо. Поэтому коротко кивнул и за то время, пока она одевала купальник, скинул боевой пятерке запись нашего разговора со своими комментариями. И почти не удивился, когда прочитал ответ Вэйльки:

— Она Эвис. Самая настоящая. Так что прими это, как данность, и делай выводы…

…В том, что бывшая ар Койрен балансирует на грани культурного шока, я убедился во время завтрака: усевшись в кресло и положив руки на подлокотники, она вдруг уставилась невидящим взглядом в пустую тарелку и ушла в себя. Пока вокруг стола метались Селия, Лиира и Ксана, я делал вид, что это нормально. А когда горничные удалились, «толкнул» сидящую рядом с ней Альку, и показал взглядом на застывшую лилию.

Вывести Ирлану из этого состояния удалось без труда. Но когда она вернулась в реальность, увидела наши встревоженные лица и почувствовала общее беспокойство, вдруг жалобно посмотрела на меня:

— Нейл, я что, потеряла Свет?

— С чего ты это взяла?

— Но ведь так не бывает! Невозможно чувствовать то, что происходит в душе другого человека! Невозможно в мгновение ока переходить из зимы в лето и наоборот!! Невозможно менять тела по своей прихоти!!!

Несмотря на крайнюю эмоциональность монолога, говорила она еле слышным шепотом, а перед тем, как начать высказывать свое мнение, убедилась, что в зале, кроме нас, никого нет.

— Ага, так и есть! — подтвердила Алька. — На самом деле нам все это кажется! Джакузи — это бочка в нашей купальне, в которую мы сдуру набиваемся ввосьмером; мороженое — снежок, подобранный на улице, а мужчина, которого мы любим, не Нейл ар Эвис, а пекарь из Ремесленной слободы!

— Сама ты пекарь! — возмутилась Майра и ласково погладила меня по предплечью.

— А как ты объяснишь прыжки с вышки? — ехидно поинтересовалась Вэйлька.

Пока мелкая ломала голову, Тина пересела поближе к несчастной лилии и мягко улыбнулась:

— Ла-ан, мы, Эвисы, являемся хранителями остатков древнего Знания. Того самого, которое когда-то позволяло жителям нашего мира лечить любые болезни, мгновенно перемещаться на огромные расстояния и останавливать войны. Мы не орем о нем на каждом перекрестке, но ведем себя не так, как все. Именно поэтому нас называют Странным родом. И ты не могла этого не знать! Да, нас немного, поэтому мы ищем свежую кровь. Именно поэтому каждое поколение Эвисов приводит в этот особняк супруг из других родов. Выбирая таких, которые внутренне готовы изменить свои представления обо всем, что считают незыблемым, и посвятить жизнь пусть странной, но очень теплой и очень дружной семье. То же самое спросили и у тебя. Что ты ответила?

— Мое решение не изменилось! — насмерть перепугавшись, затараторила девушка. — Я и сейчас хочу быть с вами больше всего на свете!

— Ну, так вот они, мы! Тебе достаточно отпустить старый мир и начать радоваться тем чудесам, которые таит в себе новый!

— Если чудес слишком много, можем лишить тебя шоколада и мороженого! — «заботливо» предложила мелкая. — А еще оставлять на хозяйстве, когда отправляемся на остров плавать, нырять и прыгать с вышки.

— А Стеша может уступить тебе свои покои… — пошутила Найта. — Чтобы ты могла спать, как привыкла, одна-одинешенька!

— Может, еще подарить ей пяльцы, нитки и белую ткань? — задумчиво пробормотала Майра. — В нормальных родах женщины не носятся вдоль забора по утрам и не машут острыми железяками, а сидят в своих светлицах и вышивают.

— Не хочу пяльцы и нитки, хочу меч и ножи! — воскликнула Ирлана, потом оглядела наши лица и, постепенно приходя в себя, продолжила перечислять: — А еще хочу мороженое, батончики и джакузи!

— Джакузи не донесу — тяжелое! — вздохнул я. — С остальным как-нибудь справлюсь. После того, как наплаваемся, наныряемся и напрыгаемся. И оставлю все это в комнате Стеши, вернее, уже в твоей.

— Ну, уж нет, из своей постели ты меня уже не выгонишь! — храбро глядя мне в глаза, заявила она. — И плавать я научусь, вот!

Забавно, но после этой шутливой перепалки Лана начала приходить в себя. С аппетитом поела, поучаствовала в шуточной «грызне» между Майрой, Вэйлькой и Алькой, а когда я встал из-за стола, попросила последнюю уделить ей немного времени и объяснить, что такое красота.

Мелкая согласилась и уволокла ее во вторую спальню. Майра тут же сообщила, что всю ближайшую стражу будет заниматься хозяйством, и куда-то унеслась. Тина, подхватив Стешу под локоток, увела ее «учиться всему тому, что обязана знать и уметь благородная дама из рода Эвис». Обе Дарующие, пообещав вернуться ко мне «буквально через кольцо», отправились навещать раненых. А я ушел в кабинет, сел в свое кресло и быстренько просмотрел пригласительные, доставленные утром. Ничего обязательного или особенно интересного в них не обнаружилось, поэтому я отодвинул их в сторону и поинтересовался у Амси самыми последними новостями.

— Новость последняя: Витсир ар Дирг отправил к тебе посыльного с письмом… — проявившись в призрачной плоти и усевшись на край стола, сообщила девушка. — Его люди выяснили, почем соседи Колина готовы продать свои дома.

— Цены не слышала?

— При мне их не обсуждали. Да и какая разница — денег у тебя скопилось прилично. А не хватит — синтезируем столько, сколько надо.

— Значит, имеет смысл прокатиться на Ореховую аллею и посмотреть на каждое из этих зданий?

— Угу!

— Стешу брать?

— Прямой необходимости в этом нет: все равно проект буду делать я, исподволь подталкивая девочку к нужным решениям. Но если она почувствует причастность к нему уже сейчас, будет очень неплохо.

— Понял, сделаю! — кивнул я.

— Новость предпоследняя: вчерашнее появление Чумной Крысы в лавке мэтра Колина вчетверо увеличило количество посетителей. Такое ощущение, что каждый благородный Маллора считает своим долгом не только лично увидеть человека, перед которым «аж два кольца» извинялся начальник Разбойного приказа, но и начать у него одеваться!

— Ну, положим, не два кольца, а где-то четверть… — уточнил я. — Зато вид у Овьена был сногсшибательным!

— А каким мог быть вид у человека, которого сначала до полусмерти избил Зейн, а потом отхлестала веером Маниша? — спросила Амси. — Только таким: черно-сине-зеленым. С желтыми отливами, оттененными алыми царапинами и ссадинами!

— Что там с Террейлом?

— Сидит. В своих покоях. И общается только с «горнич-НЫМ» — десятником Королевской стражи, приносящим еду, питье и воду для омовений, а так же забирающим ночные вазы.

— То есть, Зейн пока не определился… — невесело заключил я.

— Неа… — подтвердила призрачная хозяйка. — Но голову ломает чуть ли не все свободное время.

— Ну, дай Пресветлая, до чего-нибудь додумается… — вздохнул я. — Еще что-нибудь интересное есть?

— Волкодавов и десятника, пытавшихся «воспитать» Колина, допросили и удавили. Головы с очень неплохим извинением Шандора доставят в лавку поздно вечером, чтобы не испугать посетительниц. Лайвенский Пес получил на руки список, который ты передал королю, с распоряжением в течение ближайших двух-трех месяцев «выжечь в Бездну эту гниль». А в посольствах и дворцах Торрена, Гельда и Реймса все более-менее спокойно.

— Что ж, тогда сегодня я съезжу, посмотрю и, возможно, куплю какое-нибудь здание, а завтра…

— … а завтра отправишься на объект ноль-два! — перебила меня Амси. А когда я вопросительно выгнул бровь, «объяснила»: — На планетарную базу десантной секции. Знакомиться с Сарджем…

…Прерывать занятие Тины я счел неразумным, поэтому, ознакомившись с письмом, одарил посыльного серебрушкой, забрал на остров Найту и уделил ей целую стражу: погонял с ней наперегонки на скутерах, поплавал среди кораллов и очень уютно помолчал, лежа на верхней площадке вышки и наслаждаясь ее настежь распахнутой душой. Вернув умиротворенную и донельзя счастливую Дарующую домой, опять перешел на остров, где выслушал от Амси целую лекцию о психологии женщин. И кольца полтора изучал профильный каталог — сотни трехмерных изображений всего того, что придумали на этот случай Ушедшие. Выбрал, признаюсь, не без помощи искина, дождался завершения синтеза и опять перешел в родовой тайник.

К этому времени Тина закончила терзать единственную ученицу, а Майра разобралась со всеми текущими проблемами, поэтому я собрал всех дам в спальне и озвучил те мысли, которые бередили мне душу. Ар Эвис расчувствовались. А я, откинув простыню с горки из небольших коробочек, протянул каждой по подарку.

Ажурные и невероятно красивые кольца с камнями под цвет глаз тут же заняли свое место, семь левых рук взметнулись вверх, и тут я попросил еще немножечко внимания:

— А теперь попробуйте повернуть камни на четверть оборота и перевернуть ладошку…

— О-о-о!!! — потрясенно выдохнула Тина, первой активировавшая сюрприз и увидевшая перед собой небольшое, но очень четкое трехмерное изображение всей нашей семьи, сидящей на траве перед пляжным домиком.

— О-о-о!!! — поддержали ее остальные и бросились меня обнимать.

Когда восторги донельзя счастливых женщин чуть поутихли, я спросил, есть ли у кого желание прокатиться к мэтру Колину и обратно. На меня посмотрели, как на юродивого, и тут же унеслись одеваться. Все, кроме Майры и Вэйльки. А те, дождавшись, пока закроется дверь, повернулись к камере, сердечно поблагодарили Амси за подарки и поинтересовались, почему на картинке нет самой хозяйки домика.

— Когда обо мне узнают Ирлана и Стеша, появлюсь и я! — возникнув в призрачной «плоти», пообещал искин. — Хотя, честно говоря, не ожидала, что кто-то об этом спросит.

— Ты нас не любишь! — притворно обиделась Дарующая, тут же показала Амси язык и унеслась вдогонку за подругами.

— А у Нейла что-нибудь подобное есть? — спросила Майра.

Призрачная хозяйка отрицательно помотала головой:

— Неа. Он хотел сделать приятное вам!

От жены полыхнуло таким ярким и сильным желанием, что гомон в гостиной мгновенно оборвался.

— Я тебя тоже очень люблю! — улыбнулся я. — И не своди с ума мелких — они к такому еще не привыкли.

— Вот пусть и начинают! — пожала плечами девушка, заставила меня раствориться в своих чувствах долгим и чувственным поцелуем, и, нехотя оторвавшись от губ, удалилась. А через десяток ударов сердца до меня донесся веселый смех. И слабенький отголосок смущения Ирланы…

Поездка по городу получилась веселее некуда — из-за хорошей погоды и первого более-менее теплого дня на улицах было полно народу. И чуть ли не каждый прохожий при виде нас пытался поклониться, помахать рукой или выкрикнуть что-нибудь приятное. Я тоже не оставался безучастным — кивал, улыбался, иногда отшучивался. А обе Дарующие, единственные из дам не пожелавшие передвигаться в карете, поглядывали по сторонам с добродушным одобрением.

Перед лавкой мэтра Колина было не протолкнуться, но стоило нашей карете подъехать поближе, как свободное место тут же появилось. Кинув монетку расторопному кучеру ар Лоусов, я незаметно выпустил стайку дронов под управлением хозяйки пляжного домика, затем спешился, помог дамам сойти на помост и неторопливо двинулся к крыльцу. А следующие два кольца умирал от скуки. Естественно, только в душе. Ибо внешне держал лицо, общаясь с представительницами доброго десятка Старших родов королевства и со старшей женой посла Гельда в Маллоре. Что интересно, ни от одной из двух с лишним десятков дам не чувствовалось ни неприязни, ни зависти, ни недовольства. Наоборот, они восхищались моими женщинами, их нарядами и всем, чем в принципе можно было восхититься.

Чуть менее приятно было ощущать плотский интерес ко мне, который читался в эмоциях чуть ли не трети этих же самых женщин, но наметившиеся изменения в отношении к

Эвисам заставляли относиться к этому без особого раздражения. Кстати, эти самые изменения заметила и боевая пятерка. Поэтому основательно поубавила холода во взглядах. А с некоторыми дамами начала общаться, можно сказать, по-приятельски.

Уделив толику внимания каждой посетительнице и дав дронам Амси составить трехмерную картинку интересующих меня домов и прилегающих к ним участков, я «толкнул» Даром Найту со Стешей и вышел на улицу. Там повернул направо, приказал женщинам идти за мной след в след, и, пользуясь подсказками искина, прошел по огромной луже, замочив лишь подметки сапог. Потом поднялся на крыльцо лавки скорняка и потянул на себя дверную ручку.

Внутри мне не понравилось: после изящных и радующих глаз творений мэтра Колина то, что пытался продать мэтр Вайрен, выглядело так себе. Тем не менее, меха вокруг хватало, а качество шуб, шапок, варежек, муфт, одеял и всего того, на что падал взгляд, было терпимым. Зато хозяин лавки, рослый, широкоплечий и мордастый мужик с очень заметным животом и ладонями, больше смахивающими на лопаты, вызвал раздражение. Ибо если внешне он смотрелся более-менее выгодно, то его эмоции отдавали гнилью. Но предлагать ему свою дружбу я не собирался, поэтому поздоровался и сразу же перешел к делу:

— Я хочу купить ваше владение. Или не ваше, а мэтра Старда, Шоллума или Кандта. Сумма, которую глава гильдии портных предлагает за дом и окружающую территорию, мне известна. А также известно, что вам мешают работать волкодавы с Псарни.

Мужчина помрачнел.

— Две сотни золотых — это слишком мало. Пусть даже половина венцов в вашем доме уже изъедена жуком, а окладной практически сгнил. Поэтому я готов заплатить вам семьсот. Но с одним условием: с рассвета второго дня второй десятины этого месяца владение должно быть в моем распоряжении…

Сумма, которую я предложил за дом, доживающий последние годы, была более чем хорошей, но мужчину обуяла жадность — он упер руки в бока, набрал в грудь воздуха и… промолчал, так как увидел, что я выставил перед собой ладонь:

— Я, Нейл ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья, не торгуюсь! Не услышу вашего согласия — уйду. И не вернусь, даже если вы сразу же решите отдать мне этот дом за бесценок. Так что у вас есть двадцать ударов сердца, чтобы сказать «да» или «нет».

Спокойный голос, равнодушие во взгляде и ледяная стужа в глазах Найты быстро лишили мэтра ненужных иллюзий. Поэтому он нервно сглотнул и торопливо мотнул головой:

— Я согласен, арр!

— Пошлите кого-нибудь к моей карете. Или сходите сами… — сказал я. — Кучера зовут Оденом. Он выдаст деньги. А завтра утром к вам подъедет мой человек и поможет выправить нужные документы.

— Как его зовут, арр?

— Сангор ар Эвис.

— Спасибо, буду ждать с нетерпением! — поклонился скорняк и вынесся на улицу.

От Стеши плеснуло восторгом и предвкушением, омраченными легким сомнением.

— Что-то не так? — тихо спросил я.

— Не дороговато?

— Мы, вроде, собирались построить здесь нечто особенное, правда?

— Да! — с обожанием глядя на меня, выдохнула она.

— А на особенное денег не жалко…

…Сразу после мэтра Колина мы поехали в Кузнечный переулок. До него добирались так же долго, как и до Ореховой аллеи. Большей частью потому, что улицы этой части города оказались разбиты до невозможности, и некоторые ямы приходилось объезжать окольными путями, тоже не радующими седалища особой гладкостью проезжей части. Кстати, своим появлением в этой слободе мы вызвали неслабое оживление. Особенно у мальчишек. А когда я спросил, как найти Мирко Подкову, и, получив сразу десяток советов, неторопливо поехал в указанном направлении, перед нами покатилась волна детворы, ослабляющая или затыкающая перестук молотов и молоточков.

Дом, в котором обитал Подкова, оказался небольшим, но добротным. И от окладного венца до конька крыши был украшен великолепной резьбой по дереву. О том, что в нем живет не плотник, а кузнец, говорили кованые решетки на окнах, затейливая вывеска и флюгер в виде подковы. А красивые узорные занавески на окнах намекали на то, что в этой семье мастеровиты не только мужчины.

Не успел я разглядеть рисунок на занавесках, как мощная и наверняка очень тяжелая дверь дома бесшумно распахнулась, и на крыльцо вышел мой недавний знакомец. Разгоряченный, явно только-только из кузни, с подпаленной огнем коротенькой бородкой, зато в новой рубашке, штанах и начищенных сапогах, он выглядел медведем, вставшим на задние лапы. Впрочем, бросаться в атаку и не подумал — увидев меня, с достоинством поклонился, поздоровался, а затем сдвинулся в сторону, выпуская во двор миловидную женщину с серебряным кубком в руке:

— Не побрезгуйте испить нашего взвара, арр!

— Спасибо, хозяюшка! — улыбнулся я, выпив напиток, предложенный от души, до последней капли и посмотрел на кузнеца: — Мне потребовалась твоя помощь, и я тут.

— Прошу в дом, арр и арессы! — поклонился он и открыл дверь пошире.

Вваливаться в гости всей семьей я счел неправильным, поэтому «толкнул» Дарующих, дождался, пока они одновременно соскользнут со своих кобылок и перетекут ко мне за спину, и кликнул Стешу. А потом, под восторженные ахи и охи собравшейся толпы поднялся на крыльцо и переступил через порог.

Внутри дом Мирко Подковы понравился мне ничуть не меньше, чем снаружи — кто-то из его супруг явно любил и шить, и вязать, поэтому столы были накрыты вязаными скатертями, на сидениях стульев лежали вышитые подушечки, а самые обычные полотенца выглядели так, как будто их готовили в дар очень уважаемому лицу. Или собирались продавать задорого.

— Пусть будут благословенны те люди, которые вложили в этот дом столько любви, души и труда! — сказал я, усевшись на предложенный стул.

— Спасибо, арр! — полыхнув нешуточным удивлением, поклонился кузнец. Видимо, не предполагавший, что благородные умеют ценить чью-то работу. Затем выпрямился и посмотрел мне в глаза: — Вы сказали, что потребовалась моя помощь?

Я кивнул:

— Да. Я прикупил владение. На Ореховой аллее. Хочу снести все, что есть на участке, в Бездну, и построить нечто особенное.

— Но я кузнец, арр! — напомнил Мирко.

— Ты знаешь лучших мастеров Лайвена куда лучше меня. Найди мне артель, которая строит добросовестно, быстро и именно так, как того желает заказчик. Кроме того, брось клич, что мне требуется десяток молодых женщин, умеющих шить, и пяток красивых и бесстрашных девчушек с хорошей фигурой…

— Еще пяток⁈ — растерялся Подкова.

Я расхохотался:

— Нет, не в лилии! Девушки потребуются в лавку к мэтру Колину: будут показывать на себе то, что он сможет сшить дамам, имеющим вкус.

— Значит, эти девки будут вертеться на глазах у благородных? — сообразил кузнец. — И, если даст Пресветлая, смогут попасть кому-нибудь в меньшицы или в лилии?

— Не исключено… — кивнул я. — Только мне бы хотелось, чтобы они отработали хотя бы год, не беременея и не сбегая замуж. И еще: все то, что я рассказал — только для тебя. А девушкам нужно говорить, что я ищу красавиц для того, чтобы предложить им хорошую работу.

— Понял, так и скажу. Но все равно девок набежит видимо-невидимо! — предупредил Мирко.

— Мои супруги умеют отбирать самых лучших… — улыбнулся я. — Так что пусть те, кому интересно это предложение, подходят к нам домой и спрашивают Майру ар Эвис или Стефанию ар Эвис: первая — моя старшая жена, а вторая занимается всем тем, что связано со строительством…

…Домой вернулись в сумерках, голодные до умопомрачения. Те, кто катался по городу в карете, сразу же убежали на кухню, требовать, чтобы побыстрее накрывали на стол. Поэтому к моменту, когда я, Вэйлька и Найта ополоснулись и переоделись в домашнее, по лестнице между первым и вторым этажами уже носились наши горничные, а в коридоре чувствовались запахи, от которых выделялась слюна и сводило желудок.

В малом зале ждали только нас — стоило мне опуститься в кресло, взять в руки вилку и переложить себе на тарелку кусок исходящего соком жареного мяса, как обрадованные супруги и лилии последовали моему примеру. Увы, насыщаться так, как жаждала душа, не позволила себе ни одна — побаивались едких замечаний Тины. Поэтому ели неторопливо, красиво и вели беседу о картинах мэтра Огана Великого. При этом даже старшая лилия, не имевшая представления о предмете разговора, не чувствовала даже тени раздражения и вслушивалась в каждое слово.

После ужина я поручил Ирлану заботам боевой пятерки, забрал Стешу и перевел ее на остров. Там пригласил ее в комнату, которую Амси по моей просьбе переделала во что-то, похожее на кабинет, и усадил в удобное, хотя и не похожее ни на что, кресло:

— Ну что, ты готова сделать еще один шаг к познанию?

— Да.

— В нашей семье женщин не семь, а восемь…

— Спасибо… — еле слышно выдохнула призрачная хозяйка в личный канал.

— Восьмую зовут Амси, и она искин, то есть, сознание, созданное Ушедшими, но оставленное ими в нашем мире.

— Брошенное за ненадобностью… — вздохнула призрачная хозяйка.

— Она заключена в этом доме…

— … то есть, провела в нем тысячу лет одна-одинешенька⁈ — ужаснулась Стеша.

— Да… — кивнула Амси, появляясь рядом со мной. — Тихо сходила с ума от скуки, а потом появился Нейл с супругами, и дал мне возможность врасти душой в его семью.

— В семье Эвис недостойных нет, и не может быть! — мгновенно оказавшись на ногах, со спокойной уверенностью заявила лилия и присела в реверансе: — Поэтому я искренне рада с вами познакомиться!

— Обращайся ко мне на «ты» — вроде, не чужие! — попросил искин. И замолчал, передавая слово мне.

— Амси во много раз умнее всех нас, вместе взятых. Кроме того, в ее памяти хранятся знания ее создателей. И она с удовольствием делится ими с нами.

В глазах лилии появилось мечтательное выражение, а эмоции вспыхнули нетерпением:

— Здорово!

— Здорово! — согласился я. — Так вот, Амси понравилась твоя идея с переделкой лавки мэтра Колина. И она хочет поучаствовать. Знаниями и опытом Ушедших. И, что самое главное, она готова тебя учить. Увы, Лана осваивается с новым не так быстро, как ты, поэтому первое время говорить с хозяйкой этого домика ты будешь только тут, на острове.

— А вообще с ней можно говорить даже дома?

— Умница! — усмехнулся искин и гордо посмотрел на меня. — Голова работает, как надо!

— Слышать ее ты будешь всегда и везде. Но об этом потом. А пока я хочу сказать следующее: дом, который мы сегодня купили, освободят всего через четыре дня. Значит, за это время вы с Амси должны будете подготовить проект того здания, которое мы будем строить на его месте. Задача понятна?

— Понятна. Сделаем. И смысл слова «проект» объяснять не обязательно! — четко доложила лилия.

— Отлично. Сегодня у вас есть одна стража. А потом я вернусь сюда с остальными девочками и заберу тебя развлекаться… — сообщил я. Потом ужаснулся тому безумному нетерпению, которое испытывала девушка, и добавил: — Стеш, все хорошо в меру: если я почувствую, что знания заменяют тебе реальную жизнь…

— Не почувствуешь! — твердо сказала она. — Я распробовала жизнь в нашей семье, и больше не хочу быть живыми счетами…