Хладная рать

Глава 19. Девушка из сна

Мера удалилась, позвав слуг, чтобы те проводили гостей. Стали расходиться и бояре. Только затихли шаги княгини на лестнице, Ратмир повернулся к Ингвару и низко, с угрозой в голосе проговорил:

— Пусть Мера и считает вас желанными гостями, но я не верю ни единому слову. Она мечтает о мире, вот и впустила вас так легко. Однако она не была на границе, не видела своими глазами, кто вы есть на самом деле. Змеепоклонники годами убивали наших людей, друзей, братьев. Это невозможно забыть. Это нельзя прощать.

— Вы тоже убивали моих братьев, — спокойно откликнулся Ингвар. Он глядел прямо в глаза Ратмира, злые, полные обиды и боли, и не собирался отступать. — Моих родителей. Мне тоже есть на что злиться. Но я понимаю, кто в этом виноват. Не стоит винить тех, кто просто следует приказам, потому что недостаточно свободен, чтобы решать за себя.

— Что ты понимаешь?! — вскинулся Ратмир. Он придвинулся к Ингвару почти вплотную, ткнул пальцем в грудь. — Сам-то достаточно свободен, чтобы принимать свои решения, а не жить по указке змеиного бога? — Он отстранился и уже спокойнее, но все с той же угрозой добавил: — Я буду следить за тобой. За всеми вами. Только попробуй вытворить что-нибудь, хоть слово лишнее скажи — я не посмотрю на указ княгини.

Ингвар не успел ответить, как вмешалась Кельда с усмешкой на губах:

— Какой мрачный! Тебе просто нужно узнать нас получше. — Девушка приблизилась к нему, понизила тон и медленно провела рукой вниз от плеча: — Кувшин браги в хорошей компании поможет тебе расслабиться.

Ратмир отшатнулся, на лице его смешались гнев, смущение и недоумение.

— Ты… Не испытывай мое терпение! Если придется, я и тебя зарублю, и не посмотрю, что ты девушка.

— Люблю хорошие битвы, но все же предпочитаю им другие сражения, — подмигнула Кельда.

Ратмир обвел хмурым взглядом ормарров и вышел, больше ничего не сказав. Акке зевнул и повернулся к Кельде:

— Ты специально, да? Хотя бы здесь можешь вести себя сдержаннее?

— А зачем? — рассмеялась Кельда. — Маленькие радости, помнишь? Забавный парнишка. Настоящий красавчик. Но если хотите знать мое мнение, я и правда думаю, что нам следует пойти и выпить с ними со всеми — с дружиной княгини. Показать, что мы такие же, как они.

Ингвар тяжело вздохнул. Он совсем не был уверен, что бочка браги способна стереть многолетнюю вражду, заглушить обиды и горечь утраты. Каждый кого-то лишился из-за войны, и раны были ещё слишком свежими. Но отговаривать друзей он не собирался.

— Только не развязывайте ссоры и не влипайте в неприятности.

Следом в трапезную зашли ратники с оружием ормарров в руках.

— Приказано вернуть вам, — сообщил один. — Но лучше б вы не носили его с собой повсюду, у нас такое не принято. Да и наши меньше напрягаться будут.

У стены гостей уже терпеливо ожидал слуга, невысокий мужичок с ухоженной бородой и седеющими волосами, в опрятной, но недорогой рубахе. Он молча поклонился и повел остальных за собой по коридорам и по лестнице на второй этаж.

Просторные и светлые гостевые покои стояли, видно, прямо над кухней. От печной трубы шел жар, который после двух дней в холоде и речной сырости тут же разморил всех троих. На широких лавках у стен лежали набитые шерстью тюфяки и шерстяные же покрывала. Друзья немедленно улеглись со вздохами наслаждения на мягкое. Никаких дел все равно пока не предвиделось, так что Ингвар тоже решил отдохнуть.

Первая встреча с княгиней Калинова Яра прошла куда лучше, чем можно было предположить. Ормарры остались живы и никто даже не попытался затеять с ними драку. А самое главное — первое же княжество оказалось тем самым, на которое указывал Змеиный Владыка. Оставалось лишь ждать. Судьба обязательно подскажет, как поступить дальше.

Однако, хоть Ингвар и не привык беспокоиться о будущем, после разговора за столом в его душе поселились сомнения. Он не знал всех тонкостей отношений между князьями. Прежде ему казалось, что князья ранндов — кто-то вроде вождей общин, а великий князь среди них главный, как старейшина в совете вождей. Однако он даже предположить не мог, как велика пропасть между простыми князьями и великим. Он правил всеми землями безраздельно, удельные князья были для него как слуги. И только титул свой он так и не сменил на царский, то ли в насмешку над остальными, то ли чтобы сохранить видимость разделения власти.

В былые времена княжества стояли особняком и никому не подчинялись, в каждом придерживались своих законов и правил, а то и денежных мер. Должно быть, князьям нравилось думать, что они по-прежнему могут править землями по собственному разумению, и Далибор напоминал им об обратном лишь в случае нужды.

Но не только это беспокоило Ингвара. Сложно было не заметить странное замешательство, которое повисло над столом, стоило ему упомянуть о связи Меры с божественным. То ли княгиня держала свой дар в тайне, то ли сама не знала о нем. Ингвар хотел поговорить с ней наедине и расспросить обо всем, о чем она по какой-то причине не могла сказать в кругу дружины. Почему-то это казалось важным.

К законам, обычаям и ходу мыслей ранндов ещё предстояло привыкнуть. Но обо всем этом можно будет подумать после, а пока — сытный обед, тепло и мягкая подстилка вместо скрипучих досок ладьи заставили тело расслабиться, а разум — отпустить вопросы до лучших времён.

Мера поднялась по скрипучей лестнице в свои покои, бережно уложила венец на столик и с тяжёлым вздохом опустилась на постель. Хмуро обратилась к пустоте перед собой:

— Ты что задумала? Хочешь, чтобы меня считали странной? Хотя и без того считают, но если начну из-за тебя хохотать на пустом месте, точно уверятся, что я не в себе. — Никто не откликнулся, и Мера сердито добавила: — Покажись, ночница! Не хватало ещё с самой собой говорить.

Тень Меры задрожала, вытянулась в неправильную сторону, будто жила своей жизнью и совсем не зависела от света, льющегося сквозь затянутые слюдой окна. Потом вдруг оторвалась от пола, обрела объем и вовсе пропала, обратившись в полупрозрачный женский силуэт. Любава с двумя небрежными косами, в погребальной рубахе и с широкой улыбкой на бескровном лице уселась на стол и принялась болтать ногами.

— Слишком уж тебя заботит, что подумают люди, — легкомысленно заявила нечисть.

— Разумеется. Я княгиня, я не могу творить что вздумается.

— Ну, если попробуешь хоть раз рассмеяться, ничего с тобой не станет! Говорят, улыбка — путь к чужому сердцу. А ты ведь хочешь, чтобы тебя любили? Любили, как твоего брата?

— Я не… — Мера нахмурилась, пытаясь понять, хочет ли нечисть задеть ее, или нет у нее никакого злого умысла. — Я не понимаю, какое тебе дело. Я не для того тебя позвала, чтобы ты мешала мне жить. Ну, так над чем ты смеялась?

— Не скажу! — по-детски упрямо воскликнула Любава. — Или что, раз мы делим одно тело, у меня не может быть от тебя секретов? Мы ведь даже не подружки! — Улыбка ее стала ещё шире, она легко и бесшумно спрыгнула на пол и принялась кружить по комнате. — А что, хочешь, будем подружками? Будем расчёсывать друг другу волосы, плести косы и обсуждать сплетни? Когда-то у меня было много друзей. Пока не умерла. — Она остановилась напротив Меры, чуть подалась вперёд, весело глядя в глаза. — А, хозяйка-подружка? У тебя-то, небось, друзей никогда и не было.

Мера лишь тяжко вздохнула на это.

— Ты меня утомила, Любава. Поди прочь.

— Да ладно тебе, не прогоняй! Меня все равно никто больше не увидит и не услышит, ночью только. — Нечисть заметила украшения княгини и принялась перебирать их полупрозрачными пальцами. — Слушай, хозяйка. Тот высокий и мрачный красавчик, с которым ты недавно болтала — присмотрись к нему. Он совсем не простой. Ты ведь и сама почувствовала?

Любава произнесла это серьезным тоном, перестав, наконец, вести себя как непоседливое дитя, и Мера так же серьезно ей ответила:

— Не знаю я, что почувствовала. Я ведь только ночью силу получила.

— Ну так на то я тебе и нужна, чтобы помочь! И вот мой первый совет: узнай его получше. Чувствую, есть здесь какая-то тайна…

— Да ну?

Любава никак не отреагировала на язвительность в тоне Меры и задумчиво протянула:

— Чувствую, ему можно верить. Но ты ведь и сама это чувствуешь, правда?

Знакомство с Игнваром длилось от силы свечу. За такое короткое время невозможно понять, что за человек перед тобой и можно ли ему верить. Но вот Любаве Мера точно не доверяла и не собиралась с ней личное обсуждать.

— Скажи лучше, как уничтожить нечисть.

— Унич… так не честно! — возмущённо воскликнула ночница.

— А ты думала, на что мне колдовская сила?

Любава сложила на груди руки, надула губки, точно обиженный ребенок. Тихо сказала:

— Не надо уничтожать. Вдруг они тебе когда-нибудь понадобятся. Да и, мы ведь тоже жить хотим! Подчини их. Это тебе по силам. Подчини — и приказывай.

— Ладно, — кивнула княгиня после некоторых раздумий. Ей не было жаль нечисть, что годами изводила тех, кто не мог себя защитить, но совет Любавы показался здравым. — Настанет ночь, выйду за ворота. Никто не погибнет сегодня.

Ингвар проспал до самого вечера. Спал бы и дальше, только непривычная духота после едва теплой родной избы, продуваемой со всех сторон ветрами, заставила подняться. Ему нужен был воздух и немного простора.

Он спустился вниз, во двор. Край потемневшего неба ещё раскрашивали последние отсветы заката, ярко-рыжие у самой земли, постепенно тускнеющие до бледного золота. Снежинки медленно кружили в морозном безветренном воздухе, а двор и крыши укрывал тонкий белый покров, рваный и неровный, прямо как пенистые гребни волн. Ингвар набрал полную грудь этого свежего воздуха вместе с колкими снежинками, полного непривычных запахов. Остатки сонливости улетучились, и он решил немного прогуляться.

По краям просторного двора стояли хозяйственные постройки: конюшня и псарня, какие-то сарайчики и несколько отдельных жилых изб поменьше. Одна из них оказалась длинной, чем-то похожей на общие избы ормарров. Должно быть, там и проживала гридь — часть дружины, отвечающая за безопасность княгини.

Ингвар неспешно обошел хоромы, и с другой стороны, у черного входа, обнаружил княгиню. Она сидела с кружкой в руках, расслабленно облокотившись о бревенчатую стену, и глядела куда-то поверх двускатных крыш, поверх далёких башен стены, в бездонную синеву неба.

При звуке его шагов Мера повернулась, взглянула на него холодными как осенний вечер серыми глазами. Несколько мгновений Ингвар просто наслаждался тем чувством, какое вызывала в душе исходящая от девушки сила. Находиться рядом с ней было все равно что находиться на капище Сернебока во время совершения ритуала, или следить, как толковательница вслушивается в шепот бога среди треска горящих углей, или глядеть на море, сидя на краю обрыва. Трепет перед тем, что он не может осознать, восторг оттого, что стал свидетелем чего-то сокровенного, гордость, что и сам причастен к этому великому — все это теснилось в сердце, заставляя его биться чаще, и ныть, и ждать новой встречи ещё до расставания.

— Ингвар… — протянула Мера, нарушив затянувшуюся тишину. — Правильно я произношу?

Ее голос был бесчувственным, каким-то нездешним, но звук собственного имени из ее уст показался сродни молитве.

— Да, — кивнул он и подошёл поближе. Мера молча указала на скамью, и Ингвар опустился рядом, слегка взволнованный, что находится так близко к образу из собственного видения. — Это старый язык ормарров. Сотни лет назад, когда наш народ только заселил побережье, все говорили на нем. Со временем наши племена слились с племенами ранндов. Язык изменился, а имена остались.

— Красиво звучит. Должно быть, и эти знаки на щеках тоже на древнем языке?

Мера неспешно изучала шрамы под глазами с таким вниманием, что у Ингвара промелькнула мысль, не коснется ли она их. Каким будет ее прикосновение? Пальцы холодные и гладкие, совсем без рубцов и мозолей. Он опустил глаза к ладоням, в которых она держала исходящую паром кружку, и ответил:

— Руны, да. Это язык, который понимает Владыка. Нанося их, мы становимся ближе к нему.

Ингвар закатал рукав и показал другие руны, более крупные, размашистые, с толстыми линиями, которые превратились со временем в бугристые шрамы. Какая-то его часть все надеялась, что Мера коснется хотя бы рук, но та не шелохнулась, только молча разглядывала шрамы, пока Ингвар глядел на ее тонкие пальцы.

Мера, видно, по-своему истолковала взгляд Ингвара и протянула ему кружку. Тот без колебаний принял и сделал большой глоток, после чего вернул обратно. Облизнул губы.

— Сладкая. Что это?

— Мед, гвоздика и травы. Говорят, помогает от усталости. — Мера сама сделала глоток и все тем же ровным тоном спросила: — А почему раннды называют вас змеепоклонниками?

Ингвар удивился ее вопросу, но, похоже, интерес княгини был искренним. В ее обращении с ним не было ни скрытой вражды, ни пренебрежения, ни затаенной обиды из-за смерти родных. Это пришлось ему по нраву, потому он решил ничего не скрывать от нее, пусть и не были они пока союзниками.

— Владыка чаще всего выглядит как мужчина со змеиным хвостом вместо ног. Говорят, это его истинное обличье. Но иногда он принимает человеческий облик. А змеи — его слуги в мире живых.

— Вот как. Значит, это Владыка направил тебя сюда? Он говорит с тобой?

— Посылает видения. Иногда образные, иногда ясные. Например, я видел тебя и этот город.

Мера чуть подалась вперёд, обводя Ингвара ничего не выражающим взглядом. Хоть и сложно было судить о ее мыслях, скрытых за непроницаемой маской, все же казалось, что она верит Ингвару.

— А что ещё там было?

— М-м… — Ингвар задумался. Как объяснить то, чего он пока сам не знал? — Если я не могу понять смысл видения, то обращаюсь к толковательнице. Это ее дар — понимать, как мой дар видеть. Она сказала, что я видел перемены. Или войну. Здесь, на ваших землях.

Мера вздохнула и опустила взгляд к земле. Между ее изящных светлых бровей пролегла едва заметная морщинка.

— Похоже, всё идёт к тому…

— А твой дар? — спросил ормарр то, о чем давно уже думал.

Мера приподняла брови и замерла. Ее взгляд стал напряжённым, словно Ингвар узнал то, чего не должен был знать. Он пока не понимал причину этого. Может, она просто не доверяла ему? Тогда он добавил:

— Я сразу понял это, ещё из видения. А потом, когда увидел тебя, убедился. Почему ты не захотела сказать об этом днём?

Девушка долго молчала, глядя на Ингвара взглядом, значения которого он не мог угадать. Потом быстро оглядела двор, уже затянутый густыми сумерками, склонилась к Ингвару и прошептала на ухо:

— Не стоит обсуждать это здесь.

Хоть причина такой скрытности так и осталась неясна, Ингвар не стал допытываться.

Мера отстранилась и уже обычным тоном проговорила:

— Знаешь, у нас здесь людей, которые слышат богов, называют волхвами. А тех, кто заклинает нечисть, колдунами. Одних уважают, других ненавидят и боятся. Но шутка в том, что разницу между ними не всегда можно уловить. Расскажи лучше о своем даре.

— Что ж… — Ингвар протяжно вздохнул и, подобно Мере, облокотился спиной о стену. Глянул в чёрное небо, откуда медленно сыпались снежинки, видимые только в тусклом свете из окон. — Владыка иногда посылает мне видения будущего или пути, которыми следует пойти, а иногда я сам прошу его совета.

Мера сделала пару маленьких глотков из кружки и протянула ее Ингвару. Кружка уже почти остыла, но он с удовольствием допил пряный и немного терпкий, но больше сладкий напиток. Ингвар не знал, означает ли это что-нибудь в краях ранндов, но в землях Орм пить из одной посуды значит показывать свое доверие. Было приятно думать, что и Мера доверяет ему.

— А самого Владыку ты когда-нибудь видел? — спросила девушка. — Он говорил с тобой?

— Нет, ведь у меня только частица его дара. Сотни лет назад лишь один человек обладал способностью общаться с богом. Владыка явился к первому избранному, говорил с ним, как мы с тобой сейчас. Со временем избранных стало больше, но и дар разделился. Одним досталась способность слышать, другим видеть, третьим говорить так, что их голос дотягивается до самого Владыки.

Мера повернулась к Ингвару вполоборота и тихо проговорила:

— Какие цели у него? Зачем он отправил тебя сюда?

— Цели его непостижимы смертным. Мы можем только следовать его слову, — ответил Ингвар так, как отвечал всегда.

— Ну а если его планы не совпадают с вашими?

— Как они могут не совпадать? Ведь он бог, наш покровитель и предводитель. Ормарры во всем покорны воле его, потому что его воля — это наша воля.

Мера слегка нахмурилась, качнула головой.

— Ты прости, Ингвар, но я этого понять не могу. Может, потому что наши боги давно не говорили с нами, и мы привыкли быть сами по себе. — Потом она растерянно огляделась и поднялась. — Я… Мне пора. Поговорим ещё завтра.

— Возьми его с собой, — зазвучал не пойми откуда тонкий девичий голосок. — Вдруг помощь понадобится.

Ингвар на всякий случай окинул взглядом двор, хоть и казалось, что говорившая совсем рядом. Однако никого, кроме них с Мерой, на улице не было. Он с интересом поднял взгляд на княгиню:

— Кто это?

Та удивленно поморгала и тихо, с недоумением выдохнула:

— Что? Ты слышишь?

— Конечно, он слышит, ночь ведь! — весело откликнулась неизвестная.

Мера отвернулась, строго прошипела в темноту:

— Живо скройся!

Ингвар ничего не понимал, но чувствовал, что здесь кроется какая-то интересная история, потому с готовностью поднялся:

— Помощь?

Девушка снова повернулась к нему. Впервые ее лицо не было похоже на маску. В нем отражались неуверенность, сожаление и даже страх, но она быстро справилась с ними. В раздумьях провела несколько мгновений, глядя в глаза. Тяжко вздохнула.

— Я иду в лес. Хочешь прогуляться?