Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1

Глава 17. Падение Шатра

Холодная бирюзовая вода Истока еще струилась по их рукам, сплетенным в клятвенный кулак, когда грохот обрушившегося грота докатился снизу, как похоронный звон. Пещера содрогнулась, с потолка посыпались кристаллы.

— Пирожки апокалипсиса поджариваются! — Лисовик дернул ухом, отряхивая шерсть от пыли. Его шутка прозвучала натянуто. Пустое место на груди, где раньше был мешочек с «духовной печью», зияло темным пятном. — Эй, дракончик, твоя новая рука… она не умеет телепортировать? А то тут пахнет большим бумом снизу.

Игнат не ответил. Он смотрел на свою правую руку. Синие ледяные узоры, сковывавшие кожу от плеча до запястья, пульсировали подспудным багровым светом. Стальные жилки, вплетенные в лед, вибрировали, словно натянутые струны. Боль была глухой, далекой, как эхо после взрыва. Но сила… Она булькала подо льдом, чужая и опасная. «Живой Ключ». Слова Эльги жгли сильнее пламени. Ключ к апокалипсису. Или к его остановке.

— Путь Хранителей. — Эльга подошла к стене, где светилась резьба с драконом и ключом. Ее пальцы коснулись трещины, обозначенной бирюзовым мхом. — Он здесь. Но он… неспокоен. «Черное Солнце» Ярика пробудило тени. И не только тени. — Она взглянула вверх, на звездный пролом. Там, где минуту назад сияли звезды, теперь плыл серебристый след — «Небесный Шатер» Ярика, уносящий весть о «Ключе» к Вранцам. — Мы должны идти. Сейчас.

— Идти? — Лют плюнул. Он разрядил техно-пистолет Ярика, проверяя прицел. — Пока мы тут по подземельям шаркаем, эта крыса долетит до своей норы и наведет на нас всю банду Вранцев с их летающими сковородками! — Он ткнул стволом в небо. — Вот цель! Его надо сбить! Пока он в зоне видимости!

— Сбить? — Зарина поправила плащ на Лисовике. Ее лицо, бледное от усталости и остатков яда «Стыда Змеиных», было сосредоточенным. — Как? Мы на дне пещеры. У нас — нож, арбалет без болтов, полудохлый лис и… — Она кивнула на Игната. — …огнедышащий с ледяной рукой. У него — корабль Вранцев. Скорость. Высота. Оружие.

Игнат сжал кулак здоровой рукой. Ледяные узоры на правой ответили резкой пульсацией. «Высота. Скорость. Оружие.» Он посмотрел на след «Шатра». На туман, окрашенный рассветом. На Эльгу.

— Жила. — Его голос был хриплым, но твердым. — Ты говорила с Камнем. Говоришь с Землей. Скажи… может ли Земля дотянуться до Неба?

Эльга замерла. Ее зеленые глаза расширились. Она посмотрела на Игната, на его руку, на след в небе, потом — глубоко вниз, туда, откуда доносился нарастающий гул разрушения.

— Камни помнят… падения. — Она прошептала. — Помнят… гнев Веиров. Гнев Земли. — Она опустилась на колени, вдавила ладони в каменный пол у края светящегося фонтана. — Держитесь! Держитесь крепко! И… верьте Жиле!

Зеленый свет, слабый после исцеления, вспыхнул вокруг ее рук. Он побежал по трещине в стене, вглубь скалы. Гул под ногами сменился нарастающим ревом. Не разрушения — пробуждения. Пещера содрогнулась сильнее. С потолка посыпались не кристаллы, а целые глыбы. Пол под их ногами заходил волнами.

— Великие Веиры! — Лисовик вцепился когтями в плащ Игната. — Она не путь открывает — землетрясение вызывает! Мы все тут похороним!

— Не похороним! — Эльга вскрикнула. Кровь тонкой струйкой потекла из ее носа. — ВВЕРХ!

Каменная плита под их ногами оторвалась от пола. Не рухнула вниз — рванула вверх, как гигантский лифт, увлекаемый потоком бирюзового света Жилы, бьющего из фонтана! Их швырнуло в воздух. Лют вцепился в Игната, Зарина прижала Лисовика, Эльга, бледная как смерть, удерживала связь с камнем. Они пролетели сквозь звездный пролом, как пушечное ядро, выброшенное из жерла земли.

Холодный ветер рассвета ударил в лицо. Туман «Дыхания Лича» клубился ниже, золотой и кровавый. Они летели на гигантской, отколовшейся каменной плите, окутанной бирюзовым сиянием. А прямо перед ними, в сотне метров, плыл серебристый «Небесный Шатер» Вранцев — обтекаемый, как капля ртути, с гудящими эфирными двигателями на крыльях.

— БАЛДЕЖ! — проревел Лют, едва переводя дух. Его глаза горели диким азартом. — Волхова, ты — богиня! Дракон, давай, жги его «Диким Холодильником»! Пока он не опомнился!

Ярик опомнился. «Шатер» резко развернулся. На его корпусе открылись лючки. Не стволы орудий — излучатели.

— Эфирные Гарпуны! — крикнула Зарина. — Уворачивайся, Эльга!

Бирюзовый свет вокруг плиты вспыхнул. Эльга, стиснув зубы, дернула невидимые нити. Каменная плита рыскнула влево. Три тонких луча ослепительно-белой энергии прошили туман там, где они были секунду назад. Воздух затрещал от статики.

— Он играет с нами! — Лют прицелился из техно-пистолета. Выстрел — импульс «мертвого воздуха». Он ударил в корпус «Шатра», оставив иней, но не пробив белый сплав. — Броня крепкая! Нужно что-то посерьезнее!

Игнат встал на краю плиты. Ветер рвал его одежду. Сине-ледяная рука была поднята. Багровое пламя клокотало под узорами, стальные жилки натягивались, как тетивы. Он чувствовал холод Жилы под ногами, переплетенный с яростью «Дикого Пламени». Он чувствовал двигатели «Шатра». Их вибрацию. Их голод на эфир. Их… уязвимость.

— Держи плиту ровно. — бросил он Эльге, не отрывая взгляда от «Шатра». — Хотя бы три секунды.

Эльга кивнула, стирая кровь с губ. Зеленый свет сконцентрировался, плита стабилизировалась, превратившись в шаткую, но устойчивую платформу.

Ярик понял замысел. «Шатер» рванул вверх, пытаясь уйти из зоны досягаемости. Излучатели снова зарядились.

— Не дашь! — Лют выстрелил еще раз. Импульс «мертвого воздуха» ударил не в корпус, а в ближайший эфирный двигатель. Воздух вокруг него схлопнулся. Двигатель захлебнулся, дал перекос. «Шатер» клюнул носом.

Этого было достаточно.

Игнат выпустил силу. Не сгусток огня. Не луч. Коготь. Огромный, материализованный коготь из багрово-черного пламени, пронизанный сияющими стальными жилами. Он пронесся по воздуху, неся в себе ярость изгоя и холод Жилы Веиров, и вонзился в кормовую часть «Шатра», туда, где гудящие двигатели пожирали эфир.

ВЖЖЖЖ-БА-БАХ!

Не взрыв. Поглощение. Багрово-черное пламя сожрало вспышку защитного поля Вранцев. Стальные жилки, как щупальца, впились в металл, в провода, в сам эфирный поток. Белый сплав почернел, покрылся инеем и… поплыл. Металл плавился и испарялся под двойным ударом — адского жара и ледяного вакуума Жилы. Два двигателя умолкли, изрешеченные, дымящиеся.

«Шатер» резко потерял высоту, заваливаясь набок. Из пробитых отсеков повалил черный дым.

— ПОПАЛ! — Лют вскинул кулак. — Так ему, враньему отродью!

— Осторожно! — Зарина вскрикнула.

«Шатер», теряя управление, несся прямо на их каменную плиту! Ярик, видимо, решил таранить.

Эльга вскрикнула от напряжения. Плита резко рванула вниз. Они пронеслись под брюхом падающего корабля, ощущая жар его пожаров и визг рвущегося металла. «Шатер» рухнул куда-то вниз, в золотой туман Топей.

— Где?! — Игнат прищурился, пытаясь разглядеть сквозь пелену. Синяя рука дымилась, ледяные узоры потрескались, обнажая багровое свечение. Боль вернулась — острая, жгучая. Цена. Всегда цена. — Вижу! Остров!

Он указал вниз. Сквозь рвущийся туман виднелся клочок земли — небольшой, поросший чахлыми, искривленными деревьями и синим мхом. Это был один из Парящих Островов-Призраков, «Слез Веиров», которые дрейфовали над Топями. «Небесный Шатер» врезался в его край. Корпус корабля лежал под углом, уткнувшись носом в черную жижу болота, уже затягивавшего обломки. Одинокий столб черного дыма тянулся к небу.

Их каменная плита, теряя силу Жилы, плавно пошла на снижение к уцелевшей части острова.

— Приземляемся! — Эльга еле стояла на ногах. Зеленый свет вокруг плиты погас. — Силы… нет. Жила ранена «Черным Солнцем»…

Плита с глухим стуком приземлилась на зыбкую почву острова, в двадцати метрах от дымящегося «Шатра». Группа едва удержалась на ногах. Воздух пах гарью, болотной гнилью и озоном.

— Живой? — Лют спрыгнул первым, техно-пистолет наготове. Он двинулся к «Шатру», используя чахлые деревья как укрытие. — Ярик! Вылезай, гад! Дай я тебе в рыло вмажу за все!

Тишина. Только треск огня в корпусе «Шатра», чавканье Топи, засасывающей нос корабля, и шипение пара от раскаленного металла.

— Осторожно, Лют! — Зарина достала свой кривой клинок. — Он не сдастся.

— Он ранен. Или притворяется. — Игнат шагнул вперед. Его правая рука была готова. Лед сдерживал пламя, но оно рвалось наружу, чувствуя близкую цель, близкую техно-энергию. Стальные жилки светились ярче. — Ярик! Твой «Шатер» — металлолом. Твои данные — пепел. Выходи. Или мы выкурим тебя.

Из пролома в покореженном корпусе «Шатра», рядом с дымящимся двигателем, показалась фигура. Ярик. Его серый плащ был порван, лицо в саже и крови. Но в глазах не было страха. Только холодная, безумная решимость. В руках он сжимал не пистолет, а цилиндрический предмет — тускло-серый, с мигающим красным огоньком на торце. Знакомый запах озона и холодной стали витал вокруг него.

— Пепел? — Ярик хрипло рассмеялся. Его голос скрипел, как несмазанные шестерни. — Данные? Ха! Они уже в Цитадели! Переданы по эфирному скайпу в последний момент перед вашим… фокусом, Ключ! — Он плюнул в их сторону кровавой слюной. — Они знают все. О твоей силе. О твоей матери. О Печати. Теперь они придут. Армадой! А вы… — он поднял цилиндр, — …вы умрете здесь. На этом жалком клочке гнили. Задохнетесь в «Молчании Ветра»!

Красный огонек на цилиндре замигал быстрее. Ярик с силой швырнул его не в группу, а в зыбкую почву острова у своих ног.

— Бомба! — заорал Лют, открывая бесполезный огонь из пистолета.

Цилиндр не взорвался. Он зашипел. И вокруг него, с жуткой скоростью, почва, мох, вода — все начало чернеть и рассыпаться в пыль. Черное пятно смерти расползалось, поглощая остров, двигаясь к группе и к самому Ярику! Воздух в зоне поражения стал мертвым, беззвучным — даже треск огня на «Шатре» стих. Это был не взрыв. Это был распад материи на молекулярном уровне, спровоцированный техно-магией Вранцев.

— Бегите! К краю! — Эльга попыталась вновь призвать силу Жилы, но только пошатнулась. — Остров… он не выдержит!

Остров и правда содрогнулся. Под чернеющей зоной распада почва проседала, трескалась. «Слеза Веира» тонула, разрушаемая изнутри.

— Лис! — Игнат схватил Лисовика, едва удерживая равновесие на зыбкой почве. — Можешь замедлить это? Хоть на секунду!

— Пирожков бы магических… — Лисовик зажмурился, уткнувшись носом в руку Игната. Рыжий мех вокруг пустого места на груди слабо вспыхнул золотистым светом. — Эх, была не была! Лови, железяка, «Песню Старого Лиса»!

Из его пустого мешочка… вырвалась не физическая субстанция, а волна тепла и странного, дребезжащего напева. Она накрыла чернеющий фронт распада. На мгновение чернота замедлила свой бег, как бы упираясь в невидимую стену звука и тепла. Пыль перестала сыпаться. Воздух вернулся.

— СЕЙЧАС! — заорал Игнат, чувствуя, как напев Лисовика резонирует с чем-то в его собственной силе — не с пламенем, а с стальными жилками в руке. Он направил правую руку не на черноту, а на якорную трос-мачту «Шатра», еще торчащую из воды у тонущего носа корабля. — ЛЮТ! ЗАРИНА! КОРАБЛЬ! ГОТОВЬТЬСЯ К БРОСКУ!

Багрово-черное пламя, усиленное сталью и странной силой напева Лисовика, рвануло из его ладони. Не разрушать. Толкать. Сгусток энергии ударил в основание мачты. Металл прогнулся, заскрипел. «Шатер», и без того балансирующий на краю гибели, содрогнулся и начал сползать в черную топь быстрее!

Ярик, стоявший на корме, которая еще держалась над водой, понял. Его лицо исказила гримаса чистой ненависти.

— НЕ-Е-ЕТ!

Он прыгнул…, но не в сторону уцелевшей земли. Он прыгнул на сползающий в трясину нос «Шатра», к открытому грузовому люку, из которого валил дым.

Игнат не дал ему скрыться. Пока «Песня Старого Лиса» сдерживала распад, пока остров трещал под ногами, он сконцентрировал остатки силы. Его ледяная рука дрожала, стальные жилки горели белым калением. Он выпустил второй сгусток — не такой мощный, но точный. Багрово-черная молния со стальными брызгами ударила не в Ярика, а в груду обломков у самого края люка, куда прыгал предатель.

К-Р-РАААС!

Обломки — обгоревшие балки, куски обшивки — рухнули вниз, прямо перед Яриком, с грохотом перекрыв вход в люк. Ярик, уже в прыжке, не смог изменить траекторию. Он ударился грудью о груду преград, отскочил… и сорвался с покатой палубы сползающего корабля.

— А-А-АРГХ!

Его крик был коротким, полным ярости и ужаса. Он исчез в черной, бурлящей жиже Топей, поглощенный мгновенно, как камень. На поверхности остались лишь пузыри да круги расходящейся ряби. Ни всплеска борьбы. Ни крика о помощи. Только жадное чавканье болота.

Тишина.

Прерванная только треском окончательно разрушающегося острова под ногами группы и слабым стоном Лисовика:

— Ох… и вляпались же мы… в самое пекло… — Его золотистый свет погас. Черное пятно распада снова начало расползаться, теперь уже беспрепятственно.

Ярик исчез. Остров тонул. «Шатер» почти поглотила трясина. А данные… были уже у Вранцев.

Тишина после его крика длилась доли секунды. Ее разорвал жадный чавк болота, поглотившего предателя, и нарастающий, зловещий шипящий гул «Молчания Ветра». Черное пятно распада, сдерживаемое лишь на мгновение золотистой «Песней» Лисовика, снова рвануло вперед. Оно пожирало остров с удвоенной скоростью, превращая почву, мох и корявые деревья в безжизненную, дымящуюся пыль. Воздух над зоной поражения становился мертвым и беззвучным — вакуумом, высасывающим жизнь.

— Он… он утонул? — прошептала Зарина, не веря глазам, глядя на пузыри, исчезающие в черной жиже. — Так… быстро?

— Неважно! — рявкнул Лют, хватая Игната за плечо здоровой руки. — Остров разваливается! Надо к кораблю, пока он не ушел под трясину! Двигай, Огненный!

Игнат кивнул, чувствуя, как зыбкая почва под ногами уже оседает. Его правая рука пылала адской болью. Ледяные узоры потрескались еще сильнее, багровый свет рвался наружу. Стальные жилки горели, как раскаленные иглы. Цена. Но отступать было некуда. Он сжал кулак, заставив боль отступить перед ясной целью: Спасти их. Всех.

— Корабль! — он указал на «Небесный Шатер», чей корпус уже на две трети ушел в черную топь. Нос был почти полностью поглощен, вода и жижа лизали груду обломков, перекрывших люк, куда прыгал Ярик. Единственный шанс — кормовая часть с уцелевшим двигателем, пока еще державшаяся чуть выше воды. — По обломкам! Быстро! Эльга, Лис — за мной! Лют, Зарина — прикрывай!

Он рванул вперед, не дожидаясь ответа. Каждый шаг по зыбкой земле был пыткой. Остров трещал, разваливаясь под черным фронтом распада. Деревья падали беззвучно, рассыпаясь в пыль еще до удара о землю. Запах озона и гнили становился невыносимым.

— Не отставай, пушистик! — Лют подхватил Лисовика под мышку, как тряпичную куклу. Лис слабо застонал. — Твой концерт окончен! Теперь наша очередь!

— Ох… только не тряси… — пробормотал Лисовик. — Внутри и так… все пирожки перевернулись…

Они мчались по гибнущему острову, прыгая через трещины, огибая чернеющие проплешины распада. Зарина бежала последней, оглядываясь, ее кривой клинок был наготове, хотя против невидимого врага он был бесполезен. Эльга, бледная, едва держалась на ногах, но бежала, подгоняемая инстинктом выживания.

Игнат первым достиг края острова, где черная жижа уже заливала последние камни. До покатой палубы кормы «Шатра» было метра три через бурлящую топь. Обломки корабля — сорванные листы обшивки, балки — торчали из воды, как шаткие мостки.

— По ним! — скомандовал Игнат, не останавливаясь. Он прыгнул на первую скользкую балку, едва удержав равновесие. Багровый свет из трещин во льду его руки подсвечивал путь. — Не смотри вниз! Только вперед!

Один за другим они перебрались по зыбким, погружающимся в трясину обломкам. Последней прыгнула Зарина, когда кусок острова, на котором она стояла секунду назад, бесшумно рассыпался в черное ничто. Она приземлилась на корме «Шатра», рядом с остальными. Корабль содрогнулся, глухо скрипнул, погружаясь глубже. Черная жижа уже лизала палубу у их ног.

— Внутрь! — Лют пихнул Эльгу к ближайшему искривленному люку, ведущему, судя по всему, в уцелевшую часть кормы. — Искать что-нибудь, что плавает! Или летает!

Они втиснулись в темный, задымленный отсек. Воздух пах гарью, маслом и страхом. Аварийное освещение мигало красным, бросая зловещие тени на оплавленные стены и оборванные провода. За спиной слышалось жуткое шипение «Молчания Ветра», пожиравшего последние остатки острова.

— Командная рубка! — крикнула Зарина, указывая на перекошенную дверь в конце короткого коридора. — Там должны быть панели!

Они ворвались в небольшое помещение. Пол был под углом. Экраны на стенах мертвы или мигали аварийными символами. Центральный пульт дымился в одном месте.

— Говно, а не корабль! — Лют пнул панель. — Все сожжено твоим «Диким Холодильником», Коготь!

— Не все. — Игнат подошел к единственному экрану, где тускло светилась схема кормовой части. Его ледяная рука коснулась панели. Багровый свет из трещин побежал по металлу, стальные жилки в его руке ярко вспыхнули. Он почувствовал… слабый отклик. Остаток энергии в аварийных контурах. Голодный, испуганный отклик уцелевшего двигателя. «Железо… помнит команду…» — мелькнула странная мысль, смесь его воли и холодного шепота поглощенной энергии Вранцев. — Есть… импульс. В корме. Двигатель… жив. Он сосредоточился, впиваясь взглядом в схему. Стабилизаторы… плавучести… аварийный режим…

Он вдавил пальцы ледяной руки в панель управления. Не кнопки — в саму металлическую поверхность. Багрово-черное пламя с стальными искрами рванулось из трещин в его коже, но не наружу, а внутрь панели, как щупальца. Он не знал команд. Он заставлял. Волей. Яростью. Отчаянием. Он был проводником для «Дикого Пламени», которое искало, находило слабые места в сгоревшей электронике и замыкало контуры напрямую, силой чистой энергии.

ВЖЖЖЖ! КХ-КХ-КХ-ТРРР!

Корабль содрогнулся. Где-то в корме глухо взревел, захлебываясь, уцелевший эфирный двигатель. Аварийные огни замигали желтым. На экране ожили несколько строк:

АВАРИЙНАЯ ПЛАВУЧЕСТЬ АКТИВИРОВАНА… 37%

СТАБИЛИЗАТОРЫ… ОШИБКА… РУЧНОЙ КОНТРОЛЬ…

ДВИГАТЕЛЬ КОРМЫ… РАБОЧИЙ… МИН. ТЯГА

— Работает! — выдохнула Зарина.

— Чертов маг! — усмехнулся Лют. — Железо тебя слушается!

— Недолго… — Игнат с трудом оторвал руку от панели. На металле остались обугленные отпечатки пальцев и тонкие узоры инея. Его собственная рука горела так, что темнело в глазах. Ледяная глазурь почти полностью потрескалась, обнажая багровую, пульсирующую плоть, пронизанную светящимися стальными нитями. — Двигатель… тянет. Но остров…

Он не договорил. Снаружи раздался оглушительный грохот, но не взрыв. Это рухнула, рассыпаясь в пыль, последняя крупная часть «Слезы Веира». Черное пятно «Молчания Ветра» достигло воды. И тут произошло нечто ужасное. Черная жижа Топей вскипела. Не от нагрева — от распада. Пятно стало расти с чудовищной скоростью, пожирая не землю, а саму болотную массу, превращая ее в ядовитый пар и черную пыль. Волна распада, усиленная аномальной средой Топей, рванула прямо к корпусу «Шатра»!

— ОТТАЛКИВАТЬ! — заорал Игнат, падая к панели. Он снова вдавил в нее свою пылающую руку, невзирая на адскую боль. «Дикое Пламя» рванулось по проводам к кормовому двигателю. «Жила», холодная и чужая энергия кристалла, вплетенная в сталь, рванулась к аварийным стабилизаторам плавучести. «Оттолкнись! Оттолкнись от дна! От этой твари!»

Двигатель взвыл на пределе. Корпус «Шатра» дрогнул, заскрипел. Затянутый трясиной нос корабля с отчаянным чавканьем высвободился. Корабль, похожий на раненого зверя, дернулся назад, отползая от наступающей волны черного распада. Они медленно, мучительно медленно, отходили от гибнущего острова в открытую трясину. Черная волна прошла в метре от кормы, оставив за собой лишь пузырящийся ядовитый бульон и облако черной пыли вместо острова.

— У… ушли… — Эльга рухнула на колени, ее силы окончательно иссякли.

— Лис! — Зарина прижала руку к груди Лисовика. — Дыши!

— Дышу… — прохрипел лис. — Но пирожков… совсем нет… Совсем…

— Тихо! — Лют приник к грязному иллюминатору. — Двигатель… глохнет.

Игнат чувствовал это. Связь с кораблем рвалась. Энергия утекала сквозь пальцы, как вода. «Дикое Пламя» бушевало в руке, требуя выхода, но корабль не мог его принять. Аварийные системы дымились. На экране горело:

ДВИГАТЕЛЬ КОРМЫ… ПЕРЕГРЕВ… ОСТАНОВКА…

ПЛАВУЧЕСТЬ… 19%… СНИЖЕНИЕ…

ВНЕШНЯЯ УГРОЗА… ДЕТЕКТИРОВАНА…

— Внешняя угроза? — насторожилась Зарина. — Что? Где?

Игнат оторвал руку от панели. Боль была невыносимой. Он подошел к закопченному иллюминатору, протирая его здоровой рукой. Туман «Дыхания Лича» над Топями был все еще густ, окрашенный закатом в багровые тона. Вода вокруг корабля черная, пузырящаяся. Ничего.

И тогда он увидел. Сначала одно. Потом другое. Потом десятки. В черной воде, в метре от тонущего корпуса «Шатра», открывались… глаза. Не рыбы. Не змеи. Большие, круглые, без век, с вертикальными зрачками, светящиеся тусклым, болотным зеленым светом. Они смотрели на корабль. Без эмоций. Без мысли. С холодным, древним голодом. И вокруг этих глаз вода чуть светилась тем же зловещим зеленым.

— Лич-Змеи? — прошептала Зарина, бледнея. — Но их так много… И они… молчат.

— Не Личи… — Лисовик слабо поднял голову, его нос дрогнул. — Пахнет… чужим. И… знакомым. Озоном… и… Он замер. — Яриком? Это… его страх? Его боль? Топь… она его переваривает… и рождает что-то новое…

— Что? — Лют прицелился из пистолета в ближайшую пару глаз, но не стрелял. Что мог сделать импульс «мертвого воздуха» против того, что скрывалось под водой?

Игнат почувствовал ледяной укол в своей пылающей руке. Не боль. Зов. Холодный, безжалостный, знакомый зов, как от поглощенного жетона Вранцев, но… искаженный. Насыщенный ядом Топей и безумием распада. Он посмотрел вниз, на ближайшую пару зеленых глаз. И в их бездонной глубине, на секунду, мелькнуло отражение. Не его. Ярика. Его лицо, искаженное предсмертной яростью и ужасом, застывшее под водой, как маска. И в глазах этого отражения горел тот же холодный, техно-магический свет, что и в глазах агента Вранцев.

— Он… не умер. — прошептал Игнат, ледяной ужас сковал его. — Топь… она его не съела. Она… его изменила. Слила с собой. Его ледяная рука с багровыми трещинами непроизвольно сжалась. Стальные жилки ярко вспыхнули, отвечая на зов из глубин. — Он стал частью Топи. Ее волей. Ее оружием. И он знает, что мы здесь.

Зеленые глаза вокруг корабля сдвинулись. Не резко. Плавно, как будто огромное существо под водой разворачивалось. Они сошлись в одну точку — прямо под корпусом «Шатра». Вода в том месте заклубилась, забурлила сильнее. Из глубины поднялся огромный, черный, студенистый пузырь. Он лопнул у самой поверхности, выпуская облако едкого зеленоватого пара. И в этом паре, как в проекции, на миг возникло гигантское, размытое лицо Ярика, с открытым в беззвучном крике ртом. Потом пар рассеялся.

Тишина снова повисла над Топями. Зеленые глаза медленно, одна за другой, закрылись и исчезли под черной водой. Опасность миновала? Или просто отложена?

Двигатель «Шатра» окончательно заглох с последним хрипом. Корабль с тихим стоном металла начал медленно, неумолимо погружаться кормой в черную жижу. Плавучесть упала до 5%.

— Великая Жила… — Эльга прислонилась к стене, закрыв глаза. — Что он стал? Что мы разбудили?

— Проблемой. — Лют мрачно посмотрел на Игната. — Огромной, болотной, и очень злой проблемой. И тонем мы, между прочим! Где твоя огненная рука, Коготь? Думай!

Игнат смотрел в иллюминатор на черную, безмятежную теперь воду. Там, в глубине, ждал Ярик. Не человек. Не призрак. Нечто новое и ужасное — техно-магический узел ненависти, сросшийся с древним злом Топей. «Живой Ключ» чувствовал его взгляд на своей спине. Чувствовал холодный зов его боли.

«Шатер» погружался. Надежды на спасение таяли быстрее, чем плавучесть. А данные о «Ключе» уже летели в цитадель Вранцев. Игнат сжал кулаки — здоровый и тот, что был пронизан сталью и пламенем. Боль была его якорем в этом кошмаре.

— Плот. — хрипло сказал он, оглядывая разрушенную рубку. — Ищем все, что плавает. Доски, пустые контейнеры, все! Он посмотрел на Лисовика, который слабо кивнул. — И готовься, Лис. Твой пирог оптимизма нам понадобится. Мы плывем.