Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1

Глава 16. Ловушка шпиона

Синий луч «Стального Ветрограда» впился в багрово-черную пасть «Дикого Пламени», и грот взорвался немыслимым грохотом. Не оглушающим ударом, а низким, рвущим душу гулом, словно сама Веирия стонала под прессом. Воздух закипел волнами видимого искажения — стальные искры Вранцев сплетались с багровыми клыками пламени Игната в смертельном танце.

— Держись, Коготь! — Лют выкрикнул, но его голос утонул в хаосе. Он пригнулся, швырнув последний болт арбалета в агента с компасом. Тот с ревом отшатнулся, прибор в его руках взорвался ливнем искр.

Игнат не слышал. Весь мир сузился до жгучего холодка техно-энергии, врывающейся в него через руку. Боль была иной — не огненной, а ледяной, рассыпающейся осколками под кожей. Некроз на плече пополз вверх черными прожилками, как ядовитый плющ. Повязка испарилась, обнажив кошмар: рука от локтя до кончиков пальцев была теперь монолитом обугленной плоти, пронизанным трещинами, из которых сочился желтый гной и вырывалось пламя цвета запекшейся крови со стальными блестками.

«Поглоти!» — ревело в его сознании, заглушая голос Лича. «Сожри их гордость!»

Он сжал воображаемые челюсти пламенной пасти.

ХР-Р-РАААС!

Синий луч лопнул, как стеклянная нить. Волна энергии отбросила агента Вранцев с жезлом к черному «бутону». Его плащ вспыхнул, обнажив экзоскелет из тусклого металла. Но Игнат не торжествовал — ударная волна швырнула его на колени. Он зарычал, пытаясь вдохнуть, а вместо воздуха в легкие ворвался металл. Кашель вырвал из горла сгусток черной слизи.

— Неплохо, выродок! — прошипел Ярик. Его голос, резкий и лишенный прежней трусливой дрожи, резал тишину, наступившую после взрыва. — Но «Стальной Ветроград» — лишь первая нота симфонии!

Алхимик рванул руку к поясу, выдернув серебристый стержень, и ткнул им в пол.

Бз-з-зинь!

Фосфоресцирующие узоры на стенах грота вспыхнули ослепительно-зеленым. Пол под ногами группы сдвинулся. Каменные плиты разошлись, обнажая ямы с шипящими иглами из черного сплава.

— Ловушки! — крикнула Зарина, прижимая к себе бесформенный сверток Лисовика. Она отпрыгнула, едва избежав падения, но слабость от яда дала о себе знать — споткнулась, ударившись коленом о камень.

Лют, не раздумывая, метнул в Ярика нож. Лезвие блеснуло в мертвенном свете — но алхимик лишь усмехнулся. Из стены вырвался щуплый отросток техно-лозы, обвил клинок и сжал. Нож рассыпался в ржавую пыль.

— Устарелое железо, контрабандист! — Ярик сделал шаг к «Небесному Шатру» — массивной конструкции, напоминавшей спящую стальную птицу у дальней стены грота. — Время — вот истинное оружие Вранцев! И ваше истекло!

Агент с жезлом поднялся. Его экзоскелет дымился, но жезл в руке снова засветился синим.

— Образец стабилизировать! — проревел он механическим голосом. — Остальных — ликвидировать!

Луч, тоньше прежнего, но смертоносный, метнулся к Зарине.

Игнат вскочил, инстинктивно выставив вперед искалеченную руку. Багрово-черное пламя рванулось навстречу, но… замерло. Силы не хватило. Луч пронзил пространство в сантиметре от плеча Зарины, опалив плащ.

— Хватит! — Игнат зарычал, чувствуя, как «Дикое Пламя» внутри бунтует, но не слушается. Холод поглощенной энергии сковывал волю. «Слишком много… Слишком быстро…»

В этот момент из тени у «бутона» раздался стон.

За металлическими прутьями клетки, приваренной к черному «бутону», шевельнулась фигура. Хрупкая, в рваном одеянии цвета увядших листьев. Женщина. Ее лицо, бледное и исхудавшее, было обрамлено спутанными волосами цвета спелой пшеницы. Но глаза… Глаза были ярко-зелеными, как молодые листья после дождя, и полными не боли, а яростной концентрации.

— Дерево… дрожит! — ее голос, хриплый от неиспользования, прозвучал неожиданно громко. Она уперлась ладонями в прутья клетки. — Камень… помнит землю!

Под ее руками мертвый металл застонал. Ржавчина поползла по прутьям паутиной, треск раздался оглушительно. Клетка развалилась, как карточный домик.

— Волхова! — выдохнула Зарина, узнав по узорам на запястьях женщины — стилизованные ветви. — Эльга из Рода Жилы!

Агент Вранцев с жезлом резко развернулся к ней. Синий луч рванул к женщине.

— Нет! — Игнат бросился вперед, забыв о боли, о руке, о контроле. Инстинкт. Защитить. Багрово-черное пламя вырвалось из трещин на его руке не сгустком, а щитом — кривым, корявым, но огромным.

БА-БАХ!

Луч ударил в щит. Игнат отлетел назад, ударившись спиной о стену. Кости затрещали. В глазах помутнело. Но щит выдержал, рассыпавшись в ливне стальных искр.

Эльга не дрогнула. Ее зеленые глаза сверкнули. Она топнула босой ногой по каменному полу.

ГРО-О-ОХ!

Из-под плит перед агентом Вранцев вырвались толстые каменные шипы. Он едва отпрыгнул, его экзоскелет завизжал от нагрузки.

— Древняя магия! — прошипел он, впервые с ноткой чего-то, кроме холодной ярости. — Контроль над геотектоническими пластами!

Ярик, уже добравшийся до люка «Небесного Шатра», обернулся. Его лицо исказила гримаса бешенства.

— Ничтожество! — он рванул еще один стержень из пояса — на этот раз алый. — Активация «Кровавого Терния»! Пусть сгниют заживо!

Он вонзил стержень в панель управления у люка. По гроту прокатился инфразвуковой вой.

Стены заплакали. Не водой — густой, едкой слизью цвета окисленной крови. Капли, падая на камень, оставляли дымящиеся язвы. Там, где слизь попадала на металл «бутона» или конструкций Вранцев, он мгновенно покрывался рыжей коррозией и рассыпался.

— Яд Змеиных! — в ужасе вскрикнула Зарина, прикрывая Лисовика своим телом. — Усиленный техномагнией! Не дать капле коснуться кожи!

Лют, прижимаясь к стене, вытащил из-за голенища короткий клинок — последнее оружие.

— К Шатру! — рявкнул он. — Там чисто!

Он указал на «Небесный Шатер» — его корпус из странного белого сплава оставался невредим под потоками яда. Ярик уже исчез в открытом люке.

— Нельзя! — Эльга схватила Игната за здоровую руку. Ее прикосновение было неожиданно горячим. — Там… пустота! Воздух мертв!

Игнат попытался встать. Боль в груди и руке сковала дыхание. Некроз на плече пульсировал черным огнем. Он видел, как капля яда шипя упала в сантиметре от ноги Зарины. Видел, как Лют, не слушая Волхову, рванул к Шатру, перепрыгивая трещины.

— Лют! — хрипло крикнул Игнат.

Поздно.

Когда Лют был в трех шагах от люка, из него вырвался сферический импульс тусклого света. Ударной волны не было — был лишь леденящий вакуум звука. Воздух схлопнулся. Люта отбросило, как тряпичную куклу. Он рухнул на спину, кровь хлынула из носа и ушей.

Из люка вышел Ярик. В руках у него был странный пистолет с кристаллическим стволом.

— Воздушный фильтр «Шатры», глупец! — он презрительно посмотрел на контрабандиста. — Он выжигает жизнь в радиусе пяти шагов. Очень удобно для уборки мусора.

Ярик поднял пистолет, целясь в Игната.

— А теперь, «Ключ», хватит буянить. Вранцы хотят тебя… целым.

Игнат попытался поднять руку, вызвать пламя. Но тело не слушалось. «Дикое Пламя» булькало под некрозом, но не вырывалось. Истощение. Цена поглощения.

Эльга шагнула вперед, закрывая его собой. Ее зеленые глаза сверкнули.

— Ты забыл, алхимик-предатель, — ее голос звенел, как сталь. — Камень помнит. И воздух — тоже часть камня!

Она резко выдохнула. Не звук — вибрацию.

Воздух перед Яриком сгустился. Он ахнул, уронив пистолет — его сдавило невидимой рукой.

— Жила… дышит! — прошептала Эльга. На ее висках выступили капли крови.

Агент Вранцев с жезлом, оправившись от каменных шипов, воспользовался моментом. Его жезл снова засветился. Но на этот раз луч был не синим, а черным — тонким, как лезвие бритвы. Он метнулся не к Игнату, а к Эльге.

Игнат увидел движение. Инстинкт сработал быстрее мысли. Он рванулся вперед, толкая Волхову в сторону.

Шш-ш-штык!

Черный луч пронзил его здоровое плечо. Не боль — пустоту. Рука повисла плетью. Кровь не текла — плоть вокруг раны почернела и рассыпалась в пыль, обнажая кость.

— Н-нет! — вскрикнула Эльга.

Игнат рухнул на колени. Мир поплыл. Он видел, как Лют, с трудом поднявшись, пополз к упавшему пистолету Ярика. Видел, как Зарина, прикрывая Лисовика, метнула в агента Вранцев обломок кристалла — он отлетел от экзоскелета. Видел торжествующую ухмылку Ярика, который, освободившись от сжатия воздуха, поднимал пистолет.

И тогда — голос.

Тихий, теплый, знакомый до боли. Не в ушах — в самой глубине разума.

«Сынок… Кровь… Ключ…»

Мать.

Ее голос стал якорем в бушующем море боли.

Игнат взглянул на свою обугленную, дымящуюся руку. На синий эфирный кристалл, который Лют выронил при падении. Камень лежал в луже ядовитой слизи, но светился чистым, холодным сиянием.

«Ключ…» — эхом отозвалось в нем.

С диким рыком, в котором смешались ярость, отчаяние и последняя надежда, Игнат воткнул свою некротизированную руку прямо в кристалл.

Произошло немыслимое.

Синий кристалл не рассыпался. Он… впитался. Как вода в сухую землю. Багрово-черное пламя с стальными искрами на руке Игната вспыхнуло ослепительно бело-голубым светом. Волна чистой, ледяной энергии пронзила его, смывая боль, холод Лича, усталость. Некроз остановился. Трещины на руке затянулись ледяной глазурью, сквозь которую пульсировало теперь чистое синее пламя.

— Что?! — ахнул Ярик. — Он слился с Ключом! Невозможно!

Агент Вранцев с жезлом замер, его механический разум, вероятно, анализировал аномалию.

Игнат поднялся. Его глаза горели холодным синим огнем. Здоровой рукой он поднес ко рту комок снега, невесть откуда взявшегося под ногами.

— «Стальной Ветер»… — его голос звучал чужим, эхом заполняя грот. — …возвращается к хозяину.

Он выдохнул.

Не пламя. Вихрь. Миниатюрный торнадо из сине-белого пламени, пронизанного стальными нитями, рванул к агенту Вранцев. Тот поднял жезл, но защита не сработала. Вихрь впился в экзоскелет, не сжигая, а… разбирая. Болты вылетали, пластины срывались, провода рвались. Через секунду агент рухнул на колени, обнаженный до пояса, его жезл замер с потухшим наконечником.

Ярик выстрелил из пистолета. Импульс «мертвого воздуха» ударил в Игната — и рассеялся, как дым, не причинив вреда.

— Твоя очередь, предатель, — Игнат сделал шаг вперед. Синее пламя на его руке сформировало длинный, изящный клинок из льда и огня.

Но Ярик не дрогнул. Его глаза сверкнули лихорадочным блеском. Он рванул последний стержень — черный — и вогнал его в панель Шатра.

— «Черное Солнце» активировано! — закричал он. — Грот погибнет через три минуты! Наслаждайтесь агонией, изгои!

Он прыгнул в люк Шатра. Люк захлопнулся. Мерный гул двигателей заполнил грот.

«Небесный Шатер» дрогнул и начал медленно подниматься.

Гул «Небесного Шатра» нарастал, заполняя грот вибрацией, от которой дрожали кости. Из трещин в стенах и черного «бутона» хлестали струи искр и едкого дыма — «Черное Солнце» Ярика просыпалось. Воздух пахнул озоном и горелой изоляцией.

— Три минуты?! — Лют, с трудом поднявшись, вытер кровь с лица. Он подхватил техно-пистолет Ярика, разрядив его импульсом «мертвого воздуха» в люк Шатра. Без эффекта — белый сплав лишь покрылся инеем. — Этот ублюдок завысил сроки! Двигатели греются!

Зарина, прижимая к груди Лисовика, метнулась к Игнату. Он лежал без движения, его правая рука, закованная в сине-белую ледяную глазурь, пульсировала призрачным светом. Под глазурью мерцали стальные нити — кристалл и «Дикое Пламя» вели свою войну внутри него.

— Он холодный! — ее пальцы едва ощущали пульс на шее Игната. — Как труп! Лис, что с ним?!

Лисовик Светозар, приоткрыв один глаз, слабо дернул рыжим ухом. Его шерсть была сваляна грязью и сажей, а на груди, где раньше висел мешочек с «пирожной магией», зияло темное, безволосое пятно.

— Ох… — прохрипел он. — Наш огнедышащий… проглотил ледышку размером с Веиград… И не подавился? Молодец! Он попытался встать, но закачался. — Рука… она теперь не его. Ключ и Пламя дерутся за право управлять телом. Кто победит… — он кашлянул, — …понюхаем потом. Сейчас бы из этой печки выбраться!

Эльга Волхова стояла на коленях, уперев ладони в пол. По ее лицу струился пот, смешиваясь с кровью из носа. Зеленые глаза были закрыты. Ее губы шевелились беззвучно.

— Что она делает?! — Лют прикрыл их от падающих обломков. — Молится?!

— Говорит с Камнем! — Зарина резко дернула его вниз. С потолка рухнула глыба, разбив плиту в метре от Эльги. — Ее магия — Жила! Она ищет слабые точки в породе! Путь наружу!

— Путь? — Лют усмехнулся. — Тут хоть крот сдохнет! Стены толщиной в вечность!

— Не… стены… — прошептала Эльга, не открывая глаз. Ее голос звучал эхом, словно доносился из-под земли. — Корни… Древние корни под нами… Они помнят… свет…

Она вдавила пальцы в камень. Казалось, он подался, стал мягким, как глина. По полу от ее рук побежали тонкие трещины, светящиеся мягким зеленым светом. Они тянулись к центру грота — к черному «бутону».

— «Бутон»… это не артефакт Вранцев! — Эльга открыла глаза. Они горели изумрудным пламенем. — Это… пробка! Пробка в скважине Жилы Веиров! Вранцы пробурили ее… чтобы выкачивать эфир! Корни уходят вглубь… к подземной реке!

— Великие Веиры! — Лисовик ахнул. — Так они не строили грот — они его нашли! И вскрыли, как консервную банку!

— Корни ведут к воде? — Лют схватил Игната за здоровое плечо. — Значит, есть выход?!

— Был… — Эльга покачала головой. По зеленым трещинам на полу поползла черная паутина — «Черное Солнце» заражало и магию Жилы. — Но Вранцы перекрыли его… этой штуковиной! Она кивнула на «бутон». — Он держит тоннель обрушенным… Если его сдвинуть…

— Сдвинуть?! — Лют посмотрел на массивный черный монолит, от которого теперь шел слышимый гул. — Да он с дом размером! И греется, как печь!

— Если… если он держит обвал… — Зарина посмотрела на Игната, на его ледяную руку. — Значит, он — ключ к выходу. Игнат… он слился с Ключом-кристаллом. Может…

— Он без сознания, змея! — рявкнул Лют.

— Но его сила — нет! — Лисовик вдруг подпрыгнул, ухватившись за полу плаща Зарины. — Пламя борется со льдом Ключа! Оно дикое, но оно — часть Игната! Его воля! Надо… направить!

Он заковылял к Игнату, сунул нос в его ледяную ладонь.

— Эй, дракончик! — прошептал он, и в его голосе не было шутки. — Слышишь? Твоя мама ждет! А тут эта железяка… хочет нас зажарить! Ты же не дашь? Покажи ей, кто тут главный огнепыхатель!

Игнат не шелохнулся. Но синяя глазурь на его руке вдруг треснула. Из трещины брызнул багрово-черный огонек со стальной искрой.

— Работает! — Лисовик отпрянул. — Говори с ним! О том, что для него важно!

Зарина прижалась губами к уху Игната, отбрасывая прядь черных волос:

— Игнат… Камера № 7… Ошейник… Мать дышит… Она ждет тебя…

Лют стиснул зубы, глядя на люк Шатра, который был уже в пяти метрах от потолка:

— Огненный! Вспомни, как этот сволочь Артем насмехался над тобой! Над ней! Ты протянул ему руку, а он плюнул в нее! Он жив! И если мы сдохнем — он будет смеяться!

Эльга положила окровавленную руку на ледяную глазурь Игната. Ее зеленый свет смешался с синим.

— Слушай песню Камня, Изгой… — ее голос зазвучал нараспев. — Он помнит твою боль… Твой гнев… Дай ему выход! Не через разрушение… через освобождение!

Камера № 7. Ошейник. Мать. Артем. Смех. Боль. Гнев. Освобождение.

Слова-крючья зацепились за что-то в темноте сознания Игната.

Его ледяная рука дернулась.

Синяя глазурь лопнула, как яичная скорлупа. Из-под нее вырвалось багрово-черное пламя, пронизанное уже не искрами, а целыми жилами сияющей стали! Оно не горело — пульсировало, как живое сердце. Рука поднялась сама собой, не слушаясь тела, нацеливаясь на черный «бутон».

— Все вниз! — заорал Лют, хватая Зарину и Лисовика.

Из ладони Игната вырвался не луч и не сгусток. Вырвался… ключ. Материализованный символ из сплава багрового пламени и сияющей стали — сложный, многоугольный, вращающийся. Он помчался к «бутону» и… вонзился в него не как оружие, а как отмычка в замок.

К-К-КЛЮЧ!

Звук ударил по барабанным перепонкам. «Бутон» содрогнулся. Его черная поверхность покрылась сетью синих и багровых трещин. Гул внутри него достиг пика — и оборвался. Затем он… раскрылся. Не взорвался, а расцвел, как металлический цветок, обнажив внутри пульсирующий клубок перегоревших проводов и светящееся эфирное ядро. А под ним — темный провал в полу, откуда потянуло сыростью и запахом подземной реки.

— Тоннель! — закричала Эльга. — К Жиле! Быстрее! «Бутон» был сдерживающим якорем! Без него грот…

Она не договорила. С потолка обрушился град камней. Стены пошли волнами. Пол под «бутоном» стал проваливаться в открывшуюся бездну.

— Тащи его! — Лют бросился к Игнату. Его рука все еще была охвачена пульсирующим пламенем-ключом, но само тело оставалось безжизненным.

— Я — Жила! Я поведу! — Эльга прыгнула в провал первой. Ее тело окутало зеленоватое свечение. — За мной! Держитесь близко к стенам!

Лют и Зарина, неся Игната и Лисовика, прыгнули следом. В последний момент Лют развернулся и швырнул техно-пистолет Ярика в клубок проводов внутри «бутона».

БА-БАХ!

Небольшой взрыв сотряс основание «бутона». Он рухнул в провал, заваливая вход.

Они падали в ледяную тьму.

Падение было недолгим, но страшным. Их швыряло о скользкие стены узкого колодца. Внизу ждала не твердь, а бурлящая, ледяная вода. Они рухнули в поток с головой.

Зарина, держа Лисовика над водой, отчаянно забилась. Лют, не выпуская Игната, плыл, отталкиваясь ногами от скал. Эльга, казалось, слилась с потоком — вода несла ее, не сопротивляясь, а зеленый свет вокруг нее освещал подземную реку.

— Держись… за меня! — Эльга протянула руку Зарине. Их пальцы сцепились. Зеленый свет окутал и Зарину с Лисовиком.

— А мы?! — заорал Лют, выплевывая воду. Игнат был тяжел, как мешок с камнями. Его пламенная рука гасла, стальные жилы тускнели.

— Плыви! — крикнула Эльга. — Жила не враждебна! Она чувствует боль! Дай ей почувствовать твою!

Лют стиснул зубы. Боль? Он помнил боль. Боль предательства отца, сдавшего его контрабандистам. Боль от ударов надсмотрщиков на руднике. Боль от потери друзей. Он не думал — он вопил в поток:

— Ты слышишь?! Выжить! Нам нужно ВЫЖИТЬ!

И вода… отступила. Ненамного. Струи потока чуть ослабли, образовав воздушный карман вокруг него и Игната.

Они неслись в кромешной тьме, разбиваемой лишь зеленым светом Эльги. Своды туннеля то сжимались, грозя размозжить их, то расширялись в огромные пещеры, где сталактиты свисали, как зубы гиганта. Воздух был ледяным и спертым.

— Куда… она несет? — крикнула Зарина Эльге.

— К истоку! — ответила Волхова. Ее голос был слаб. — К месту, где Жила чиста… Где «Черное Солнце» не дотянулось… Там… выход…

Внезапно Игнат застонал. Его тело дернулось в руках Лута.

— Очнулся?!

— Нет… — Лисовик, сидевший на Зарине, приподнял ухо. — Это Пламя… Оно болит… Ключ… он не просто так встроился… Он что-то открыл… или… закрыл?

Игнат застонал снова. Его пламенная рука вспыхнула коротко и ярко. В свете вспышки Лют увидел лицо на стене пещеры. Не выступ породы — древнюю резьбу. Стилизованное изображение дракона, обвитого корнями дерева. И в центре — символ, похожий на вращающийся ключ, который вырвался из руки Игната.

— Веиры… — прошептала Эльга, увидев резьбу. — Они знали… знали о Ключе… о Пламени… Это храм… или… могила?

Поток вынес их в огромную пещеру. Посередине бил из воды фонтан чистейшего синего света — исток подземной реки. Воздух здесь был свежим и холодным. Стены пещеры светились мягким бирюзовым светом, покрытые мхом и кристаллами. Высоко в куполе зиял естественный провал, сквозь который виднелись звезды.

— Выход! — указала Эльга, но тут же пошатнулась. Зеленый свет вокруг нее погас. Она рухнула бы в воду, если бы Зарина не подхватила ее.

— Она истощена! — Зарина вытащила их на плоскую каменную плиту у фонтана. — Магия Жилы… она требует жизни…

Лют выволок Игната. Он дышал, но был холоден и недвижим. Его правая рука выглядела чудовищно: кожа от плеча до запястья была покрыта кружевом синих ледяных узоров, под которыми пульсировали стальные жилки. Остальная кожа была бледной, почти прозрачной.

Лисовик спрыгнул, подошел к фонтану, зачерпнул лапкой сияющей воды.

— Чистая Жила! — он брызнул водой на Игната, на Эльгу. — Пейте, родные! Это не панацея…, но бодрит!

Эльга сделала глоток, цвет вернулся к ее щекам. Игнат не открыл глаз, но его дыхание стало глубже. Лют, недоверчиво хмыкнув, тоже напился. Холодная энергия разлилась по телу, притупив боль и усталость.

Тишину нарушил далекий, приглушенный взрыв. Где-то высоко над ними. Потолок пещеры задрожал, посыпалась пыль.

— Грот… — прошептал Лют. — Ярик удрал. И свое «Черное Солнце» оставил нам на прощание.

— Он улетел… на Шатре… — Эльга поднялась, опираясь на Зарину. Ее зеленые глаза были полы горечью. — Он везет данные… о «Ключе»… о Пламени Игната… в Небесную Цитадель Вранцев.

— А мы? — Зарина посмотрела на звездный пролом. — Где мы? И как нам добраться до «Узилища» без Лута? Он знал путь…

— Лют… — хриплый голос заставил всех вздрогнуть.

Игнат открыл глаза. Они были ясными, но невероятно усталыми. Он попытался поднять голову, взглянул на свою правую руку. Ни страха, ни удивления — только глубокая, ледяная решимость.

— Лют… он знал путь к «Узилищу»… — повторил он. — Но он… не единственный, кто знал.

Он посмотрел на Эльгу.

— Ты говорила с Камнем… Ты Волхова… Ты знаешь дороги Веирии… даже под землей.

Эльга встретила его взгляд.

— Знаю. Но «Узилище Лжи» Драконовых… это не просто место. Это… ловушка для душ. И твоя мать… — она замолчала, глядя на его стально-ледяную руку. — Она ключ к другой ловушке. Большей. Почему ты думаешь, Вранцы охотятся за тобой? Не только из-за твоей силы.

Игнат медленно сел. Синяя вода из фонтана струилась по его ледяным узорам, застывая новыми кристаллами.

— Говори.

— Твоя мать… Анастасия… она не простая пленница. Она — Хранительница Печати. Печати, что сдерживает Древнего Змея в Бездонных Топях. Драконовы держат ее, чтобы контролировать Змеиных. Вранцы хотят ее… чтобы разбудить Змея и обрушить Топи на Кремнеборье. А тебя… — она указала на его руку, — …тебя они называют «Живым Ключом». Тот, кто сольется с Кровью Веиров и Кристаллом Врат… сможет открыть Печать… или навсегда запереть Змея. Ярик… он должен был доставить тебя к матери. Вместе вы — орудие апокалипсиса.

Тишина повисла тяжелым свинцом. Даже Лисовик не шутил.

— Значит… — Игнат поднял свою чудовищную руку. Стальные жилы подо льдом пульсировали в такт его сердцу. — …чтобы спасти мать… я должен не дать им использовать нас обоих. Или… — в его глазах мелькнуло пламя, — …стать таким орудием, которое уничтожит их первым.

Высоко в небе, видимый через пролом, промчался серебристый след. «Небесный Шатер» Ярика, уносящий весть о «Живом Ключе» в цитадель Вранцев.

— Дорога к «Узилищу»… — Эльга подошла к стене пещеры, коснулась резьбы с драконом и ключом. Бирюзовый свет мха вспыхнул ярче, обозначив на скале едва заметную трещину. — Она здесь. Древний путь Хранителей. Он ведет… под самые стены Кремнеборья. Но он опасен. Его стерегут тени прошлого и… порождения «Черного Солнца», что просочились сюда после взрыва.

— Тени? — Лют похлопал техно-пистолет, который чудом не потерял. — С ними мы разберемся. А порождения… — он посмотрел на руку Игната, — …пусть разбирается тот, кто их к нам подослал.

Зарина помогла Игнату встать. Его тело дрожало от слабости, но взгляд был тверд.

— Я иду. — просто сказал он. — К матери. В «Узилище». Через тени, порождения и ад. Вы… свободны. Он посмотрел на Эльгу, на Зарину, на Лисовика. — Ваш долг выполнен. Вы спасли меня от Ярика. Идите… куда хотите.

Эльга улыбнулась печально.

— Долг? Нет, Игнат Драконов. Это не долг. Я — Жила. Я чувствую боль Веирии. Боль земли, которую рвут машины Вранцев. Боль людей, которых ломают кланы. И твоя боль… она горит ярче всех. Я иду с тобой. Чтобы Жила не пресеклась.

Зарина кивнула, поправляя плащ на Лисовике:

— Я предала свой род, отказавшись травить рабов. Я — изгой. Как и ты. Куда мне идти? Только вперед. К месту, где ложь Драконовых будет выставлена на свет.

Лют плюнул в сияющую воду фонтана.

— Я шел за кристаллом. За оплатой. Но этот крысеныш Ярик… он меня ограбил! Обманул! И чуть не убил! — он ткнул пальцем в небо, где исчез след Шатра. — Пока я не всажу ему этот техно-хлам в глотку и не вытрясу из его карманов все алмазы Вранцев — я не успокоюсь! Ты, Коготь, моя лучшая ставка добраться до этих ублюдков. Я — с тобой.

Лисовик взобрался на плечо Игната, осторожно обходя ледяную руку.

— А я… я за пирогами! — объявил он. — В «Узилище», говорят, повара знатные! И потом… кто еще будет лечить вам ожоги, поднимать настроение и болтать с камнями, если не я? Он ткнул носом в висок Игната. — Да и дракончика жалко. Совсем одичал без присмотра.

Игнат посмотрел на них. На этих людей (и лиса), которых свела вместе ярость судьбы и предательство. Они были ранены, измотаны, загнаны в угол. Но они были здесь. С ним.

Он поднял свою здоровую, все еще человеческую левую руку.

— Тогда… клянемся. — его голос был тихим, но звенел в тишине пещеры. — Клянемся дойти до «Узилища». Клянемся спасти мать. Клянемся остановить Вранцев. И клянемся… — он сжал кулак, глядя на свою стально-ледяную правую руку, — …заставить заплатить тех, кто сделал нас изгоями.

Лют положил свою грубую ладонь поверх его кулака.

— Клянусь.

Зарина положила свою руку — теплую, несмотря на яд и усталость.

— Клянусь.

Эльга накрыла их ладонью — сильной, с мозолями от земли и камня.

— Клянусь Жилой и Памятью Камня.

Лисовик сунул свою пушистую лапку поверх всех.

— Клянусь… самыми вкусными пирогами в Веирии! Аминь!

Их руки сжались в единый кулак над сияющими водами Истока. Багрово-стальное пламя на руке Игната вспыхнуло на мгновение ярко, осветив решимость на их лицах. Где-то высоко, в мире над пещерой, начинался рассвет. Рассвет над Топями, где их ждали новые ловушки, погони и открытия.

Отряд «Когти» сократился. Но обрел нового союзника и новую цель. Дорога в «Узилище Лжи» лежала через подземные тени. А ключом к спасению… могло стать самое страшное оружие.