Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1

Глава 24. Узилище Лжи: Тень Древних

Холодный мрак «Узилища» обволакивал, как саван. Воздух пах пылью веков, озоном и чем-то чужим — сладковато-металлическим, как кровь на лезвии после боя. Игнат стоял на коленях, прижимая к груди Зарину. Её тело было легким и хрупким, как у птицы со сломанным крылом. Черные узоры, похожие на корни ядовитого плюща, ползли от ключицы к виску, пульсируя в такт едва слышному шепоту из её полуоткрытых губ:

«Топь… зовет… ключ…»

— Держись, Змейка, — прошептал Игнат, стискивая зубы. Золотые шрамы на его груди слабо мерцали, отбрасывая тревожные блики на циклопические стены руин. Гигантские арки, покрытые мерцающими письменами, уходили в темноту, словно ребра колоссального зверя.

— Дышит? — Лют прислонился к обломку колонны, сжимая окровавленный бок. Его лицо было серым от боли, но глаза горели. — Если её тварь из Топей забрала…

— ЖИВА! — рявкнул Игнат так, что эхо прокатилось по залу. Шрамы вспыхнули ярче. — И будет жить. Лис! Где здесь можно ей помочь?

Лисовик, зарывшийся носом в потрескавшийся камень пола, поднял голову. Его рыжий мех казался выцветшим в тусклом свете руин.

— Пахнет… древним знанием… и болью. Очень сильной болью. — Он чихнул, стряхивая пыль. — Там… где письмена сильнее светятся. Там должен быть… «Зал Воды Жизни». Но… — его уши прижались, — …пахнет и ловушками.

Эльга молча подошла к стене, коснулась ладонью мерцающих символов. Её пальцы дрожали.

— Это… язык Предтеч. «Кровь открывает путь… Истина калечит…». — Она отдернула руку, будто обожглась. — Ярик… говорил, что здесь хранились артефакты Древних. Артефакты, меняющие саму суть жизни.

— Отлично! — Лют попытался встать, застонав. — Найдем штуку, тыкнем в Зарину — и она вскочит, как огурчик! Где искать?

— Не так просто, — Эльга посмотрела на Игната. — Надписи говорят, что «Зал Воды» открывается только для «Крови Веиров». Для тебя, Игнат.

Визуальный якорь: Письмена на стене под рукой Эльги вспыхнули багровым светом. От них к шрамам Игната потянулась тонкая золотая нить энергии. Боль в груди усилилась — тупая, давящая, но… знакомая. «Они меня чувствуют».

— Значит, веду я, — Игнат поднялся, бережно передав Зарину Люту. — Эльга, читай знаки. Лис, чуй ловушки. Лют… не урони её.

Они двинулись вглубь руин. Каждый шаг по плитам, испещренным трещинами, отдавался гулким эхом. Своды нависали все ниже, письмена светились неравномерно — то вспыхивая узорами, то угасая, как дышащее существо. Воздух колыхался, искажая пространство:

Иллюзия 1: Проход, ведущий в солнечный лес детства Игната (усадьба Драконовых, смех матери). Он шагнул вперёд — и упёрся в холодную стену. Призрак рассыпался.

Иллюзия 2: Зарина, стоящая у костра, живая и язвительная: «Медлишь, Огненный? Без меня пропадёте!» Лют потянулся к ней — рука прошла сквозь дым.

— Не верь глазам! — Лисовик впился когтями в плечо Игната. — Здесь пространство… болеет. Идет за твоей болью!

Боль. Она стала их проводником. Когда Эльга замешкалась у развилки, Игнат закрыл глаза, сосредоточившись на жжении шрамов. Золотой луч, невидимый для других, потянулся влево, в узкий коридор, заваленный обломками.

— Туда, — сказал он.

Коридор сужался, стены смыкались, покрытые странными выпуклостями — словно окаменевшие пузыри. Эльга провела рукой по одной:

— Это… капсулы. В них были… семена жизни Древних. Теперь мертвы.

Внезапно Зарина забилась в руках Лута! Её глаза открылись — но зрачки были бездонно-черными, без белка. Из горла вырвался хриплый вой, нечеловеческий:

«МОЯ КРОВЬ! МОЯ СИЛА! ОТДАЙ!»

Черные узоры вспыхнули ядовито-зеленым, щупальца энергии рванули к Игнату!

Лют едва удержал её, прижимая к полу.

— Тварь в ней проснулась! Игнат!

Игнат не думал. Инстинкт. Он упал на колени рядом, прижал ладонь с золотыми шрамами к её лбу — туда, где черные корни сходились в узор, похожий на паука.

— Не её! — прошипел он. — Моя боль сильнее!

Золотой свет хлынул из шрамов, вливаясь в Зарину. Черные узоры встретили его яростным зеленым свечением. Борьба сил рванула воздух — Игнат почувствовал, как чужая воля, холодная и липкая, бьётся в его сознании:

«Ты… слаб… Топь сильнее… Она наша…»

Он ответил не словом, а образом — Лута, истекающего кровью в камере Кракен; матери, заточенной в «Узилище» Драконовых; Борислава, принимающего гарпун. Боль этих потерь сжалась в золотой шар и ударила в «болотное сознание»!

«АААРГХ!» — вой Зарины оборвался. Она обмякла, черные узоры поблекли, зрачки снова стали обычными, но пустыми. Узоры теперь доходили только до подбородка.

— Отступило… — выдохнул Игнат, сжимая дрожащую руку. Шрамы на ней почернели, как обугленные. — Но ненадолго.

— Цена? — спросила Эльга, видя его бледность.

— Боль. Только боль. Идет дальше.

Коридор вывел в огромный зал. В центре, на пьедестале из чёрного камня, стояла чаша с мутной жидкостью, светящейся бирюзовым — «Вода Жизни»? Но вокруг неё — барьер из мерцающих энергетических полей. А на стенах — фрески: исполинские существа в сияющих одеждах заковывали в цепи других существ, похожих на них, но с искаженными лицами.

— Предтечи… и их узники, — прошептала Эльга. — «Кровь Веиров»… Это их дар? Или их проклятие?

Лисовик прыгнул к барьеру, ткнул лапой. Искра швырнула его назад!

— Ай! Злючий щит! Пахнет… системой безопасности. Для своих.

— Для «Крови Веиров», — Игнат шагнул к барьеру. Шрамы на груди зажглись в ответ на энергию щита. Он протянул руку.

Золотой свет шрамов слился с бирюзовым полем. Барьер дрогнул, открывая проход ровно на ширину его тела. Но когда Лют с Зариной попытался пройти — щит снова стал непроницаемым.

— Только ты, — понял Лют. — Быстрей!

Игнат вошел внутрь. Воздух под куполом барьера вибрировал, звуки снаружи стали приглушенными. Он подошел к чаше. Жидкость в ней пульсировала, как живая. Надпись на пьедестале светилась:«Пей, носитель Крови, и узри Истину. Но знай: Истина разъедает ложь, как кислота плоть».

Он зачерпнул ладонью. Жидкость была теплой, тягучей. Игнат поднес её к губам…

Флешбек:

Он не в зале. Он в лаборатории из белого металла. Предтечи в сияющих шлемах склонились над столом. На нём — ребёнок с золотыми прожилками под кожей. Его лицо — лицо Игната в детстве! Один из Предтеч впрыскивает в его вену мерцающую субстанцию.

«Проект „Веир“. Штамм „Дикое Пламя“. Цель: создание Стража для Узилища вне времени. Побочный эффект: неконтролируемая мутация носителя…»Ребёнок кричит. Его кожа трескается, из трещин бьют золотые молнии…

Настоящее:

Игнат отпрянул от чаши, жидкость пролилась на пол. Она впитывалась в камень, оставляя дымящиеся пятна. Его собственная кровь в жилах горела. Шрамы на груди пульсировали, формируя новые узоры — похожие на письмена Древних!

— Что там?! — крикнул Лют снаружи.

— Ложь… — прошептал Игнат. — Вся наша история… ложь…

Внезапно тени на стенах сгустились. Из них материализовалась фигура в рваном плаще — силуэт, напоминающий Кракен, но сотканный из тьмы и зелёной статики. Её «лицо» было пустотой, но «рука» держала плазменный бич, точную копию оружия «Железной Девы».

«Объект „Ключ“ идентифицирован. Протокол „Очищение“ активирован. Угроза целостности Узилища» — механический голос ударил по мозгам.

Тень Кракен двинулась к Игнату.

— Лис! Как вырубить щит?! — заорал Лют, прикрывая Зарину.

— Бей по фокусам энергии! Вон те кристаллы по углам! — Лисовик прыгнул на ближайший, впиваясь зубами в основание.

Игнат встретил тень. Его золотой коготь против плазменного бича. Удары сотрясали барьер. Он бился не с машиной, а с эхом своей боли — с памятью о предательстве, о потерях. Каждый удар по тени отзывался жжением в новых узорах на его коже.

Лют, стиснув зубы, подполз к другому кристаллу, вырвал из раны на боку застрявший осколок металла и со всей силы вбил его в основание кристалла! Искры! Барьер дрогнул.

— Ещё! — Лисовик уже грыз третий кристалл.

Эльга стояла у четвертого, её руки светились серебром. Она не била — она уговаривала камень, поя древним напевом. Трещина поползла по кристаллу.

Тень Кракен, отброшенная ударом Игната, зависла. Её контуры расплылись, превратившись в огромную голограмму — лицо Древнего. Оно было бесстрастным, мудрым и бесконечно усталым. Глаза, как две угольные звезды, смотрели прямо на Игната. Голос прозвучал не в ушах, а в самом сознании, на языке, который он вдруг понял:

«Носитель Штамма „Дикое Пламя“. Ты пришёл за исцелением? Или за властью? Ты — Страж Узилища…

…или его Палач?»

Тишина в Зале Воды сгустилась, как смола. Голограмма Древнего висела в воздухе — безликий исполин с угольными глазами, излучающими холодный свет. Плазменный бич Тени Кракен замер, превратившись в змею из зеленой статики. Даже воздух перестал вибрировать, застыв в ожидании ответа.

Игнат стоял, сжимая золотой коготь. Шрамы на его груди пылали, новые узоры — письмена Древних — пульсировали в такт голосу в его голове:

«Выбери. Запечатай Узилище навеки… или открой Врата Бездны снова».

Образы вспыхнули в сознании: Лариса, запертая в каменном склепе Драконовых; Лют, истекающий кровью на столе Кракен; Зарина, чье тело пожирали черные корни; Веирия, охваченная зеленым пламенем маяка. Его боль. Его потеря.

— Я… — голос Игната прозвучал хрипло, но эхо разнесло его по залу, как удар гонга, — …Страж своей семьи!

Он рванулся не к голограмме, а к чаше с «Водой Жизни». Золотой коготь вонзился в бирюзовую жидкость!

«ОШИБКА!» — голос Древнего прогремел болью. Голограмма исказилась, как плохой сигнал. Тень Кракен взревела, бич взметнулся…

Флешбек:

Он не в зале. Он в сердце «Узилища» — гигантском кристалле чёрной энергии. Внутри, как мухи в янтаре, застыли тысячи существ. Одно из них — Предтеч, вводящий штамм «Дикое Пламя» ребенку — корчится, его сияющие одежды чернеют, кожа трескается, из ран бьют золотые молнии. Рядом — силуэт с серебряными волосами и янтарными глазами… Лариса?

«Штамм вышел из-под контроля… Узилище не тюрьма для Древних… Оно — карантин для НАС!» — крик Предтеч слился с рёвом пламени.

Настоящее:

«Вода Жизни» в чаше вскипела! Бирюзовый свет сменился ослепительным золотом. Волна энергии ударила в барьер — кристаллы-генераторы взорвались в ливне искр! Лют, прикрывавший Зарину, рухнул, оглушенный. Эльга вскрикнула, закрывая лицо от светового шока. Лисовик спрятался за обломки.

Тень Кракен, попавшая под удар, распалась на клочья статики. Голограмма Древнего погасла с последними словами:

«…Тогда прими Дар и Проклятие Стража…»

Игнат выдернул коготь из чаши. На его руке уже не было шрамов — кожа от запястья до плеча покрылась сплошными, мерцающими золотом письменами. Они двигались, как живые черви. Боль сменилась странной пустотой — и вселенской усталостью. В чаше осталась лишь горсть золотого песка.

— Что… что ты наделал?! — Эльга подбежала, увидев его руку. Ужас в её глазах сменился узнаванием. — Это… печать Стража Узилища! Она свяжет тебя с этим местом навсегда!

— Она спасла Зарину, — Игнат указал когтем на девушку.

Черные узоры на лице Зарины таяли, как иней на солнце! Цвет возвращался к коже, дыхание углублялось. Но глаза оставались закрытыми.

— Жива… — Лют подполз, касаясь её шеи. — Пульс ровный. Но… почему не просыпается?

— Сознание… — Лисовик осторожно понюхал Зарину. — Его нет. «Болотное сознание» отступило…, но своё не вернулось. Как пустая скорлупа…

Внезапно стены задрожали. Где-то в глубине комплекса раздался нарастающий гул — как пробуждающийся реактор. Письмена на стенах вспыхнули алым.

— Что это? — Лют вскочил, хватаясь за рану.

— Портал! — Эльга прижала ладони к стене, чувствуя вибрацию. — Тот, что вел сюда! Он… активируется снаружи! Кто-то пытается войти!

— Кракен, — золотые письмена на руке Игната вспыхнули в такт гулу. — Она жива. Идет за нами.

Визуальный якорь: Над порталом, запечатанным группой, в синопсисе горела «искра в сканере». Теперь эта искра разгорелась в слепящее зеленое око на фреске Предтеч.

— Бежим! — Лисовик прыгнул на плечо Игната. — Чую выход! За мной!

Они рванули в противоположный от гула проход — узкую, заваленную щебнем галерею. Игнат шел последним, его золотая рука была компасом — письмена ярче светили в правильном направлении. Галерея вывела к обрыву. Внизу бушевала подземная река из жидкой тьмы. Над ней зиял мост — тонкая арка из черного стекла, покрытая трещинами. На другой стороне — гигантские врата с рельефом сплетенных корней и молний.

— «Врата Истины», — прошептала Эльга, читая символы. — «Там — Сердце Узилища. И последний выбор».

— Мост не выдержит! — Лют шагнул на арку. Хрупкое стекло затрещало под сапогом.

— Выдержит одного, — письмена на руке Игната пульсировали быстрее. — Того, кто легче. Лисовик.

— Я?! — Лисовик прижал уши. — Но… куда?

— К вратам. Там должна быть… кнопка. Или рычаг. Ищи знак — вписанный круг! — Игнат указал на центр врат.

Лисовик, стиснув зубы, побежал по мосту. Каждый шаг оставлял паутину трещин. Арка дрожала, крошась по краям.

— Быстрее! — Заорал Лют. Гул портала превратился в рёв! Стена за ними треснула, из пролома хлынул зеленый свет прожекторов и шипение гидравлики.

— ОБЪЕКТЫ ОБНАРУЖЕНЫ. НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ. — Безэмоциональный голос Кракен заполнил галерею. В проломе показалась её бронированная рука с плазменным бичом!

— Защищай Зарину! — Игнат развернулся к пролому, золотая рука поднята. Письмена вспыхнули ослепительно!

Бой был отчаянным и коротким:

Игнат vs Кракен: Золотой коготь парировал удары бича, но каждый блок отдавался жгучей болью в плече. Письмена горели, как раскаленное железо. Он не атаковал — держал оборону, давая время Лисовику.

Лисовик у Врат: Он копошился у монументальных створок, отыскав у основания вписанный круг. — Нашел! Но он… мертвый! Нет энергии!

Эльга: Она прижала руки к мосту, запевая. Серебристый свет Волховов потек по стеклу, сращивая трещины. — Держись, Лис!

Лют: Он прикрыл Зарину телом, готовясь к прыжку в черную реку.

— ИГНАТ! — завопил Лисовик. — КРОВЬ! ЕМУ НУЖНА ТВОЯ КРОВЬ!

Игнат отбил очередной удар, отлетев к самому краю обрыва. Кракен шагнула в галерею целиком, её сканер нашел Зарину.

«ПРИОРИТЕТ: ОБРАЗЕЦ „ЗМЕИНЫХ“. ЗАХВАТ».

Бич рванул к Люту и Зарине!

Игнат не думал. Он прыгнул навстречу бичу, подставляя золотую руку! Плазма впилась в письмена с шипением! Невероятная боль пронзила мозг — но письмена впитали удар, вспыхнув белым светом. Он упал на колени, рука дымилась, золото потускнело.

— ЛИС! ЛОВИ! — Он ударил кулаком по собственной груди! Капли золотой крови — густой и светящейся — брызнули в сторону моста!

Лисовик прыг! Крошечная капля упала на вписанный круг.

ГУ-УУМ!

Врата Истины разверзлись беззвучно, открывая сияющий тоннель из чистого света. Волна энергии сбила Кракен с ног! Мост перестал дрожать.

— ВПЕРЕД! — Эльга подхватила Игната. Лют с Зариной на руках рванул по мосту.

Они рухнули в тоннель света. Врата захлопнулись за спиной, отсекая зеленый луч прожектора Кракен. Последнее, что видел Игнат — её сканер, сверлящий створки ненавистью.

«Побег временен. Интеграция продолжится».

Тишина.

Они лежали на холодном полу круглого зала. Стены, пол, потолок — всё было высечено из единого куска черного камня, испещренного мерцающими золотыми жилами. В центре на пьедестале висел… шар. Не артефакт. Не машина. Он напоминал планету в миниатюре — с континентами, океанами, атмосферой. Над ним парил голографический интерфейс с непонятными символами.

— «Ядро Узилища», — Эльга поднялась, шатаясь. — Источник всей силы… и ловушек.

— И где тут лечебница? — Лют аккуратно опустил Зарину на пол. Черные узоры исчезли, но она не дышала. Грудь не поднималась.

Лисовик подбежал к ней, прижал ухо к груди.— Сердце… стучит! Но тихо… Как спящее…

Игнат подполз, касаясь её лба золотой рукой. Письмена на ней светились ровно.— Она… не здесь. Её сознание… в Узилище. Заблудилось.

— Как вернуть? — в голосе Лута впервые прозвучала паника.

— Шар, — Эльга указала на планету. — Он управляет всем. Даже… разумами. Но как?

Интерфейс над шаром вспыхнул. Изображение планеты сменилось на карту мозга человека — нейроны, синапсы, очаги активности. В углу мигал значок: силуэт Зарины.

— «Система реконструкции сознания», — прошептала Эльга. — Но… она требует ключ.

Надпись загорелась багровым:

«ДОСТУП РАЗРЕШЕН ТОЛЬКО ДЛЯ СТРАЖА ИЛИ ПАЛАЧА. ПОДТВЕРДИТЕ СТАТУС».

Игнат поднялся. Он подошел к пьедесталу. Интерфейс среагировал — карта мозга Зарины увеличилась. В её центре был темный вихрь — «болотное сознание», отступившее, но оставившее пустоту. Рядом мигала кнопка: «Инициация восстановления».

— Что подтверждать? — спросил Лют.

— Выбор, — Игнат посмотрел на золотые письмена на своей руке. Они пульсировали в унисон с жилами в камне. — Стража… или Палача.

Он протянул золотую руку к интерфейсу…

«Протокол „Очищение“ завершен. Веирия интегрирована».

Игнат коснулся кнопки «Инициация восстановления».

— Я — Страж, — сказал он тихо, но так, что задрожали стены.

Золотые жилы в камне вспыхнули! Луч света ударил из шара в Зарину, окутав её коконом сияния. Надпись сменилась:«СТАТУС: СТРАЖ ПОДТВЕРЖДЕН. ЗАПУСК РЕКОНСТРУКЦИИ СОЗНАНИЯ ОБРАЗЦА „ЗМЕИНЫ“… 5%».

— Работает! — Лют схватил руку Эльги.

Но Игнат упал на колени. Письмена на его руке потемнели, потрескались. Из трещин сочилась золотая кровь. Он чувствовал, как сила Узилища вытягивается из него, питая процесс.

— Цена, — прошептала Эльга. — Ты подпитываешь её возвращение своей жизнью…

— Пустяки, — Игнат попытался усмехнуться, но его вырвало золотой жижей.

Внезапно свет в зале погас! На мгновение. Когда он вернулся, интерфейс мигал аварийным алым:«ВНЕШНЕЕ ВТОРЖЕНИЕ. ОБЪЕКТ „ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА“ АКТИВИРОВАЛА АВАРИЙНЫЙ ПОРТАЛ. ТЕПЕРЬ ОНА ЗДЕСЬ».

На противоположной стороне зала, из черной стены, как из воды, вышла Кракен. Её экзоскелет «Костолом» был покрыта свежими шрамами, но плазменный бич горел ядовито-зелёным. Сканер нашел кокон Зарины.«ПРИОРИТЕТ: ОБРАЗЕЦ „ЗМЕИНЫ“. ЗАХВАТ И ЭВАКУАЦИЯ».

— Не позволим! — Лют встал перед коконом, держа в руках обломок камня. Эльга подняла руки, собирая слабые искры магии Жилы. Лисовик ощетинился на плече Игната.

Игнат поднялся. Золотая кровь текла по его руке, капая на пол. Письмена светились тускло, но горели волей. Он шагнул навстречу Кракен, его золотой коготь сформировался снова — меньше, слабее, но смертоносный.

— Твоя очередь, «Железная Дева», — его голос был хриплым, но ледяным. — Выбрать. Уйти…

Он взглянул на кокон, где свет реконструкции показывал 15%.

— …или сгореть.