Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1

Глава 18. Клятва Волчицы

Тишину после слов Игната разорвал жадный чвак трясины, заглатывающей очередной пузырь воздуха из тонущего корпуса «Шатра». Корабль, похожий на раненого стального зверя, содрогнулся, осев глубже. Черная, маслянистая жижа поднялась по палубе кормовой рубки уже до колен, неся в себе запах гниющих водорослей, сероводорода и… озона. Того самого техно-магического озона, что витал вокруг Ярика. Его запах.

— Плот? — Лют выплюнул болотную слизь, попавшую в рот при последнем погружении кормы. Он стоял по пояс в ледяной жиже, упираясь спиной в оплавленную панель управления. Его техно-пистолет, бесполезный против воды и тварей, был заткнут за пояс. — Из чего, Огненный? Из соплей и страха? Взгляни вокруг! — Он махнул рукой по разрушенной рубке. Потолок просел, стены были покрыты сажей и ржавчиной, из трещин сочилась черная вода. Обломки приборов плавали у их ног. — Досок нет. Контейнеры — те, что не сожрала Топь, — полны дырок. Даже спасательных жилетов эти враньи крысы не оставили!

Игнат не ответил сразу. Он стоял у грязного, треснувшего иллюминатора, здоровой рукой счищая налет тины. Его правая рука, закованная в кружево синих ледяных узоров, пульсировала тусклым багровым светом из глубоких трещин. Стальные жилки подо льдом горели, как раскаленные проволоки. Боль была фоном, постоянным, как биение сердца. Но сейчас его внимание было приковано не к боли, а к черной воде за бортом. Туман «Дыхания Лича» клубился багровыми клочьями в лучах умирающего солнца. Вода казалась спокойной, лишь изредка пуская пузыри гниения. Но он чувствовал. Холодный, безжалостный зов. Как эхо поглощенного техно-жетона Вранцев, но искаженное, пропитанное ядом Топей и безумием. Зов Голоса Топи. Зов Ярика.

— Они смотрят, — прошептала Зарина. Она стояла рядом, поддерживая Эльгу. Волхова была бледна как полотно, ее зеленые глаза потускнели, дыхание поверхностное. Руки Зарины дрожали от усталости и холода. — Зеленые глаза… Я чувствую их взгляд. Даже сквозь корпус.

— Не смотрят, — поправил ее Лисовик. Он сидел, съежившись, на единственном уцелевшем кресле командира, его рыжий мех слипся, был грязен и мокр. Пустое место на груди, где раньше был мешочек с «духовной печью», казалось черной дырой. — Они слушают. Чувствуют. Этот… Голос… он тянется к нашей боли. К страху. Особенно… — Лисовик слабо ткнул носом в сторону Игната. — …к тебе, Ключ. Твоя железка внутри… она для него как маяк. Зовет к ужину.

Игнат сжал кулак левой руки. Лед на правой затрещал, багровый свет вспыхнул ярче, осветив его изможденное, покрытое сажей и ссадинами лицо. Стальные жилки ответили на зов извне резкой пульсацией, впиваясь в нервные окончания острой болью.

— Значит, надо глушить сигнал, — хрипло сказал он. — Или дать им послушать что-то посильнее. — Он отвернулся от иллюминатора. Его взгляд упал на Эльгу. Она едва держалась на ногах, опираясь на Зарину. — Волхова. Ты говорила о Древнем пути. О дороге к «Узилищу Лжи». Он где? Как до него добраться? Нам нужно двигаться. Сейчас. Пока… — он кивнул в сторону воды, — …пока слушатели не передумали.

Эльга подняла голову. В ее потухших глазах мелькнула искра былой силы, смешанной с глубокой усталостью и… скрытой болью.

— Путь… под нами, — прошептала она. Голос был хриплым, как шелест сухих листьев. — Под Топями. Тоннели Предков. Они ведут… под Кремнеборье. К самому основанию скалы, где Драконовы вырубили «Узилище». Но… — Она замолчала, переводя дух. Черная вода у ее ног забулькала, пустив особенно крупный пузырь. — …но вход в тоннели… он запечатан. Запечатан не камнем…, а Волей Топей. Волей, которую теперь направляет Он. — Она посмотрела на Игната. — Ты чувствуешь его? Чувствуешь сопротивление? Как Жила сжимается вокруг нас? Это… его преграда. Он знает, куда мы хотим.

— Значит, надо пробиться! — Лют ударил кулаком по воде, подняв фонтан брызг. — Ты же Жила! Маг камня и корней! Проломи эту волю!

— Я… не могу, — Эльга покачала головой, и по ее вискам струйками побежала вода — или слезы? — Жила ранена. «Черное Солнце» Ярика… оно как яд в ее корнях. А теперь… теперь сам Ярик стал частью Топи. Его воля… его техно-магия… сплелись с древним злом болот. Она… сильнее. Она душит. — Она снова перевела взгляд на Игната. — Но есть… другой путь. Более опасный. Над Топями.

— Над? — Игнат нахмурился. — «Шатер» тонет. Летать не на чем.

— Не летать. Идти, — Эльга указала слабой рукой вверх, сквозь просевший потолок рубки, в багровеющее небо. — По «Мосту Скорби».

Лют фыркнул:

— Мост? В Топях? Ты галлюцинируешь от усталости, Волчица! Здесь только трясина да туман!

— «Мост Скорби» — не из дерева или камня, — объяснила Эльга. Ее голос набирал силу, словно она черпала ее из последних резервов. — Это… цепь Парящих Островов-Призраков. «Слез Веиров». Они дрейфуют по ветрам «Дыхания Лича» над Топями. Они непостоянны, опасны…, но они ведут к северо-восточному краю Топей. Туда, где начинаются предгорья Кремнеборья. Туда, где «Стальной Век» поставил свой маяк. — Она сделала паузу, собираясь с силами. — И там… там есть вход. Потайной. Для слуг кланов. Он ведет… прямо в нижние ярусы «Узилища Лжи».

Игнат замер. Сердце бешено заколотилось. Мать. Так близко. Но цена…

— Маяк «Стального Века», — он произнес медленно, глядя на Эльгу. — Почему он? Что он для тебя?

Эльга встретила его взгляд. В ее зеленых глазах, обычно таких спокойных и глубоких, как лесные озера, горел теперь холодный, незнакомый огонь. Огонь ненависти.

— Он — гвоздь в сердце Жилы, — прошипела она. Голос сорвался на хрип. — Технократы вбили его в священное место слияния подземных рек! Он качает эфир, как кровь из раны! Отравляет Топи, убивает корни древних деревьев, мутирует животных! Из-за него… — Ее голос дрогнул. — …из-за него мой отец, старейшина Жиловиков, превратился в «Каменного Скитальца»! Он пытался разрушить маяк…, но «Расплата Рода» настигла его! — Она сжала кулаки, ее ногти впились в ладони. — Я видела это. Видела, как его Искра погасла, а тело… окаменело. Маяк должен пасть. Это моя клятва. Моя месть. И цена за мою помощь. — Она выпрямилась, оттолкнувшись от Зарины, с трудом, но гордо. — Уничтожь маяк «Стального Века», Игнат Драконов. И я приведу тебя к твоей матери. Клянусь Жилой и Памятью Камня!

Тишина повисла тяжелее болотной воды. Даже Лют замолчал, пораженный яростью Волховихи. Лисовик тихо заскулил.

Игнат смотрел на Эльгу. На ее бледное, искаженное болью и гневом лицо. На ее дрожащие руки. Он видел в ней не только союзника. Видел отражение собственной ярости. Ярости изгоя, лишенного рода, семьи, крова. Ярости, которая горела в нем с того дня, как Артем обозвал его мать «позором Драконовых». И эта ярость нашла отклик. Горячий, жгучий.

— Маяк… — он начал, но его перебил ледяной стон металла. «Шатер» содрогнулся, накренился сильнее. Черная вода хлынула через разбитый иллюминатор, окатив их ледяным потоком. Лют выругался, Зарина вскрикнула, пытаясь удержать Эльгу. Лисовика смыло с кресла.

— Лис! — Игнат рванулся вперед, скользя по залитой палубе. Он поймал рыжый комок шерсти в воздухе, прежде чем тот скрылся под водой. Лисовик дрожал, его маленькое тельце было ледяным.

— П-пирожки… — прохрипел он. — Совсем… промокли…

— Держись, — Игнат сунул его за пазуху, под мокрую рубаху, чувствуя крошечное сердцебиение. Он повернулся к остальным. Вода была уже по грудь. Рубка наполнялась со страшной скоростью. — Спор окончен! Выбираться! Сейчас! На палубу! Ищите все, что держится на воде! Ящики, обломки, трупы, если надо! ЛЮТ! ДВЕРЬ!

Лют, не раздумывая, рванул к перекошенному дверному проему, ведущему в коридор. Дверь была заблокирована сорванной с петель панелью. Он уперся плечом, рыча от напряжения. Металл заскрипел, подался на сантиметр.

— Зарина! Помоги! — заорал он.

Зарина, поддерживая Эльгу, подтолкнула Волховиху к Игнату, а сама бросилась к Люту. Они уперлись вдвоем. Мускулы напряглись, вены вздулись на шеях. Панель сдвинулась еще, образовав узкую щель.

— Пролезай! Быстро! — Лют протолкнул Эльгу вперед. Она протиснулась с трудом. Затем Зарина. — Огненный! Твой ход!

Игнат с Лисовиком за пазухой рванул к щели. Вода хлестала ему в лицо. Он протиснул плечи, застрял на мгновение, почувствовал, как Лют и Зарина снова рванули панель. Металл застонал, щель расширилась. Он вывалился в коридор, где вода была пока только по пояс. Лют и Зарина выскочили следом.

— Вперед! К корме! Где повыше! — Лют снова взял на себя командование. — Ищи плавучий хлам!

Они побрели по темному, залитому водой коридору, спотыкаясь о плавающий мусор. Воздух был спертым, пах гарью и плесенью. Аварийные огни мигали красным, бросая зловещие отсветы на струящиеся по стенам потоки черной воды. За спиной слышался нарастающий гул — рубка окончательно заполнялась.

— Там! — Зарина указала вперед. В конце коридора виднелся прямоугольник чуть менее темного пространства — выход на кормовую палубу. И у самого выхода, зацепившись за обломок трубы, плавал… ящик. Небольшой, металлический, с едва видными буквами «ВЦ» (Вранцев Цитадель) на боку. Он держался на воде, лишь слегка притопленный.

— Уррра! Плавательный экипаж! — Лют рванул к ящику. — Тащи, Зарина! Помогай!

Они вдвоем начали выталкивать тяжелый ящик через дверной проем на открытую палубу кормы. Игнат с Эльгой последовали. Ветер ударил им в лицо — холодный, пропитанный багровым туманом. Палуба кормы пока еще возвышалась над водой, но наклон была таким, что стоять было трудно. «Шатер» тонул носом, корма медленно поднималась вверх, как последний палец утопающего. Внизу, вокруг, булькала и чавкала бескрайняя черная топь. Багровый закат окрашивал туман в цвета старой крови.

Лют и Зарина втащили ящик на палубу. Он был длиной в рост человека, шириной и высотой по пояс. Герметичный. Пустой? Или нет?

— Открывай! — скомандовал Лют, вытирая лицо. — Быстро! Корабль вот-вот пойдет ко дну!

Игнат подошел к ящику. Его ледяная рука снова заныла. Он нашел защелку — сложный, техно-магический замок. Сломать? Попробовать…

Он приложил ладонь к холодному металлу. Багровый свет из трещин во льду побежал по поверхности ящика. Стальные жилки в руке засветились. Он толкнул не физически — волей. Энергией «Дикого Пламени», ищущей выход. «Откройся!»

Щелк-чшшш!

Замок сдался. Крышка ящика слегка приподнялась, выпуская струйку воздуха. Лют поддел ее ножом, сорвал. Внутри… не провизия и не оружие. Там лежали сложенные, похожие на плащи, но с металлическими вставками на спине и ребрах жесткости, предметы. И шлемы с узкими щелями для глаз.

— Костюмы? — Зарина нахмурилась. — Для чего?

— Для чего? — Лют схватил один. — Для плавания, глупая! Или… — Он осмотрел металлические вставки на спине. — …для полета? Смотри! Реактивные ранцы! Маленькие!

— Аварийные скафандры для эвакуации в токсичной среде! — догадался Игнат. Надежда, острая и опасная, кольнула его. — Они герметичны! И могут держать на воде! Может, даже…

— …давать тягу! — закончил Лют, уже примеряя шлем. — Ха! Вранцы хоть что-то полезное сделали! Быстрее, надеваем! По размеру… вроде подходят!

Они начали спешно натягивать тяжелые, непромокаемые костюмы. Материал был плотным, серым, с ребрами жесткости для защиты. Металлические пластины на спине скрывали компактные реактивные блоки. Шлемы плотно облегали головы, оставляя узкий обзор. Воздух подавался через фильтры — запах гнили и озона сменился химической чистотой.

— Лис! — Игнат сунул дрожащего лиса под костюм, на грудь. — Держись крепче. И дыши через ткань. — Лисовик слабо буркнул в ответ.

Едва последний шлем защелкнулся (на Эльге, которую одевали Лют и Зарина), как «Шатер» издал последний, протяжный стон. Нос окончательно ушел под воду. Корма резко поднялась почти вертикально! Их швырнуло к кормовому лееру. Игнат вцепился здоровой рукой в холодный металл, чувствуя, как Лисовик вцепился когтями в его рубаху под костюмом.

— Отпрыгиваем! — заорал Лют в общий канал связи шлемов. Его голос звучал приглушенно, механически. — От корабля! И включаем тягу на минимум! Стабилизируемся на воде! Поняли?!

— Понял! — ответила Зарина, цепляясь за леер рядом с Эльгой.

— Да! — Эльга кивнула, ее зеленые глаза за стеклом шлема были полны решимости.

Игнат лишь кивнул. Его правая рука, закованная в костюм, пылала. Он чувствовал вибрацию тонущего корабля, передающуюся по металлу. Чувствовал зов из глубин. Он ждал. Голос Топи.

— ТРИ! ДВА! ОДИН! ПОШЛИ!

Они оттолкнулись от вздымающейся кормы «Шатера». Полетели вниз, в багровый туман, над черной, жадной трясиной. Включали тягу. Компактные двигатели на спинах взревели, смягчив падение. Они шлепнулись в черную воду, как тяжелые камни, но костюмы держали их на плаву. Реактивные струи бурлили воду, стабилизируя положение. Они оказались в свободном плавании, в центре огромного, мертвого болота, под багровым куполом тумана. Остов «Шатра» с последним бульканьем скрылся под водой, оставив лишь воронку из пузырей и масляное пятно.

Тишина. Только шипение их двигателей да далекое чавканье Топей. И чувство. Чувство множества глаз, смотрящих снизу. Слушающих.

— Координаты, Волчица! — Лют повернулся к Эльге. — Куда плыть? К этому проклятому маяку!

Эльга подняла руку в костюме, тяжелую, как в доспехах. Она указала сквозь туман, на едва видный участок неба, где багровый цвет тумана был чуть светлее, желтее.

— Туда. Где тускнеет багрянец и желтеет дым. Там горит их маяк. «Стальное Сердце». Ядро заразы. — Ее голос в шлеме звучал холодно и четко. — Плывем. Медленно. Экономим заряд. И… будьте готовы. Он знает, куда мы направляемся. Он попытается остановить нас.

Они двинулись. Серые, неуклюжие фигуры на фоне бескрайней черной воды и багрового неба. Реакторы тихо булькали, продвигая их вперед. Игнат плыл последним, постоянно оглядываясь. Его ледяная рука под костюмом пульсировала, стальные жилки отзывались на каждый пузырь, каждое движение в глубине. Лисовик под его костюмом тихо постанывал.

Плыли долго. Туман сгущался, багровый свет заката угасал, сменяясь глубокими, зловещими фиолетовыми и синими тонами ночи. Вода под ними стала светиться. Сначала редкими, бледно-зелеными искорками планктона. Потом чаще. Ярче. И не только зеленым. Появились синие, лиловые, кроваво-красные вспышки. Они складывались в узоры, в спирали, в огромные, мерцающие глаза. Иллюзия? Или работа Голоса?

— Не смотрите в воду, — предупредила Эльга, ее голос напряжен. — Это ловушка. Он играет с нами. Вытягивает силы. Концентрируйтесь на маяке.

Но маяк был невидим. Только направление, указанное Эльгой, и желтоватое зарево в тумане вдалеке.

Внезапно вода перед Лютом вздыбилась. Не волной — черной, вязкой массой, похожей на гигантскую пиявку. Она метнулась к нему, раскрыв беззубую, сосущую пасть!

— Тварь! — Лют инстинктивно дал тягу. Реактор взвыл, швырнув его назад. Пиявка промахнулась, шлепнулась обратно в воду, рассыпаясь на сотни мелких черных червячков, которые тут же исчезли в глубине.

— Что это было?! — закричала Зарина, поднимая руки — но оружия не было, только реакторы.

— Его привет, — хрипло сказал Игнат. Он почувствовал резкий всплеск холодного зова. Здесь. — Он рядом.

Вода закипела вокруг них. Не просто пузыри — из глубины поднимались странные формы. То прозрачно-студенистые, с зелеными огоньками внутри. То покрытые черной чешуей, с множеством щупалец. То похожие на скелеты гигантских насекомых, облепленные илом. Они не атаковали сразу. Они окружали. Сжимали кольцо. Сотни светящихся глаз смотрели на них из темноты и мерцающей воды. Воздух наполнился низким, вибрирующим гудением, исходившим не от существ, а от самой воды, от тумана. Гудение складывалось в шепот. Без слов. В ощущение. «Останьтесь… Слейтесь… Станьте частью… Ключ… Отдайся…»

— Игнат! — Эльга повернулась к нему, ее глаза за стеклом широко открыты от ужаса. — Он хочет тебя! Остальное… он сожрет!

Зарина и Лют сгруппировались возле Игната, спинами друг к другу, реакторы на малой тяге, чтобы удерживать позицию. Лисовик забился под костюмом Игната.

Игнат чувствовал давление. Не только воды. Воли. Древней, болотной, слитой с техно-магической яростью Ярика. Она давила на разум, пытаясь просочиться сквозь щели в сознании, как вода сквозь трещины в костюме. Его правая рука горела адским пламенем. Лед трещал. Багровый свет пробивался сквозь ткань костюма. Стальные жилки вибрировали, отзываясь на зов из глубин, пытаясь вырваться наружу. «Дикое Пламя» рвалось на свободу, готовое сжечь все, включая его самого.

Он поднял правую руку, несмотря на боль. Сквозь ткань костюма светились трещины в ледяной глазури, как линии разлома на карте ада.

— Отойдите от меня! — его голос в шлеме был искажен статикой и болью. — ДАЛЬШЕ!

Он не стал концентрировать силу. Не стал формировать «Коготь». Он просто отпустил малую часть того, что бушевало подо льдом. Багрово-черное пламя с шипящими стальными искрами рванулось из его ладони сквозь материал костюма! Не сгусток, а веер. Волну. Огненный фронт, пронизанный холодом Жилы, впитанной когда-то.

ВЖЖЖЖ-ССШШ!

Пламя ударило по поверхности воды в круговую. Не взрыв — мгновенное испарение и заморозка. Черная вода в радиусе десяти метров вздыбилась паром, а затем мгновенно покрылась толстым, шипящим, багрово-черным льдом! Твари на поверхности — студенистые, чешуйчатые, насекомоподобные — взвыли нечеловеческими голосами, застывая в причудливых позах, превращаясь в ледяные статуи, пронизанные стальными занозами. Те, что были глубже, отпрянули. Шепот стих. Глаза в глубине на миг погасли.

Цена была мгновенной. Игнат рухнул бы в воду, если бы Лют не подхватил его. Сквозь разорванный материал на перчатке правой руки было видно обугленную плоть. Ледяные узоры почти исчезли, обнажив багровую, дымящуюся кожу, из которой торчали светящиеся белым стальные нити, как провода из перегоревшей машины. Боль была всепоглощающей. Он застонал, теряя сознание от шока.

— Дракон! — Лют тряхнул его. — Держись! Ты что, совсем?

— Он… выжег канал сквозь костюм и плоть… — прошептала Зарина с ужасом, глядя на руку. — Чтобы выпустить пламя…

— Но он… отогнал их, — Эльга смотрела на ледяное поле с застывшими тварями. — На время. Мы должны плыть. Пока он не опомнился. Пока Игнат… — Она не договорила.

Лют перекинул ослабевшего Игната на спину, закрепив ремнями своего реактивного ранца. Лисовик перебрался к нему на грудь.

— Я несу огнедышащего! — объявил он. — Вы — вперед! За Волчицей! К маяку! И пусть кто-нибудь придумает, как его снести, пока наш главный калибр выключен! Плывем!

Они снова двинулись сквозь багрово-фиолетовую ночь Топей, оставив за собой поле ледяного ада. Тусклое желтое зарево впереди казалось чуть ярче. И чуть зловещее. А сзади, в черной воде, среди полурастаявших ледяных статуй тварей, снова открылись десятки зеленых глаз. И в них не было страха. Только терпение хищника, знающего, что добыча устала. И холодный, безжалостный расчет Голоса Топи.

Багрово-фиолетовая мгла ночи над Топями сгущалась, поглощая последние отблески заката. Серые, неуклюжие фигуры в аварийных скафандрах Вранцев медленно продвигались сквозь черную, светящуюся зловещим биолюминесцентным ковром воду. Реакторы на их спинах булькали на минимальной тяге, едва поддерживая плавучесть и давая слабый импульс для движения. Лют, тяжело дыша в шлем, нес на спине Игната, чье тело безвольно болталось, закрепленное ремнями. Лисовик, съежившийся комочком, лежал на груди Лута под скафандром, его слабое дыхание ощущалось как трепет маленького сердца. Зарина и Эльга плыли по бокам, их шлемы постоянно поворачивались, сканируя мерцающую гладь и багровый туман.

— Держись, Огненный, — хрипел Лют в общий канал, спотыкаясь о невидимую подводную корягу. — Не помирай сейчас. Без твоего фейерверка мы тут всем составом на корм болотным гадам пойдем. — Он почувствовал, как Лисовик под его скафандром слабо ткнулся носом в грудь. — И ты, рыжий, не дури. Экономь воздух.

За спиной, на месте недавней битвы, багрово-черное ледяное поле с застывшими в агонии мутантами уже активно таяло. Шипящие глыбы оседали, выпуская клубы пара и черной слизи. А в воде вокруг них, на почтительном расстоянии, снова зажглись десятки, сотни пар зеленых глаз. Они не приближались. Не атаковали. Просто смотрели. Сопровождали. Шепот Топей, тот вибрирующий, беззвучный гул, стих, сменившись тягостным, давящим молчанием. Это было хуже. Голос Топи выжидал. Копил силы. Изучал.

— Зарево… ближе, — проговорила Эльга. Ее голос в шлеме звучал устало, но твердо. Она указала рукой в скафандре, тяжелой от воды, вперед. Сквозь рваные клочья багрового тумана желтоватое пятно действительно стало четче, ярче. Оно не было ровным светом маяка. Оно пульсировало. То разгораясь грязно-желтым сиянием, то тускнея до багрового отсвета. От него исходила слабая, но ощутимая вибрация, передававшаяся через воду. Гул низкой частоты, похожий на сердцебиение больного механизма.

— Вижу, — отозвалась Зарина, подправив настройки фильтра шлема. Воздух внутри пах химической чистотой, но сквозь нее пробивался едкий, металлический привкус озона. — И чувствую. Воздух… гуще. Горький.

— Это эфирный выхлоп, — пояснила Эльга. Гнев снова зажег искру в ее глазах за стеклом. — Яд, который он впрыскивает в Жилу. Каждая пульсация — новый удар по корням Веирии. — Она сжала кулак в перчатке. — Мы должны его остановить. Любой ценой.

— Сначала бы до него добраться, Волчица, — проворчал Лют, с трудом переставляя ноги в вязкой жиже. Движение по пояс в воде с грузом на спине выматывало. — А потом посмотрим, чем его крошить. У нас, на минуточку, главный крошитель вырубился, а арсенал — это я, дама с ножиком, маг без сил и полуживой лис. Против гарнизона технократов и этого… — он кивнул в сторону следящих зеленых глаз, — …болотного мозговика.

Желтое зарево росло. Теперь можно было различить его источник — не просто свет, а сложную, ярусную конструкцию, уходящую в небо сквозь туман. Основание маяка «Стальное Сердце» было вмуровано в огромную, черную скалу, одиноко торчащую посреди Топей, как гнилой зуб. Скала была неестественно гладкой, словно оплавленной, и покрытой сетью толстых, пульсирующих синим светом труб, которые уходили глубоко под воду. На вершине скалы, на мощных стальных опорах, возвышался сам маяк — цилиндрическая башня из тусклого, пористого металла, испещренная иллюминаторами, антеннами и вентиляционными решетками. Из его вершины бил в небо тот самый пульсирующий желтый луч, пронзающий багровый туман. У основания башни виднелись укрепленные площадки, ангары, и даже что-то похожее на причал для небольших катеров. Стены скалы были утыканы огнями постов и жерлами орудий.

— Крепость, — констатировал Лют без восторга. — И подойти незаметно — сказки. Вода вокруг кишит их сенсорами, я уверен. А мы… — он посмотрел на свои неуклюжие серые перчатки, — …как три говорящих буя в этой черной жиже.

— Не под водой, — сказала Эльга. Она пристально вглядывалась в основание скалы, где синие трубы уходили в Топь. Там, среди наростов скользких водорослей и ржавчины, виднелось несколько темных отверстий, из которых сочились струи мутной воды с радужными разводами машинного масла. — Стоки. Технические каналы. Для сброса отходов и охлаждающих вод. Они ведут внутрь комплекса. Фильтрационные тоннели.

— Канализация? — Зарина поморщилась. — Очаровательно.

— Это наш шанс, — настаивала Эльга. — Охрана там минимальна. Автоматика. А главное — Жила слаба, но она есть даже в этих трубах. Я смогу… почувствовать путь. И, возможно, немного прикрыть нас. — Она коснулась скафандра в районе груди, где под тканью, вероятно, был спрятан маленький оберег или горсть земли. — Но плыть надо быстро. И тихо. Пока Он… — она кивнула в сторону зеленых глаз, все еще сопровождающих их на расстоянии, — …не решил ускорить события.

Лют взвесил варианты. Риск был чудовищный. Залезть в кишки вражеской крепости через помойную трубу, таща на себе полумертвого мага и лиса, без оружия, с магом на последнем издыхании и женщиной-воином, чей кривой клинок бесполезен против брони. Но альтернатива? Плыть дальше по открытой воде — быть замеченными и расстреляными гарнизоном или сожранными тварями Ярика.

— Ладно, Волчица, — он кряхнул. — Веди к самой вонючей дыре. Но предупреждаю — если там нас встретит взвод роботов с плазменными дубинами, я тебе первым делом всыплю. Плывем к основанию скалы. Ближе к трубам. И… — он оглянулся на зеленые глаза, — …готовьтесь к сюрпризу. Этот молчун долго не протянет.

Они изменили курс, двигаясь теперь не прямо на пульсирующий свет вершины, а вдоль мрачной громады скалы, к ее подножию, погруженному в черную воду. Запах озона и горелого металла становился невыносимым даже сквозь фильтры. Вибрация усиливалась, заставляя воду дрожать мелкими волнами. Зеленые глаза последовали за ними, сократив дистанцию. Теперь они были в полусотне метров, и их стало еще больше. Казалось, все дно вокруг скалы усыпано этими мерцающими точками.

— Вот, — Эльга указала на одно из темных отверстий. Оно было шире других, около двух метров в диаметре. Из него с шипением вытекала струя теплой, маслянистой жидкости, окрашивая воду в радужные разводы. Запах был таким, что даже Лют скривился. — Главный сток охлаждающего контура. Он ведет прямо к сердцу маяка — к эфирному реактору. Дальше — в фильтрационные камеры. Оттуда можно выйти в служебные тоннели.

— Романтика, — процедил Лют. — Ну что, герои? В нырок? Кто первый?

— Я, — вызвалась Зарина. Она подплыла ближе к стоку, осматривая его края. Они были покрыты скользким налетом и ржавчиной, но внутрь вел плавный уклон. — Разведка. Если там чисто — подам сигнал. — Она достала из-под скафандра свой кривой клинок. Бесполезно против техники, но для отчаяния сгодится.

— Жди сигнала, — Лют кивнул. Он перехватил Игната, чтобы тот не сполз. Лисовик завозился под скафандром, испуганно запищав. — Тихо, пушистик. Скоро будет интересно.

Зарина глубоко вдохнула сквозь фильтр, собралась и нырнула в темное отверстие. Струя теплой отравы обдала ее скафандр. Она исчезла во мраке.

Минута тянулась вечность. Лют и Эльга замерли у входа, спинами друг к другу, сканируя воду и туман. Зеленые глаза приблизились. Теперь их разделяло метров тридцать. Вода вокруг глаз заклубилась, как будто что-то огромное и невидимое медленно поднималось со дна.

— Зарина! — нетерпеливо пробурчал Лют. — Шевелись!

Из темноты стока показалась рука в серой перчатке. Зарина высунулась по пояс и помахала: «Чисто! Входите!»

— Пошли! — Лют толкнул Эльгу вперед. — Быстро!

Эльга нырнула в отверстие. Лют, с Игнатом на спине и Лисовиком на груди, последовал за ней, отталкиваясь ногами. Струя теплой, вонючей воды ударила в шлем. Мир сузился до темного, скользкого туннеля, по которому они скользили вниз, увлекаемые потоком. Скафандры цеплялись за выступы ржавого металла. Воздух в шлеме наполнился концентрированным смрадом машинного масла, химикатов и гниения.

Туннель шел под уклон, петляя. Через несколько метров он вывел их в более просторное пространство — круглую камеру с решетчатым полом, по которому хлестали струи грязной воды. Сверху лился желтоватый свет тусклых ламп. Воздух был густым, влажным и едким. Зарина помогала им выбраться из потока на решетку.

— Фильтрационная камера первичной очистки, — прокомментировала Эльга, оглядываясь. Стены камеры были покрыты толстым слоем слизи и непонятных техно-органических наростов. Повсюду стоял гул насосов и шипение пара. Вдалеке виднелись арочные проходы в другие части системы. — Дальше — тоннели. Осторожно. Автоматические очистители… и охранные дроны патрулируют.

— Дроны? — Лют насторожился, инстинктивно пригибаясь. — Где?

— Повсюду, — Эльга прижала ладонь к слизистой стене, закрыв глаза. Зеленый свет, едва заметный, пробежал по ее пальцам. — Я чувствую их… металлический холод. Они рядом. И… что-то еще. Живое. Но искаженное. — Она открыла глаза, полные тревоги. — Мутанты. Техно-гибриды. Созданные отходами и «Черным Солнцем».

Как будто в ответ на ее слова, из одного из арочных проходов донесся скрежет металла и влажное чавканье. Потом еще. И еще. Шаги. Тяжелые, неуклюжие, шлепающие по мокрому полу. И тихий, механический гул.

— В засаду попали, — прошипел Лют, стаскивая Игната со спины и прислоняя его к стене. Он достал бесполезный техно-пистолет. Зарина встала в боевую стойку, клинок наготове. Эльга прижалась к стене, пытаясь слиться с тенью.

Из проема выползло… нечто. Человекоподобное, но с кожей, покрытой металлическими пластинами и струящимися черными потеками смолы. Одна рука была заменена вращающейся дробилкой, другая заканчивалась клешней. Глаза светились тусклым красным светом из-под ржавого козырька каски. За ним появилось второе существо — на четырех механических ногах-ходулях, с длинным, гибким хвостом, заканчивающимся жалом, из которого капала зеленая слизь. И третье — огромное, тумбообразное, с гидравлическими манипуляторами вместо рук и множеством маленьких красных глазок на «лице».

— Охранники нового образца, — мрачно пошутил Лют. — Экологичные. Переработанные.

За ними, плавно паря в воздухе, появились три дрона. Небольшие, дискообразные, с центральным синим «глазом»-сенсором и парой тонких манипуляторов, заканчивающихся иглами-эммитерами. Они зависли, нацелив сенсоры на группу.

Мутант с дробилкой издал хриплый, булькающий звук, похожий на помехи рации, и рванул вперед! Его дробилка завертелась с пронзительным визгом.

— Ложись! — заорал Лют, отталкивая Эльгу в сторону и падая сам, прикрывая Игната и Лисовика своим телом.

Зарина прыгнула навстречу, невероятно быстрая и гибкая даже в скафандре. Она проскользнула под ударом дробилки, как тень, и ее клинок блеснул, вонзившись в щель между металлической пластиной и черной смолой на шее мутанта. Черная, маслянистая кровь брызнула. Мутант захрипел, но не остановился. Его клешня метнулась к Зарине.

В этот момент дроны открыли огонь. Не лучи, а снопы синих искр — импульсы электричества! Один сноп угодил в ходунка-мутанта, заставив его дернуться и завизжать. Второй — в тумбу, но та лишь фыркнула паром из вентиляционных решеток. Третий — в Лютa, прикрывающего Игната!

— АРГХ! — Лют дернулся, как подкошенный. Электрический разряд прошел сквозь скафандр, сковывая мышцы. Он упал на колени, роняя пистолет.

Зарина, уворачиваясь от клешни, увидела это. Ярость вспыхнула в ее глазах. Она бросилась к ближайшему дрону, используя мутанта с дробилкой как прикрытие. Клинок блеснул, целясь в синий сенсор.

Тумба-мутант двинулась вперед, тяжело ступая гидравлическими ногами. Ее манипуляторы потянулись к лежащим Люту и Игнату. Красные глазки мигали без эмоций.

Эльга, прижатая к стене, видела это. Видела, как тумба приближается к Игнату. К Ключу. К их единственной надежде. Ярость за отца, страх за союзников, отчаяние — все смешалось в единый клубок. Она оттолкнулась от стены, встала между гидравлическим чудовищем и Игнатом. Ее руки в скафандре уперлись в скользкий металл.

— НЕ ТРОНЬ ЕГО! — закричала она, и в ее голосе был не только страх, но и дикая, первобытная сила Жилы, пробивающаяся сквозь отраву маяка. Она толкнула.

Не физически. Волей. Зеленый свет, слабый, но яростный, вспыхнул на ее ладонях. Пол под ногами тумбы-мутанта… провалился. Не сильно. Но достаточно, чтобы тяжелая конструкция потеряла равновесие, накренилась и грохнулась на бок, застревая в внезапно размякшем и затягивающем металлическом полу. Манипуляторы беспомощно забили воздух.

В этот момент Зарина, ловко увернувшись от дробилки, вскочила на спину ходунку-мутанту и всадила клинок в основание его механического хвоста. Тот завизжал, дернулся и рухнул, увлекая ее за собой. Дрон, за которым она гналась, развернулся, нацелив эммитер.

— Зарина! — крикнул Лют, с трудом поднимаясь после удара током. Он схватил свой техно-пистолет, не думая, и выстрелил в дрон. Импульс «мертвого воздуха»! Воздух вокруг дрона схлопнулся. Хрупкий корпус треснул, синий сенсор погас, и дрон камнем упал в грязную воду.

Мутант с дробилкой, оставшийся без противника, развернулся к Эльге. Его дробилка завизжала снова.

И тут… Игнат открыл глаза.

Боль. Всепоглощающая, огненная волна боли в правой руке. Она пронзила туман беспамятства, как раскаленный клинок. Он застонал, пытаясь пошевелиться. Его взгляд, мутный и неосознанный, упал на свою правую руку. Ткань скафандра на перчатке и предплечье была разорвана и обуглена. Под ней… не рука. Кошмар. Обугленная, дымящаяся плоть, пронизанная светящимися белым калением стальными нитями, которые пульсировали в такт его бешеному сердцебиению. Ледяные узоры исчезли полностью. Остались только трещины на обугленной коже, из которых сочилась желтая сукровица и пробивался багровый свет. Это было живое, пульсирующее воплощение боли и силы. Коготь. В самом чудовищном его проявлении.

Он увидел Эльгу, отступающую перед мутантом с ревущей дробилкой. Увидел Лута, пытающегося прицелиться в дробилку своим пистолетом. Увидел Зарину, вылезающую из-под дергающегося тела ходунка. Увидел тумбу, застрявшую в полу. Увидел оставшихся двух дронов, разворачивающих сенсоры.

Ярость. Чистая, нерассуждающая ярость, рожденная болью, отчаянием и инстинктом защиты, захлестнула его. Он не думал о контроле. Не думал о цене. Он просто направил эту бушующую в руке адскую энергию туда, где была угроза. К мутанту с дробилкой, нависшему над Эльгой.

Он не выпустил пламя. Он выстрелил сталью.

Из светящихся белым калением жилок в его обугленной руке вырвались не искры, а тонкие, острые как бритва, раскаленные докрасна стальные иглы! Они прошили воздух со свистом и вонзились в вращающуюся дробилку мутанта, в его плечо, в шею!

СКРИИИК-БАХ!

Дробилка взорвалась осколками металла и зубьев. Мутант взревел, захлебываясь черной кровью, и рухнул, сраженный не пламенем, а раскаленным металлом, вырванным из тела самого Игната. Стальные иглы, выполнив работу, мгновенно остыли и рассыпались в ржавую пыль.

Лют, не теряя времени, выстрелил из пистолета в одного из оставшихся дронов. Импульс «мертвого воздуха» снова сработал — дрон сбило с траектории, он врезался в стену и замолк. Зарина, поднявшись, метнула свой клинок в сенсор последнего дрона. Тот с треском разбился, дрон беспомощно закрутился и упал.

Тишина. Только гул насосов, шипение пара и хриплое дыхание группы. Мутанты были нейтрализованы. Дроны уничтожены. Но цена…

Игнат сидел, прислонившись к стене, сжимая левой рукой свое обугленное, дымящееся правое предплечье. Лицо под шлемом было искажено гримасой нечеловеческой боли. Светящиеся стальные жилки под обугленной кожей пульсировали лихорадочно, как перегруженные провода. Казалось, сама плоть вот-вот рассыплется, выпустив наружу сгусток багрово-стальной энергии.

— Игнат… — Эльга подбежала к нему, опустившись на колени. Ее глаза за стеклом шлема были полны ужаса и… вины. Это ее условие привело их сюда. — Твоя рука…

— Работает… — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. Каждое слово давалось мукой. — Пока… работает. Дальше… К маяку. — Он попытался встать, опираясь на левую руку. — Твой… долг. Моя… клятва.

Лют подошел, подхватил его под мышки.

— Ты, Огненный, либо самый упертый дурак в Веирии, либо настоящий герой. А скорее, и то, и другое. — Он помог Игнату встать. — Ладно. Грязную работу сделали. Твари полегли. Теперь к ядру. Волчица, веди. Ты знаешь путь.

Эльга кивнула, отводя взгляд от ужасной руки Игната. Она подошла к арке, ведущей из фильтрационной камеры вглубь комплекса.

— Здесь, — она указала на тоннель, освещенный тусклыми желтыми лампами. Стены были покрыты инеем и струйками конденсата. — К элеватору сервисного доступа. Он поднимается к реакторному залу. Охрана… будет плотнее.

— Ничего нового, — проворчал Лют, поддерживая Игната. Зарина подобрала свой клинок, вытерла его о скафандр. Лисовик слабо пошевелился под скафандром Лута.

Они двинулись по сырому, пропахшему озоном и маслом тоннелю. Шаги их эхом отдавались в металлических стенах. Гул маяка, его «сердцебиение», здесь ощущался физически — вибрация проходила сквозь пол и стены, отдаваясь в костях. Игнат шел, стиснув зубы, концентрируясь на каждом шаге, чтобы не кричать от боли. Багровый свет из трещин на его руке слабо освещал путь.

Они прошли несколько поворотов, миновали пару запертых технических дверей (Эльга, прикладывая руку к замкам, заставляла ржавые механизмы скрипеть и поддаваться). И вот, в конце длинного прямого тоннеля, показалась тупиковая стена с тяжелой стальной дверью и небольшой панелью управления. Над дверью горела табличка: «СЕКТОР РЕАКТОРНЫЙ. ДОСТУП КАТЕГОРИИ „АЛЬФА“ ТОЛЬКО».

— Элеватор, — сказала Эльга. — За этой дверью. Но панель… техно-магический замок. Высокого уровня защиты. Я… я не смогу его открыть. Не так быстро.

— Значит, ждем гостей с карточкой «Альфа», — мрачно заметил Лют, оглядываясь. Тоннель был пуст, но где-то вдалеке слышались шаги патруля — тяжелые, ритмичные, металлические.

Игнат посмотрел на свою правую руку. На дымящуюся, пульсирующую багровым и белым плоть. На стальные жилки, готовые вырваться наружу. На замок. На тяжелую дверь. На маяк над ними, чей гул был здесь почти оглушительным. Он вспомнил клятву Эльги. Вспомнил мать в «Узилище Лжи». Вспомнил лицо Ярика в пузыре болотного газа.

Он оттолкнулся от Лута и шагнул к двери. К панели.

— Игнат, нет! — Эльга поняла его намерение. — Еще один выброс… твоя рука…

— Альтернатива? — он обернулся, и в его глазах, видимых сквозь щель шлема, горела не только боль, но и решимость, граничащая с безумием. — Ждать, пока нас найдут? Или пока Он… — он кивнул вниз, в пол, словно чувствуя давящее присутствие Голоса Топи даже здесь, в стальных недрах, — …не решит, что мы задержались? — Он поднял свою чудовищную правую руку к техно-магической панели замка. Стальные жилки засветились ослепительно белым. — Отойдите. Дальше.

Лют, Зарина и Эльга отступили, прижимаясь к стенам тоннеля. Шаги патруля становились ближе. Гул маяка нарастал, сливаясь с нарастающим гудением в руке Игната. Багровый свет из трещин залил тускло освещенный тоннель зловещим заревом.

Игнат вжал свою обугленную, светящуюся ладонь прямо в центр панели управления. Не пытаясь обойти защиту. Не пытаясь взломать код. Он просто выпустил в нее все, что бушевало внутри — адское «Дикое Пламя», пронизанное сталью и отравленное холодом Жилы. Волю изгоя, дошедшего до предела.

ВЗРЫВ СВЕТА И ЗВУКА!